Раскладка-3

[bob]

… В кабинет внесли «Кокон» это действительно был кокон - удлиненный цилиндр из двух раскрывающихся половинок. На лицо Бэтти наложили кислородную маску, больше походящий на водолазный шлем, половинки сомкнулись и тут же начали раздуваться внутренние надувные подушки. Гвардейцы подхватили цилиндр и бегом поволокли к микроавтобусу… А за ними Алексей, Света, Олег …
Конец «Раскладка-2»

РАСКЛАДКА – 3
Город жил своей собственной жизнью. Спешили куда-то озабоченные предстоящим праздником жители, слетались в стайки очередей и вновь разбегались в неведомые клубы по интересам. Кто в продуктовые, кто – мануфактурные. Молодежь всесезонно сосала пиво и лонгер и травила оставшуюся четверть «правильных маменькиных сынков и дочек» облаками никотина. На скверных промозглых дорогах царствовала привычная «тянучка» периодически впадая в летаргию пробок и даже вечное проклятие нормальных водителей – «маршрутчики» не ускоряли перечвакивание бурой снежной каши. Издалека послышалось завывание сирен и из ворот начала выползать камуфлированная туша «Хаммера» явно не гражданской модификации, слегка замерев и рыкнув баском клаксона он с ленцой сполз с бровки и игнорируя двойную осевую , выбросив из своего нутра вперед и назад щупальца из «гвардейцев», и приняв стойку сеттера по диагонали перекрыл движение в обоих направлениях. Из ворот выплыл не менее распятненный минивэн и пристроился в хвост первому монстру. За ним раздолбайка 190 мерса и, казалось подталкивая того в задницу, последний «Хам…». Гвардейцы резво юркнули в головную машину и та, прорычав перегазовками, повела за собой эту странную для глаз обывателя кавалькаду. Вскоре сирены сменились «Квакушками», поток машин резво стал освобождать левые полосы и замирать на перекрестках, остановилась вместе с отлетевшим бампером даже сверкающая шестисотка, пытающаяся пройти на зеленый. А колонна набирая скорость начала выдавливать себя за Город. Город удивленно поморгал глазницами реклам и вновь разрешил играться мусором тротуаров присмиревшим на время сквознячкам и вихрикам…
Олег, развалившись на переднем сиденье, снисходительно посматривал на притихших Свету и Алексея.
- Чего притихли орелики. Скоро приедем.
За окном мелькали сосны «зеленого пояса» скрывая за собой привилегированные котеджные поселки и виллы. Вправо и влево разбегались асфальтированные дорожки с непременным шлакбаумом и стеклянной будочкой. Реже – перегороженные бетонными блоками. Перед одним таким и остановилась кавалькада. Неожиданно бетонная глыба вздрогнула и стала плавно опускаться до уровня дорожного покрытия.
- Ждут.
Констатировал Олеги и вытянул руку в сторону могучей сосны.
- Вон видишь видеокамера торчит. Их тут как блох понатыкано.
Колонна ненадолго набрала скорость и опять замерла перед неспешно разъезжающими в сторону в два пальца толщиной стальными воротами, венчающими расходящийся вправо и влево в необозримую даль лесных просек четырехметровой высоты монолит забора
Машины втянулись в распахнутую глотку и вновь замерли перед точной копией первых ворот. И опять же вправо и влево от них вырастали такие же четырехметровые плиты. Между заборами ровно посредине лежала ровная как стрела тропа, а от нее к их основанию выплеснулось одеяло пожухлой травы, армированное стальной проволокой МДЗ – в народе «путанки» и острейшими листиками-шипами «Егозы».
Алексей прищурил глаза.
- А может и мины есть?
- Есть. Сигнальные. И прожектора. И простреливается хорошо по визирам видеокамер. И операторы вышколенные – спать себе дороже. Так что обратно только на машине и только по дороге. Зато на нашей стороне грибов, ягод… Рыбалка царская. Зверье завозное периодически постреливаем…
- Кто это мы?
- Руководящий состав и Уважаемые гости. Демократия! Вот Светочка пока гостья.
- А я ?
- Ты стажер. И претендент в руководящие.
Тем временем первые ворота сомкнули свои челюсти и только тогда начали откатываться вторые. Через пару километров окружения соснами автобанового качества дорога привела к понтонному мосту через бублик искусственного пруда метров ста шириной, ласкающего мелкой волной зрачок укрытого деревьями острова. Дуб, липа, клен, хороводики берез, котеджики-особнячки, стриженные зеленые изгороди и вычурного стиля головное здание. Теперь оживилась и Света.
- По-моему я такое где-то уже видела… Олег, а …
- Приехали. Выходи строиться.
Стекло, металл, кружево резьбы по камню крыши портика и строгие линии колон - попарно круглых и квадратных, а между ними, с одной стороны дева – воин с копьем, и с другой просто мраморная дива. Полированные розового мрамора плиты пола и автоматически распахнувшиеся навстречу голубого стекла двери.
Машина рыкнула двигателем и покатила, увозя кокон с Бэтти. Света дернулась на звук, но Олег перехватил ладонь.
- Нам сюда. Нечего напускать холод. Не лето.
И крепче сжав ладонь, увлек ее за собой. Великолепие холла выбило тревогу и настороженность напрочь. Резные столики в окружении вальяжных кожаных диванов и кресел, вазы с фруктами и сладостями, плетенье хрусталя светильников-ваз в рост человека и парящая в высоте потолка люстра не меньше Кремлевской сестры.
- «Ботаник»!!! - воскликнула Света, прижав ладошку ко рту.
- Точно «Ботаник» - подтвердил Олег.
- Шеф лет 7 назад отдыхал в этом турецком отеле, да и теперь по паре раз в год там, и загорелся его экзотичностью. Да так, что подобие есть и у нас. Денег вбухано немеренно. Зато все, кому доступно конечно, довольны как слоны на водопое. Ну что? Пошли устраивать вас буду. День тяжелым выдался. Надо и отдохнуть. Еду доставят в номера, а завтра начнем разбираться с нашими проблемами.
Распахнулась еще одна дверь-автомат, и через тропический сад-оранжерею Олег повел Свету и Алексея к лифтам. Звякнул приглашающий колокольчик, и створки разошлись в стороны.
Лифт как лифт, не хуже и не лучше лифтов элитных домов. Хром. Зеркала. Поражала лишь панель управления с квадратами картридеров – мнемознаков:
- Уровень-1
- Уровень-2
- Уровень-3
- Уровень-0
- Уровень- -1
- Уровень- -2
- Уровень- -3
- Уровень- -4
Олег приложил карточку к «Уровень-3» и лифт плавно двинулся вверх.
Колокольчик пропел свою незамысловатую песню и остановился. Створки не отъезжали. Олег демонстративно выжидал. Лифт дрогнул и стал проваливаться вниз. «-1» и створки распахнулись сами собой. Метров семи зигзагообразный, декорированный зеркалами коридор и отражающиеся в них напряженные лица братьев гвардейцев.
- Спокойно, орлы. Экскурсия.
И уже обращаясь к Свете и Алексею:
- Если в течении 60 секунд не подать команду лифт всегда сам придет на этот уровень к дежурной смене. Ладно. Поехали устраиваться.
Номер впечатлял. Широкая, двуспальная кровать из разряда «недешевая», кремовое шелковое белье, ТФТишка на стене, дивидишник на авангардной стеклянной полочке, вычурный, мрогоуровневый потолок, шелкография чуть более насыщенного цвета чем белье на стенах, громадное тонированное окно в пене занавеси и обрамленья кремовых же штор, опоясанных двумя уровнями подхватов. Стильно, красиво, богато. Олег по барски откинулся на кровать, заложив руки за голову.
- Нравиться? А за той дверью душевая кабина и прочие там удобства. Расходники все новые так что зубы почистить и прочее помыть можно без опасений. Неглиже, Светочка, чуть позже доставят, а халат в шкафу подберешь, банные тоже в санузле, ну и гигиена всякая ваша там же. А размерчики твои уже электроника отсканировала и просчитала до плюс минус полразмера. А пообедаете в номере где-то через полчасика. Ну, Леша, пошли тебя устраивать. Не скучай, Света, телевизор посмотри, в дисках покопайся, во второй комнате комп есть, правда ИНет не подключен, а игрушки какие-то есть. Отдыхай.
Дверь приглушенно чмокнула, оставив Светлану в одиночестве. Она опрометью бросилась в ванную – не шутка терпеть уже несколько часов. Заплескалось биде, зашумела вода из крана, и тут же зазвонил телефон.
- Светик, я совсем забыл сказать тебе В кабинете где комп, есть бар-холодильник. Можешь пользоваться смело. Хоть крепкое, хоть нет- все за счет заведения, а карточку гостевую я завтра при встрече вручу…
Операторы перед цветными мониторами даже не повернули головы на звук открывшейся за их спиной двери. Не положено отвлекаться от объектов наблюдения. Равнодушные лица хоть при виде льющего водку в стакан Алексея, что принимающей душ Светланы.
- ну и как ведут себя наши «гости»?
- Поели. Седьмой пьет уже третий стакан. №12-й дергала дверь, полазила по шкафчикам, выпила полстакана коньяка, стояла 17 минут у окна – пыталась что-то разглядеть, что голограмма видимо так и не поняла, сейчас под душем.
- Хорошо. Как выйдет - запускайте «эйфорию». А седьмому после того как я уйду от него…
Тугие струи контрастного душа хлестали по крепкому телу, отдавая энергию бодрости и удовольствия. Разрядившись, скатывались по ягодицам и исчезали в ненасытной глотке сифона. Вот так бы и стоять, откинув прочь все тревожные мысли и растворяться в неге воды. Коньяк конечно сделал свое дело и ослабил тревогу, но мысли все равно возвращались к событиям дня.
- Бедная Бэт. Ей наверное очень плохо. Хотя Олег говорил что боль блокируется. Но она сейчас совсем одна. Хорошо если в забытье, а если… Господи! Что я наделала. Какое право я имела вмешиваться в судьбу человека. Но она такая милая, нежная, у нее женская душа и по недосмотру природы мужское тело. Нет и тело то полуженское. Даже кадыка не видно совсем. А пальцы тонкие и длинные. Нежные. Как они ласкали меня…
Рука непроизвольно остановилась на груди, отыскала сосок и начала мять и теребить вершинку холмика, ладонь приподымала и сминала его склоны, а внизу живота начало покалывать иголочками желания. Пальцы начали жить своей жизнью и все сильнее стали сдавливать и растягивать «венерину собственность» и вот уже вторая рука поддерживает действо сестры. Покалывание перерастает в сплошное жжение, в огонь желания, в страсть и вдруг, лопнувшей струной мысль…
- Бог ты мой! Что я себе позволяю…
Рука потянулась к вентилю и ледяные иголки с утроенной силой впились в тело.
- Ой! Мамочки!
Света пулей выскочила из кабинки, чуть не сломав створку, и остановилась, капая крупными каплями с волос на коврик возле раковины. Взгляд упал на скомканную кучку одежды, трусики случайно упавшие на пол и по ее вине щедро орошаемые струйками из распахнутой створки душевой кабины.
- Блин.
Света раздраженно стала отжимать их, и, вдруг расплакавшись, швырнула в раковину.
- Мамочки! Ну за что это со мной. Ну что за напасть…
Отрыдавшись, сквозь пелену еще не высохших слез, повела взглядом по стенам ванной, остановила взор на вешалке с халатами и дернув первый попавшийся запахнулась в него. Толкнула дверь в комнату и задержавшись на пороге захватила полотенце.
