Новогодняя история (ff)

[Сэм]

(http://www.julijana.ru/stories/russian/sam/ngistoriya/) Новогодняя история. Главы 1-5.

16.02.2005. Добавлена шестая глава.

Глава шестая
Возвращение с банкета

На огромных часах, висевших на стене актового зала, маленькая стрелка уже перевалила за цифру 10. Танцы закончились, и настало столь долгожданное мною время оглашения результатов конкурса.
Все участники должны были предстать перед жюри (которое возглавлял заместитель моего начальника Анатолий Сергеевич) в своём полном костюме, это означало, что те, чей костюм также включал верхнюю тёплую одежду, снятую при входе на банкет, должны были выйти в проходную и снова нарядиться. Мы с Фёдором Ивановичем в числе прочих вновь нарядились Дедом Морозом и Снегурочкой, хоть костюм "дедушки" и не участвовал в конкурсе, так как его обладатель был устроителем конкурса и не имел права участвовать. Директор сказал мне, что раздеваться уже не надо будет, потому что сразу после вручения мы поедем домой – праздник ещё будет продолжаться час или два, но он устал, а завтра 31-ое и нужно хорошо отдохнуть. Я очень обрадовался, что скоро мои мучения закончатся, к тому же у меня появился дополнительный стимул желать скорейшего возвращения домой – я уже некоторое время хотел писать, пока что вполне терпимо, но скоро могло захотеться по-настоящему, а для меня это, сами понимаете, было бы проблемой.
Мы вернулись в зал и сели на свои места. На сцену вышло жюри в составе десяти человек, все работали в администрации завода, и Анатолий Сергеевич после короткой вступительной речи рассказал, по каким критериям проводился отбор лучшего костюма и какие костюмы будут награждены. Он извинился и заявил, что руководство сочло главный денежный приз слишком высоким и решило разделить его на три части и вручить соответственно три приза: за лучший мужской, лучший женский и лучший оригинальный костюм, то есть который нельзя было причислить ни к мужской, ни к женской категории. К какой из трёх категорий будет причислен мой костюм Снегурочки, я не знал – костюм женский, сам я мужского пола, а про параметры "оригинальности" я вообще мог только догадываться. Но я уже ужасно расстроился – потому что понимал, что если выиграю приз, те деньги, которые получу, будут составлять лишь треть суммы, на которуя я так рассчитывал, и не помогут мне особенно в поступлении в институт. Тешила только мысль про увеличение зарплаты, может, я смогу накопить остальное, но тогда поступлю только через год после окончания школы – потрачу целый год впустую! Погоди, одёрнул я себя, ты ещё получи приз для начала.
Первой объявили награду за лучший оригинальный костюм. Она досталась костюму Лисы, и я это ожидал – более яркого костюма на празднике не было, наши красные шубы и то не так в глаза бросались. Хотя костюм Лисы лично мне казался скорее женским, но он и вправду был оригинальным. Симпатичную женщину, оказавшуюся женой моего "кавалера" на танцах Бориса, звали Ириной, и она вполне искренне радовалась своей победе. На сцену за конвертом с деньгами и конкурсным дипломом вышли они вместе: Ирина и Борис.
Потом объявили лучший мужской костюм. Я с ужасом ожидал, что сейчас назовут лучшим мужским костюмом... наряд Снегурочки! И представил себе реакцию тех, кто принял меня за девушку, особенно Бориса. И тут же мне стало смешно, когда я подумал, как этот явный бабник будет себя чувствовать, поняв, что тискал не девушку, а переодетого парня. Но объявили не меня, а костюм Снеговика, тоже достаточно оригинальный, наверное, и впрямь лучший из мужских, кроме костюма Деда Мороза. Снеговик по имени Василий сломя голову выскочил на сцену – он точно не ожидал, что победит, и чуть не прыгал от радости. Сам костюм состоял из белого мешковатого пиджака, таких же брюк, на голове шляпа-цилиндр, изображавшая ведро, и картонный нос-морковка.
Затаив дыхание, я ждал, когда объявят лучший женский костюм.
— Приз за лучший женский костюм достаётся... — Анатолий Сергеевич выдержал трагическую паузу. — ...достаётся костюму Снегурочки! Алиса, прошу на сцену!
Хоть что-то приятное за весь день, да и то меньше, чем ожидалось и намного меньше, чем я заслужил за всё, что испытал сегодня. Если бы я знал, что размер приза скостят втрое, ни за что бы не стал Снегуркой!
Меня порадовало, что замдиректора назвал меня Алисой. Наверное, ему так велел назвать меня Фёдор Иванович, во всяком случае он как-то хитро на меня смотрел. Моё инкогнито осталось благодаря этому при мне. Поднявшись со стула и уже почти машинально оправляя сзади платье и шубку, я "женским шагом в линейку" направился к сцене. Для этого мне нужно было пройти ползала, а сейчас абсолютно все взгляды были прикованы ко мне, потому я старался изображать девушку как можно более натурально. Возможно, с походкой я чуть-чуть переборщил, потому что среди аплодисментов услышал, как два или три человека засвистели мне вслед.
На сцене я изобразил что-то в виде короткого реверанса, как меня мама наставляла. Получилось это очень неуклюже, но, кажется, никто не обиделся. Я протянул руку за конвертом, но Анатолий Сергеевич вдруг схватил её своей рукой и прежде, чем я успел её отдёрнуть, наклонился и прижался к рукавице губами. Зачем он это сделал? Ведь уж он-то знал меня прекрасно. Наверное, это входило в сценарий – поцеловать руку победительнице конкурса за лучший женский костюм, и неважно, какого пола победительница была.
Наконец конверт оказался в моей обцелованной руке, в другую мне вручили диплом "победительницы новогоднего конкурса на лучший женский костюм, костюм..." и рукой было вписано "Снегурочки". Там же от руки было написано моё фамилия-имя-отчество, самые настоящие, а не выдуманные – "Белых Алексей Дмитриевич". С дипломом и деньгами я вернулся к Фёдору Ивановичу, он поздравил меня, после чего мы вместе вышли во двор и пошли к воротам.
Под моими сапожками скрипел свежевыпавший снег, и благодаря его мягкому настилу я почти не чувствовал каблуков. Я был просто счастлив от того, что этот мучительный для меня день подходит к концу. Было темно – ещё бы, сейчас, наверное, уже 11, если не больше, и казалось, что снег такой белый и чистый, что освещает всё вокруг. На самом деле свет шёл от заводских окон – из актового зала, где была слышна музыка – неужели там опять танцы?
— Не забудь сумочку, — напомнил мне Фёдор Иванович, садясь в машину.
Сумочку я оставил на заднем сиденье, так как она мне была не нужна во время праздника. Теперь я послушно повесил её вновь на плечо, предварительно сунув внутрь конверт и диплом, и сел поудобнее, при этом поймал себя на том, что машинально оправил платье и шубку перед тем, как сесть.
Уже сев, я почувствовал, что мне срочно нужно по маленькому в туалет. Терпел-терпел, но силы мои были на исходе. Хорошо ещё, что я не пил ничего, кроме бокала шампанского, а то бы раньше приспичило. Хотелось так сильно, что я пожаловался об этом директору. Он понимающе посмотрел на меня.
— До дома дотерпишь?
15 минут?! Нет, я столько уже не выдержу, я и так долго терпел, что я и сказал Фёдору Ивановичу.
— Ладно, — сказал директор, велев шофёру ехать к нему домой. — Ко мне будет быстрее, чем в заводской туалет, и уж во всяком случае быстрее, чем до твоего дома.
Он жил совсем рядом, в трёх минутах езды, наверное, из окон своего частного дома он мог видеть свой собственный завод. Эти три минуты я провёл, с нетерпением ожидая, когда смогу наконец помочиться. Уже боялся, что вот-вот испачкаю сиденье, но наконец мы приехали, я пулей выскочил из машины и рванул через приоткрытые ворота по дорожке к двери дома, легонько спотыкаясь – уже не было сил контролировать ещё и равновесие.
— Погоди, не звони! — остановил мою руку, тянувшуюся к дверному звонку, голос директора. — Спят уже все, наверное.
Фёдор Иванович открыл своим ключом и зашёл первым. Света нигде не было, значит правда все спали. Он включил свет, впустил меня и закрыл за мной дверь на ключ.
— Туалет вон там, — его палец указал на дверь в коридоре.
Я ворвался в чужой туалет, как будто он был в моём доме, и неожиданно оценил удобство ношения платья вместо штанов. Пока распустишь ремень брюк, пока их расстегнёшь, пока спустишь, пока достанешь член из трусов – трижды успеешь обоссаться, а тут – одним резким движением я задрал вверх всё, что было на мне – шубку, платье и нижнюю сорочку, другим рывком спустил трусики и, сообразив, что резинку снимать слишком долго, махнул рукой и второй раз за день пописал сидя на унитазе. И, поверьте на слово, ТАКОГО удовольствия, такого кайфа я давно не испытывал. Когда струя перестала течь, я блаженно улыбался, и все минувшие беды мне уже казались совсем не страшными.
— Ты кто?
Я увидел в дверном проёме заспанное девичье личико и весь побелел, от головы до пят. Что ответить? И где Фёдор Иванович? Это, наверное, его младшая дочка. Старшую я хорошо знал в лицо, она приходила иногда к отцу на работу, и я даже тайно был в неё влюблён. Ну влюблён не влюблён, но она мне нравилась.
— Папа! — не дожидаясь ответа, заорала девочка. Лицо при этом скрылось за дверью.
Я мгновенно вскочил с унитаза и привёл себя в нормальный вид, то есть вернул всё на свои места и опять стал Снегурочкой. Поняла ли дочка директора, что я парень? Думаю, нет, иначе крику было бы намного больше. Я осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там Фёдор Иванович шёпотом что-то говорил дочери, и я решился выйти из уборной, не забыв смыть за собой и прихватить брошенную впопыхах прямо на пол сумочку. Её-то я точно не забыл бы, там лежали, можно сказать, кровно заработанные деньги.
— Привет, Алиса, — улыбнулось мне заспанное лицо. — Я Даша.
Она протянула руку, и я робко пожал её. На вид девочке было лет 12 или 13, каштановые кудри обрамляли ещё детское личико правильной формы, усеянное веснушками, которые скорее украшали его, чем портили. Что же, через пару лет она должна была стать красавицей, а пока – "гадкий утёнок", симпатичный, впрочем, утёнок.
— Алиса, — сказал Фёдор Иванович, — я позвонил твоим родителям и сказал им, чтобы они не волновались и что ты переночуешь у меня. Уже поздно, ночь на дворе, так что давай раздевайся и располагайся. Дарина Фёдоровна, а ну-ка проведите вашу новую старшую подругу в гостевую комнату, — добавил он шутливым приказным тоном.
Эти слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. Я пошатнулся...
Всё это время, которое я провёл в облике Снегурочки, полностью наряженный в женскую одежду, я мечтал, когда наконец всё это закончится и я смогу стать самим собой. Я с таким нетерпением ждал окончания праздничного банкета – и вот те на! Фёдор Иванович обломал все мои надежды на скорейшее обратное превращение. Я уже не мог просто попросить его отпустить меня домой – он позвонил родителям. Меня это так шокировало, что я вообще ничего не соображал и, когда Даша взялась помочь мне снять верхнюю одежду, я машинально подчинился ей. Очень скоро шубка, шарф и рукавички были повешены на вешалку в прихожей, сапожки оказались среди прочей обуви у входной двери, а мне вместо них вручили мягкие домашние тапочки, причем, как я заметил, они были женские. Затем Даша схватила меня за руку и потащила куда-то вверх по лестнице.
Апартаменты у моего начальника были просто шикарные – двухэтажный частный дом со множеством комнат и специальных помещений себе далеко не каждый мог позволить. В доме было две гостевых комнаты – я сейчас находился в одной из них. Даша оказалась девочкой болтливой, но не сильно приставучей – немного пощебетав, она пожелала мне спокойной ночи и сказала, что встретимся утром и тогда познакомимся лучше. Я только через силу пытался ей улыбаться.
Когда она ушла, я оглядел комнату. Довольно уютная спаленка, с одной кроватью, уже разложенной Дашей, возле кровати ночной столик и стул, на спинку которого можно было сложить вещи перед сном. Комната была небольшой, да и понятно – она предназначалась, чтобы в ней спали, а для этого занятия, сами понимаете, много места не нужно. Здесь было так уютно, что я наконец ощутил, как чертовски устал за сегодняшний день. Недолго думая, снял платье и повесил его на спинку стула. Больше я решил ничего не снимать, так как боялся, что кто-нибудь зайдёт в спальню, пока я сплю – дверь была без замка, я специально проверил – хотел закрыться, чтобы хоть немного почувствовать себя свободнее. Забравшись под одеяло по самую шею, я под грузом сегодняшних впечатлений уснул сразу же, несмотря на то, что поздно встал...

