19. Лето заканчивается
Остаток лета принес еще много всякого, например, когда я посетил один местный салон красоты. Первый массаж лица, первый профессиональный маникюр и педикюр, укладка волос – о, это просто неописуемо! Бабушка, Лайза и Мэри, - все посчитали обязательным для себя пойти вместе со мной, а потом отметить вечером это событие!
Это был первый раз, когда я увидел, что мужчина смотрел на меня так же, как на привлекательную девушку... И Лайза поймала мой взгляд именно тогда. Ее улыбка показала, что она все заметила. Я тоже отреагировал, еще больше отодвинув мои плечи назад и добавив шарма моей походке. И тогда Мэри поймала меня, шепотом заявив – или я прекращаю флиртовать или она не придет ко мне ночью! Странно, но я почему-то не испугался...
Я был счастлив с Мэри, даже при том, что лето прошло, и она проводила меньше времени со мной. Хоть я никогда и не спрашивал ее об отношениях с бабушкой, но знал – Мэри проводит большинство ночей со мной! Мы трахались два раза в неделю, и это был фантастический секс.
Тем временем, я продолжал учиться, буквально пожирая модные журналы. Пилюльки, которые я все еще принимал после еды, позволили сдерживать мой вес, и даже стало видно, как по-иному распределилась масса тела. Я думаю, что в них, кроме подавляющих аппетит веществ, были и некоторые гормоны, - потому что талия у меня стала тоньше, а грудь, наоборот, увеличилась. Прямо стали две малюсенькие груди! Но больше всего увеличились мои соски. Это не было видно, поскольку я носил свободную блузку, но вот соски стали очень чувствительными, стоило только дотронуться. Мэри считала, что они сделали секс еще радостней!
... Время летело, и как-то внезапно лето закончилось. Настало время «превращаться» обратно. В мальчика. И отец скоро должен был возвратиться домой, почти здоровый, но все же нуждающийся в дополнительной терапии. Я не видел его с тех пор, как уехал из школы.
Мэри упаковала часть моей самой красивой одежды, сказав мне, что она знает – моя мама будет рада видеть меня время от времени как «Дженни». Я стоял перед ней, полуодетый, и смотрел на мою мальчишескую одежду, которую она достала. Все предметы моего бывшего гардероба казались странно скучными, безликими, лишенными всякой индивидуальности. На мне были только колготки и лифчик, еще слишком свободный, но все же не так, как это было пару месяцев назад.
Я чувствовал небольшое трение между кружевами на чашечках и моими сосочками, все еще припухшими от нашей недавней жгучей игры...
Я снял лифчик и выставил груди.
– И как же мне их спрятать? – спросил я Мэри.– Один взгляд в спортивном зале и всё станет ясно!
– Ну, может, тебе подберут специальную одежду для школы? И у мальчиков ты будешь пользоваться успехом!
Я притопнул ногой:
– Не будь глупой, Мэри! Что мне делать?
Она не торопясь, сложила одну из моих любимых ночных рубашек и положила ее в дорожный баул, потом повернулась и положила руки мне на плечи:
– Дженни, ты не вернешься в школу. Это было решено уже несколько месяцев назад. Твоя мама думает, что ты должна остаться дома. Ты закончишь школу экстернатом. Дома тебя ждут большие изменения. Бабушка сказала мне, что прошлой ночью твой отец позвонил ей. Он сообщил, что хочет восстановить семейные связи. И он рассказал твой маме всё.
– Это значит, что я смогу быть Дженни и дома?
– Ну, наверное, не сразу же. Это было бы для него слишком! Но я думаю, со временем все будет именно так. Возможно, после того, как вам приедет Лайза.
– О, Лайза собирается навестить нас?– Я знал, что задаю детские вопросы, но мне действительно не хотелось снова превращаться в мальчишку. Перспектива побыть Дженни как можно больше завораживала, и была, словно порыв свежего воздуха в душной комнате!
– Я думаю, что Лайза и Дональд очень скоро навестят вас. Ты непременно понравишься Дональду.
– И, конечно, теперь, когда отец и бабушка наконец примирятся, ты не будешь здесь незнакомцем!
–Я... я снова увижу тебя, Мэри!– воскликнул я.
– Да, конфетка. Я тоже буду очень рада встретиться с тобой. Но знаешь что?
Я смотрел на нее.