В ее отсутствие в комнате что-то неуловимо изменилось. Приглушенно бормотал и скалился с экрана белозубый Блэнд-а-Мэд, на смену ему приплелось «Черниговское» а потом пришла пора О-Би… По невидимым командам дистанционки замельтешили каналы и везде реклама, реклама, реклама… Мелькнул правда какой-то фильм, но затесался в череде тампонов и трансформеров-хонд. А воздух на грани восприятия наполнялся ароматом ночной фиалки.
Света соорудила на голове тюрбан и решительным шагом двинулась в соседнюю комнату к откупоренной бутылке. Янтарная жидкость потекла в бокал, а из него ожидаемо в желудок. Зажужжал кулер системника и монитор развернулся заставкой и рабочим столом. Однако ее ждало разочарование, любая иконка огрызалась на беспокойство трафаретом «Нет прав». От делать нечего, она начала свою ревизию шкафчиков по новой. И неожиданно дверцы шкафчиков и шухлядок начали поддаваться. Блокнотики – чистые. Ручки. Несколько платьев. Фу. Бесвкусица какая. Китширтреб. А вот это ничего так. Чулки. Пояса. Белье.
- Да белье хорошее, ничего не скажешь. Молодец, Олег, точно мои размеры.
На душе посветлело.
- А памперсы для кого?
И Света громко рассмеялась.
- Ну шутники.
Настроение улучшалось на глазах.
-Тэк. А это что?
Очередной ящичек предъявил ревизору свое содержимое:
Маленькие и большие плуги и фалоиммитаторы – одинарные и на креплениях, грудные и пенисные ваккумные помпы, другой – смазки, презервативы, ограничительные кольца, третий – кляпы самых разных фасонов, четвертый, самый вместительный – игровую униформу.
- Ну вы и даете. Натуральный секс-шоп.
В очередном по счету взгляд зацепился за серую фактуру и мысль снова вернулась к Бэтти.
- Это же такой же комбинезон который одели на мою девочку.
Неудержимо захотелось одеть его на себя. Почувствовать его на своем теле. Понять удобно ли Бэтти в нем? Как завороженная Светлана вернулась к кровати и сбросила халат.
В кармане у Олега ожил мобильник, прерывая очередной тост.
- Слушаю.
- Она нашла и рассматривает «Воспитателя».
- Хорошо. Сейчас буду. (и обращаясь к Алексею) Старик, извини. Служба. Давай по последней и я побежал…
Олег появился за спинами операторов.
- Как подопечная?
- Она нашла . Правда без «панталончиков», «санитарии» и «шлема», телеметрию мы уже активировали, канал идет в обеих направлениях. Дамочка…
- Ну…
- Извините товарищ полковник. Объект 12 сейчас в стадии легкого сексуального возбуждения…
- Очень хорошо. Запускайте 25 кадр в трансляцию телевидения. Разблокируйте секс комплекты.
- Уже.
- Внушение сексуального желания. Замер всех реакций организма. И высчитать коэффициент внушаемости. Если будет необходимость усыпить – я дам команду.
Пальцы оператора забегали по клавиатуре…
Светлана разложила серо-серебристый комбинезон на кровати и присела рядом. На ощупь ткань была мягкой и лишь в некоторых местах чувствовались утолщения и плотности и, как ни странно, ни одного шва. На спине находилась «молния», укрываемая клапаном-липучкой, а в области шеи такой же клапан скрывал половинку разъемной молнии очень странного исполнения – часть зубчиков была из пластмассы, а часть из металла. В паховой области находилась широкая ластовица от пупка до копчика на таких же странных молниях.
В это время звук из телевизора немного усилился, и по экрану поползли титры названия фильма.
- Это же надо. « Ирония Судьбы. Продолжение». А говорили, что по «ящику» показывать не будут, только в кинотеатрах. Хорошо теперь и собираться туда не надо.
Света не отрываясь от просмотра механически мяла ткань.
Оператор опять набрал команду и в комнате начала опускаться температура. А с экрана титрами 25 кадра в мозг вбивались команды:
- ( я должна это примерить. Это очень удобная и практичная вещь. Мне будет хорошо в ней. я должна это примерить. Это очень удобная и практичная вещь. Мне будет хорошо в ней. я должна это примерить. Это очень удобная и практичная вещь. Мне будет хорошо в ней…)
Зябко передернув плечами, Света потянулась было к халату, но передумав, начала одевать на себя комбез. Привычные обращению с колготами руки собрали нижнюю часть в гармошку и ткань заскользила по ногам.
- Странно, а на ощупь вроде не скользкие.
( откуда Свете было знать, что этот режим активировали операторы, и, только ткань разглаживалась «по месту» тут же, наоборот, прилипала к телу, создавая участки электрической проводимости.) Руки нырнули в рукава, а потом одна завернулась за спину и потащила вверх хвостик молнии. Верх комбинезона туго обтянул грудь и, тем не менее, было ощущение, что они в бюстгальтере. Обтягивание было каким то избирательным, грудную клетку стянуло очень плотно, даже немного мешая дышать полной грудью, а вот грудь наоборот приподняло вверх и от того она казалась даже больше чем на самом деле. Соски рельефно проступали в своем стремлении на волю, да и сами груди рвались следом за ними к небу. Вечную проблему женщин среднего возраста – животик, наоборот вжало в себя. Света отвлеклась от просмотра и пошла к большому зеркалу в комнату с компьютером. Левым, правым боком, попытка рассмотреть себя со спины.
- А я еще ничего! А если платье…
Света кинулась к шкафу. Это. Нет. Это? Тоже нет. Она потянула следующую створку и уже не удивляясь, что она не поддастся, распахнула ее. Роскошное темно-вишневое вечернее платье. Взгляд сразу прикипел к нему, игнорируя все остальные. Мгновение и оно на ней.
- Ну почему так!!! Я обалденна в нем! Но … эти серые ноги, серая спина… Белье. Нужно срочно сменить белье.
С трудом снимая, словно отдирая от кожи – комбинезон на полу. Танго, стринги, шорты… - выпирающий животик.
Надо, что-то утягивающее… Опять по ящикам и в том же, где был и комбез, в отдельном пакете нашлось нечто напоминающее удлиненные панталоны из такой же серой эластичной ткани и с такой же ластовицей, правда без молний, а на липучке, и, в нем же, отброшенный за ненадобностью, еще один объемистый пакетик. Животик под эластичной здавливаемостью панталон вновь стал плоским как у девочки. Опять Платье. Позирование зеркалу.
- Надо что то антуражное.
( А в воздухе все сильнее пахло фиалкой.)
Бокал в руке. Пустой.
- Не коньяк. Я уже и так пьяная. Во – «Вильям Рэнделл Шираз» - не бедствуем, мальчики, не бедствуем.
Кроваво-красная струя полилась в бокал. И отраженью в зеркале:
- Твое здоровье, милая!
И вновь наполненный бокал.
- Не, так плохо. Цицки висят. В шкуре было красивее.
Платье меняется местами с серым комбинезоном. Шатаясь, прислонившись спиной к шкафу, с трудом попадая в штанины, но… Грудь взлетает к небу. Но ноги. Опять серые ноги…
- Точно! Надо что-то брючное. Прикинем во…от эти.
Жалкое зрелище женщины, растянувшейся на заднице у шкафа…
- Все. Все. Все. Спать… Еще бокальчик и спать.
Дорога к кровати не оказалась слишком быстрой. Кульбит на спину, но глазам не дало закрыться действо на экране. Две молоденькие, грудастые блондинки, слились в страстном поцелуе и ласкали все что попадало им под руки…
( 25 кадр. Ласкай себя. Сделай себе хорошо. Это так сладко поиграть грудью….)
… Руками это уже мало…
( 25 кадр. Встань. Иди в комнату. Возьми «игрушки». Люби себя. Люби.)
- Товарищ полковник. Внушаемость 0.7.
Света, пошатываясь, с большущим фаллосом в руках вернулась к телевизору, и чуть не разорвав ластовицы с яростью начала погружать его в себя…
- Усыпляйте.
С тихим шорохом газ без запаха стал заполнять комнату…
Яростные движения по гиперболе стали замедляться, и, выйдя к какому-то Рубикону, кисть безвольно разжалась и упала к бедру.
- Готова.
- А как там еще одна сегодняшняя подопечная?
- Это которую Вы приказали поместить в «Аквариум»?
- Ее.
- А какой у нее индекс?
- Пока нет. Так что телеметрию из седьмого блока
Оператор присвистнул.
- Не свисти – денег не будет.
- Извините товарищ полковник. Это я так. Он же занятой был.
- И сейчас не свободный.
- так ведь старые логи не приказывали архивировать.
- Будет день – будет пища. Прикажут заархивируешь. А границу раздела не попутаешь. По различию параметров. Давай выводи на монитор.
- Так с седьмого только телеметрия. Вы же сами приказали недели три назад снять оттуда камеры и за их счет детализировать 27 блок.
- Что б завтра все было восстановлено, а пока давай телеметрию.
- А.
- Я смотрю ты стал слишком любопытным. Как бы не попасть некоторым в в разряд «тел».
Оператор побледнел и ускорил порханье пальцев по Клаве.
По экрану побежали строчки. Пульс. Давление. Частота дыхания. Объем вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. Напряжение основных групп мышц. Размер зрачка и его позиционирование. Альфа и Бета ритмы головного мозга. Ломаные пики кардиограммы. Пока с цикличностью в пять минут экспресс анализ крови: лейкоциты, тромбоциты, гемоглобин, адреналин… анализ непрерывно удаляемой через катетер мочи. Сотни параметров и графиков.
- Обогатить кислородную смесь. Ввести антидот. Температуру среды поднять до 36 и 6. Зафиксировать интервал перехода в состояние бодрствования. Дальше по первичному сценарию обработки. Точечные вспышки. Спираль. Резонансный инфразвук. С интервалом в десять минут – слабый мышечный релаксатор. Работайте. Я пошел к седьмому. Сегодня его не трогаем. Слежение снять.
Жарко. Очень жарко. Темно. Очень темно. Открыть, открыть глаза. Они кажется открыты. Но темно. Ну и кляп с ним. Значит ночь. Жарко значит не на улице. Я чувствую мокрый лоб. Хочу вытереть его ладонью. И не могу поднять руки. Странная ломота во всем теле. Это точно перепил вчера. Стоп. А где я был то вчера. Не. Потом. Никто не трогает – Спать, спать, спать…
- Альфа ритм пульсирующий, на грани бодрствования. Пульс нитевидный. Аритмия средней степени. Мышечные импульсы заблокированы.
- Вы что издеваетесь, ребята, семь утра.
- Товарищ полковник, Вы же сами приказали доложить, когда «тело» из седьмого блока начнет очухиваться.
- Что за жаргон.
- Извините. Когда пациент начнет переходить в фазу бодрствования…
- Ладно. Значит так. Зайду в десять. К этому времени двенадцатую в отключке в кресло под Гипертон. Программа внушения покорности и апатии. Седьмому «сонник»- сутки под ногами чтоб не путался. Хотя нет. Тоже под Гипертон. 107 программу. Преданность, корпоративность. «Телу» все то что я сказал накануне.
… Почему темно? Почему жарко? Почему я не могу двинуть ни рукой, ни ногой, да вообще ничем. Почему такая странная тишина? Почему ноет пах? Что у меня во рту распирает челюсти? И в ноздрях что-то. Де жа вю. Это было со мной уже. Когда я дотянул до перитонита, чуть богу душу не отдал. Но теперь то аппендицита нет уже. И руками, ногами шевелил… Яркая вспышка воспоминания:
- СВЕТА!!! ДА!!! ДА!!! ОНА!!! СУКА!!!
Мы поехали к врачу. Да так было. А потом он мне гадость какую-то в хрен загнал, я чуть не обсикался. А дальше, дальше что?!! Не помню. Ни черта не помню…
-Что со мной?!! ЛЮДИ!!!
Хриплый крик-стон не мог вырваться ни из загубника, распершего челюсть, ни через трубочки, нагнетающих дыхательную смесь через ноздри, ни через шлем со встроенной видеопанелью, загерметизировавший голову, а тем более через толщу подогретого до температуры 36,6 градусов солевого раствора аквариума блока №7. Вопль этот услышали только операторы, но он их абсолютно не колыхал. «Тело» это уже не человек, это просто подопытный кролик, или лягушка, что даже привычней.
