Форум julijana.ru

Источник: Fictionmania
Автор: Elaine
The Inheritance

НАСЛЕДОВАНИЕ.
Иллюстрации подобраны переводчиком.

ГЛАВА 1. Прибытие

Поездка оказалась короче, чем он думал. Две лошади бойко тащили коляску от железнодорожной станции. Впереди показался особняк на склоне Ламмермур-Хилс, о котором мальчик столько слышал от отца.
Лошади нетерпеливо фыркали и скребли копытами гравий, ожидая, пока старый привратник откроет большие ворота из декоративного чугунного литья. Наконец, кучер щелкнул кнутом, и коляска тронулась. Льюис любопытно рассматривал открывшийся вид.
Большой, сложенный из красно-желтого песчаника, дом стоял в окружении буковых деревьев, и Льюис улыбнулся, когда увидел, рыжих белок, собирающих буковые орешки. Коляска остановилась в большом внутреннем дворе, и Льюис впервые ступил на шотландскую землю.
«Здесь, должны быть, сорок комнат, не меньше» - подумал Льюис, осматриваясь вокруг.
Льюис приехал сюда из Индии, где его семейство полгода назад умерло от ужасной чумы. Полковой командир его отца отправил сироту в Шотландию, к мисс Роберте Хамайлтон, старшей сестре его отца, жившей в большом поместье в несколько тысяч акров на южных склонах горы Lammermuirs. Семейное поместье было одним из самых больших землевладений в области, но сами хозяева больше не занимались делами, сдавая землю в аренду фермерам. Несмотря на это, годовой доход был все еще значителен, и Льюис, ожидал, что он унаследует это обширное состояние.
Льюис путешествовал не один, бывшая горничная его матери, Элен сопровождала его в поездке из Индии. Льюис, как истинный молодой джентльмен, помог молодой девушке выйти из коляски, несмотря на ее более низкое социальное положение. Долгая поездка от индийской границы до Шотландии сблизила их.
Элен изящно ступила на красный гравий и удивленно осмотрелась вокруг.
"Странно, что ваш умерший отец оставил это все, чтобы присоединиться к армии", - шепнула она Льюису.
"Я уверена, что ваша мать имела к этому отношение, потому что, она никогда не виделась с вашей Тетей", - продолжила она.
В этот момент слова Элен остановились – она увидела женщину, вышедшую на крыльцо.
"Это ваша Тетя Роберта, старшая сестра вашего отца. Она осталась здесь, чтобы заботиться о вашей бабушке и дедушке, и теперь, когда они умерли, она живет здесь одна с женщиной-компаньонкой. Когда мы были в Индии, я слышала, что она всегда жила одна. Я не знаю, была ли она когда-либо замужем", - закончила Элен .
"Она выглядит очень недовольной, - сказал Льюис. – Возможно, я смогу ее развеселить немного".
Служащие поприветствовали молодого Льюиса. Два молодых красивых лакея поклонились и выступили вперед, чтобы помочь с багажом, в то время как Льюис уставился на лицо, которое зловеще смотрело на него. Его тетя постояла, рассматривая приехавших, затем повернулась, чтобы возвратиться в дом.
Поворачиваясь, она изящно подняла тонкую белую руку, чтобы поправить локон седеющих коричневых длинных волос, выбитый с места осенним ветром. Льюис обратил внимание на резкость и угловатость её движений.
Льюис и Элен последовали за слугой, понёсшим в дом вещи.
Как только он вошёл в дом, его сопроводили в гостиную, где тетя смотрела в окно.
"Я надеюсь, Вы доехали хорошо?" – спросила она, не отводя глаз от холмов вдали. Потом она обернулась, и Льюис смог изучить ее вблизи. Хотя он приветливо улыбался ей, тётя, казалось, смотрела мимо него в другое время и место. Она, казалось, игнорировала его присутствие.