– Помнишь, когда я сказала тебе, что ты – одна из тех немногих, которые могут вызывать желание у любого пола?
Я кивнул.
– Как только ты превращаешься в Дженни там, в реальном мире, вокруг тебя станут увиваться много поклонников! Конечно, большинство – это мужчины, но... будут и женщины. А некоторые из мужчин вообще будут – словно Дональд. Гей, который любит юношей, похожих на девушек! Остальные просто потеряют голову – ты смотришься настолько женственно, что много настоящих парней захотят с тобой секса!
Я покраснел и понурил голову:
– Но я не хочу мужчин! Я хочу тебя!
– Ты хочешь меня, потому что я – твоя первая любовница. И не спорь!
Она продолжил, прежде чем я смог возразить:
– Это правда, но возможно, не вся. Может быть, ты поймешь, что тебя тянет только к женскому полу. Но я думаю – твой сексуальный аппетит только развивается. И ты сможешь взять лучшее из «обоих миров». Если захочешь, конечно. Предполагаю, что ты думаешь об всем этом. Поговори с Лайзой, она просветит тебя. Но вот моё мнение – только ты сама со временем узнаешь, кто ты и кем будешь.
– Я уже знаю это, Мэри. Я – Дженни, и я – твоя девочка!
– Да, верно. И всегда будешь ею, пока хочешь. Я только хочу, чтобы ты узнала – можешь ли ты быть еще кем-то!
– Хорошо, – согласился я.– По крайней мере, я подумаю об этом.
– Ты сделаешь это. Ну, а теперь, снимай колготки и одевайся, Джонни!
Я засмеялся, и мы поцеловались.
Вроде бы моя старая одежда стала слегка жать на груди и на бедрах. А вот в талии, наоборот, стало посвободней. Джинсы тоже стали словно чужие. Я носил совсем недавно слаксы и джинсы, но у тех были молнии на боку и почти все из них имели зауженные брючины.
Словом, мои старые джинсы стали для меня тяжелыми и грубыми. И я снова должен был думать о гениталиях. Этим летом я так свыкся с гульфиком и гладкостью паха, что выпуклость между ног стала какой-то необычным явлением...
Я убеждал себя, что привыкну к этому – в конце концов, я был мальчиком большую часть жизни! Я даже попрактиковал ходьбу, потому что Мэри сказала, чтобы я разучился женственной походке во избежание неприятностей.
– Ты можете быть Дженни или Джонни. Но никак не одновременно! Так, как ты сейчас сексуально ходишь, для парня – не годится!
И еще я должен был разучиться говорить... А ведь для меня умение разговаривать мягко, не грубо, стало просто второй натурой! Теперь я должен был возвратиться и забыть все уроки.
Для меня это было просто угнетающее время, даже при том, что я ждал встречи с любимыми людьми...
Как я провел лето
Модератор: Ириша
20. Дорога домой
Мама приехала одна, чтобы забрать меня. Это была эмоциональная сцена, мы даже слегка прослезились. Бабушка и Мэри меня поцеловали на прощание. (А наверху я и Мэри поцеловались весьма страстно!)
Путь домой показался мне длинным. Помню, когда я ехал к бабушке, все было гораздо короче…
Мама, казалось, знала почти все, что произошло – намного больше, чем написал я. Сначала я был смущен, но потом расслабился и внезапно обнаружил такую свободу, какую прежде не испытывал, находясь рядом с ней!
Но вот вскоре я стал узнавать знакомые места и вновь внутренне напрягся – мы уже были почти дома. Я не видел отца больше трех месяцев, мы оба изменились. Как же теперь мне с ним общаться? (Ведь я теперь узнал об отце очень многое!)
– Твой папа очень беспокоится, Джонни. Он знает, где ты был и волнуется. Я думаю, что было бы хорошей идей носить свободный свитер, когда вы будете беседовать…
Я колебался – а нужно ли возвращаться обратно домой с частью одежды «Дженни». Очевидно, мама и бабушка ожидали появления Дженни, но НЕ СКОРО. Отсрочка этого события, наверно, будет некоторой паузой, чтобы потом не было так шокирующе. Но я подозревал, что, чем дольше продлиться это время, тем труднее будет перевоплощение! Кроме того, я постоянно чувствовал бы себя лжецом, общаясь с отцом… И я решился.