Пробег пальцев по клаве. Пульсирующий меандр 3 милиампера, скважность – 120 милисекунд, период – 2 секунды, модулянт – 400 герц. Инфразвук качающийся - шесть с половиной до 10 герц. Есть резонанс – 8.004 Герца. Вспышки на экран. Один из операторов повернул голову к напарнику.
- Смотри быстро «заводится», вот что значит свежачок. Тока добавить что ли.
- Сердце не останови.
- Я что ангел-спаситель. А мне моя шкура дорога. И что это Сектор вчера вызверился.
- Да на то он и Ви-ви.
- Тихо! Вдруг запись идет…
…Т ело вдруг начало сводить судорогами, мышцы сжимались и расслаблялись под уколами электрических разрядов. Под черепушкой началась мартеновская пласка от неслышимого акустического давления. Сердце стало беспорядочно сжиматься в комочек и не знало куда прятаться. А перед глазами начало вспыхивать, вспыхивать, вспыхивать…разум погас…
- Ого 10 минут. Спорю – второй сеанс не выдержит и восьми.
- Ставлю 9.
- Пиво?
- Пиво…
Суммарная красная линия параметров вернулась к зеленой – контрольной.
- Поехали…
- Ну что с тебя пиво.
- Блин. Слабак. Давай спираль и 4 миллиампера. Ставлю пять минут.
- Идет. Четыре…
- Слушай хватит. Я тебе уже почти ящик должен. Да и десять скоро. Потерпим полковника часик и отдыхать. Надо увольнительную заказать, Новый Год на носу а я своей стерве подарка не купил еще. Ее б в аквариум загнать, а то пока я тут на вахте она блядует небось…
Паника. Паника. Паника. Что это. Где я. Что со мной делают. Я не могу закрыть глаза. Их что-то удерживает. Вот вспыхнуло в уголке. БОЖЕ!!! Сейчас начнется опять!
- Товарищ полковник. Средне время бодрствования – три минуты. За три часа время восстановления увеличилось с трех до двадцати минут. Реакции на раздражители сглаживаются. Без вашей команды режимы не меняли. Только в незначительной вариации подобрали токовую вариацию – 5/180/1.5/610.
- Хорошо. Давайте релаксацию. Редкие зеленые затухающие вспышки 12 -15 в минуту, гармонию на грани слышимости, балалайку на минимальное возбуждение, на мышцы бегущие микротоки…
Перед глазами поплыла цветная спираль, вытягивая в себя мысли, чувства, сознание. Тело стало свивать в жгут судорог. Сердце начало разбиваться на тысячи кусочкови вдруг стало успокаиваться замедляясь. Быстрее убежать. Уйти. Уйти в спасительную темноту небытия. В покой. В забвение. Зарыться в мамину грудь. Стать снова маленьким и беспомощным. Мамочка! Я чувствую тебя! Я уже слышу твою колыбельную… В темноту. В негу. В маму…какие они маленькие эти зеленые светлячк…иии…
Тепло. Покой. Сладость неги…
Тело женщины, облаченное в серо-серебристое утягивающее трико, неестественно скатилось на край роскошной двуспальной кровати. Скомканное шелковое одеяло одним концом обмоталось за шею и, не удержавшись, все равно большей частью сползло на пол. Кремовая простыня являла собой не менее печальное зрелище, сбитая и скомканная, жалкой собачонкой выброшена она была вслед одеялу. Одну руку мертвой хваткой прижало через оттянутый ворот к груди трико, а другая бессильно свисала к полу. А из расстегнутой ластовицы бесстыдно торчала часть силиконового фаллоса…
Дверь отворилась и двое «гвардейцев» вкатили в номер медицинскую каталку. С каменным лицом один выдернул «игрушку» и отнес в ящик, а другой принялся освобождать шею. Без усилий они положили женщину на «транспортное» средство и покинув номер, все так же молча вкатили ее в лифт. Карточка. И кардридер подтвердил электронную команду.
- « минус третий».
Без усилий каталка влеклась по стерильно белому кафельному коридору. И только красные глазки камер- роботов с приглушенным жужжанием печально сопровождали процессию. Двери, покрытые глянцевой пленкой отпугивали от себя своими предупреждающими табличками и массивными запорами. Каталку остановили возле одной из них. Тут же зажжужал электропривод и ее ручки перехватили другие люди скрытые от чужих взоров скафандрами биологической защиты. Дверь захлопнулась. Андроид наложил маску на неподвижное лицо женщины и из скрытых сопел ударили струи бурого дыма биозащиты. Через минуту дым рассеялся, втянутый мощнейшими вентиляторами и отворилась внутренняя дверь-шлюз.
- Нутес и что у нас сегодня интересненького.
Сухонький старик приподнял веко, несильно похлопал по щекам, неодобрительно покосился на расстегнутые молнии междуножья.
- Опять Олег Генрихович газами и 25 кадром балуется. Нестабильно это, краткоживуче, надо кропотливо внушать, внушать, внушать и конечно «зомби». Это да. Это сила. Пусть не массово, а индивидуально – зато стопроцентно надежно.
И обращаясь к помощникам:
- Подмыть, смазать, ввести «санитарию»- вибрационную, побрить череп да и остальное. «Воспитатель» усилить корсетом. Шлем потом. Я сегодня решил с вводом мозговых электродов попрактиковаться. Это ж (зевок) отходы, я так понимаю. Славик занеси там ее номер для истории. Как нет тату. А ну ка уточни. Непорядок. Совсем распоясались на «приемке».
- Олесь Орестович. Олег Генрихович на связи.
- Доброе. Какое к лешему доброе. Тут, понимаешь, на приемке распоясались. Тела не метят. Как я потом списывать буду.
- Что. Гостья. На спецпроцедуры. Ну, Олег, ну даешь. А я чуть было не побрил и «гвозди» не начал вколачивать.
- Не нужно говоришь. А жаль. А что делать нужно. Под гипертрон? Не, давай я сначала по старинке. Гипнозом. Тебе ведь не нужна полузомби на ослушивание если по всей программе.
- ну заходи, заходи. Старику приятно видеть умные лица.
- Бритье головы отложить. Все остальное можно. И в кресло. На трон, так сказать, ПРЫНЦЕСУ…
- Олесь Орестович. Опять Олег Генрихович на связи.
- Ну что еще?
- Скажи мне еще что тоже нельзя.
- Сотрудник говоришь новый? Ну это конечно. Как там – без базара.
- А ты что старый?
- Воспитание говоришь другое. Да какое у вас воспитание. За зеленую бумажку и мать родную продадите. Вот у нас было воспитание. Родину любили, страну берегли.
- Ладно пусть тащат и твоего. Все отбой.
- Славик. Сейчас еще одного привезут. Так с ним поласковей. Все таки коллега будущий.
- Ну-ка, ну-ка. Девочка в соку уже. Аппетитная. Ех, сбросить бы лет так сорок, я бы отдался…
- Олесь Орестович, Вы и сейчас о-го-го.
- Славик, я не воспринимаю подлизывание, еще не понял разве. Во все дыры все что надо воткнули?
- Приступим тогда. Антидот…
- « Зомби». Два кубика. Ждем.
Слабо затрепетали ресницы. Дернулась рука.
- Свет.
- Не бойся. Ничего не бойся. Тебе нечего бояться.
- Я твой друг. Ты же не боишься друзей.
- Все очень хорошо. Здесь безопасно. Здесь нет страха.
- Здесь спокойно и уютно.
- Вот возьмись за мою руку. Она сильная и ласковая.
- чувствуешь как от нее идет тепло.
- Как вливается оно в тебя
- Согревает сердце.
- отгоняет страх
- ты уже не боишься
- Тебе хорошо и уютно
- ты у друзей
- они любят тебя
- они берегут тебя
- они защищают тебя
- ты спокойна
-тебе хорошо
- мышцы расслабляются
- Тебе легко и радостно
- только у нас ты можешь не бояться
- только у нас тебе не нужно бояться.
- здесь нет страха
- здесь никто тебя не обидит.
- тебе тепло
- тебе легко
- тебе уютно
- сладко
-спокойно
- легко
- уютно
- спи
- спи
- спппи…
Старик плавно приподнял руку женщины, и , довольно беззвучно хмыкнув, так же мягко опустил ее на подлокотник. Бесшумно ступая он вернулся в первый зал.
- Ты понял Славик в каком ключе нужно работать в первой фазе перевода «тела» из усыпленного состояния в состояние расслабленного транса. А потом нужно лепить что тебе необходимо. Только перед этим нужно найти табу сознания и сломать или хотя бы задавить их.
Седьмой блок. Мрачная бетонная коробка. Прокрашенный масляной краской пол. Под потолком уложенные в лотки змеятся кабели. Под ними на выпирающих кронштейнах разноцветные трубы. По потолку стандартные влагозащищенные светильники. Картина типичной бойлерной. Типичной, если бы не…
Прямо посредине зала возносилась под потолок трехметрового диаметра толстостенная колба, наполненная темной от недостатка освещенности жидкостью. И именно в ее основание и устремлялись все эти трубы и кабеля. Прямо на уровне лица мерцал монитор с бесконечной чередой то быстро, то медленно меняющейся информацией:
• Пульс
• Температура
• Альфа ритм
• Бэтта ритм
• Тетта ритм
• …………
Параметры организма. Это и был пресловутый «Аквариум». И в его толще парило в жидкостной невесомости неподвижное тело. Это была она… Бэтти.
Олег стоял навытяжку перед массивным, красного дерева, столом, заваленным бумагами и папками и ожидал разрешения начать доклад. В душе у него нарастало раздражение на хозяина кабинета.
(- Как же. Занят он. А эти бумаги одна бутафория. Шпионы глубоко бы разочаровались доведись им покопаться в них. Все главное у шефа в мозгах, а мелочи на дисках. Хотя за такие мелочи весь Запад миллионы бы выложил. А интересно, сколько их у него самого, если даже я не бедствую…)
- Слушаю вас, Олег Генрихович.
- Согласно Вашего распоряжения по рекрутингу новых кадров, в связи с расширением прикладных исследований мною были отслежены выпускники военно-медицинских Академий периода 95 – 99 годов. Из них 87% процентов не являются гражданами Украины. Из оставшихся 30% при окончании контрактного срока заключили новые…
- Олег Генрихович, мне не нужна цифирь, мне нужны специалисты.
- Так точно, Тарас Федорович. В настоящий момент предварительно отобраны три кандидатуры, отвечающих нашим требованиям. Вот их краткие досье.
Олег протянул три файла.
- Так. Осберг Рудольф Иванович. Хе-хе. И что может Руди Гансович? Там все это, Тарас Федорович, расписано.
- Я то почитаю, что ты скажешь. Психоаналитик. В настоящее время работает в клинике «Борис».
- Значит денежкой не соблазнишь. Следующий.
- Хирург- акушер Збарский Сергей Юрьевич. В настоящее время в заключении.
- Статья?
- Летальный исход после подпольного аборта.
- Вытащим. Дольше.
- Завьялов Алексей…
- Это которого ты привез.
- Так точно. И хороший хирург? Очень.
- Чего ж в такой дыре работал. Баб очень любит. А как к специалисту очередь на месяцы вперед. В денежном плане практически на нем одном весь этот занюханный центр держался.
- Ладно я так понял он уже в работе?
- Так точно.
- Хорошо. А над судьбой центра я на досуге подумаю. У нас все должно быть чисто.
А что там за девиц ты приволок.
- Ну одна еще не совсем девица. Вообще то это стечение обстоятельств и спонтанное разрешение коммерческого запроса.
- Ох и доиграешься ты со своей спонтанной коммерцией.
- Тарас Федорович, но…
- Знаю. Поэтому и спишь спокойно.
- Тарас Федорович, я хотел сказать другое. Оба объекта оказались 100% восприимчивыми к « вакцине А2» и это открывает большие перспективы в связи с предстоящим Чемпионатом мира.
- А какая внешняя оболочка будет?
- Садолесбиянка. Она же «Мамочка». Второй, точнее полувторая – станет гемофрадитом с электронным возбуждением, рабыней, сисибой или в любой из этих вариаций.
- Перспективно. Сейчас такие на Западе в цене.