14.03.2005. Добавлена седьмая глава

Глава седьмая
"Я сделаю из тебя лапочку!"

Я спал как убитый и проснулся уже утром. Разбудил меня лёгкий шорох, который в другое время я бы не услышал сквозь дремоту. Приоткрыв один глаз, я увидел... То, что я увидел, заставило меня немедленно открыть второй глаз и подскочить на кровати. Рядом со мной на стуле сидела Аня, старшая дочь Фёдора Ивановича. Та самая, которая мне нравилась. Сидела и с улыбкой смотрела на меня.
— Доброе утро, Алёша. Или всё-таки Алиса? — сказала она, хитро прищурившись.
Значит, она меня узнала. А может, отец ей сказал. Главное, что мне не нужно перед ней притворяться девочкой и можно быть самим собой. С одной стороны, это хорошо, но с другой – мне было очень неловко оставаться наряженным в присутствии нравившейся мне девушки.
— Вот что, — продолжила Аня, не дождавшись моего ответа. — Я тебя буду называть в соответствии с одеждой, которая на тебе. Сейчас ты в образе девочки, значит, ты Алиса. Привет, Алиса.
Она приветливо улыбнулась, и, чтобы не выглядеть грубияном, я с ней наконец поздоровался:
— Привет, Аня.
— Встань-ка, я хочу тебя рассмотреть, — попросила она.
Опешив от подобной просьбы, я не спешил вставать, но заметил, как она начала хмуриться, и быстро поднялся, сбросив с себя одеяло и очень... ОЧЕНЬ... не передать словами, НАСКОЛЬКО смущаясь. Ведь я был перед девочкой в нижнем белье, причем ЖЕНСКОМ белье! Мне подумалось, что было бы лучше, если б я стоял перед ней совсем голый, чем в таком виде. От этой мысли я покраснел еще больше.
— Очень мило, — Аня тоже встала и принялась изучать меня со всех сторон.
Не знаю, как чувствуют себя звери в зоопарке, но я в этот момент ощущал себя как один из них, которым любуется публика, а он ничего поделать не может, только огрызаться – а я и этого не мог, всё-таки дочь начальника. Аня вдруг погладила мои волосы, немного взлохмаченные после сна, пощупала приклеенную косу, недовольно поморщилась, затем перешла к изучению моей груди, сооружённой из ваты. Когда она слегка надавила на грудь, я от неожиданности едва не отпрыгнул, но всё же остался стоять на месте, густо заливаясь краской.
— Это вата? — спросила девочка, указав пальцем на две небольшие горки у меня на груди под нижней рубашкой
Я кивнул. Она нахмурилась и сказала, что тот, кто меня превращал в девочку, какой-то старомодный и что неужели нельзя было сделать из меня "конфетку". Что мне было отвечать?
— Ладно, я займусь тобой, — весело выпалила она. — Уж я из тебя лапочку сделаю, все парни слюной истекут!
Может, мне стоило при этих словах хлопнуться в обморок? Может. Но я стоял как вкопанный и просто дико вытаращился на неё. Что она имеет в виду? Я не хочу больше быть Снегуркой!
— Ты чего? — казалось, Аня удивилась вполне искренне, заметив кислую мину на моём лице. Вдруг будто тень догадки промелькнула у неё в глазах, и она посерьёзнела. — Папа что, ничего тебе не говорил?
Я отрицательно помотал головой. Что он мне должен был сказать?!
— Блин, — вздохнула Аня. — Так и знала, что он забудет. Понимаешь... — она мялась.
— Что? — нетерпеливо спросил я.
— Я тебя иногда вижу у папы на работе, и ты мне понравился, — её лицо вспыхнуло, но она продолжала, — поэтому попросила папу, чтобы он от моего имени пригласил тебя пойти со мной на новогоднюю вечеринку...
Что она сказала? Я ей понравился?! Кажется, в этот миг мне вдруг стало очень хорошо, так хорошо, что я даже сел обратно на кровать. Конечно, я с удовольствием пойду с ней! Стоп! А причем здесь тогда парни, которые "слюной истекут"?
— Я стеснялась тебя сама попросить, — говорила Аня, — потому что мне было неловко... Я случайно узнала, что ты будешь Снегурочкой на работе, значит, девушка из тебя получается. Теперь я это сама вижу. Понимаешь, вечеринка костюмированная. Мы с Дашкой долго думали, в кого переодеться, и придумали кое-что новенькое. Все обычно одеваются просто, в героев сказок, супергероев или животных. А мы хотим переодеться в персонажей нашего любимого сериала – "Очарованные". Ты видел его?
— Да, видел несколько серий, — соврал я. На самом деле я ни одной серии не пропустил.
— Тогда ты, наверно, знаешь, что главные героини там – три сестры-ведьмочки. Три! А нас с Дашей двое. Подружки все уже выбрали костюмы и слышать ничего не хотят об этом, а вдвоём мы не можем пойти – не получится Силы Трёх. Это их магия так называется...
— Понятно, — только и сказал я.
В голове у меня роился сумбур мыслей. Я уже всё понял. Им не хватало третьей сестры, и выбор Ани пал на меня. Блин, почему на меня?! Я же не девчонка! Объяснение про то, что якобы я ей нравлюсь, теперь мне казалось не убедительным, будто пряник сулит. И почему именно "Очарованные" они выбрали? В сериале про Баффи – истребительницу вампиров, например, троица главных героев как раз две девушки и парень. Я спросил Аню по поводу Баффи, но она возразила, что думала об этом, но Баффи ей уже попадалась на вечеринках, а три сестры ещё ни разу. Логичная отговорка, раз уж ей хотелось блеснуть чем-то новым.
В общем, не стану я вам описывать полностью наш дальнейший разговор, а то это затянется надолго. Вкратце – как вы уже должны были догадаться, я уступил настойчивым просьбам девушки. По двум важным причинам. Во-первых, Фёдор Иванович был моим начальником и "благодетелем" моей семьи, во-вторых, и это, я думаю, было главной причиной, Аня мне нравилась. И сейчас, видя на её милом личике одновременно тревогу и надежду, видя, как она возбуждена, мне очень захотелось сделать ей приятное, тем более, что это давало мне шанс быть к ней ближе.
Ещё одним шоком стала новость, что Аня хочет, чтобы я на все сто процентов выглядел на вечеринке как настоящая девушка и чтобы все так и считали. А проверить, выгляжу ли я на все сто, она планировала на Даше, которая, как я правильно догадался, ничего не подозревала о том, кто я на самом деле. То есть я должен был пойти на вечеринку НА ВСЮ НОЧЬ с двумя девчонками, одна из которых должна всё это время считать меня девочкой. Какой кошмар! Очередной кисель в мыслях...
Я не знал, как можно добиться ещё большей схожести, чем та, что у меня была в облике Снегурочки. Но Аня сказала, чтобы я чётко выполнял все её указания, и "тогда всё будет чики-пики". Что ж, мысленно вздохнул я, ещё один ужасный день начинается. А может, вовсе и не ужасный. Кажется, я уже привыкал к женской роли. Мне было не так страшно, как вчера, появиться на людях в женской одежде. Чего бояться, если никто не будет знать, что ты пацан? Разве что разоблачения, но Аня пообещала позаботиться об этом. А сама мысль ещё один день побыть девочкой уже не казалась такой отвратительной. Ничего в этом нет плохого, успокаивал я себя. Понимая, что уже и не нуждаюсь в успокоении. Я был готов.
И началось моё второе превращение. Если в первом мама сделала из гусеницы бабочку, то во втором Аня должна была бабочку раскрасить в яркие краски. Перво-наперво я одел платье и следом за ней прошел в ванную. А ванная комната тут была не в пример нашей – раза в три просторнее! Там Аня велела мне быстренько искупаться, тщательно вымыть голову (шампунь прилагался) и вообще почистить всё, что только можно. Похвалила за отсутствие волос на теле – "столько времени сэкономил мне, молодец!" Конечно, за моим купаньем она не следила (хотя, по секрету говоря, я был не против), лишь приготовила ванну и оставила меня наедине с самим собой, первый раз за утро. Дверь я не стал закрывать - тоже по настоянию Ани. Даша и родители, по её словам, ещё долго будут спать, к тому же Аня настороже.
Когда я всё сделал и вылез из ванны, оказалось, что, пока я мылся, она успела поменять моё нижнее бельё, которое я сложил на стульчике перед тем, как нырнуть за ширму. Теперь там лежали тоненькие кружевные трусики, белые, почти такие, как те, в которых я был, лифчик из того же комплекта белья, нижняя рубашка... Рубашка была не такая, как Снегуркина. Это был самый настоящий пеньюар, белая кружевная сорочка, покороче прежней. Я часто видел такие в западных фильмах, да и в наших современных тоже, они были чертовски эротичными, но мог ли я представить, что когда-нибудь один такой пеньюар будет на мне?
Первым делом, естественно, я натянул трусики. Они оказались более тесными и сдавили моё хозяйство туже некуда. Когда я взял лифчик и начал вертеть его в руках, соображая, как его одеть попроще и почему Аня не оставила вату для имитации груди, дверь открылась.
— Погоди! — остановила она меня. — Сейчас мы сделаем тебе грудь.
Она несла большую коробку. Положив её на стульчик и открыв, она вынула изнутри... мои глаза расширились при виде двух огромных болтающихся в её руках женских грудей, выглядевших так натурально, будто их отрезали от тела. Не успел я и глазом моргнуть, как Аня приложила их одновременно к моей собственной груди и довольно улыбнулась. Она попросила подержать их, а сама достала из коробки маленький флакончик и открыла его. На ощупь груди тоже оказались как живые. Нет, я, конечно, не специалист в вопросе того, какие они должны быть на ощупь, но мне казалось именно так.