– Мама,– сказал я, оборачиваясь. Она держала руки на руле и бросила на меня только мимолетный взгляд.
– Да, Джонни?
– Я собираюсь стать Дженни, как только отец вернется домой.
Она притормозила и свернула к обочине.
– Ты уверен?
– Да, мама. Я никогда этого не скрою. Мне нравиться быть Дженни и папа обязательно должен знать об этом.
– Я понимаю. Я всегда знала, такое обучение несет некоторый риск для тебя. Но ты говоришь, что хочешь стать Дженни и во всем остальном? Навсегда?
– Я не знаю. Может, не всегда?
Она скривилась.
– Нет, если ты будешь принимать те гормоны,– ответила мама.– Но ты действительно можешь еще подумать. Но если уверен – дерзай. Только приготовься бросить эту идею, если увидишь отца слишком взволнованным! Я должна предупредить отца, и только потом он тебя увидит… в новом облике.
Она снова выкатила авто на дорогу и добавила:
– Кстати, я и сама жду встречи с Дженни!
Мама приехала одна, чтобы забрать меня. Это была эмоциональная сцена, мы даже слегка прослезились. Бабушка и Мэри меня поцеловали на прощание. (А наверху я и Мэри поцеловались весьма страстно!)
Путь домой показался мне длинным. Помню, когда я ехал к бабушке, все было гораздо короче…
Мама, казалось, знала почти все, что произошло – намного больше, чем написал я. Сначала я был смущен, но потом расслабился и внезапно обнаружил такую свободу, какую прежде не испытывал, находясь рядом с ней!
Но вот вскоре я стал узнавать знакомые места и вновь внутренне напрягся – мы уже были почти дома. Я не видел отца больше трех месяцев, мы оба изменились. Как же теперь мне с ним общаться? (Ведь я теперь узнал об отце очень многое!)
– Твой папа очень беспокоится, Джонни. Он знает, где ты был и волнуется. Я думаю, что было бы хорошей идей носить свободный свитер, когда вы будете беседовать…
Я колебался – а нужно ли возвращаться обратно домой с частью одежды «Дженни». Очевидно, мама и бабушка ожидали появления Дженни, но НЕ СКОРО. Отсрочка этого события, наверно, будет некоторой паузой, чтобы потом не было так шокирующе. Но я подозревал, что, чем дольше продлиться это время, тем труднее будет перевоплощение! Кроме того, я постоянно чувствовал бы себя лжецом, общаясь с отцом… И я решился.
– Мама,– сказал я, оборачиваясь. Она держала руки на руле и бросила на меня только мимолетный взгляд.
– Да, Джонни?
– Я собираюсь стать Дженни, как только отец вернется домой.
Она притормозила и свернула к обочине.
– Ты уверен?
– Да, мама. Я никогда этого не скрою. Мне нравиться быть Дженни и папа обязательно должен знать об этом.
– Я понимаю. Я всегда знала, такое обучение несет некоторый риск для тебя. Но ты говоришь, что хочешь стать Дженни и во всем остальном? Навсегда?
– Я не знаю. Может, не всегда?
Она скривилась.
– Нет, если ты будешь принимать те гормоны,– ответила мама.– Но ты действительно можешь еще подумать. Но если уверен – дерзай. Только приготовься бросить эту идею, если увидишь отца слишком взволнованным! Я должна предупредить отца, и только потом он тебя увидит… в новом облике.
Она снова выкатила авто на дорогу и добавила:
– Кстати, я и сама жду встречи с Дженни!
21. Возвращение
Я приехал к бабушке с двумя чемоданами, а возвратился с четырьмя, и вдобавок еще и с дорожным саквояжем. Перенос потребовал немало времени – я уже не был так же силен, как прежде. Мои руки стали не такими мускулистыми, округлились и даже слегка стали тоньше.
Я оставил мою мальчишескую одежду в чемоданах, очистил от старья шкаф и комод. Сморщил нос от прямо-таки отвратительной обстановки моей комнаты.
– Мама, мы непременно должны что-то сделать с комнатой. Это для меня совершенно не подходит!
Она шутливо посмотрела на меня:
– Мы всё здесь поменяем.
И ушла, оставив меня распаковывать вещи. Я занялся развешиванием своей одежды в шкафе, а потом – переодеванием.