Пять дней спустя. Света нежилась в шезлонге на краю бассейна. В соседнем с бокалом вина расположился Алексей.
- Ну и как тебе новая работа?
- Да никак. Можно сказать я в вынужденном отпуске.
- Ну отпуск здесь классный. Книжки читай, телевизор смотри, в бассейне плескайся, жри- пей что и когда хочешь. Лафа!!! Процедуры омолаживающие! А после массажного виброкостюма у меня и животик втянулся и целюлит пропадает. Я вообще первый раз в нем чуть не кончила. Да и время здесь летит как-то быстро.
- Это я тоже на себе ощутил.
- Не успеешь проснуться, уже нужно на массаж бежать, а нет, сначала в « матрешке» час потеть, потом уже на массаж. Зато я столько фильмов новых посмотрела, за всю жизнь столько не видела. А у стилистки Верочке я вообще о еде забываю. Оказывается, я такая темная в вопросах макияжа была – диву даешься.
Неожиданно Светино настроение сменило полярность. Из уголка глаз начала сочиться предательская влага.
- Только моя малышка.
Голос ее задрожал.
- Моя Бэтти. Олег говорит, что у нее осложнение, но уже пошла на поправку. А я так хочу прижать ее к себе. Мою маленькую, мою лапочку. Ну почему он меня к ней не пускает. Лешь. Ты с ним чаще пересекаешься. Попроси и ты от моего имени…
На руке запиликал приборчик чуть больше часов.
- Все я побежала. У меня антицеллюлитный сеанс в «вибрике»…
Карточка. Минус третий этаж. Славик на пороге с обворожительной улыбкой на лице:
- Светлана Викторовна! Вы как всегда обворожительны.
Света приостановилась и, кокетливо изогнув бровки, шутливо приложила пальчик к его губам.
- Славик, не надо льстить.
- Что Вы, что Вы. Вы великолепны сегодня, как , впрочем, и вчера, и позавчера, и, я надеюсь, и в дальнейшем. Проходите, Светлана Викторовна, костюм за ширмой. Как только будете готовы – позовите.
За ширмой на кресле в положении кушетки лежал уже знакомый « Воспитатель». Света, уже абсолютно не задумываясь, сбросила с себя пляжный халатик и открытый купальник и заменила трусики- бикини на знакомые серо-серебристые панталоны и такое же трико. Рука привычно потянулась за спину застегивать молнию. Присела на краешек «массажной кушетки», закинув ногу за ногу…
- Славик! Я готова!
Профессионально приклеенная улыкка исчезла с лица молодого человека. Шаг нув к ширме он нажал кнопку на портативном приборе и из его динамика, дублируя звуки а-ля часов на руке Светы, зазвучала сложная тональная мелодия. Глаза Светы стали закрываться и сама она начала заваливаться на бок. Еще несколько секунд- шагов и Славик начал укладывать ее на спину. Вставленные серповидные зажимы зафиксировали голову, ремни затянули руки , каждую ногу и грудь. Запищали сервомоторы и Света оказалась в позе распятой лягушки головой вниз и широко разведенными ногами. Славик дастал бокс с лаконичной надписью «А2» и вынув из него шприц профессионально ввел иглу в вену. Сдвинул ширму к стене и подкатил поочередно стойки с оборудованием. Расстегнул молнии ластовиц. Ввел в уретру трубочку катетера, а в анус грушевидный наконечник очистителя кишечника. Вернулся к телефону.
- Олесь Орестович, двенадцатая готова к ночному сеансу…
Алексей сосредоточенно перелистывал страницу за страницей специального пособия с грифом « Совершенно Секретно». Изредка вслух, не замечая за собой этого, комментируя прочитанное.
- А ведь так просто и эффективно. Я сам о таком думал, но кто же дал бы попробовать, а здесь я точно развернусь…
Зазвонил внутренний телефон.
- Олег Генрихович, первичная программа обработки субъекта блока семь окончена. Мышечные реакции 0.2, реагирование на световые и звуковые специальные сигналы 100%, всего комбинаций сигналов шестнадцать. Подавление личностной составляющей от 60 до 80 %. Абсолютное безволие и невозможность принятия решений. Куда прикажете перемещать?
- В шестую лабораторию.
- Есть…
Неожиданно под потолком седьмого блока вспыхнули лампы и синхронно с этим отворились тяжелые металлические двери. Двое в скафандрах биозащиты подвели каталку к колбе. Карточка допуска и на мониторе сменилось меню.
• Уровень ( команда откачать)
• Лебедка ( команда вверх)
Уровень жидкости стремительно начал понижаться, а трос лебедки натянулся и полез вверх. Гибкие шланги и кабели послушно следовали за ним постепенно складываясь гармошкой. Из воды показался круглый непрозрачный шлем и начал заваливаться вниз и вбок, а следом и все остальное тело в сером комбинезоне с безвольно повисшими руками и ногами. Тело перенеслось через край колбы и начало опускаться на каталку. Один из белых ухватил его за шиколотки и примайновал опускающееся тело на спину моментально расцепив зажим троса от лямок парашютного типа. Второй отключал по одному кабели и шланги и перекидывал их в разъемы и муфты большого ящика внизу каталки на котором тут же загорались зеленые индикаторы. Процедура окончена и влекомая двумя каталка скрылась за дверью. Лампы погасли, а за ними сжался в яркую точку и экран монитора…
… Света открыла глаза, сладко и счастливо зевнула, резко отбросила в сторону край кремового одеяла и на автомате протянула руку к дистанционке телевизора. На экране женщина кормила грудью ребенка…
На кресле- трансформере, закрепленное ремнями и зажимами, опутанная проводами и трубками покоилась Бэтти. За столом сидели старые знакомые.
- Олежек, и ты хочешь что бы я вложил эту галиматью ему в голову.
- Олесь Орестович, это все что успели наши «мифотворцы». В процессе конечно можно будет вносить коррективы.
- Какие коррективы. Вкладывать нужно сейчас пока оно – растение, с одновременным растормаживанием психомоторики, двигательных функций и речевого аппарата. До нового уровня 20 лет его нужно год доводить.
- Правильно. Новый год через 11 дней.
- Эх, Олег Генрихович, Олег Генрихович. Все вы от армейского принципа не отойдете – ночь кормить, к утру зарезать.
- Олесь Орестович, но мы же не нелегалов готовим. Они нам нужны будут только для сбора компромата на некоторых политиков, ну может еще на некоторых зарубежных «друзей» которые с визитами шляются.
- Это мелко и не раскроет всех возможностей которое сулит применение «А2»
- Олесь Орестович, я не давлю на вас, но Тарас Федорович ясно дал понять мне и вам, что на Новогодний праздник парочка начала привыкать друг к другу, причем по всем шестнадцати сценариям поведения.
- Ладно. Будем форсировать…
В зал вкатывают очередную каталку и двое,замолчав, безразлично стали наблюдать как Славик оперирует с многочисленными датчиками и закрепляет Светлану в трансформере. Наконец на голову опущен видеошлем. В вену введена очередная доза «А2» и через несколько минут начали напрягаться мускулы и двигаться пальцы.
Визг тормозов. Стремительно надвигающаяся на капот фигура. Тупой удар. Фигуру отбрасывает в сторону. Мой дикий крик. Выскакиваю из салона. Поворачиваю окровавленное лицо упавшего. Это же моя любимая Бэтти. Еще более ужастный вой разрывает мою глотку и… заставляет проснуться
- Кошмар. Какой кошмар. Сколько меня будет мучить этот сон. Петечка уже идет на поправку и, может, через месяц ему снимут гипс.
- И все же, какое счастье, что в этой больнице работает мой старый поклонник, а самое главное есть такой не просто хирург, а настоящий кудесник, Олег Генрихович. Ведь по его словам все мужское достоинство и тазовые кости оказались разбитыми всмятку и он чуть ли не по кусочкам их складывал. И полноценного мужчины из него уже не выйдет. А ему все равно нравилось быть девочкой, а я это только поощряла и помогала. Леша помог мне устроиться сюда нянечкой и я могу ухаживать за моей девочкой. Сколько же лет прошло когда я встретила его? Два. Нет почти два с половиной года. Это два года мы жили вместе. Он конечно по сравнению со мной мальчик, но как приятно и здорово было делать из него девочку. И какой сладкой и желанной она становилась тогда. Вот и сейчас, только подумала о ней и между ног повлажнело. Скорее, скорее бы она выздоровела. Бэтти, моя Бэтти. Вот сейчас оденусь и опять побегу к ней…
Детдом.(ты сирота) Толстая и вредная воспитательница Булка. ( Тебя часто били) Она вцепилась и выкручивает мне ухо. А я не виноват. Колька и Сашка подстерегли меня и начали мутузить с двух сторон. Они то убежали, а наказывают меня….