Во флакончике оказался клейкий раствор. Крышечка служила одновременно и кистью для него, Аня попросила убрать "фальшивки" от моей груди и подержать их немного на весу. Когда я это сделал, она тут же принялась возить у меня вокруг сосков и вообще по всей груди кисточкой с раствором, было довольно щекотно, но я терпел. Клей оказался липким и холодным.
— Теперь аккуратно прикладывай, — сказала она, помогая мне сделать это ровнее.
Я только теперь догадался спросить, а не великовата ли накладная грудь для моего возраста. Аня ответила, что на вид мне должно быть лет хотя бы 18, а лучше еще больше, ведь я должен изображать одну из сестёр. С грудью мы провозились несколько минут, Ане всё никак не нравилось, как они смотрятся, и она поправляла их. В конце концов она отошла и заявила, что теперь довольна. Зато я был не очень доволен, потому что уже чувствовал вес этого нововведения. Эти груди сделали максимально приближенными к настоящим, и они были намного тяжелее ваты.
— Откуда они у тебя? — спросил я, наклонив голову и изучая их.
Аня замялась, но всё же ответила:
— Пару лет назад я очень хотела большую грудь, а она у меня всё никак не росла. И я уговорила маму купить мне накладную. Правда, она перестаралась с размером, — улыбнулась она. — Но сейчас для тебя самое то.
Я так не думал, но промолчал. Вообще-то я до сих пор переваривал то, что у меня теперь почти настоящая женская грудь! Она приклеилась так крепко, что я даже забеспокоился, как потом её снимать. Цвет искусственной кожи был почти такой же, как у меня, и приклеенные края сливались с моим телом. На двух розовых горках выделялись большие соски. При движении горки колыхались, и я отчетливо ощущал их вес.
— Одевайся скорее, — сказала Аня. — Скоро уже все проснутся, а нам еще кучу дел переделать надо.
Я схватил лифчик и опять начал неумело его вертеть. Пришлось прибегнуть к Аниной помощи. Девушка взяла лифчик и сама нацепила его на "мою" грудь, затем подтянула и застегнула сзади. Ух, как он вкупе с "фальшивками" сдавил мою собственную грудь! Впрочем, я этому особого значения не придал, потому что в тот миг меня волновало другое. Помогая мне с лифчиком, Аня оказалась от меня в такой близости, что я невольно замер, наслаждаясь этим. Я даже мог почувствовать её запах, приятный, едва уловимый, цветочный аромат. Прядка её длинных тёмных волос упала мне на плечо, затем лицо вдруг оказалось прямо перед моим лицом, и ужасно захотелось её поцеловать – казалось, стоит только чуть-чуть потянуться к ней губами и... и вдруг наши губы соприкоснулись! Я так и не понял, то ли это я свои фантазии воплотил в действительность, то ли Аня сама захотела этого, но и не важно — главное, что мы с ней целовались! Это был мой первый настоящий поцелуй, почти по-взрослому, мы даже касались друг друга языками.
Как жаль, что всё хорошее рано или поздно заканчивается. Так же и наш недолгий поцелуй. Девушка отстранилась от меня, на её щеках был румянец (представляю, сколько краски было на моём лице!), она почти что отвернулась, но тут её взгляд упал мне на ноги, точнее, немного повыше. Я только сейчас ощутил сильное напряжение в промежности — мой член отвердел и страшно желал выбраться из плена, куда его заточили. Резинка не могла сдержать эрекции, она лишь удерживала его между ног, поэтому на кружевных трусиках отчетливо проявилось то, чего у девушки, каковой я сейчас являлся, по определению там не могло быть. И Аня это заметила, тут же сделав очень недовольное лицо.
— Ты его что, не прикрепил? — спросила она немного резко.
— Резинкой, — смущенно ответил я.
Боже, в какое идиотское положение я попал!
Она куда-то выскочила и вернулась с клейкой лентой в руке.
— Вот, держи, — дала она мне её. — Будет очень некстати, если что-то такое случится на людях.
И она снова оставила меня одного, чтобы я мог спокойно прикрепить скотчем своё хозяйство. Эрекция уже проходила, но немалых трудов стоило правильно налепить клейкую ленту, сильно мешал вес груди – было очень непривычно. Но скоро всё получилось, мой член ныл, сдавленный, стянутый и склеенный чем только можно — и резинкой, и скотчем, и тугими трусами. Несмотря на "стояк", его уже спереди видно не было — я глянул в настенное зеркало. Заодно оценил своё изображение. На меня смотрела всё та же Алиса, только сейчас она была без косы, без макияжа и грудастая. Я вздохнул — сколько ещё мучений меня сегодня ждёт?
Дальше последовали менее интимные и уже известные мне процедуры. Мамины накладные ногти Аня решила оставить – "у твоей мамы хороший вкус на маникюр", а вот вдобавок она сделала мне ещё и педикюр, накрасив ногти на ногах. Сначала я не понял, для чего это нужно, но она объяснила, что на мне будут открытые туфли, и ногти будут на виду. Я едва не поругался с Аней, когда она вдруг пожелала проколоть мне уши. Зачем их прокалывать, если можно надеть клипсы, и вообще – я не хочу потом всю жизнь мучиться с дырками в ушах, но девушка меня терпеливо убедила, пояснив, что это только до завтра, а если потом дырочки оставить открытыми, они быстро затянутся. Чтобы они не зажили, в них нужно первое время что-то вставлять – или сережки, или специальные пластиковые затычки. Я сдался её уговорам. Скорее всего, из-за своей влюблённости. Вряд ли я согласился бы на это, уговаривай меня кто-то другой. В итоге она мастерски проколола мои мочки ушей, продезинфицировала каждую два раза (до и после проколов), затем принесла свои серёжки — "я тебе их дарю, они мне не нравятся и я их не носила, а на тебе прелесть как выглядят". Они были небольшие, с украшением в виде сердечка, пронзённого стрелой. Идеальный подарок девушке на день всех влюблённых, а тут на тебе – девушка дарит такие серёжки парню! После проколов мочки немного чесались, но Аня запретила их чесать — "расчешешь, опухнут и болеть начнут". Аккуратно вставила серьги мне в уши, затем занялась укладкой волос. Долго ворчала, что они у меня такие короткие, что лучше вообще лысым быть. Я предложил подобрать парик вместо косы, но она отрезала, что ни дурацкой косы, ни тем более идиотского парика, который все сразу определят, я не надену, а так как буду в роли Фиби, то и волосы у меня могут быть короче, чем у других сестёр (Фиби действительно носила самую короткую причёску, хоть и намного длиннее моей). В конце концов Аня притащила шиньон, который оказался под цвет моих волос, и соорудила на моей голове женскую причёску, брызгая меня чем-то, пару раз заставив намочить волосы. Шиньон прикрепила заколками и добавила мне в волосы немного клея, чтобы случайно не оторвался. Сквозь тонкую ткань пеньюара я почувствовал прикосновение своих новых волос на плечах и за спиной – они почти доходили мне до лопаток.
Наступила очередь макияжа. Долго не думая, Аня усадила меня перед собой и проявила чудеса косметического искусства, воспользовавшись частично своей косметикой, а частично моей, вернее – маминой, которую та предусмотрительно положила мне в сумочку. Ане, похоже, нравилось то, что она со мной делает. Я себя ощутил куклой в руках девочки, которая любит их наряжать покрасивее. Было одновременно и стыдно, и приятно, а от этого ещё стыднее. Правильная порция румян, тени по всему лицу, немного пудры, сладковато-приторная помада, карандаш для глаз, тушь... Ей не понравилось, что у меня маленькие ресницы, и пришлось приклеить её накладные ресницы, которые мне показались чересчур длинными, хотя Аня и утверждала, что как раз нужного размера. Было несколько непривычно чувствовать их на веках. Затем я пошёл ещё на одну дикую уступку – дал выщипать себе брови, "для большей схожести". Уже не задумываясь, как потом стану это скрывать. Не знаю, что в итоге всего этого получилось, но Аня смотрела на меня широко открытыми глазами и с очень довольной улыбкой.
— Алисонька, ты прелесть! — заявила она.
Я глянул в зеркало и обомлел. Личико Алисы было куда более женственным и милым, чем в образе Снегурочки. Длинные ресницы придавали глазам ту самую "женскую загадку", не очень яркая, но и не слишком тусклая помада украшала бантик губ, которые будто просились, чтобы их поцеловали. А причёска! Я вспомнил, как выглядит Фиби из сериала — Аня постаралась сделать мне одну из причёсок ведьмочки, и теперь мои собственные волосы казались мне чужими или париком. На удивление пушистые кудри взлетали вверх, вились вокруг лица, а воздушный шиньон продолжал эту картину, красиво падая на плечи. Из волос аккуратно выглядывали сердечки серёжек. А ниже открывался вид на шикарный бюст, выглядывавший из декольте пеньюара. Аня сделала из меня "лапочку", внешне по крайней мере, как и обещала. Чёрт возьми, а ведь я и правда прелесть!