Тётя явно нервничала, она нервно поместила свои руки под маленькой грудью, а затем, понимая, что это неприлично, положила руки на бедра, где они подчеркнули ее невероятно тонкую талию. Она носила облегающее тело рубиново-красное платье, сшитое в соответствии с последними Лондонскими модами. Юбка, по моде, была невероятно узкой и ограничивающей движения. Лебединая шея была упакована в жесткий черный воротник с красивой брошкой камеи спереди.
Льюис услышал шаги Элен, а затем голос:
"Госпожа, это Мастер Льюис, сын вашего умершего брата". (Мастер – старший сын, наследующий титул и состояние рода.)
"Я – ваша Тетя Роберта, – ответила она кратко. – Вы найдете жизнь здесь намного более трудной, чем ваша легкая жизнь в Ост-Индии".
"С уважением к вам, Тетя, но жизнь в Индии была совсем не легка, о чём свидетельствует потеря моего дорогого семейства. Я очень рад встретить Вас, и я слышал очень немного о Вас от моего дорогого отца" – спокойно сказал Льюис и нервно предложил свою руку в надежде, что Тетя примет её.
Вместо этого она продолжила держать руки на бедрах и встала перед ним ещё более высокая и прямая, чем когда-либо.
"Прежде, чем Вы останетесь в этом доме, я хочу предупредить Вас. Я хочу, чтобы это было известно с самого начала – любое, кроме самого образцового, поведение будет наказываться очень строго. Я только что вышла из траура, и я не допущу бойкого и развязного поведения, обычного для молодых мальчиков. Вы меня ясно поняли?”
"Да, Тетя Роберта", - ответил он, разочарованный ее отрицательной позицией.
"Я повторяюсь, я не потерплю никакого возмутительного поведения. Если Вы можете вести себя прилично, тогда я допущу ваше присутствие. В любом случае, я дам Вам жильё и еду, только если Вы слепо повинуетесь мне. Вы поняли?"
"Да Тетя Роберта" – ответил он, просто ошеломлённый её отношением. Льюис надеялся встретить от своей самой близкой родственницы более теплый прием, который поможет скрасить потерю родителей. Тётя напомнила, что ждёт ответа.
"Да, я понял!" – огрызнулся он.
"Вы знаете, что ваш отец тайно сбежал, когда он встретил вашу мать?"
"Нет, Тетя".
"Он покинул все это, – сказала тётя, помахивая рукой в воздухе. – Он предоставил мне самой заботиться о семейном состоянии, и это не было легко. Вы не можете понять этого, но он не должен был уезжать отсюда и вступать в армию. И я надеюсь, что Вы не унаследовали взбалмошность и ненадёжность своих отца и матери".
Льюис был обижен неблагоприятными комментариями о его родителях и уже тайно ненавидел новую родственницу. Он сгорбил его плечи и пожал плечами, как будто говоря, что это не была его ошибка. Это рассердило его тетю ещё сильнее, и она закричала:
"Ваш отец был в армии, но кажется, что вы ничего там не усвоили? Вы видели солдат, слушающих командира? Как вы стоите!"
"Да, Тетя Роберта", - ответил он, испуганно, выпрямившись настолько, насколько смог.
"Я наняла гувернантку для Вас, и я надеюсь, что Вы будете прилежно учиться всему, что она скажет. Вы обязаны повиноваться ей всегда и во всём!"
Льюис чувствовал себя слегка напуганным этой строгой женственностью и посмотрел на Элен в поисках поддержки. Это не прошло незамеченным.
"Кто Вы?" – спросила она Элен.
"Госпожа, меня зовут Элен Юл", - ответила та, присев в реверансе.
"Чем вы занимались в Калькутте, Элен?"
"Я была личной девицей миссис Хамайлтон, матери Мастера Льюиса".
"Мне не нужна личная девица, но я уверена, что дворецкий Джеймс найдёт для вас занятие. Обратитесь к нему", - сказала тётя молодой женщине.
"Да, Госпожа. Благодарю вас, Госпожа", - ответила Элен, обрадованная, что её не прогоняют.
