Я подозревал, что Каролина хихикала позади моей бороды. Мне показалось, что глаза Ямэмы улыбнулись.
Мы сгруппировали вокруг гостя, который стоял спокойный, живописный и тихий, в центре комнаты; величественность и тайна задумчивого Востока, казалось, внезапно заполнила вселенную.
"что он сказал?" – прошептал Эдгертон мне в ухо. Миссис Эдгертон смотрела, преисполненная благоговейного страха.
Мудрец заговорил.
"Человек составлен из семи принципов, но единицы способны к их разделению."
"Скажите понятнее!" – не сдержался я, но Ямэма проигнорировал мою грубость. Он продолжал говорить, в то время как группа, окружающая его, слушала, очарованная его внешностью и манерами.
"Мы проходим свой путь по разным планетам. На каждой из этих планет требуется длинный ряд жизней прежде, чем полный цикл завершится."
"Как захватывающе!" – воскликнула мисс Ван Тромп. Ямэма снисходительно улыбнулся и сказал:
"Прежде, чем достигнуть достижимого совершенства, каждая душа должна пройти через многие циклы. Мы, как говорят, находимся в середине пятого цикла четвертого периода, и развитие этого цикла началось приблизительно миллион лет назад."
"Ну конечно, а почему не миллиард?" – услышал я бормотание Эдгертона в своём ухе и почувствовал необъяснимый гнев в его легкомысленности.
"Можно мне задать вам вопрос," – расхрабрилась мисс Ван Тромп, и Ямэма склонил голову.
"Как скоро мы возвращаемся после того, как умираем?"
"Когда человек умирает, его эго содержит его земные желания. Эго пребывает в высших плоскостях, пока не очистится, и лишь тогда возможно новое воплощение, форма которого – результант более ранних жизней."
"Ну да, конечно", – пробормотал Эдгертон.
"Я это чувствовал!" – воскликнул Ван Тромп, фанатично глядя на Ямэму.
"Вы принимаете новообращённых?" – спросила миссис Эдгертон.
Надменная улыбка, освещенная изумительно властным взглядом, была ответом.
"Только сама душа способна стать душой".
"Ну что, вы удовлетворены, моя дорогая?" – игриво хохотнул Эдгертон жене.
"Я осмелюсь спросить, уважаемый господин," – начал Ван Тромп напыщенно, – "я хочу узнать, отчего получается, что Запад является настолько слепым к могущественным истинам, что ты преподаешь?"
"Очередная глупость” – пробормотал Эдгертон.
Ямэма пристально поглядел на поэта.
"Запад не слепой. Вы только предполагаете, что не видите их. Ваши великие мыслители преподавали то же, что мы преподаем. Ваши великие поэты поют о том же. Надо просто суметь понять их. С Востока не пришло ничего нового."
"Можно спросить," – осмелел я, – "я слышала, что в следующей реинкарнации можно стать… лягушкой… или… змеёй… Почему?"
Мой голос опять принял полуистерические нотки и сорвался в фальцет. Когда глаза Ямэмы встретились с моими, я думал на мгновение, что был поражен молнией. Что означал его странный взгляд, проникающий сквозь меня, я не знал. Но я понял, что не имею от Ямэмы ни одной тайны. Я походил на кролика, очарованного анакондой.
"Есть спасение. Человек должен не уступать своим желаниям, а делать, что должно. Корень всего зла – жадность невежество".
"А что насчёт любви к деньгам?" спросил Эдгертон.
"Твоя любовь к деньгам – часть невежества, которое окутывает тебя как, твоя одежда," – холодно ответил мудрец.
"Это он про меня?" – услышал я бормотание Эдгертона, в то время как миссис Эдгертон чуть слышно рассмеялась.
"Просвещенный," – проговорил Ямэма в глубоком раздумье, – "видел четыре благородных истины, которые указывают на путь, который приводит к Нирване".
Я поглядел на Каролину и увидел, что мое лицо претерпело изменение. Она наблюдала за знатоком моими глазами, но выражение на моем лице было полностью её собственным.
" Достижение правды," – продолжал Ямэма, – "является возможным только, когда сам признан, как иллюзия. Справедливость может быть осуществлена только, когда мы освободили наш ум от страсти самомнения. Прекрасный мир может жить только там, где все тщеславие исчезло."
"Я знал это в течение многих лет," – заявил Ван Тромп.
Я начал чувствовать слабость.
"Вы не присядете, мистер Ямэма?" – спросил я, надеясь, что он не заметит мое недомогание. Как раз когда я говорил, я потерял его из виду.
Перед глазами вспыхнули огни, и всё моё тело пронзила острая боль. Я был окружен бездонным мраком, как будто вся вселенная наполнилась чернотой. Я был в сознании и висел в одиночестве в огромной чёрной пустоте. На мгновение я узнал самого себя. А потом была вспышка ослепительного света, и моё знание исчезло.
Мое рассказ подошёл к концу. Неделя прошла с тех пор, как Каролина и я проснулись с перемещенными душами. Мы всё ещё не выходим из наших комнат. Мы в собственных телах, но шок повторного психического обмена оставил нас физически слабыми и подавленными.
У меня еще не хватает духу обменяться с Каролиной мнениями о пережитых странных событиях. Но боясь, что моя память могла бы обмануть меня, я начал эти записи в надежде, что этот рассказ может быть интересен для специалистов.
Когда Дженкинс вернулся, я приказал ему побрить мою бороду. Борода теперь меня пугает. Сюзанна очень внимательна к Каролине, и, кажется, возвратила своё хорошее настроение.
Один существенный факт я зарезервировал для последнего. Последнее происшествие вызвало у меня большое беспокойство, смешанное с чувством облегчения. После нашего фантастического званого обеда Джонс исчез. Не найдено никаких его следов. Я поместил объявление о дворецком, но пока подходящей кандидатуры нет. Я хочу, чтобы новый дворецкий отличался от Джонса, насколько возможно. Это сложно – к сожалению, Джонс был образцовым дворецким. Но я ненавижу самую мысль о нем.
На этом я заканчиваю. Сейчас я приоткрою щёлочку между дверями и буду подсматривать за Сюзанной и Каролиной. Завтра я попытаюсь пойти в клуб встретиться с парнями.
Когда Реджинальд был Каролиной
Модератор: Ириша