К счастью, я еще вчера провел депиляцию – кожа была гладкой. Привычно «утопив» яички в полость живота, почувствовал себя безопасно и даже комфортно, когда надевал свой гульфик.
И стал обдумывать гардероб на вечер.
– Смелее, девочка!– подбодрил я себя.
Это означало лишь одно – нужен самый сексуальный прикид! Вообще-то ЭТО я только носил это дважды, и лишь для того, чтобы просмаковать вкус и смысл женской власти. Именно Лайза предложила тогда мне одеться очень женственно, но… как можно доминирующим образом, что ли. Мэри, наоборот, любила, чтобы я был покорный, когда я с нею, но и она согласилась с Лайзой – я должен испытать власть моей красоты… И посещение магазина таких вызывающих вещичек стало для меня открытием!
Я начал с черного пояса с подвязками и чулок цвета сажи, с цветочными узорами. Черный поддерживающий лифчик подчеркнул мой скромный шарм. У меня были достаточные груди, чтобы заполненные чашечки лифчика смогли выделить соблазнительную складочку между ними.
Натягивая трусики, я чувствовал наслаждение от прикосновения нежной ткани к ногам – словно дыхание свежести на коже. Выбранная комбинация была одной из самых любимых. Именно она была куплена в том невероятном магазине после разрешения бабушки сделать для меня покупки. Это постаралась Лайза. Никогда не думал, что дамское белье может быть таким соблазнительным, изящным и просто шикарным. Я иногда примерял эту сорочку только для того, чтобы ощущать ее на себе и еще чтобы провести рукой по этому великолепию… Никогда не устану это делать!
Тонкие лямочки комбинации поддерживали спереди изящный лиф, не скрывающий складку между грудей, а сзади спускались очень низко – и открывали мои лопатки. Комбинация была длиной до середины бедра, и прекрасно подходила для вечернего шелкового платья, которое мне досталось в той же памятной поездке. Его зауженная талия и развевающаяся юбка добавляла некоторую ширину моим бедрам, а лиф, словно вторая кожа, облегал грудь.
Я выбрал тонкое золотое ожерелье, с маленьким алмазным кулоном, и еще походящий браслет. Алмазные сережки завершили ансамбль. К счастью, мои волосы были все еще довольно приличной длины. Я не стриг их в течение нескольких недель, надеясь носить длинную прическу, как юноша. (Мама, правда, порывалась остричь их, но я сумел ее убедить не делать этого). Несколько уверенных движений любимым гребешком, затем заколка для волос – и Дженни вернулась!
Косметика была тем самым наслаждением, с которым я боялся «переборщить», и поэтому не спешил. Мой наряд требовал особого подхода. Я подумал о варианте появиться перед отцом скромной, тихой дочкой, в этаких мягких «пастельных» тонах, возможно, юбка и свитер, чуточку косметики, в общем, что-то очень домашнее, даже девственное.
Но вот я вспомнил слова Мари о сексуальности как самой сильной стороне моего естества… Я был превращен в самую женственную особу, и может, отец также ощущал себя тогда, много лет назад? Но он похоронил свой образ (или упрятал подальше?), когда был обнаружен в постели с сыном садовника…
А теперь все в прошлом. А может быть, это было важно для него, чтобы исключить малейшее сходство между нами? Я чувствовал себя сексуальной девчонкой и ничуть не стыдился. И не позволю моим родителям стыдиться этого также!
Накладывать макияж – всегда радость для меня, пусть и отнимает это немало времени. Только-только закончил, сел почитать журнал, а тут стук в дверь.
– Мам, входи.
Ее лицо полностью отразило все чувства. Я постоял перед нею, потом сделал медленный поворот на своих четырехдюймовых шпильках.
– О боже, Джонни!– у нее просто перехватило дыхание.
– Это Дженни, мама!– хихикнул я.– Как тебе?
Я приехал к бабушке с двумя чемоданами, а возвратился с четырьмя, и вдобавок еще и с дорожным саквояжем. Перенос потребовал немало времени – я уже не был так же силен, как прежде. Мои руки стали не такими мускулистыми, округлились и даже слегка стали тоньше.
Я оставил мою мальчишескую одежду в чемоданах, очистил от старья шкаф и комод. Сморщил нос от прямо-таки отвратительной обстановки моей комнаты.
– Мама, мы непременно должны что-то сделать с комнатой. Это для меня совершенно не подходит!