… Деректриса отдает документы и отфутболивает меня в техникум. Общага. И вечный голод, вечная нехватка денег. Что там та стипендия, хоть и увеличенная «сиротская». Подрабатываю на вокзале. Таскаю чемоданы приезжих. Хоть носильщики и гоняют, и даже менты чуть раз не загребли но две /три гривни за раз от поезда к такси зарабатываю. За вечер до десятки может выйти. И тут такое везенье. Тащу чемодан на троллейбус и попадаю домой к НЕЙ!!! МОЕЙ СВЕТОЧКИ….И она оставляет жить меня у себя, а потом даже купила мне однокомнатную… То что она меня девочкой стала одевать мне по барабану вначале было, а потом сам втянулся. Это так здорово. Сначала в белье боялся на занятия ходить, а потом… А ночи!!! Какая сладость доводить Светика до блаженства…
- Ну как продвигается программа?
- Тарас Федорович, даже с опережением графика. Только…
- Что только?
- Не хватает у нас хороших сценаристов и программистов.
- Так находи. Денег у нас по-моему хватает с избытком, а технологии только внедряй и внедряй. Неплохо я в 91м подсуетился. Хе-хе.
- И я думаю пора их из виртуального мира выводить в реальность. Обе квартиры оборудованы видео и аудиопрослушиванием. Можно и отпускать. Пока будем прорабатывать сценарии, пусть поживут условно вольно в сценарии «Сиси»
- А я думаю, что нет. Оборудуйте на минус втором подобие ее квартиры, а якобы выходы в «свет» через виртуалку. Какой кстати индекс у этой Бэтти?
- 17-й.
- Вот пусть там и валяется «лялечкой». Я б и сам так отдохнул недельку без забот и хлопот. Чего лицо вытянул. Шучу. Будь проще, Олег, и народ к тебе потянется. Да прикрытие мы 12-й сделали. Ее бизнес в наших хороших делах и налоговикам дано понять через верха что б ни-ни. Потом свернем его к чертям. Из за копеек штат держать. Будет нашей местечковой Мата-Хари. Некогда ей будет бизнесом заниматься.
- Да добавите в программу внушения языки. Английский, немецкий, французский…
Наконец нас выписали!!! Целых два месяца прошло. А пролетели как неделя. Я вся измоталась, ухаживая за Пе.. , нет теперь только Бэтти. Она такая беспомощная стала, ну совсем младенец. И говорить стала только недавно. Олег Генрихович говорит, что это последствия аварии, но обнадеживает, все восстановиться, нужно лишь время.
Ой моя малышка заплакала. Наверное описалась.
- Сейчас, моя маленькая, сейчас. Сейчас мамочка тебя перепеленает и даст цицю и ты быстренько успокоишься.
- A little wait. I already run . (Подожди немного, я уже бегу)
Что-то меня в последнее время на английский перекашивает, я уж думала что и забыла его после института. А ведь Бэтти, кажется, что так, что сяк меня понимает.
- Бегу, мое солнышко, бегу…
-Mummy. I have wetted bed. (Мамочка! Я описался)
- Anything terrible does not happen. I will swaddle you. ( Ничего страшного. Я сейчас тебя перепеленаю.)
- Ich will an der Brust saugen. ( Я хочу сосать цицю)
- Gut. Es ist ein wenig erleide. ( Конечно. Но потерпи немного!)
- J'essuierai la petite mère. (Я потерплю, мамочка)
- Конечно потерпи.
- Мамочка! Я хочу а-а.
- Но ты же только недавно уже покакала.
- Хочу, хочу а-а. Ты не дала мне цицю. У меня животик сразу заболел.
- У моего солнышка болит животик?
- Ааа-а. Хочу цицю. Хочу кушать.
Света сноровисто развязала розовые банты и быстренько развернула конверт. Бэтти затаила дыхание и перестала плакать, инстинктивно начав причмокивать губами. Толстые, румяные щечки явно указывали на отменный аппетит, а белоснежный кружевной чепчик – что «ребеночек» не обделен вниманием и для него все самое лучшее и дорогое. Розовое атласное одеяло распахнуто, следом бязевые пеленки окутывающие «ножки» которые тут же принялись «крутить велосипед»
-Oh. Le frétillon! (фр. Ох, ты и непоседа)
Воскликнула мамочка и счастливо засмеялась.
- Wait. Allow to me to unbutton pampers. (Подожди. Дай я расстегну памперс.)
И только памперс был расстегнут, как могучая струя ударила вверх, оставляя желтые потеки на светлом сарафане Светланы, а вонючая жижа выплеснулась под попку.
- The bad boy. I will tell to the doctor to cut off your cock. ( Противный мальчишка! Я попрошу врача отрезать твою письку!)
Испугавшись угрозы, «младенец» оглушительно заревел и излился еще одной порцией под себя.
- No, mummy, it is not necessary. ( Нет, мамочка, не надо.)
Света лихорадочно дергала грудную шнуровку сарафана, а намокший узел, словно насмехаясь над ней и не собирался развязываться. А ребенок уже бился в истерике, захлебываясь словом «не надо» на трех языках. А в глазах светы разгорался ужас: ее маленькая рыдает и может захлебнуться слюной! Неимоверной силы рывком она с мясом вырвала колечки петель и сдернула наряд через голову, оставшись только в стрингах и бюстгальтере для кормления. Не останавливаясь расстегнула крючки и , упав на колени вложила сосок в орущий рот. Всхлипы почти сразу сменились мерным почмокиванием, а ее созналие ликовало от гордости за себя.
- Я могу кормить малышку своим собственным молоком!
Малышка срыгнула. Света выпрямилась и краешком пеленки промокнула белесую слюнку.
- Подожди маленькая. Я сейчас тебя обмою и мы покушаем еще…
Олег сосредоточенно просматривал последние записи происходящего в «квартире» Светланы.
- Так. Здесь мы уже вышли на нужный уровень. Пора разыгрывать новые пьесы.
В дверь постучали. Олег глянул на монитор на котором прорисовалась сияющая физиономия Алексея и ответил в интерком:
- Заходи.
- Слушай, Олег, я тут…
Он проглотил продолжение фразы и побледнел.
- Это же Света.
- Ну и что?
- Но…
- Она оказалась подходящим материалом. Посмотри какая из нее заботливая мамаша вышла.
- Но так же нельзя…
- У нас все можно. И тебя, и меня можно. Но не нужно. Пока.
- Но..
- У тебя денежное содержание достойное? Жизненное пространство комфортное? Вот и не парься. Тем более внедренные технологии вреда здоровью особого не наносят. Так. Коррекция поведенческого механизма. Но, как понимаешь, сверхсекретные. Со всеми вытекающими киллерскими последствиями. Так что ты хотел сообщить?
- Понимаешь, я про одну методику прочитал по женской временной стерилизации…
- Понятно. Если надо «тело» для практической отработки предоставим. Дерзай…
Внедренные установки:
- Как хорошо находиться в покое.
- Это такое блаженство.
- Ни о чем не надо думать.
- Если ты думать – у тебя сразу начинает болеть голова.
- Ты можешь думать только о еде.
- От других мыслей тебе становиться плохо и ты плачешь.
- Ты можешь думать без боли когда я разрешу.
- когда ты не ешь – ты спишь.
- есть- хорошо.
- Спать – хорошо.
- Спать. Спать. Спать…
Через прикрытые глаза я чувствую свет и слышу осторожные шаги. Мамочка! Это только она может так осторожно ходить. Как я ее люблю! Но почему, почему у меня опять начинает все болеть!? Спазмы разрывают голову!!!
- А-аа-аа…
- Ой, моя малышка проснулась! Ты мокренькая или сухая? Сейчас проверим…
Ласковые мамочкины руки распеленали меня. От их нежного касания боль стала прятать свои щупальца.
- Вот сухой подгузничек. Давай приподнимем попочку. Ой, какой ужас, она у моей маленькой совсем красная. Ничего мы сейчас ее маслицем помажем, что б опрелости не получилось. Давай вот так, так, на бочек, а теперь на животик. Какая у моей лапушки аппетитная попка! Так бы и съела!
Мамочка поглаживает мою попочку и изредка наклоняется ее поцеловать. А я вся млею от счастья и радости. А когда прохладное масло начинает пропитывать мою нежную кожу, я чувствую, что внизу животика начинает что-то шевелиться от зарождающейся теплоты. Пальчики перебирают складочки моих булочек и отдаляються.
- Исё, исё, мамочка!
- Маленькая моя хочет что б мамочка сделала на попочке массаж.
-Да, да, мамочка.
- Ну хорошо. Это тебе награда. Ты ночью не плакала и дала мамочке выспаться.
Мамоч кА опять поливает мою попочку маслом и начинает круговыми движениями втирать его в кожу. На этот раз она перестаралась, поливая меня из бутылочки и часть потекла между половинками на расстеленную пеленку. Мамочкин пальчик перегородил дорогу струйке и повлек ее вверх к копчику по пути задев розочку. Словно электрический разряд пронзил меня и я не удержался от судорожного вздагивания. Мамочку это заинтриговало и она уже специально провела пальчиком по дырочке. И опять искра блаженства пронзило мою сущность.
- Малышка ты кажется ловишь кайф! А если так!!!
Смазанный пальчик стал медленно проникать в глубину, а потом и мелко-мелко дрожать там. Моя попочка стала сама собой подаваться навстречу пальчику Да плюю к этому внизу животика стал расти домкрат.
- у.. а .. у.. – Только и мог гугукать я.
- Ну точно кайфуешь заинька.
Но кайф вышел боком. Через абсолютно расслабленный выскочил громкий «Пук», а следом струйка расстройства, испортившая белизну пеленки.
Мамочку это очень сильно расстроило.