03.04.2005. Добавлена восьмая глава

Глава восьмая
Назад пути нет

В доме настало утро. Проснулись Анины родители, проснулась её сестра. Каждый занялся привычными в утро выходного дня домашними хлопотами. Мы с Аней успели перейти в её комнату. Скоро к нам постучалась Даша, но мы её не пустили, сказав, что нам, "старшим девочкам", надо посекретничать. Кажется, она не обиделась.
В Аниной комнате мы занялись примеркой нарядов. Оказалось, что у нас с ней почти одинаковые размеры одежды. Она этому так обрадовалась, что заставила меня перемерять с полдюжины её нарядов, чтобы выбрать тот, в котором я пробуду до вечера, когда настанет время одеть костюм Фиби и отправиться с Аней и Дашей на вечеринку. Я очень надеялся, что мне достанется один из многочисленных Аниных брючных костюмов, но не тут-то было: она решила, что, чтобы максимально приблизить меня к своей роли, я должен быть и одет поженственнее, поэтому отобрала в конце концов белую кружевную блузку и чёрную, короткую плиссированную юбочку. Я натянул тоненькие колготки (уже немного со знанием дела), надел блузку, юбку и белые высокие, почти до колен, носки и посмотрел на девушку.
Она с улыбкой рассматривала своё творение. По-видимому, ей действительно нравилось то, что получилось.
— Супер! — сказала она, подняв вверх большой палец.
Осталось дело за малым – подобрать мне туфли. Аня была против того, чтоб я остался в домашних тапочках, потому что мне нужно учиться ходить на высоком каблуке, чтобы потом я не спотыкался. Вздохнув, я признал её правоту и терпеливо ждал, пока она ищет подходящую под мой наряд обувь. Она нашла довольно удобные белые туфельки, с не очень высоким каблуком, во всяком случае, когда я их одел, то мог ходить почти без труда – может, я привык? Третий день на каблуках... Туфельки были открытые, так что желающие могли свободно лицезреть мои накрашенные ногти на ногах.
В дверь постучала Даша и крикнула, что хватит нам секретничать, — завтрак готов и родители зовут нас к столу. Я опять смутился, ведь мне снова предстояло изображать из себя девочку. Я не знал, в курсе ли Анина мама насчет меня, но Дашу я должен был ввести в заблуждение, чтобы убедиться, насколько реальна моя "маскировка".
Перед тем как выйти из комнаты, я бросил последний взгляд в зеркало на задней стороне дверцы платяного шкафа. Да-а... Пожалуй, что превращение удалось. Еще совсем недавно, когда я вот так же любовался на отражение Снегурочки, мне казалось, что я идеально перевоплотился, но та девушка, которую я видел в зеркале сейчас, была намного привлекательнее Снегурки. В костюме, чем-то похожим на праздничный наряд школьницы, со всей этой косметикой, с красивой причёской, плюс к этому с немаленькой грудью, я уже не был собой... я стал ею... Алисой из Зазеркалья... Сам того не заметив, я сделал несколько движений, становясь перед зеркалом в разных позах, и девушка напротив грациозно повторяла мои движения. Аня, улыбаясь, молча наблюдала за мной.
В дверь опять забарабанили, и мы поторопились. Я старался ступать ровно, нога в ногу, как меня учила мама, и не вилять при ходьбе бёдрами. Даша заворожённо уставилась на меня, когда мы вышли.
— Ничего себе... — только и произнесла она. — Вот это вы "посекретничали"...
Казалось, она обиделась, что мы её тогда не пустили. Но почти сразу её веснушчатое лицо посветлело, она улыбнулась и помчалась впереди нас. Мы с Аней едва поспевали за ней.
Завтрак прошёл мирно. Я ел с аппетитом, так как вчера почти ничего не брал в рот и сильно проголодался. Правда, из-за помады приходилось быть осторожным, но я уже даже начал привыкать.
У меня сложилось впечатление, что Ирина Васильевна – жена директора – тоже, как и Даша, не знает, кто я. Она смотрела на меня совершенно нормально, ни тени удивления, ни веселья, говорила со мной как с обычной девочкой, а ещё сказала, чтобы я не "беспокоилась" — мои родители уже знают, что я буду сегодня весь день у них, а вечером пойду с Аней и Дашей на новогодний праздник на всю ночь.
Другое дело – Фёдор Иванович. Если честно, он меня испугал. Когда мы с Аней вошли в обеденную комнату, он посмотрел на меня как-то странно, не отрываясь смотрел на меня, пока я не сел, затем почти виновато отвёл глаза в сторону. В общем-то, я не дурак и догадался, что означал этот взгляд, но не видел тут ничего удивительного: директор просто поразился моему преображению, вот и всё. Вот только уж слишком часто за столом он бросал на меня короткие взгляды, украдкой, и каждый раз опять отводил глаза.
К концу завтрака я начал чувствовать себя не в своей тарелке, и почти обрадовался, когда Аня в ответ на вопрос мамы о своих планах сказала, что мы втроём (она, я и Даша) пойдём прогуляемся. До меня не сразу дошло, что именно это означало. А значило это, что мне снова придётся показаться на людях в таком виде!
Но всё оказалось не так страшно. Конечно, я жутко стеснялся, когда вышел на улицу в этом своём наряде, надев сверху лишь Анину шубку и сменив туфли на Анины же сапожки. Погода была на удивление тёплой, как для 31-го декабря, поэтому шубки вполне хватало, чтобы не замёрзнуть. Даже на голову ничего не стали одевать. Да и гулять мы долго не собирались.
Мы шли по частному сектору между двумя рядами домов, и я снова отчётливо ощущал, как ветер поддувает снизу. Теперь мне это почему-то нравилось, если б ещё ветер был не таким холодным... Волосы, обдуваемые лёгкими порывами того же ветра, ласкали шею. При ходьбе края коротенькой юбки чуть взлетали вверх и опять опускались, приятно поглаживая бёдра. К увеличившимся размерам "своей" груди я помалу привыкал. В общем, всё было не так уж и плохо. Да ладно, не буду врать – мне даже нравились эти ощущения, которые я до сих пор не испытывал. Они были новыми и... приятными.
Мы не просто гуляли, а шли целенаправленно – Аня хотела встретиться с друзьями, чтобы договориться о чём-то относительно вечеринки. Друзья прогуливались в парке, примыкавшем к частному сектору. Это были две девушки и три парня, никого из них я не знал. Мне опять стало стыдно своего вида, но ненадолго – все меня восприняли, как новую подружку Ани, приветливо поздоровались и вообще оказались нормальными ребятами. Что меня сильно смущало, так это взгляды парней, явно оценивавших меня, точнее, "мои женские прелести". Они делали это вроде бы незаметно, но я-то знал, как именно это делается, — сам не раз бросал такие взгляды исподтишка на интересных девочек. Что ж, по крайней мере пока моё инкогнито было соблюдено, а "маскировка" удалась – меня воспринимали как настоящую девушку.
Аня и Даша с девочками долго болтали, про то, кто в каких костюмах будет, кто пойдёт на вечеринку, а кто не сможет, и т.д. Мне это было не особенно интересно, особенно та часть, в которой они договаривались, кто с кем пойдёт в паре. А зря. Как выяснилось, на праздник нужно было идти не просто в костюме, а ещё и в паре – парень и девушка. Я не был исключением из этого правила, поэтому меня неожиданно оторвали от собственных отвлеченных мыслей и спросили, есть ли у меня парень, с которым я пойду на вечеринку. Я промямлил что-то вроде "нет", этот вопрос застал меня врасплох.
— Тогда пойдёшь с Костей, он как раз без пары, — заявила одна из девочек, кажется, её звали Света.
Я поперхнулся и хотел было возразить, но Аня так умоляюще на меня глянула, что слова в горле застряли, и я после некоторых колебаний кивнул. Костя был здесь – один из трёх ребят, темноволосый парень постарше меня, высокий, спортивный, такие девушкам обычно нравятся. Даже странно, что у него нет пары. Он радостно улыбнулся, когда я кивнул, и подошёл ко мне поближе. Мне стало немного страшно, чего он от меня хочет, но он всего лишь подошёл и стал рядом со мной.
— Приятно познакомиться, Алиса, — сказал он, не переставая улыбаться.
— Мне тоже, — еле выдавил я из себя, не забывая говорить "женским" голосом.
— Ладно, мы пойдём, — сказала Аня, очевидно, сообразив, что меня нужно спасать.
На обратном пути я бросал на неё укоризненные взгляды, вслух сказать ведь ничего не мог, потому что с нами была Даша. Аня лишь виновато пожала плечами, но в её глазах я прочёл огонёк веселья, — ситуация её явно забавляла.
Оставалось не так много до того времени, когда нам пора будет отправляться на вечеринку, и мы стали мерять наши костюмы. Чтобы Даша меня не смущала своим присутствием и случайно не заметила, кто я на самом деле, Аня выставила её из своей комнаты и отправила переодеваться в её комнату. А затем опять занялась мной.
Чтобы превратиться в Фиби, мне пришлось полностью раздеваться, потому что костюм ведьмочки состоял из всего чёрного. Чёрные трусики, лифчик, колготки, пеньюар, сверху тоже чёрное облегающее платье-мини. Платье было без воротника, с широким вырезом, открывавшим предплечья, длинными рукавами, оно плотно обтягивало талию (я даже удивился, что она у меня есть) и бёдра и заканчивалось ненамного ниже "опасной зоны". Когда я его надел, инстинктивно появилось желание натянуть подол пониже, но тогда бы стало больше и без того открытое декольте, показывавшее мой почти натуральный с виду шикарный бюст. Я ещё раз убедился, как искусно была сделана фальшивая грудь – даже глядя на неё вблизи и зная, что она приклеена, я с огромным трудом смог найти место касания "фальшивки" с моей собственной грудью. Думаю, непосвященный человек вообще не заметил бы этого, ну подумаешь, какая-то тонюсенькая полосочка, меньше морщинки, на груди, это вполне могло быть и естественное образование. Напоследок Аня помогла подправить уже начавший стираться макияж.
Глядя в зеркало, я не переставал восхищаться своим отражением, конечно, стараясь не подавать вида, потому что мне это моё чувство казалось неправильным. На ум пришло, что есть ещё одно совпадение, чистая случайность – актрису, игравшую в сериале роль Фиби, тоже звали Алиса, Алиса Милано. И та Алиса в Зазеркалье как две капли воды похожа на неё – Аня постаралась на славу!
Сама Аня стала рядом со мной, уже в своём костюме – примерно таком же, как мой, и такого же цвета, только у её платья имелся воротник и оно было без декольте. Она должна была изображать сестру по имени Пайпер. Я наконец отвлёкся от созерцания собственного изображения (тоже мне Нарцисс!) и с не меньшим восхищением смотрел на Аню. Девушка была просто... супер! Я ещё никогда её не видел такой нарядной. Да что там, она просто красавица. Я чуть покраснел от этой мысли, но взгляда не отвёл. Что-то я расхрабрился совсем...
— Аня, ты — супер! — Да-да, это я сумел извлечь из себя этот аргумент.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Ты тоже потрясающе выглядишь.
Она вдруг потянулась и аккуратно чмокнула меня в щёку, сразу же нежно стерев рукой оставшийся след от помады. У меня голова немного кругом пошла от счастья. Пусть мы уже и в губы целовались, но всё равно чертовски приятно, когда девушка, которая тебе нравится, проявляет к тебе такие чувства.
— Вау! — воскликнула с порога Даша. Она вошла без стука.
Анина сестра, как самая младшая, была в костюме младшей из трёх сестёр, Пэйдж. Её рыжие волосы как раз годились для этой роли – сериальная Пэйдж тоже была рыжей. Что же касается костюма, то он был примерно такой же, как и у нас с Аней. Платье на Даше было без декольте и с воротником (точно как у Ани), но приукрашено разными пряжками, а на шее висела цепочка с медальоном. Такие же цепочки были и на нас с Аней, но без медальона.
— Готовы? — из коридора в комнату заглянул Фёдор Иванович.
Он стал на пороге и принялся нами тремя любоваться. Его глаза блестели, когда он смотрел на дочерей, а на меня он почему-то не решался долго смотреть – лишь мельком бросал на меня короткие взгляды и тут же отводил глаза. Да что такое? Мне это его поведение уже совсем перестало нравиться. Он смотрел на меня так, как смотрит застенчивый подросток (вроде меня) на симпатичную девочку. Но он был далеко не подростком, а я далеко не девочкой, и уж это-то он должен понимать!
— Красавицы, — наконец сказал он. — Просто красавицы! Ириш, иди сюда!
Его супруге мы тоже очень понравились, особенно она отметила моё открытое платье, спросив дочерей, почему они предпочли закрытые и с воротниками. Аня ответила, что мы отыгрываем своих персонажей.
— Знаешь, — улыбаясь, сказала Ирина Васильевна, обращаясь к мужу, — теперь я буду спокойна за наших девочек. Все парни будут смотреть только на Алису, потому что она из них троих оказалась самой смелой.
Подозреваю, что этими словами жена моего начальника хотела сделать Алисе, то есть мне, комплимент, но только ещё сильнее смутила меня. Я и без того чувствовал себя неуютно, ни на миг не забывая, что мне предстоит идти на вечеринку в паре с Костей, – иными словами – в качестве Костиной девушки! И это при том, что сам бы я мечтал пойти на эту же вечеринку в качестве парня Ани...
Праздник должен был состояться дома у одной из Аниных подруг. Та жила в не менее роскошном доме, что и сама Аня, но не в частном секторе, а в центре, недалеко от центральной площади города. Пешком туда было далеко добираться, поэтому нас отвозил Фёдор Иванович, а утром должен был нас забрать. Весь путь я просидел в машине молча, погружённый в свои мысли.
Я не мог поверить в свои собственные ощущения и переживания. Я испытывал смущение, даже стыд, было немножко страшно, в голове была сплошная каша – но это было нормально в моём положении. Совсем ненормальным было то, что помимо этих чувств я с содроганием понимал, что мне нравится необычность и пикантность всего этого, мне нравятся те ощущения, что я переживаю в девичьем облике, а самое ужасное – мне нравится, что я выгляжу настолько классно, что на меня с интересом обращают внимание мужчины, по крайней мере те, которых я встретил сегодня – директор, Костя и два других парня в парке. Нет, я был уверен, что с ориентацией у меня всё в порядке, иначе я бы не смотрел такими глазами на Аню, я действительно чувствовал, что влюбляюсь в неё всё сильнее, и с этой точки зрения вроде всё казалось правильным, но что-то явно было не так... А ещё мне захотелось перестать об этом думать, выискивать какие-то непонятные "ненормальности" и просто наслаждаться этим всем: вечеринкой, компанией двух девочек, даже компанией Кости. Не думать ни о чём и получать удовольствие – как бы это было здорово!
Машина затормозила, и ожидавший нас во дворе Костя галантно открыл дверцу. Лёгок на помине!
Фёдор Иванович дал последние короткие напутствия дочерям и мне, пожелал приятно провести время и уехал (сегодня он сам был за рулём).
Любой путь назад, если он ещё оставался, был мне отрезан. Не ехать же мне теперь домой через весь город в таком виде?! Да и, знаете что, скажу вам честно... только никому, ладно?.. если бы мне сейчас вдруг предложили спокойно вернуться домой – я бы, вероятно, отказался!