Она шутливо посмотрела на меня:
– Мы всё здесь поменяем.
И ушла, оставив меня распаковывать вещи. Я занялся развешиванием своей одежды в шкафе, а потом – переодеванием.
К счастью, я еще вчера провел депиляцию – кожа была гладкой. Привычно «утопив» яички в полость живота, почувствовал себя безопасно и даже комфортно, когда надевал свой гульфик.
И стал обдумывать гардероб на вечер.
– Смелее, девочка!– подбодрил я себя.
Это означало лишь одно – нужен самый сексуальный прикид! Вообще-то ЭТО я только носил это дважды, и лишь для того, чтобы просмаковать вкус и смысл женской власти. Именно Лайза предложила тогда мне одеться очень женственно, но… как можно доминирующим образом, что ли. Мэри, наоборот, любила, чтобы я был покорный, когда я с нею, но и она согласилась с Лайзой – я должен испытать власть моей красоты… И посещение магазина таких вызывающих вещичек стало для меня открытием!
Я начал с черного пояса с подвязками и чулок цвета сажи, с цветочными узорами. Черный поддерживающий лифчик подчеркнул мой скромный шарм. У меня были достаточные груди, чтобы заполненные чашечки лифчика смогли выделить соблазнительную складочку между ними.
Натягивая трусики, я чувствовал наслаждение от прикосновения нежной ткани к ногам – словно дыхание свежести на коже. Выбранная комбинация была одной из самых любимых. Именно она была куплена в том невероятном магазине после разрешения бабушки сделать для меня покупки. Это постаралась Лайза. Никогда не думал, что дамское белье может быть таким соблазнительным, изящным и просто шикарным. Я иногда примерял эту сорочку только для того, чтобы ощущать ее на себе и еще чтобы провести рукой по этому великолепию… Никогда не устану это делать!
Тонкие лямочки комбинации поддерживали спереди изящный лиф, не скрывающий складку между грудей, а сзади спускались очень низко – и открывали мои лопатки. Комбинация была длиной до середины бедра, и прекрасно подходила для вечернего шелкового платья, которое мне досталось в той же памятной поездке. Его зауженная талия и развевающаяся юбка добавляла некоторую ширину моим бедрам, а лиф, словно вторая кожа, облегал грудь.
Я выбрал тонкое золотое ожерелье, с маленьким алмазным кулоном, и еще походящий браслет. Алмазные сережки завершили ансамбль. К счастью, мои волосы были все еще довольно приличной длины. Я не стриг их в течение нескольких недель, надеясь носить длинную прическу, как юноша. (Мама, правда, порывалась остричь их, но я сумел ее убедить не делать этого). Несколько уверенных движений любимым гребешком, затем заколка для волос – и Дженни вернулась!
Косметика была тем самым наслаждением, с которым я боялся «переборщить», и поэтому не спешил. Мой наряд требовал особого подхода. Я подумал о варианте появиться перед отцом скромной, тихой дочкой, в этаких мягких «пастельных» тонах, возможно, юбка и свитер, чуточку косметики, в общем, что-то очень домашнее, даже девственное.
Но вот я вспомнил слова Мари о сексуальности как самой сильной стороне моего естества… Я был превращен в самую женственную особу, и может, отец также ощущал себя тогда, много лет назад? Но он похоронил свой образ (или упрятал подальше?), когда был обнаружен в постели с сыном садовника…
А теперь все в прошлом. А может быть, это было важно для него, чтобы исключить малейшее сходство между нами? Я чувствовал себя сексуальной девчонкой и ничуть не стыдился. И не позволю моим родителям стыдиться этого также!
Накладывать макияж – всегда радость для меня, пусть и отнимает это немало времени. Только-только закончил, сел почитать журнал, а тут стук в дверь.
– Мам, входи.
Ее лицо полностью отразило все чувства. Я постоял перед нею, потом сделал медленный поворот на своих четырехдюймовых шпильках.
– О боже, Джонни!– у нее просто перехватило дыхание.
– Это Дженни, мама!– хихикнул я.– Как тебе?
22. Дженни – навсегда
– Мой бог, Дженни! Бабушка сказала мне, что ты стала выглядеть... взрослее, но чтобы так... Я и не думала, что ты совсем выросла. Откуда у тебя это платье? Ты смотришься в нем...