- ну тебе хоть пробкой попку закрывай. Вечно все настроение испортишь. Стоп, а это мысль.
И мамочка загремела ящиками.
_ А мы вот этим тебя помассируем.
И в мою попочку начало проникать что-то больше чем пальчик, но от этого не менее приятное.
- Ну вот так. А теперь памперс. И кушать.
- Кушать. Кушать. Хочу цицю!!!
… Тарас Федорович весь лучился весельем и от удовольствия даже почесывал живот под форменной генеральской рубашкой.
Олег стоял рядом с каменным выражением лица. (Чего это он вырядился. Это или на высшем уровне калым отдавать будет – жди тогда целую неделю разгонов, или наоборот гранд от кого-то принимать будет, тогда все путем…)
- Слушай, Олег Генрихович, ты мне этот материальчик сделай фильмецом. И побольше там пикантных моментов. Кормежка там, пеленанье, но что б ни оборудование, ни концепция навязывания поведения, что б ни ни-ни. Ты меня понял. Через недельку у некоторых людишек интерес подогреем…
… - Привет, Лешка!
-Да нормально я поживаю, только устаю сильно. Вчера проверяла отчеты по торговле. Ни фига не поняла. За исключением того, что везде в плюсах. Может продать этот бизнес. Все равно теперь только подписи ставлю.
- И ты поддерживаешь?
- А как там Олег? Я с ним уже наверное пару дней не виделась. Если б не он, я и не знала б что с Бэтти делать.
- Да спит моя малышка!
- Ты знаешь какая она миленькая! А во сне губками так смешно чмокает. Я аж таю от умиленья. Вот уже должна скоро проснуться. Потом перепеленаю. Покормлю ее. Дам немножко поползать. Она тогда опять быстро проголодается и цицю начнет просить. А когда она грудь у меня сосет я сама такое счастье испытываю, извини за интимность – до оргазма.
- Извини. Все. Пока, пока! Заворочалась малышка уже.
- Бегу, маленькая моя! I hasten to you my berry.
Ловкие руки моют и пеленают, а потом привычно устраивают на коленях. И отдают сосок в жадные губы.
- Ой, маленькая моя, не надо так сильно. Мне больно.
Но потихоньку, в процессе сосанья, лицо принимает отстраненное выражение, а из груди начинают вырываться приглушенные всхлипы. Неожиданно в голову Свете приходит шальная идея И она, подхватив своего ребеночка, перебирается на кровать.
- А у мамочки еще одна циця спрятана. Хочешь пососать ее.
Женщина лихорадочно распеленала «младенца», сбросила халат и пристроила ее у себя на животе. Со стороны это выглядело по крайней мере смешно, но не для нее. Направляя голову ребеночка к себе в пешерку она таки добилась своего и вновь раздались чмокающие звуки, а за ними и сдавленные стоны.
- Я и тебе хорошо… Аа… Сделаю.
Пальчики начинают играть розочкой попочки, погружаясь и вновь являясь на свет
Раздается особенно громкое «А…аа» судорога охватывает тело молодой женщины и она замирает, расслабляясь.
- А вот теперь давай и я немножко тебя побалую. Нам дядя Олег позавчера передал одну штучку для массажа и строго настрого приписал ее пользоваться. Ну я конечно не буду надевать резинку на… как вчера, а попробую какое твое молочко на вкус.
Света перевернула лялечку с себя на спину, развела ножки в стороны и осторожно, предварительно смазав, ввела надувную анальную пробку в дырочку «ребенка» и четыре раза качнула грушей. Затем взяла пультик ( от той самой пресловутой балалайки) и нажав в нужной последовательности кнопки передвинула рычажок. Электроника – она и в Африке электроника, тем более специальная. Плоть вздыбилась и женщина прильнула к ней губами. Вверх – вниз, вверх – вниз. И выдоила порцию молочка. А ребеночек только стонал от кайфа и и даже перестал сучить ножками.
- Так. Три минуты отдыха. И еще пять минут леченья.
И вновь волшебная сила тока подымает то, что обязана поднять…
… Тарас Федорович опять лучился весельем.
- Олег Генрихович, я очень доволен твоей работой. Сериальчик получился не хуже « Санта – Барбары». Но пора бы лялечке начинать взрослеть, а то, понимаешь, как в анегдоте – «Слишком большой ребенок…»
- Я тут набросал тезисы. Пусть аналитики займуться…
Да. Тарас Федорович был прав. Из Светы получилась замечательная «мамочка». Да и «ребеночек» ее чего стоит. Хотя это конечно уже не лялечка. Ведь, черт возьми, под трансом в манере ответов – чистая девушка лет пятнадцати, только открывшая виртуальное таинство секса, и с боязнью мечтающая о реальном. Я такого семейного общения (а тем более расслабленными, в трансе, с иллюзорными картинками в шлемах) ни в жизнь не ожидал увидеть и услышать. Тут уже явно их мозги работают сами собой хоть и близко к сценарию.
Это ж надо задать такой вопрос, и спровоцировать беседу с « мамочкой», явно намекая на большее:
- А тебе какой тип женщин нравится?
– Странный вопрос…
– Чем же он странный? Или тебе трудно ответить? Или ты стесняешься?
– Да не стесняюсь. Просто никогда не задумывалась над этим…
– И всё таки?
– Да разные…, наверное. Но в первую очередь весёлые, добрые и открытые. Но тебе то это зачем?
– О! Я такие книги в Интернете нашла! Там в них даже специальные тесты есть, по которым можно узнать характер человека, его склонности и симпатии. Я тебе за завтраком три теста дам, и ты должна будешь мне ответить на все вопросы.
– Прямо таки и должна?
– Конечно! Там кстати подробно описываются женщины твоего типа. И считается что они "весьма стеснительны и не имеют навыков ухаживания за понравившейся им девушкой".
– Ха!
– И не смейся! Ты этим лишь подтверждаешь утверждение, что и сама никогда не признаешься в своей неумелости, а лишь будешь бравировать с показной самоуверенностью. Причём грозит тебе такой оставаться до тридцатилетнего возраста. А у мам - одиночек, подобная заторможенность в развитии наблюдается и в более позднем возрасте.
– Кошмар! –смеясь, воскликнула Света.
– И где ты только такой ерунды начиталась?
– Там таких книг несколько, – разгорячилась Бэтти.
– А самая лучшая "Познание таинств любви и интимных отношений". В ней описывается всё: и как знакомиться, и как себя вести и как заниматься сексом…
– Не может быть!
– Может! – ещё больше завелась «малышка»
– Там и фотографии с позами как живые…
На мгновение она смутилась, но тут же продолжила со всей присущей ей напористостью и непосредственностью:
- Да, там и про поцелуи есть. И на картинках нарисовано, как надо целоваться. Как надо при этом обнимать друг друга. Куда дотрагиваться и где поглаживать. Как надо губы расслаблять для большей приятности, или наоборот, напрягать. Показаны даже точки на шее и…в других местах, в которые если поцелуешь или погладишь, становится особенно приятно- А я тебе нравлюсь, мамочка?..
- Пришлось срочно прерывать их общение. Погружать в сон, и срочно вносить коррективы в сценарии аналитиков. Да. Чем больше «взрослим» эту Бэтти – тем больше проблем и корректировок. Да и «двенадцатой» каждый раз новые ложные воспоминания внушать. Тут без нашей «А-2» вообще бы не справились… Да и Тарас Федорович тот еще конь. Написать такие тезисы. У самого, небось, мозги поплыли от вседозволенности.
Это ж надо:
- Мать- одиночка воспитывает в атмосфере инцеста сына в навязанной роли дочери.
- Сын покорно воспринимает навязанную роль.
- Жизнь протекает в затворничестве на сельском хуторе. ( хорошо хоть телефон проведен был, а то где Инету взяться…)
- Муж сгинул на заработках.
- И т.д. и т.п. такой же дребедени…
Ну, первое мы-то реализовываем, но остальное явно не годится ни к черту. Ладно, пусть аналитики репу чешут…
А аналитики не зря ели свой хлеб с черной икрой и репу чесали...
Знакомое уже помещение минус третьего уровня. Мягкий зеленоватый полусумрак. За столом Славик. Хотя Славик это для здешнего мэтра Олеся Орестовича. А мэтр убыл на какой-то там симпозиум по психологии и теперь он Станислав Викторович и он здесь царь и бог.
- Скорее бы этот старикан окочурился: - лезут в голову назойливые мысли, - а то так всю жизнь и прохожу в ассистентах. А я тоже кое-что умею.
Молодой человек поднимает трубку внутреннего телефона и командует:
- Операторы. В Б-214 – «сонник». Двенадцатое и семнадцатое тело через час ко мне.
- Ну что ж посмотрим, что там наши аналитики выдумали. Неплохо. Неплохо.
- Эх ты какой красивый ход.
- А этот вариант мне даже больше нравиться. Пометим для памяти – « Служанка НР.65/12».
Некоторое время в комнате слышится лишь шелест кулеров, да изредка клацанье мышки, еще реже восклицанья типа:
- А это просто банально. Неинтересно. А вот это тоже недурственно. Так «Страпон. НР. 36/02»…
Без звука замигал световой индикатор телефона.
- Подготовка тел закончена.
- Хорошо. Везите…