[Сэм]

(Сообщение автора о подготовке продолжения замененено текстом рассказа)

17.04.2005. Добавлена девятая глава

Глава девятая
Азартные игры

Компания на вечеринке собралась приличная – даже не считая, можно было смело предположить, что здесь больше двух десятков человек. Конечно же, мне сразу бросилось в глаза отличие в костюмах от вчерашнего банкета на работе – на банкете были люди постарше и одевались более... старомодно, что ли, а здесь собралась исключительно молодежь, ребята примерно моего возраста, некоторые постарше, некоторые помладше, и наряды их были более современными. Изображали они всяких героев фильмов и комиксов, а самый смелый образ – это парень в одежде, как я понял, сутенера (весь в черной коже), пришедший вместе с девушкой, одетой как проститутка, и аксессуаром их парного костюма были наручники!
Каждый из нас, "девочек", пришел с парой. Аня была с Мишей, высоким блондином в костюме техасского ковбоя, Даша с мальчиком ее возраста по имени Сережа, одетым в костюм Бэтмена (что лично мне казалось уже слишком устаревшим), я, ясное дело, с Костей. Мой "кавалер" был наряжен в костюм графа Дракулы, известнейшего из вампиров. Его темные волосы были аккуратно вылизаны и ровно уложены, изо рта выглядывала пара вставных клыков, а сам костюм состоял из брюк и рубашки, косившими под старину, и сверху длинный плащ, чёрный, отделанный красными вставками, с очень высоким сзади воротником. В общем, типичный костюм Дракулы, вы, наверное, видели такой, если не в живую, то хотя бы на экране.
До полуночи оставалось еще немало времени, которое мы провели в последних приготовлениях: накрыли праздничный стол, пока мальчики бегали за покупками того, о чём вспомнили в последнюю минуту, девочки, в том числе и я, "попудрили носики". Затем началось застолье. Так как народу было много, пришлось сдвинуть вместе два стола, но этого хватило, чтобы разместились все. Всего, по моим весьма приблизительным подсчетам, присутствовало примерно человек 30. Стол, можно сказать, ломился от всякой снеди, хозяйка вечеринки, Анина подружка Наташа, постаралась на славу. Должно быть, родители ей очень доверяли, так как сами ушли куда-то в гости, оставив молодежь развлекаться одну.
Ровно в полночь, как водится, одновременно с двенадцатым ударом курантов раздался звон нескольких десятков бокалов с искрящимся шампанским. За окнами стали разрываться петарды, разнообразные фейерверки и салюты, а уже спустя несколько минут воцарилась атмосфера всеобщего хаоса. Наскоро закусив, гости стали разбиваться на группы по знакомствам и по возрасту и по-своему отмечать приход нового года. Ребят помладше, Дашу в том числе, спровадили играть в настольные и видеоигры, снабдив предварительно шампанским – более крепкие напитки им строго-настрого запретили давать перед уходом Наташины родители. Остальные принялись кто танцевать, кто судачить на разные темы, я старался всё больше тихонько стоять в стороне, несмотря на то, что я привыкал быть в роли девушки, но до сих пор смущался.
Наконец, когда стало казаться, что сейчас начнётся массовая скука, кто-то из парней предложил поиграть в "азартные игры". Но не карточные, как многие из нас подумали, а в "хозяина и раба", видоизменённую "бутылочку". Не представляю, как согласился участвовать в этой авантюре, должно быть, меня просто не спрашивали, а вместе с Аней, Светой и другими девочками приняли в игру. Если бы я точно знал правила, я бы уж как-нибудь да отказался, но я, как дурак, думал, что это просто какая-то весёлая игра, и не подумал о последствиях.
Правила были довольно просты. Какое-то количество человек – поровну парней и девушек – становились кругом, а в центр круга ложилась пустая бутылка из-под шампанского. Затем ведущий раскручивал бутылку, и когда она переставала вращаться, тот, на кого указывало её горлышко, становился "хозяином". Затем бутылка раскручивалась ещё раз, и теперь выбирался "раб". А дальше "хозяин" придумывал "рабу" задание, которое тот должен выполнить. На место выбывшей пары человек становились двое других, и так, пока хватало желающих поиграть, а при желании можно было пойти и по второму, и по третьему кругу, пока не надоедало.
Я немного расслабился после нескольких раундов игры, когда прозвучали первые три задания. "Хозяева" старались придумать что-нибудь неординарное, например, прокукарекать очень громко три раза или станцевать танец, стоя на одной ноге, в общем, что-то повеселей. Каждое задание встречалось новыми аплодисментами, всем было весело, я смеялся вместе со всеми, глядя, как Олег, один из тех трех парней, которых мы днем встретили в парке, пытается изобразить петуха, провозглашающего о приходе утра. Уже начал подумывать, какое задание придумаю для своего "раба"...
И вот наступил очередной раунд. Ведущий раскрутил бутылку, и следующим "хозяином" стал парень в костюме сутенера, имени которого я не знал. А когда бутылка остановилась снова, её горлышко указывало точнёхонько на меня! Я даже не сразу осознал, что стал "рабом", лишь когда все на меня уставились, понял и впал в тихую панику.
— Тебя как зовут? — спросил "сутенер". На его лице сияла улыбка, больше похожая на мерзкую ухмылку.
— Ал... Алиса... — запинаясь, ответил я, все никак не мог привыкнуть к новому имени.
— Отлично, Алиса, — сказал парень. — Теперь я твой "хозяин", ты – моя "рабыня".
— Задание! — почти хором прокричали играющие, в нетерпении ожидавшие нового уморительного представления.
Мой "хозяин" подошел ко мне. Девушка, с которой он пришёл, уже давно была освобождена от наручников и стояла среди играющих, как-то странно глядя на меня. Меня пробила мелкая дрожь, стало страшно. Какое задание мне придется выполнить? Он вдруг откуда-то выудил длинный и тонкий предмет, который я сначала принял за веревку. Почти угадал. Это оказался длинный ремень, на конце которого имелся широкий металлический ошейник, отделанный кожей. Не успел я и глазом моргнуть, как ошейник вдруг оказался на моей собственной шее, что-то клацнуло, и "сутенёр" вытащил из крошечного отверстия в ошейнике малюсенький ключик, вставил его в наручник на своей руке, бывший на противоположном конце ремня, и сунул ключ куда-то в свою одежду. Я тут же ощутил, как шею сковал мягкий, но в то же время и крепкий кружок обитого кожей металла.
— Поприветствуйте мою "рабыню" Алису! — громко огласил он шутовским тоном. — Моё задание для неё – до утра быть моей новой шлюшкой! Старая мне уже порядком надоела... — и он бросил насмешливый взгляд на свою девушку. Та нахмурилась, она была единственной, кому явно было не смешно, но промолчала и лишь отвернулась.
Я был парализован шоком. Все предыдущие задания, которые "хозяева" придумывали для своих "рабов", были невинными шалостями, весёлыми и короткими, занимавшими у проигравших от силы несколько минут. А тут... мне – быть чьей-то ШЛЮШКОЙ до самого утра?! Я открывал и закрывал рот, стало трудно дышать, мысли путались и сбивались, как стадо перепуганных овец перед стаей волков. Беспомощно я огляделся вокруг. Почти всем мое внезапное рабство понравилось, некоторые даже аплодировали, кто-то смеялся, кто-то улюлюкал. Лишь три человека, кроме меня самого, среди всей этой толпы явно не испытывали радости от случившегося. Это были девушка моего "хозяина", Аня и Костя. Даши, как я говорил, среди нас не было, она в другой комнате веселилась с ребятами её возраста. Аня смотрела на меня виновато, я понял по выражению её лица, что ситуация её забавляла до сих пор, но сейчас будто вышла из-под контроля. Костя просто стоял нахмурясь. Но оба они не предпринимали ни малейшей попытке мне помочь.
— Пойдем, рабыня! — раздался голос "хозяина". — Познакомимся поближе!
Я умоляюще смотрел на Аню, когда почувствовал неожиданный рывок в сторону и вниз – это "сутенёр" двинулся к выходу из большой комнаты в коридор, я же был прикован к нему и ошейник дёрнулся вслед за ним. Чтобы не упасть, мне пришлось броситься вслед за "хозяином".