"Теперь, я представлю вас вашей гувернантке, – сказала Тетя. – Следуйте за мной".
Глядя на Тетю, шедшую впереди в её плотно обтягивающих бёдра юбках, Льюис внимательно рассматривавший родственницу, задавался вопросом, что заставляет её, одеваться так неудобно. Женская одежда той эпохи вообще была крайне непрактичной, а богатые женщины как будто вступили в соревнование, чтобы превратить её в орудие пытки. Все богатые женщины носили узкие, обтягивающие бёдра юбки и туго затянутые корсеты, но платье тёти выделялось даже на этом фоне. Обогнав тётю в холле, он быстрыми шагами, перепрыгивая через ступеньки, взбежал вверх по лестнице и был немедленно остановлен Тетей, которая должна была передвигаться маленькими осторожными шажочками, обоими руками старательно приподымая юбки.
"Если я снова увижу Вас бегающим в моём доме, Вы будете наказаны", – кричала она ему снизу лестницы, когда он уже поднялся доверху.
Он подождал ее и снова протянул ей руку, которую она снова «не заметила», и они вошли в комнату, напоминавшую детскую. Здесь были качающейся лошадь, различные игрушки, включая шары и куклы. Около окна стоял большой кукольный домик.
"Это – Льюис, – сказала тётя женщине, стоявшей у окна. – Это – ваша гувернантка, мисс Джейн Рентон".
"Я рад с вами познакомиться, мисс Рентон", – учтиво поклонился Льюис.
"Я тоже рада видеть вас, Льюис. Я надеюсь, что вы будете хорошо учиться и не будете непослушным, пока я буду заниматься с вами. Ваша Тетя рассказала мне о вашей утрате, однако я хочу, чтобы вы оставили это в прошлом и чётко повиновались мне всегда и во всём. Любое наглое или плохое поведение будет строго наказано. Вы узнаете, что я очень строга к плохому поведению".
"Да мисс Рентон" – ответил Льюис, украдкой осмотрев гувернантку. Ей было около двадцати лет, и она выглядела как девушка, выросшая на сельской ферме. Её румяные щеки выдавали в ней дитя полей и лугов, а не городских кварталов. Но это было в прошлом, а теперь она выглядела, как настоящая леди. Ее внушительные груди, дополнительно подпёртые корсетом, резко контрастировали с туго затянутой стройной талией.
Платье кремового цвета изящно сидело на гувернантке. Кружевная вышивка прикрывала тугую, высокую грудь. На её шее было жемчужное ожерелье, изящные туфли на высоком каблуке слегка выглядывали из-под узких длинных юбок. Подобно Тете Роберте, она была очень туго затянута в корсет, который, должно быть, начинался у бюста и заканчивался у бёдер.
Комбинация узкого платья, тонкой талии и маленького аккуратного турнюра была столь соблазнительна, что Льюис не мог оторвать глаз от вида, открывшегося перед ним.
"Льюис, нельзя так рассматривать даму. Я не допущу такого поведения в моем присутствии", – строго сказала мисс Рентон.
"В будущем, вы будете говорить, когда вам дали разрешение или, если вам задан прямой вопрос", – снова сказала мисс Рентон, повысив голос. Она посмотрела на тетю Роберту, улыбнувшуюся с одобрением. Льюис хотел было ответить, но промолчал.
"Если вы желаете говорить, вы можете поднять вашу руку и ждать, пока я не дам разрешение. Вы, должны быть, утомлены, и я покажу вам вашу спальню".
Похоже, гувернантка стоила тёти. Льюис послушно последовал за обеими женщинами. Они ввели его в комнату, примыкающую к детской. Комната была отделана и обставлена, как женская, с розовыми стенами и занавесками, на украшенной обильными оборками постели лежала атласная ночная сорочка.
Льюис был удивлен и решил, что произошла ошибка. Он поднял руку, и мисс Рентон разрешила ему говорить.
"Извините, мисс Рентон, но это спальня девушки. Я не могу спать здесь", – вежливо сказал он.