[gunnar]

Очень!!! Но комментариев пока нет :embarassed:Всё осмысливается, и переваривается :p olice:

[Алёна Кирумова]

Каждый день с нетерппением жду продолжения - чем же все закончиться , а то так все закручено!

[sindi]

мы просто боимся тебя отвлекать от работы а то так сильно хочица продолжение узнать )) )) ))

[Алёна Кирумова]

Не знаешь, что дальше придумать?

[bob]

Весеннее солнышко ласково пригревает нераспустившиеся еще почки и шаловливо ослепляет отпрыгивающими от зеркал луж зайчиками. Стаяли сугробы и даже проявленные этим «зимние подснежники» - бумажки и прочий мусор не портят посвежевший город. Весна пришла. Так что они временны. Прольется первый дождик и все смоет, а не смоет дождик то сметут дворники. Пусть только земля чуток просохнет. А дышать как легко! Шею не давит колючий шерстяной шарф. Голову не стискивает обручем меховая шапка. Сброшены виртуальная полнота от поддетых под брюки треников и под свитер – теплых футболок и рубашек.
- Весна идет! Весна уж мчится!
Незатейливый мотивчик крутится в голове. Пусть я не помню всей песни, а только пару фраз – это не мешает радоваться моей душе. А она сама поет и предкушает праздник. Ведь я иду, я бегу, я лечу к Ней, моей богине, моей любимой, моей Госпоже Навсегда!!!
И только я услышал ее голос по телефону:
- ТЫ МНЕ НУЖНА.
Я бросил все. И развернув крылья лечу к Ней!..
- … Почему же мне так паскудно?
Женщина мечется из угла в угол. Меланхолично поднимая и тут же бросая мелкие предметы обихода. Подошла к зеркалу. Провела ладонью по задавленным крем-пудрой морщинкам. Помассировала веки. Оттянула кожу на шее.
- Нет не старая я еще. Передо мною еще могут поклоняться. А не будут, то заставим!
Она метнулась к шкафу и распахнула створки.
- Да конечно. И почему я это затягивала. Только себя раззадоривала. Решено. Сегодня. Нет! Сейчас!
Женщина трепетно коснулась униформы горничной и бережно сняла ее с плечиков. Бело-черный колер коротенького платьица принес неожиданное возбуждение и, впервые за целый день, на лице заиграла улыбка. На глаза сразу попалась мобилка:
- Ты мне нужна. Немедленно!
Все. Есть полчаса, что б приготовить все остальное…
- Пусть все будет как с начала наших встреч. Памперсы, тугое пеленанье, розовый конверт, чепчик, слюнявчик, большая соска и моя грудь… Пусть! Но пора взрослеть! Пора научиться не только брать, но и отдавать. Я тоже желаю брать!Вот я и буду ее учить!
Дверной звонок.
- Ну вот и она.
- Я не опоздал?
- Сколько можно повторять…
- Прости, Мамочка! Я не опоздала?
- Конечно нет, милая! Твоя кроватка уже ждет тебя. Пойдем быстрее в душ и баиньки.
Счастливая улыбка заиграла на молодом лице. Счастье и нетерпение в лихорадочно сдернутой ветровке, перевернутом набок кроссовке, расстегивании по пути в ванную пуговиц рубашки, поспешное, безстеснительное сбрасывание там с себя всего остального, знакомое, без задержки натягивание купальной шапочки на голову и почти падением, с выпячиванием попы, опускание на четвереньки в густую пену заполненной на четверть ванны...

Чуть скрипнула дверь.
- Ну конечно же это Мамочка!
Я чуть скосила (так надо думать о себе!) слегка прикрытый глаз и от удивленья тут же их распахнула.
- Ой!
Мне был настолько привычен ее стандартный вид, что увиденное чуть не поломало сценарий наших встреч. Вместо стянутых в узел волос с белоснежной наколкой на нем – исине - черный парик-каре, вместо строгого платья до колен – прозрачная полиэтиленовая накидка, а под ней… Черное, кружевное, со шнуровкой, с две трети открытой грудью, кожаными вставками, декорированными заклепками, два в одном - или боди- корсет, или корсет – боди, а ноги покоились не в смешных меховых тапочках с бомбоном, а оплетались чуть не до колен двойной спиралью тонких ремешков, беря начало от семисантиметровой шпильки. И руки. Почему-то в медицинских перчатках.
( Да... Домкраты скопированы с природного образца, а масло всегда было дешевле крови. И есть только одно существенное отличие – природный прототип может сработать не только тогда когда это нужно.)
- Что маленькая, не ожидала? Сегодня мы поиграем в более взрослую игру, и купанье начнем уже по-другому.
С этими словами она ловко поймала мое излишество вместе с придатками и слегка сдавила, явно давая понять:
- Не пырхайся!
А другой потянула из-за шторки сдвоенный резиновый шланг с блестящим от смазки наконечником с (нейтральными пока) раздуваемыми фиксаторами и грушей выше него.
- Мы начнем мыться изнутри. Во избежание, так сказать, неприятностей. Памперсов на сегодня не предвидеться!
Наконечник проник в дырочку. Манжеты раздулись, намертво герметизируя возможную протечку. И … в меня потекла жидкость, раздувая животик в подобие воздушного шарика.
Спазмы рвали на части, но протесты пресекались в зародыше простым сжатием кулачка:
- Цыц! – и я не смела даже застонать!
- Хорошая девочка. Понимаешь когда надо помолчать. И вообще. Молчать пока не разрешу!
Краник перекрыт. И тут же громкий шлепок по попке.
- На горшок!
Кряхтя, со слезами на глазах, выбираюсь из пены, роняя ее хлопья на пушистый коврик. Шланг тянется за мной обезьяньим хвостом. И застываю, не зная, что делать дальше.
- Руки за спину! Держи шланг! Вперед! Присядь над стульчаком.
- Ножки в стороны.
- Молодец. Понимаешь когда надо.
Шикнул воздух. И внутрикишечное давление привело к самопроизвольному выталкиванию чужеродного предмета. Ну и всего залежавшегося в животе ранее. Какой же это кайф ощутить облегчение! Но радость преждевременна.
- На колени! Голову к полу! Попу выше!
И опять дубль предыдущего распирания. И невесомость облегчения. И опять перегрузки боголюбимого числа «три». Четвертое нарушение экстерриториальности произвелось уже пустотелым, но тоже надувным расширителем.
- На выпей.
И протянула по паре разнотипных капсул.
- Посиди еще. Просушись. Я приготовлю кроватку.
И вышла высоко подняв голову. Из меня еще апериодически выбегало, а глаза начали наливаться свинцом. Уже почти отключаясь, я почувствовала как меня потянули за руку со словесным сопровождением:
- Что-то быстро подействовало. Придется все же памперс натянуть.
- Пойдем, маленькая моя. Пойдем в кроватку. Баиньки будем.
И я с ощущением тугого пеленанья провалилась в колодец сна.

- Лапонька! Бетти! Пора просыпаться!
Как приятно слышать Мамочкин голос. Особенно когда Морфей только собрался обратно в свое царство. Я сладко потягиваюсь и только собираюсь по сценарию пустить струю в памперс, как слышу предостерегающее:
- Только попробуй обмочиться!!!
И в памяти резко проявляется вчерашний (или сегодняшний) день. И я (насколько только позволяет конверт) съеживаюсь в комочек.
- Ну что выпускать тебя в новую жизнь или дать пять минут проститься со старой?
Я уже в панике. И начинаю кивать головой.
- Ну полежи, а я приготовлю тебе новую одежку. Она тебе понравится.
Наклонившись, Мамочка поцеловала меня в лобик и вышла из комнаты…
- Ну вот поспали, можно и поесть. Раз уж прощаемся с младенчеством, нужно проститься и с бутылочкой.
С этими словами Мамочка привычно для меня поднесла бутылочку для кормления к моим губам и я инстиктивно ухватил ее губами. Мамочка придавила сильнее и струйка ударила прямо в нёбо. Увы это была не кашка и даже не молочко. Смесь которую я поневоле стал сглатывать явно имела «градусы», что тут же было подтверждено.
- Я думаю что этот «Брют» облегчит тебе расставание с младенчеством.
Я и забыть уже забыл вкус алкоголя, тем более еще на заре увлечения памперсами Мамочка разворачивала меня с порога, только почувствовав запах всего лишь от пива.
Алкоголь вставал поперек горла, я захлебывался от непривычки судорогами рвотных позывов, но бутылочка простилась со мной только опустев полностью.
- Вот и попрощался с бутылочкой. Ну а с соской ты уж вряд ли расстанешься. Вернее не с соской, а ее эквивалентом. Открой ротик.
Тут же перед глазами появился самый натуральный кляп в виде фаллоса и стал покачиваться перед глазами на манер маятника.
- Заинька, открой ротик! Девочки должны привыкать к этому, что бы случайно с непривычки не подавиться.
Но я испуганно только сжал губы.
- Нельзя не слушаться, Мамочку. Я сказала открой ротик!
Душа вместе со словами неприятия этого предмета ушла в пятки, а Мамочка просто напросто зажала пальцами мой нос, и с первым судоржным глотком воздуха я втянула в себя атрибут новой жизни. Слезы сыпались из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках, но жизнь уже шагнула за порог розового младенчества, и никто не собирался меня жалеть и убаюкивать. Вино коварно начало разжиживать сознание и мне стало немного легче от такого шокового прощанья с прошлым.
- Ну что успокоилась? Тогда начнем выбираться из пеленок…

Опущена стенка кроватки.Развязаны пышные банты. Раскрыто одеяло. Рука Мамочки тянется к памперсу. Немного отключившись от происходящего я начинаю напрягать животик чтоб привычно облегчиться и тут же получаю по шеке звонкую, хоть и не больную пощечину.
- Я же сказала не сметь! На пол!
Я переношу вес тела на ноги и пытаюсь встать, опираясь рукой на край кроватки. И как только попка отрывается от одеяла, а ступни утвердились на коврике Мамочка схватила меня за отросшую за несколько месяцев гриву и потянула за нее вниз.
- Я сказала на пол! На четвереньки!
- Ууаоцкаа!!!
Мой истошно-просящий глухой визг о снисхождении, прорвавшийся даже через кляп и ее раздраженно-приказной тон, слились в одну какафонию звуков к которой заключительной точкой прибавился хлопок моих ладоней по паркету.
- В ванную. Ползи!
И я поползла, оставляя за собой дорожку размазанных коленями слез. Нелепая обида душила меня и выдавливала, выдавливала нескончаемую влагу из глаз и носа. Так я и уперлась затылком в бортик ванны, не смея поднять головы, а сзади раздавался смех. Я боялась и не понимала что происходит. Что случилось? И почему все так происходит? А вдруг Мамочка сошла с ума? Новая порция страха бросила в холодный пот и начала распрямлять сжатые пружиной мускулы, но Мамочка была начеку. Даже сквозь памперс булочку ягодицы пронзила боль от удара острого каблука и перед глазами заметались звездочки от встречи лба и чугунной преграды.
- Лежать!!!
И я замерла как статуя. Нет. Замер. Потому что вдруг молнией пришло очищение и я осознал и вспомнил. Вспомнил кто я и что я.
- Какая к кляпу Бэтти. Какой к черту Петя. Я Борис!!!
И я попал под чары этой сучки?!! которая... Я распрямился и рывком сдернул памперс. Внизу живота и на самом "благородстве" розовели свежие шрамики. Неожиданно с разгоравшимся зудом я вспомнил и о вчерашнем. Невзирая на сопротивление раздутых шариков рывком выдернул анальный расширитель и уже не контролируя себя от воспламенившегося гнева влепил им по лицу мучительницы. Эта тварь взвизгнула, сползая спиной по стене, а я только перешагнул через нее и бросился в комнату.
- Блядь! Где моя одежда?
Я начал вышвыривать из шкафа какие-то платья, костюмчики. Но неожиданно движения начали замедляться и вскоре от накатившей слабости я сам оказался на полу...