– Сексуально?– закончил я за нее.
– Да, именно так. Но я не знаю – а хорошая ли это идея?
– Он не ожидает такого?
– Да, я уверена – он и понятия не имеет, что.. И я тоже не знала...
– Все будет хорошо, мама.– Я поцеловал ее в щеку, наклоняясь, чтобы достать с высоты своих шпилек.– Ты останься тут, только скажи, в какой комнате папа.
– Он в спальне.
Я спустился вниз по лестнице и прошел по короткому коридору, наслаждаясь ощущением своей «старой-новой» одежды. Все во мне просто кричало от радости стать вновь самим собой. Я чувствовал себя сильным и уверенным на десятисантиметровых каблуках туфелек. Воздух приятно охлаждал мои ножки в нейлоновых чулках, а это неповторимое ощущение поддергивания подвязок на поясе! О-о! Я знал о соблазнительной щели между грудей и аромате изысканных духов, сопровождавших меня. Я любил ощущение шелка и атласа, которые были на мне. Я шел навстречу судьбе. Я чувствовал вес кулончика, устроившегося между холмиками моих грудей и серёжек, колеблющихся от каждого моего шага. Даже ощущение пышных волос словно подтверждало вновь и вновь мою женственность.
Дверь была приоткрытой, но я все же постучал.
– Входи.
Знакомый голос папы. Возможно только, он казался слегка утомленным и еще немного нервным, но это был тот голос, который я помнил. Я вошел, и мои каблучки зацокали по деревянному паркету.
Он сидел в любимом кожаном кресле, его и без того стройное тело выглядело еще больше похудевшим. Лицо казалось вытянувшимся и слегка постаревшим. Я, конечно, думал, что увижу более явные следы несчастного случая, но не обнаруживал ничего подобного. Он приподнялся, лицо сначала отразило изумление, а потом – непередаваемую гамму чувств!
– Джонни?
– Нет, папа, Дженни!
Он снова опустился в кресло и закрыл лицо руками. Его плечи вздрагивали. Я закричал маме, чтобы она пришла, и подбежал к нему. Я был просто ошеломлен! Его мучили рыдания и он цеплялся за подлокотники кресла. Я предвидел все возможные реакции на мое появление, но чтобы такую...
Мама прибежала и выпроводила меня из комнаты, говоря, чтобы я пока что побыл один. Я вернулся в свою комнату, раздосадованный. От прежней уверенности ни осталось и следа. Что это было? Приступ? Или наоборот, радость?
Примерно через двадцать минут мама позвала меня. На этот раз отец был намного более спокойным. Он попросил меня пройтись по комнате и похвалил.
– Мы когда-нибудь выглядели так же здорово, дорогая?– спросил он маму.
Я понял – папа имел в виду то время, когда он и мама росли вместе как девочки!
– Папа, я видел твою фотографию! Ты был очень красивым!
Он держал руку мамы, и глаза его сияли любовью.
– Да, мы были.. или нет?
Тут словно сломалась невидимая преграда, мы стали обниматься и засмеялись. И я почувствовал себя заполненным любовью и спокойным счастьем.
– Не правда ли, она выглядит сексуальной, Джим? – спросила мама отца.
– Она – просто супер!
Отец выглядел обеспокоенным, словно хотел что-то сказать, но не уверен – нужно ли. Мама поймала его пристальный взгляд и сказала: «Я думаю, Лайза сказала ей».
Отец слегка покраснел и посмотрел на меня.
– Если Лайза сказала тебе, то нет никакого смысла отрицать что-либо. Ты выглядишь очень привлекательно, Дженни. Любой мужчина, увидев тебя, захочет... Захочет заниматься с тобой любовью. Как Джо, который когда-то просил меня об этом. Ты думал об этом – а смог бы ты заниматься любовью с мужчиной?
– Да, я думал. Но я не знаю пока, захочу ли я мужчину или нет. Знаю только, что люблю женщин! Но возможно, как ты...может быть, как этот Джо.. или даже Дональд. Я пока еще не знаю, как поведу себя в компании с симпатичным парнем. Ты возненавидишь меня, если я влюблюсь в парня?