Какой позор! Видели бы меня сейчас родители! Я, полностью перевоплощённый в девушку, в коротком обтягивающем платье, колготках, с ОШЕЙНИКОМ, застёгнутым на ключ, чуть ли не вприпрыжку ковыляю на своих высоких каблуках следом за человеком в одежде сутенёра, к запястью которого прикреплён другой конец ошейника и который называет меня "его шлюшкой". Сейчас со стороны я и впрямь должен был походить на типичную уличную проститутку, которую волочит следом за собой её сутенёр. Фальшивая, но казавшаяся самой настоящей грудь подскакивала в такт моим движениям, лишний раз напоминая мне о том, кем я сейчас являлся.
Сердце у меня ушло в пятки, когда я увидел, куда направляется мой "хозяин". Он вышел из комнаты и пошёл в сторону двери ванной, бывшей здесь же в коридоре. Я прыгал следом за ним, не в силах даже обернуться, чтобы крикнуть Ане мольбы о помощи. В душе я надеялся, что она не даст меня в обиду, уж она-то ведь знает, кто я на самом деле, и не допустит моего разоблачения и унижения! Но следом за нами в коридор никто не вышел, и я начал сомневаться, действительно ли я небезразличен ей.
Времени долго думать не было, "сутенёр" затащил меня в ванную комнату, включил там свет и, к моему самому большому ужасу... задвинул щеколду на двери! Я был настолько ошарашен, настолько в панике, что не сразу среагировал, когда он вдруг подошел ко мне вплотную и впился губами в мои губы. Осознал это, только когда почувствовал, как он силится проникнуть своим языком в мой рот! О Боже, как это мерзко! Я хотел оттолкнуть его изо всей силы руками, но он схватил мои руки своими, и, крепко держа их, прижал меня всем телом к стене, продолжая попытки разжать языком мои губы. Попытался вертеть головой, чтобы освободиться от него, но он тут же поменял тактику, сложил мои руки вместе у меня над головой, прижал к стене и захватил их обе одной рукой за запястья, а другой аккуратно, но сильно взял меня за подбородок. Попытки освободить руки успехом не увенчались – парень оказался сильным, к тому же на несколько лет старше меня, а я всегда, сколько помню, физической силой не мог похвастаться.
Похоже, моё сопротивление только раззадорило его. Он ещё активнее стал толкать языком мои закрытые губы, и тут я допустил самую большую промашку. От страха я потерял голову настолько, что машинально разжал зубы, чтобы закричать, и тут же его горячий язык проник мне в рот! Какой кошмар! Уже обезумев и ничего толком не соображая, я пытался вытеснить "захватчика" из своего рта, пытался выталкивать своим языком его, но не тут-то было. Он меня целовал страстно, что называется, по-французски, и спасения я не видел. Почти так же я целовался ещё сегодня (или вчера?) утром с Аней, но мы делали это с обоюдного согласия, а тут... такое чувство, будто меня изнасиловали. Поцелуй мне совершенно не доставлял удовольствия, я мечтал, чтобы движения чужого языка в моём рту и вместе с тем мои мучения быстрей закончились.
В ужасе я закрыл глаза. Должно быть, мой мучитель неправильно это истолковал, потому что вдруг его язык исчез, а над ухом у меня хрипло прозвучало:
— Что, рабыня, нравится?
Я тут же открыл глаза и вновь крепко сцепил зубы вместе, чтобы не дать ему опять меня поцеловать. Но он и не собирался продолжать поцелуй. Вместо этого он выудил из недр своего костюма наручники, те самые, в которых он пришёл со своей девушкой, и сомкнул их у меня на запястьях, заложив мои руки за спину.
— Я... — начал было я что-то говорить, но слова захлебнулись у меня во рту. Что называется, дар речи пропал.
— Молчи, пока я не скажу, — наставительным тоном сказал мой "хозяин". — Я не люблю непослушных рабынь. Или ты хочешь, чтобы я тебя наказал?
Я не успел осмыслить его фразу до конца, потому что он внезапно набросился на меня всем телом, целовал и лизал кончиком языка мои шею (там, где не было ошейника), лицо, руками щупал всего меня, сжимал груди (они были плотно приклеены к моей собственной груди и когда он давил – я это ощущал), тискал мой зад, гладил меня где только мог. Не скажу, что его ласки были неприятны, но мне было омерзительно само моё положение в целом. Мне был глубоко не симпатичен этот парень, да и вообще – он был ПАРЕНЬ! А кто же тогда я?!
Не могу передать словами, что я испытывал в тот момент. Меня захлестнули противоречивые эмоции – неприязнь, боязнь и самая настоящая паника, стыд за своё унижение, а ещё больший стыд от того, что на самом деле его прикосновения были не так уж неприятны: он явно был мастером своего дела и стремился доставить удовольствие не только себе, но и своей "рабыне". Своей шлюшке... И опять круговорот в мыслях...
Вдруг я почувствовал на бедре сквозь ткань платья прикосновение чего-то твёрдого, и через пару секунд с ужасом понял, что это! Он меня лапал всюду, но ещё не заходил так далеко, чтобы обнаружить мой маленький "сюрприз". Теперь же он стал в порыве страсти приподнимать края моего платья, и я ощутил его твёрдое намерение залезть ко мне в трусики. ОЧЕНЬ ТВЁРДОЕ намерение! Он вдруг оставил меня на какой-то момент и стал лихорадочно расстёгивать ширинку кожаных брюк, и именно в этот момент меня объял такой животный страх, что я дико завопил. Вопль получился не очень громким из-за того, что мой голос от усилия надорвался, и вместо своего голоса я услышал тоненький крик – ни дать ни взять истошный вопль перепуганной барышни. Как оказалось, это меня и спасло.
В дверь ванной вдруг сильно забарабанили. Так сильно, что казалось, дверь сойдет с петель. Мой "хозяин" прекратил возиться с ширинкой, возмущённо и раздражённо крикнул, чтобы подождали пять минут, пока он закончит. Но за дверью что-то прокричали (я не расслышал, что) и ударили в дверь так сильно, что она задрожала. "Сутенёр" чертыхнулся, подскочил к двери, отодвинул щеколду и собрался было, как я подумал, обматерить того, кто ломился в ванную, но вместо этого получил удар дверью в лоб, когда та резко распахнулась. Он отскочил, потянулся рукой к ушибленному месту, но тут в ванную залетел... — Костя? да, Костя! — одним прыжком оказался перед моим мучителем и двинул ему кулаком в челюсть, да так смачно, что "сутенёр" чуть через голову не перекувыркнулся, отлетел к пустой ванне и упал прямо в неё, судорожно хватаясь руками за эмалированные края. Как вы думаете, что случилось в это же время со мной? Правильно, я ведь всё ещё оставался его "шлюшкой" на поводке. Ремень, связывавший мою шею с рукой моего "хозяина", был довольно длинный, но всё же не настолько, чтобы не потянуть меня вслед за ним, когда тот упал в ванну. Рывок был такой сильный, что, казалось, мне голову отрывают, и я головой вперёд полетел тоже в сторону ванны. Руки мои по-прежнему были скованы за спиной, и я непременно сломал бы шею, не подхвати меня вовремя Костя. Он, весь красный от ярости, успел заметить мой полёт и подхватил меня на руки, тут же развернул лицом вверх и обеспокоенно осмотрел.
Ну и сценка, скажу я вам! Я в роли героини, которую от навязчивого злодея спасает заправский супермен (в костюме вампира). Ха! Видок у меня, наверное, тоже был ещё тот. Весь помятый, местами обслюнявленный, в чуть задранном платье, с наручниками за спиной и ошейником я выглядел, как шлюха, которую кто-то не до конца отымел. Я чувствовал, как стремительно наливаюсь краской – ситуация была жуткой. Тем не менее я вдруг ощутил такой прилив благодарности к Косте, что, если бы не скованные за спиной руки, вероятно, совершил бы чисто женский поступок – обхватил бы его шею руками и благодарно обнял своего спасителя, своего героя. Фу! Вот как влияет на нормального парня, каким я прежде всегда считал себя, пребывание в роли девушки. Будто и характер меняется вместе с внешностью. На глаза навернулись слёзы, слёзы радости, облегчения и благодарности своему избавителю. Я даже попытался изобразить что-то вроде улыбки, когда он внимательно посмотрел мне в лицо.
— Алё... Алиса!
Это Аня влетела в ванную комнату следом за Костей. Из-за двери в ванную заглядывали несколько любопытных голов. Я сквозь слёзы глянул на девушку. Боже, а ведь я хотел быть её парнем, а сейчас я на руках у другого парня, который принимает меня за девушку. Я смущённо отвернулся.
Когда меня наконец освободили от наручников и ошейника и мы втроём вышли из ванной, Антон (так звали "сутенёра") только приходил в себя после крепкого удара Кости, сидя в ванне и мрачно потирая болевшую челюсть. Может быть, он не досчитался пары зубов?