- Олег Генрихович. Это дежурный оператор. По 214 форс-мажор. Я был вынужден сбросить критическую дозу "сонника".
- Хорошо. Сейчас буду...
Тарас Федорович долго не поднимал головы от своих бумажек, разбавляя тишину кабинета междометиями типа «нда», «хмы», «блин»… Иногда голова поднималась и тогда Олег и Славик вытягивались еще стройнее и прекращали дышать. Так продолжалось уже сорок минут. И тем неожиданней стало:
- И что с этим дебилом делать?
«Дебил» побледнел, а Олег наоборот позволил себе незаметно переступить с ноги на ногу.
- Это ты ж его рекомендовал?
Олег напрягся стрункой.
- Почему позволил отойти от графика программы? И как будем исправлять ляпсус?
- Я вернусь к предыдушему сце…
- Тебе кто позволил хлебало раззявить. Ты свое уже сделал.
- Говори, Олег.
- Я думаю, подопечные поспят пока Олесь Орестович не вернется, а там…
- Правильно думаешь.
- А это чмо в свободный «Аквариум» как раз на три дня до приезда. Что lдальше коллегиально реши…
Конец фразы прервал неожиданный бросок Славика к столу шефа. Змеями тянущиеся к горлу руки. Перекошенное ненавистью лицо… И стремительно взлетевшая ему навстречу растопыренная пятерня генерала. Олег еще только начинал догоняющее движение, а проштрафившийся бумерангом валился ему под ноги.
- Не всегда я в кресле сидел. Выволоки эту мразь с моих глаз. Справишься или помощь нужна?
- Справлюсь.
- Вот и ладненько. А что б веселее ему купаться было спиши с его зарплаты полный комплект «Воспитателя». С электродами.

[bob]

****
- Ну что, Славик. Как самочувствие. Как настроение. Я вижу ты не очень рад нашему общению. А ради науки мог бы поделиться своими ощущениями.
Олесь Орестович неторопливо перебирал бумажки на своем столе периодически поглядывая на своего бывшего ассистента.
- Ну скажи мне на милость какого рожна ты решил форсировать события. Лавровый венок победителя трудом заслужить надо. На халяву рассчитывал? Или на мое место метил? Ну что молчишь? Ах, да. Ты же сейчас говорить не можешь. Ладушки. Закончим процедуры и ответь, мне старому, о том что я тебя сейчас спрашивал. А я ради интереса сравню ответики на разных стадиях воздействия.
- Алексей, за работу.
Да, операционное кресло было воистину чудом технического гения и своим конструктивом годилось на все случаи жизни, правда жизни скрытой от взглядов и масс-медиа и простого обывателя. Да и не всякого высшего чиновника тоже. Многосегментное. Трансформерное. Оно могло принимать любую, даже немыслимую конфигурацию – от плоской поверхности, до точечного закрепления тела под любым углом и с любой изломанностью последнего.
Вот и сейчас Славик висел в воздухе распятый в нем, как бабочка иголками. Такого метода фиксации головы не придумывала даже Святая Инквизиция. Под спиной по уровню лопаток проходила десятисантиметровой ширины сегмент-шина, ее кольца фиксаторов охватывали ключицы и подмышечную область. Из под левой подмышки выходил изогнутый трубчатый шток и своим металло-резиновым подвижным окончанием наподобие слесарных струбцин, упираясь в зубы растягивал рот да еще и поддавливал подбородок. Вторая сегмент-шина проходила под копчиком и оканчивалась двумя, под углом 30 градусов, сегментами – крылышками. Две пары манжет прижимали к ним внизу бедро и стопу, а вверху колени. К этому же сегменту в подобие варежек были втиснуты и кисти. Локти, оставляя открытыми вены, крепили выдвижные шарниры. Мерно хлюпал слюноотсос. Через капельницу вводился какой-то препарат. Чрезмерное обилие присосок датчиков походило на кольчугу если б не толстенный жгут проводов, поддерживаемый отдельным штативом. Не было обойдено вниманием и достоинство - по прозрачной пластиковой трубочке насаженной на хромированный стерженек лениво сочились капельки мочи.
Олесь Орестович встал из-за стола и обошел распятого, иногда поправляя положение датчиков.
- Так, Алеша. Побрей его. Волосы ему уже не понадобятся.
Щедро сдобренные пеной волосы головы и волосики паха расстались со своими местами постоянной дислокации.
- Остальные потом воскоэпиляцией. Теперь промой кишечник.
Алексей подкатил аппарат и ввел наконечник в анус Славика. Зажжужала помпа и постепенно живот начал раздуваться как шарик. Вздулся – раздулся. Раздулся – вздулся.
- Потренируй. Потренируй еще. Пригодится такая тренировочная растяжка. Я планирую попозже подсадить ему эмбрион. Поэкспериментируем – выносит или не выносит.
Алексей заинтерисованно обратился к Олесь Орестовичу6
- А где возмем имплант?
- Да его же произведение. Я тут на досуге записи со своей скрытой камеры просмотрел. Так он оказывается двенадцатую обрюхатил. У нее и извлечем.
Если б не сжатый , до побеления костяшек, вентиль аппарата - можно было бы сказать, что новость не произвела на Алексея никакого впечатления. А Олесь Орестович продолжал развивать свои творческие планы.
- Хорошо что и этот оказался восприимчивым к «А2», а то даром бы сырье пропало. Закатали бы куда-нибудь в бетон или просто зарыли. А мне уже чистого исследования нужно. Надоели бомжи чертовы со своими болячками. То сифилис с туберкулезом, то экземы с язвами. И не поймешь от чего подох. То ли от вакцин и генных модификаций, то ли матушка природа подкачала.
Если б кто понаблюдал за единственно оставшейся подвижной частью тела Славика – глазами, то б наверное не рискнул бы заснуть. В них плескался такой океан ужаса, взлетали брызгами такие ливни слез, что это приследовало бы неподготовленную психику навсегда.
- Ну хватит миндальничать. За работу. Начнем забивать «гвозди»…
***

[bob]

Весеннее солнышко ласково пригревает нераспустившиеся еще почки и шаловливо ослепляет отпрыгивающими от зеркал луж зайчиками. Стаяли сугробы и даже проявленные этим «зимние подснежники» - бумажки и прочий мусор не портят посвежевший город. Весна пришла. Так что они временны. Прольется первый дождик и все смоет, а не смоет дождик то сметут дворники. Пусть только земля чуток просохнет. А дышать как легко! Шею не давит колючий шерстяной шарф. Голову не стискивает обручем меховая шапка. Сброшены виртуальная полнота от поддетых под брюки треников и под свитер – теплых футболок и рубашек.
- Весна идет! Весна уж мчится!
Незатейливый мотивчик крутится в голове. Пусть я не помню всей песни, а только пару фраз – это не мешает радоваться моей душе. А она сама поет и предкушает праздник. Ведь я иду, я бегу, я лечу к Ней, моей богине, моей любимой, моей Госпоже Навсегда!!!
И только я услышал ее голос по телефону:
- ТЫ МНЕ НУЖНА.
Я бросил все. И развернув крылья лечу к Ней! Перепрыгивая через две ступеньки я взлетаю на такую знакомую площадку этажом ниже и уже отсюда, восстанавливая дыхание, и принимая положенное моменту перехода в другую сущность выражение лица медленно – медленно поднимаюсь к двери. Она слегка приоткрыта и сердце, несмотря на настрой, вновь начинает прыгать от радости:
- Меня ждут!!!
Я, стараясь не произвести ни малейшего шума, проскальзываю в ванную и лихорадочно срывая с себя все мужское бросаюсь в слегка парящую, в шапках ароматной пены воду. Метрономом отсчитывая про себя положенное время откисания, а значит и успокоения:
- Один чулок. Два чулка. … Десять юбок. … Сто тридцать туфелек. … Триста бюстгальтеров.
Все. Я настроился и могу выбираться из воды. Вытираюсь мягчайшим полотенцем. Натираю чисто выбритый пах душистым, парфюмерным тальком. Укладываю хозяйство в специальный чехольчик и защелкиваю замочек. (Его теперь сможет открыть только ОНА!!!) Пояс. Трусики-панталончики с кружевом и оборками но нагой попочкой. Тугой корсет. Приходиться чуть попыхтеть со шнуровкой прежде чем талия утягивается до сегодняшней нормы. Какая там метка фломастером. Ого! 64. Еще целых четырнадцать сантиметров впереди. Кончик портновского метра не дотягивается до метки и я опять перетягиваю шнуровку. Норма. Ребрышки стонут но дышать еще можно. Чулки. Коротенькое однотонное платьице. Парик. Белые наколка и фартушек. Быстрый макияж и я выхожу в гостиную. Почтительный реверанс и со склоненной головой:
- Госпоже что-то нужно?..

[bob]

P.S. Несколько лет спустя.
Девушка лет двадцати пяти почтительно застыла на пороге спальни. На необъятной кровати в ленивой позе царственно возлежала женщина средних лет в безумно дорогом белье оливкового оттенка.
- Госпожа. Прошло три часа. Вы дали распоряжение уведомить Вас об этом.
- Спасибо, Бэтти. Буди «ребенка». И не забудь забрать гонорар.
***
Часом позже…
На тумбочке помигивал индикатор брелока с ползунком сдвинутым в максимальный сектор, а на той же кровати в страстном сплетении в блеклом свечении ночника любили друг друга два силуэта.
***
В нескольких километрах.
- Эй, Дурдок.(В прошлом Славик) Иди дам самогонки глотнуть.
Проязвленное тело с абсолютно лысой головой дернулось на зов.
- А денежку?
Бомж замер . А его порыв как обычно был встречен квакающим хохотом таких же вонючих оборванцев.
***
Блок №7 опять был освещен призрачным светом монитора на стенке аквариума…
Конец Раскладка – 3.

[alexbragin]

Спасибо автору за яркое, интересное произведение и за хороший, образный русский язык.
Конечно, если рассмотреть целиком все три части, видно, что писались они в разных стилях и с разным эмоциональным наполнением, что нисколько не умаляет достоинств каждой из частей. Может стоило оформить их как разные рассказы? Тогда каждая из частей могла бы дополниться своими дополнительными, стилистически-логичными сюжетными ходами, сделавшими их более законченными и цельными.
Еще раз спасибо!