– Конечно, нет! Но, Дженни..., – он сделал паузу, подбирая нужные слова.– Я никогда не был влюблен в Джо, а он – в меня. Он просто меня обольстил и потом, когда я был не в состоянии отказать – он наступал. С каждой крошечной уступкой он получал все больше и больше власти, и наконец, когда он взял меня, у меня не было сил сопротивляться. Когда мама и Лайза обнаружили нас, я был уже почти сломлен. К счастью, твоя мама помогала мне и поддерживала. Даже при том, что я не находил в себе силы признаться ей во всем...
Мама мягко сжала его плечо, он посмотрел на нее с любовью. Потом обернулся ко мне и произнес с искренностью:
– Если ты вдруг обнаружишь, что тебе нравятся мужчины... даже если это будет только один... тогда будь самим собой, но все же остерегайся. Может быть слишком острая реакция на тебя... от мужчин. Я хорошо помню те ощущения, но не принимай все за чистую монету. Мой брат ... моя сестра ... любит мужчин. А мне нравятся женщины... что же, выбирай сама, кто тебе по душе.
Мои родители были как никогда в согласии. Я думаю, что принятие папаней моего образа, примирение с этим, наконец-то позволило ему снова найти себя и быть ближе к жене.
И его дочери...
------------------
Оглядываясь назад по прошествии многих лет, я все еще храню самые теплые воспоминания о том времени. Я по-прежнему близок к родителям и тете Лайзе, хотя Дональд скончался несколько лет назад, в том же году умерла и бабушка...
Мэри и я все еще переписываемся, иногда мы звоним, и она всегда напоминает мне это: «Я теперь твоя девочка». Мя занимались любовью давно-давно, но мои воспоминания о ней все также ярки, как и тогда, когда мы были любовниками.
За прошедшие годы у меня было несколько «девушек», но сейчас я «успокоился». Моя «вторая половинка» меня очень любит, и мы сохранили радость большого секса даже после стольких лет вместе.
Я подозреваю – вы хотите знать, но кто же моя «вторая половинка» – мужчина или женщина?
Так я вам и сказал.
Ха-ха.
Уф, наконец-то закончила - 2 годика, однако переводила.
– Мой бог, Дженни! Бабушка сказала мне, что ты стала выглядеть... взрослее, но чтобы так... Я и не думала, что ты совсем выросла. Откуда у тебя это платье? Ты смотришься в нем...
– Сексуально?– закончил я за нее.
– Да, именно так. Но я не знаю – а хорошая ли это идея?
– Он не ожидает такого?
– Да, я уверена – он и понятия не имеет, что.. И я тоже не знала...
– Все будет хорошо, мама.– Я поцеловал ее в щеку, наклоняясь, чтобы достать с высоты своих шпилек.– Ты останься тут, только скажи, в какой комнате папа.
– Он в спальне.
Я спустился вниз по лестнице и прошел по короткому коридору, наслаждаясь ощущением своей «старой-новой» одежды. Все во мне просто кричало от радости стать вновь самим собой. Я чувствовал себя сильным и уверенным на десятисантиметровых каблуках туфелек. Воздух приятно охлаждал мои ножки в нейлоновых чулках, а это неповторимое ощущение поддергивания подвязок на поясе! О-о! Я знал о соблазнительной щели между грудей и аромате изысканных духов, сопровождавших меня. Я любил ощущение шелка и атласа, которые были на мне. Я шел навстречу судьбе. Я чувствовал вес кулончика, устроившегося между холмиками моих грудей и серёжек, колеблющихся от каждого моего шага. Даже ощущение пышных волос словно подтверждало вновь и вновь мою женственность.
Дверь была приоткрытой, но я все же постучал.
– Входи.
Знакомый голос папы. Возможно только, он казался слегка утомленным и еще немного нервным, но это был тот голос, который я помнил. Я вошел, и мои каблучки зацокали по деревянному паркету.
Он сидел в любимом кожаном кресле, его и без того стройное тело выглядело еще больше похудевшим. Лицо казалось вытянувшимся и слегка постаревшим. Я, конечно, думал, что увижу более явные следы несчастного случая, но не обнаруживал ничего подобного. Он приподнялся, лицо сначала отразило изумление, а потом – непередаваемую гамму чувств!
– Джонни?
– Нет, папа, Дженни!
Он снова опустился в кресло и закрыл лицо руками. Его плечи вздрагивали. Я закричал маме, чтобы она пришла, и подбежал к нему. Я был просто ошеломлен! Его мучили рыдания и он цеплялся за подлокотники кресла. Я предвидел все возможные реакции на мое появление, но чтобы такую...