28.04.2005. Добавлена десятая глава

Глава десятая
Утро новой жизни

— Какая же ты растрёпа, — нежно сказала Аня, помогая мне приводить себя в порядок.
Антон наконец вышел из ванной и тут же куда-то смылся, и мы с Аней вернулись, чтобы я вновь обрёл нормальный вид. Глядя на себя в зеркало, я ужаснулся: волосы растрепались, тушь размазалась по лицу, помада по губам... когда я вспоминал, что у меня во рту побывал его язык, язык другого парня, мне хотелось плеваться... и тем не менее я уродиной не выглядел, а оставался внешне красивой девушкой.
Скоро Аня подправила мой макияж, не переставая всё это время извиняться и говорить слова утешения. Правда, фразы вроде "зато теперь ты знаешь, каково это – быть хрупкой девушкой", меня не особенно успокаивали. Но слёзы из глаз перестали течь, и лишь шок от пережитого не выходил из головы.
— Вот, — она мне улыбнулась из зеркала, — снова красавица.
Она вдруг взяла мою голову руками, нежно повернула к себе и крепко поцеловала меня в губы. Это было так неожиданно, что я тут же зарделся от смущения, но на поцелуй всё же ответил. Наш с ней второй настоящий поцелуй... Может, она добивалась именно этого, во всяком случае – после него у меня на душе стало легко и свободно, и всё случившееся стало казаться каким-то кошмарным сном. Жалко, что поцелуй этот был таким коротким.
— Прости меня, — снова шепнула Аня. — Я должна была сразу вмешаться...
Я не дал ей договорить, а на этот раз сам решил проявить инициативу и поцеловал её. Она вздрогнула от внезапности моего порыва, но поддалась... Так мы целовались несколько минут, самых сладких минут в моей жизни, после которых все плохие мысли напрочь вылетели у меня из головы.
Она поправила мне вновь размазавшуюся помаду и сказала, что надо возвращаться в комнату. Мне очень этого не хотелось, я мечтал побыть подольше с ней наедине, но девушка настояла на своём. В коридоре нас встречал Костя. Я и забыл о своём спасителе! Но он явно про меня не забывал и окинул меня взглядом... заботливым, что ли? Мне стало неловко: похоже, он и впрямь считает себя героем, который спас красавицу из лап злодея, и теперь в ответе за меня. Как там у Сент-Экзюпери? "Мы в ответе за тех, кого мы приручили..."
— Алиса, ты как? — спросил мой избавитель.
— Она в порядке, — ответила за меня Аня.
— Спасибо, — поблагодарил я Костю. Я чувствовал, что должен это сделать. — Если бы не ты... — и запнулся, боясь продолжить эту фразу.
Парню явно польстили мои слова – он как-то весь сразу приосанился, на лице заиграла улыбка. Тоже мне, граф Дракула с ровными зубами – куда он клыки-то подевал?
— Твои клыки, — сказал я, чтобы как-то поддержать разговор.
Он ещё шире улыбнулся, вытащил их из кармана и вставил.
— Я так тебе больше нравлюсь? — спросил он, скорчив "ужасную" рожу, которая должна была изображать оскал вампира.
— Дурак, — шутливо оттолкнула его в сторонку Аня и прошла мимо него в комнату. — Алиска, пошли.
Я, не теряя времени, прошмыгнул мимо кривляющегося вампира вслед за Аней. Но Костя вдруг схватил меня за локоть, не грубо, но чтобы не дать мне скрыться.
— Алиса, — вдруг тихо и ласково произнёс он, — ты мне очень нравишься. Правда!
Вид у меня сейчас был, наверно, как у идиотки, которая услышала признание в любви и замерла с разинутым ртом и расширенными глазами. Конечно, я мог догадаться, что нравлюсь Косте, он ещё в парке смотрел на меня не как на случайную девчонку, а как-то заворожённо – одновременно оценивал и любовался. Мне опять стало не по себе – я почувствовал, как стремительно краснею, и близко подступил очередной приступ паники. Но я нашёл в себе силы его побороть, и молча дёрнул локоть, не глядя ему в глаза. Локоть он выпустил, а затем пошёл в комнату следом за мной.
Вечеринка постепенно приближалась к концу. Гости уже и наелись, и напились, и повеселились, вот даже до драки дошло (Подумать только! Я был девушкой, за которую дрались два пацана!). Всё это время я не отходил ни на шаг от Ани, а за нами всюду тенью следовал Костя. Он не спускал с меня глаз ни на минуту. Уже другие стали делать колкие замечания и подшучивали по этому поводу, видя, что "Дракула" явно заинтересован "ведьмочкой" ("Братва, делаем ставки! Дракула высосет всю кровь из ведьмы или она его раньше успеет охмурить?" — "Да она его уже охмурила! Ты что, ослеп?") – и так далее в том же духе. После каждой такой едкой фразочки я краснел, я уже сбился со счета, сколько раз покрывался краской за этот и минувший дни.
Вместе с первыми робкими лучами солнца, боявшегося в первый раз в новом году показаться на глаза, наступило утро. Некоторые гости уже разошлись, но большинство оставалось, ведь предстоял последний номер программы – массовый поход к Большой ёлке, установленной на центральной площади города. Празднование Нового года там длилось всю ночь, но утром начиналась официальная часть, в программу которой входило выступление нескольких популярных исполнителей и групп.
Шумной оравой почти все мы, за исключением двух ребят помладше, уставших за ночь и заснувших, и одного перевыпившего и тоже уснувшего парня, вывалились из дому и с криками, хохотом и песнями пошли на центральную площадь, благо она была недалеко. На улицах было многолюдно, встречавшиеся по пути прохожие с улыбками смотрели на нашу компанию.
Я ни на шаг не отставал от Ани, она была моей единственной защитой от всяческих возможных случайностей, которые могли со мной приключиться. Правда, был ещё Костя, мой спаситель... Он постоянно оставался неподалёку, бросал на меня ТАКИЕ мимолетные взгляды, что мне становилось не по себе. Да, парень, похоже, ты влюбился не в ту девчонку...
Я уже почти не чувствовал дискомфорта от своего внешнего облика. Привык к весу накладной груди, практически уже не заботился об удержании равновесия на каблуках, проколотые уши давно перестали ныть, я уж о них и забыл, шуршание платья и прикосновение колготок были даже приятны, распущенные волосы, частично мои, а частично Анин шиньон, ласкали лицо под легким ветерком. Сверху на мне была Анина шубка с капюшоном, но я его не поднимал, потому что погода была на удивление хорошей и почти все мы шли с открытыми головами.
Всю дорогу я не переставал незаметно наблюдать за Костей, вившимся вокруг нас с Аней, но не решавшимся заводить разговоры. Да уж, этот парень явно заинтересован мной. Именно потому, что я за ним следил, я и заметил, как он вдруг куда-то умчался, когда мы были уже недалеко от площади. Через несколько минут он вернулся, подскочил ко мне и... вручил мне большой букет роз! Раз, два, три... семь роз в букете! Я остолбенел, но букет машинально взял. А сам стоял, не в силах вымолвить ни слова, и лишь растерянно переводил взгляд с Кости на букет и обратно. Вокруг нас послышались легкие смешки.
— Алиса, — сказала наигранно-строгим голосом Аня, стоявшая рядом, — ну скажи что-нибудь Косте, смотри, какой он тебе букет подарил! — Мне показалось, что она произнесла это с оттенком зависти.
— Спасибо, — тихо сказал я, не глядя Косте в лицо.
Костя снова расцвёл.
Остаток пути он шёл рядом со мной, бок о бок, молча, но не спуская с меня глаз. Я делал вид, что не замечаю его взглядов, или, по крайней мере, что они мне безразличны, но все вокруг их замечали и подливали масла в огонь. Некоторые парни что-то шептали ему на ухо, озорно улыбаясь при этом, иногда шептали достаточно громко, чтобы я покраснел. Так вот, погруженный в свои мысли, я не заметил, как мы дошли до центральной площади.
Огромная нарядная ёлка сияла разноцветными огнями. Толпа собралась приличная – но не настолько, чтобы приходилось сквозь неё проталкиваться. Мы немного опоздали к началу. Звучала музыка, и уже пели свои песни первые исполнители. А зрители пытались танцевать под эти песни.