Однако мисс Рентон и его Тетя имели другие идеи и сообщили ему, что здесь будет его спальня, так как комната находится рядом с детской, где будет его классная комната, и с комнатами его Тети и гувернантки.
Показав комнату, они оставили его в покое. В двух больших платяных шкафах висели красивые женские наряды, на нижних полках стояла женская обувь. Большой комод оказался набит дамским бельём.
Льюис начал распаковывать чемоданы, когда раздался стук в дверь. Он открыл и с радостью увидел Элен, одетую в униформу горничной. Ее талия теперь была намного тоньше, чем раньше, и она быстро сказала:
"Льюис, мне сказали помочь вам устроиться и сопроводить вокруг. Я назначена горничной этого этажа, так что мы часто будем видеть друг из друга".
"Это замечательно", – тихо ответил он. Льюис закрыл дверь и начал обнимать и целовать ее. В длинной поездке они стали очень близки, и он был искренне рад видеть ее снова.
"Мастер Льюис, вы не должны сделать этого снова. Если ваша Тетя заподозрит, что мы любовники, я буду уволена".
"Я только хотел показать, что вы – все еще мой самый близкий друг, и что я хочу остаться вашим другом".
"Я понимаю, но пожалуйста, не показывайте вашу привязанность, или я буду выгнана отсюда без рекомендаций", – сказала Элен с тревогой.
Они вдвоём прошли по большому дому. Большинство комнат оказалось закрытыми или пустовавшими.
Некоторые комнаты использовались, и проголодавшийся Льюис был обрадован, найдя столовую. Они продолжили свой тур и нашли маленькую комнату недалеко от спальни Льюиса. Она тоже оказалась запертой.
По пути назад к спальне, Льюис проигнорировал инструкции и пробежал последние 20 ярдов к своей комнате. Неожиданно, он воткнулся прямо в мисс Рентон, шедшую с его одеждой.
Идя на высоких каблуках и с занятыми руками, она была неспособна сохранить равновесие и неловко упала в его ногах. Льюис быстро помог ей встать, но дело было уже сделано. Мисс Рентон потребовала, чтобы он вернулся в спальню и снял брюки. Он сделал это, и она вернулась с тростью с изогнутой ручкой, обычно используемой преподавателями для того, чтобы прививать дисциплину ученикам.
"Пожалуйста, склонитесь над тем стулом", – скомандовала она.
"Мисс Рентон, это был несчастный случай. Пожалуйста, не бейте меня", – взмолился Льюис, но без всякого успеха.
"Мне жаль, Льюис. Вам говорили не бегать по дому, и именно это вы сделали. Если бы вы не сделали этого, наказание не было бы необходимо, не так ли? – спросила она, помахивая тростью, и продолжила. – Теперь, наклонитесь, или будет ещё хуже".
Скоро зад Льюиса заныл от шести ударов трости. Льюис старался подавить слезы в попытке показать своё мужество.
Не впечатленная его стараниями мисс Рентон сказала:
"Я разрешаю плакать. Я знаю, что вам больно. Ваша Тетя хочет, чтобы вы оделись на обед, я приготовила ваш костюм", – сказала она, указывая на синий бархатный костюм с кружевной рубашкой, лежащий на кровати.
Льюис, потирая зад, подошёл к кровати, предложенная одежда ему совсем не понравилась. Он поднял руку и, дождавшись разрешения, спросил:
"Почему я должен носить эту одежду?"
"Потому, что так распорядилась ваша Тетя".
"Но это похоже на одежду неженки-sissy, у меня есть своя одежда. Разве я не могу надеть её?"
"Ваша Тетя распорядилась, чтобы вы надели это. Вся ваша собственная одежда будет сожжена, потому что она боится, что ваша одежда заразная. Я боюсь, что вы будете должны одеваться так, как желает ваша тётя. Элен поможет вам принять ванну, используя специальные соли ванны, которые вы найдете там".
Появилась Элен и занялась подготовкой ванны. Мисс Рентон приказала:
"Льюис, снимите одежду и повесьте её на стул".