Мама прибежала и выпроводила меня из комнаты, говоря, чтобы я пока что побыл один. Я вернулся в свою комнату, раздосадованный. От прежней уверенности ни осталось и следа. Что это было? Приступ? Или наоборот, радость?
Примерно через двадцать минут мама позвала меня. На этот раз отец был намного более спокойным. Он попросил меня пройтись по комнате и похвалил.
– Мы когда-нибудь выглядели так же здорово, дорогая?– спросил он маму.
Я понял – папа имел в виду то время, когда он и мама росли вместе как девочки!
– Папа, я видел твою фотографию! Ты был очень красивым!
Он держал руку мамы, и глаза его сияли любовью.
– Да, мы были.. или нет?
Тут словно сломалась невидимая преграда, мы стали обниматься и засмеялись. И я почувствовал себя заполненным любовью и спокойным счастьем.
– Не правда ли, она выглядит сексуальной, Джим? – спросила мама отца.
– Она – просто супер!
Отец выглядел обеспокоенным, словно хотел что-то сказать, но не уверен – нужно ли. Мама поймала его пристальный взгляд и сказала: «Я думаю, Лайза сказала ей».
Отец слегка покраснел и посмотрел на меня.
– Если Лайза сказала тебе, то нет никакого смысла отрицать что-либо. Ты выглядишь очень привлекательно, Дженни. Любой мужчина, увидев тебя, захочет... Захочет заниматься с тобой любовью. Как Джо, который когда-то просил меня об этом. Ты думал об этом – а смог бы ты заниматься любовью с мужчиной?
– Да, я думал. Но я не знаю пока, захочу ли я мужчину или нет. Знаю только, что люблю женщин! Но возможно, как ты...может быть, как этот Джо.. или даже Дональд. Я пока еще не знаю, как поведу себя в компании с симпатичным парнем. Ты возненавидишь меня, если я влюблюсь в парня?
– Конечно, нет! Но, Дженни..., – он сделал паузу, подбирая нужные слова.– Я никогда не был влюблен в Джо, а он – в меня. Он просто меня обольстил и потом, когда я был не в состоянии отказать – он наступал. С каждой крошечной уступкой он получал все больше и больше власти, и наконец, когда он взял меня, у меня не было сил сопротивляться. Когда мама и Лайза обнаружили нас, я был уже почти сломлен. К счастью, твоя мама помогала мне и поддерживала. Даже при том, что я не находил в себе силы признаться ей во всем...
Мама мягко сжала его плечо, он посмотрел на нее с любовью. Потом обернулся ко мне и произнес с искренностью:
– Если ты вдруг обнаружишь, что тебе нравятся мужчины... даже если это будет только один... тогда будь самим собой, но все же остерегайся. Может быть слишком острая реакция на тебя... от мужчин. Я хорошо помню те ощущения, но не принимай все за чистую монету. Мой брат ... моя сестра ... любит мужчин. А мне нравятся женщины... что же, выбирай сама, кто тебе по душе.
Мои родители были как никогда в согласии. Я думаю, что принятие папаней моего образа, примирение с этим, наконец-то позволило ему снова найти себя и быть ближе к жене.
И его дочери...
------------------
Оглядываясь назад по прошествии многих лет, я все еще храню самые теплые воспоминания о том времени. Я по-прежнему близок к родителям и тете Лайзе, хотя Дональд скончался несколько лет назад, в том же году умерла и бабушка...
Мэри и я все еще переписываемся, иногда мы звоним, и она всегда напоминает мне это: «Я теперь твоя девочка». Мя занимались любовью давно-давно, но мои воспоминания о ней все также ярки, как и тогда, когда мы были любовниками.
За прошедшие годы у меня было несколько «девушек», но сейчас я «успокоился». Моя «вторая половинка» меня очень любит, и мы сохранили радость большого секса даже после стольких лет вместе.
Я подозреваю – вы хотите знать, но кто же моя «вторая половинка» – мужчина или женщина?
Так я вам и сказал.
Ха-ха.
КОНЕЦ
© 1999
© 1999
Уф, наконец-то закончила - 2 годика, однако переводила.
-
Ярина Ткаченко
- Сообщения: 1
- Зарегистрирован: Чт дек 03, 2009 9:28 am