Репертуар был разнообразен – от быстрых зажигательных композиций до медленных, лиричных мелодий. Всё это собрание походило на огромную уличную дискотеку, да ещё на фоне зимы. Наша компания основательно перемешалась с толпой, и трудно было кого-то найти в этом всеобщем гвалте, который перекрывали лишь микрофоны, установленные на сцене. Но мы с Аней держались вместе, а там, где был я, там же оставался и Костя. Его букет всё ещё был у меня в руках, я не знал, куда мне его деть, приходилось всюду таскать с собой.
В конце концов атмосфера праздника взяла своё, меня перестали терзать смутные мысли, и я наконец начал "ловить кайф", отдавшись ритму звучавших мелодий, танцуя вместе со всеми, при этом всё равно не забывал, что мне следует себя вести и двигаться как девушка, а не дрыгать всеми частями тела, как это демонстрировали здесь многие парни. Я понял, как сам выглядел смешно со стороны, когда "танцевал" подобным образом – хоть я и редко бывал на всяких вечеринках, но доводилось. Букет мне здорово мешал, так что скоро я от него избавился, уж не помню, куда его дел.
Очередь дошла до певицы, исполнявшей медленные грустные песни, все на площади разбились на пары и стали танцевать что-то наподобие медленного вальса. У меня от круговерти молниеносно сменяющихся событий, должно быть, кружилась голова, потому что я сам не помню, как так вышло, что я принял протянутую руку Кости и стал с ним танцевать. Во время танца он постоянно смотрел мне в глаза, а его лицо было так близко, прямо передо мной, что мне не оставалось ничего другого, как тоже смотреть ему в глаза, слегка приподнимая голову, — Костя был чуть выше меня, даже несмотря на мои каблуки.
Следующая песня была ещё медленнее предыдущей, и танцующие пошли на сближение с партнёром, прижимаясь друг к другу, а многие пары стали целоваться. Мне стало неловко, но мы уже начали этот танец, и Костя так нежно меня держал в своих крепких объятиях, от него приятно пахло, и мне почему-то не захотелось прерывать танец. Краска смущения заливала моё лицо, и чтобы Костя этого не видел, я решил поступить, как многие девушки здесь: положил голову Косте на плечо. Он заметно напрягся, но лишь на какой-то миг, и тут же вновь расслабился.
Он угадывал каждое моё движение и двигался со мной в такт. Я никогда не танцевал медленных танцев, а тем более в позиции ведомого, то есть девушки, но у меня, наверное, всё получалось правильно, или Костя помогал мне. Было очень хорошо... На мгновение я представил, что я настоящая девушка, и танцую с красивым парнем, который оказывает мне всяческие знаки внимания: дарит цветы, спасает от обидчиков... Я чуть мотнул головой, чтобы отогнать дурные воспоминания. Они тут же улетучились, и вновь вернулось приятное чувство, будто нас с Костей на самом деле связывает нечто большее, чем этот танец.
Следующее, что я помню, это как я оторвал голову от его плеча, несколько секунд смотрел ему прямо в глаза и видел в них отражение своих же чувств и эмоций, затем вдруг наши лица сблизились, и губы слились в пылком поцелуе. Причем я первым потянулся к его губам! Где-то в отдаленном уголке сознания я понимал, что то, что я делаю, неправильно, но эту мысль я загнал очень далеко: она была спрятана, завалена всеми моими переживаниями, всеми приключениями и испытанными ощущениями за эти три дня, которые я не переставал ни на минуту быть девушкой. Мне в тот момент было всё равно, кто я на самом деле – мне было очень хорошо, тепло и уютно рядом с этим парнем, умеющим постоять за любимую девушку, к тому же галантным кавалером. И второй раз за этот день я позволил языку другого парня проникнуть внутрь моего рта, наши языки ласкали друг друга, а по моему телу пробегал лёгкий приятный озноб. Внизу живота, под шубкой, платьем и трусиками, я почувствовал напряжение – это дал о себе знать мой скреплённый резинкой и крепко стянутый скотчем член. Я целуюсь взасос с парнем! Эта мысль меня сейчас и пугала, и одновременно заводила. Поэтому я не сопротивлялся своим желаниям и продолжал целоваться с Костей. Где-то рядом проскочила шальная мысль, что Аня, возможно, нас сейчас видит. Ну и пусть! – ответил я сам себе – она сама меня так одела и сама хотела, чтобы я максимально был похож на девушку. Разве я не оправдал... не оправдала её ожиданий?
Впрочем, именно мысль об Ане вдруг привела меня в чувство, и я легонько отстранился от Кости, наверное, красный как помидор. Сам Костя явно тоже был смущён, на его щеках играл румянец. Я быстро огляделся и увидел удивлённый взгляд Ани, которая танцевала с каким-то парнем неподалёку и из-за его плеча взирала на нас. Да, она удивилась, но не похоже, что мой поступок её как-то огорчил. Странно, если учитывать, что она ещё совсем недавно сама выказывала по отношению ко мне нежные чувства. Затем я понял, что она, видимо, решила, что это Костя меня поцеловал, а не наоборот, и что я лишь поддался ему. А может, она видела только чуть-чуть. Так или иначе, я чувствовал себя немного виноватым, потому что Аня мне по-прежнему была небезразлична. Ну а как же тогда Костя, почему я его поцеловал? Ох! Как же я запутался...

...Концерт завершился, толпа потихоньку стала редеть, нагулявшиеся, натанцевавшиеся и уставшие люди расходились по домам, чтобы немного отдохнуть от праздника.
Наша компания тоже сильно поредела, осталось около десятка человек, включая нас троих – меня, Аню и Костю. Фёдор Иванович уже вот-вот должен был приехать за Аней и за мной.
Кто-то запустил над площадью последние фейерверки, красивые разноцветные огоньки на чистом утреннем небе сплетались в замысловатые узоры, медленно гаснувшие, а на их месте вырастали новые цветы вспышек. Мы стояли посреди площади, усталые и довольные, и, задрав высоко головы, любовались этим никогда не надоедающим зрелищем.
Среди узоров на небе попадались такие, которые напоминали падающую звезду – расцветал такой яркий цветок-звезда на небе, затем, оставляя за собой легкий след, словно у кометы, медленно, как бы нехотя, плыл вниз, постепенно скрываясь за линией горизонта, которую образовывали крыши обступавших площадь домов. Глядя на такую звезду, я вспоминал, что в момент её падения, пока она ещё не скрылась с глаз, принято загадывать желания.
Вся моя жизнь за эти дни встала с ног на голову. Я не знал, смогу ли я теперь жить, как раньше, побывав в чужой шкуре, которая оказалась вовсе не такой чужой, как думалось. Стану ли я прежним робким Алёшей? Или мне больше по душе образ не менее робкой, но временами страстной Алисы? Ответа на этот вопрос я не мог дать. Наверное, жизнь покажет. Одно я точно знал – что теперь всё для меня изменилось. Как бы ни сложилось будущее, но я никогда не забуду эти дни, эту новогоднюю ночь, танцы, свои первые поцелуи... Для всех вокруг наступил первый день нового года, а для меня он стал также и первым днём новой жизни...
Фейерверк подходил к концу – всё реже и реже взмывали вверх новые ракеты, всё меньше узоров становилось на небе. Провожая глазами последнюю падающую звезду, я подумал: какое желание мне загадать?..

Конец

[Людмила №1 (GUEST)]

Ждем!!!

[Nataka №1 (GUEST)]

Начало чарующее
ЖДемс с нетерпением
Всех с Новым Годом

[vl]

Красиво написано, и главное вовремя,наверное долго не публиковал,что бы было сюрпризом к новому году-я бы долго не выдержал,но после твоего, сегодня своё отправлять не буду,завтра с утречка с похмелья.Главное похоже на правду публикуй свой E-mail

[vl]

Забыл -С новым годом!

[Vox (GUEST)]

ещё!!!

[Алекс №1 (GUEST)]

Класс!Ждем продолжения!Кстати я тоже был снегуркой.Только в армии.

[vl]

Хватит отдыхать -продолжение давай!

[matador №1 (GUEST)]

даешь продолжения