Льюис не было другого выбора, кроме как подчиниться. Элен вернулась и объявила, что ванна готова.
Элен проводила его в ванную, пахнущую лавандой и другими женственными запахами. Затем, под наблюдением мисс Рентон, Элен сначала вымыла его тело, потом принялась за волосы. Волосы Льюиса не стриглись со дня смерти родителей и были необычно длинны для мальчика.
"Мастер Льюис, вам должно быть стыдно, что у вас такие грязные неухоженные волосы", – пожурила Элен, промывая его голову.
Мыло попало Льюису в глаза, и он завопил, заслужив новый выговор мисс Рентон:
"Льюис, вы ведёте себя, как неженка. Клянусь, что вам лучше было бы родиться девушкой".
Затем он был вытерт, обрызган туалетной водой с запахом лаванды и, местами, его кожа была присыпана тальком. От незнакомых запахов он начал чихать. В спальне мисс Рентон и Элен занялись одеванием его к обеду.
Сверху его одели в светло-голубую шелковую нижнюю рубашку с кружевной отделкой, кремовую хлопковую блузу с округлённым в женском стиле воротником и темно-синий бархатный жакет, а на ноги – высокие, до колена, хлопковые гольфы на подвязках и короткие, до колена, синие бархатные брюки, обвязанные вокруг талии красным бархатным поясом. Завершили наряд коричневые, на двух-дюймовых квадратных каблуках, ботинки. Они оказались очень тесны, но Льюис решил, что сможет проходить в них до обеда.
"Теперь, вы приятно пахнете и почти нормально выглядите, – сказала мисс Рентон. – Вы что-то сказали?"
"Спасибо, мисс Рентон", – поблагодарил несчастный и униженный Льюис.
"Ведите себя ОЧЕНЬ хорошо, если ваша Тетя найдёт повод для недовольства, вы будете ОЧЕНЬ строго наказаны. Я не советую вам игнорировать моё предупреждение".
Льюис несколько раз кивнул головой.
"Один последний штрих", – улыбнулась Элен, прикрепляя маленькую красную гвоздику к воротнику его жакета
Мисс Рентон взяла расческу и несколько раз провела ей по волосам Льюиса.
"У вас хорошие волосы. И длинные. Их почти достаточно, чтобы сделать вам красивую девичью причёску, – она взяла цветную атласную ленточку и, к ужасу Льюиса, собрала его волосы в девичий хвостик на затылке. – Вот так будет лучше".
Льюис чувствовал себя очень неловко. Эта одежда и эта причёска сделали его намного менее мужественным, чем он себя считал. Конечно, он по-прежнему, выглядел, как мальчик… но как ОЧЕНЬ странный мальчик.
Идя позади мисс Рентон к столовой, мальчик поражался её красивому алому бархатному вечернему платью с осиной талией. Юбки позволяли ей делать только малюсенькие шажки, и мисс Рентон семенила, быстро-быстро перебирая ногами.
«Зачем они одеваются так неудобно?» – в который раз спросил себя Льюис.
В столовой Льюису пришлось долго ждать, пока женщины не займут свои места. Наконец, подали еду. Проголодавшийся Льюис был очень разочарован, когда ему подали всего лишь малюсенькую тарелку лукового супа с кусочком хлеба, салат из травок и кусочек жареной ножки цыплёнка с несколькими кусочками картофеля. Вместо любимого цейлонского чая ему подали горьковатый травяной напиток. Сами женщины ели мясной бульон и бифштексы.
Как большинство растущих мальчиков, Льюис любил поесть и решился задать вопрос. Он поднял руку.
"Да, Льюис", – разрешила ему говорить мисс Рентон.
"Извините, мисс Рентон, почему я не могу есть то же, чтобы и вы? Я не люблю салаты".
"Потому, что мы нам кажется, у вас слишком большой вес. Похоже, что в долгой поездке вы неправильно питались и набрали лишнего жирка", – ответила мисс Рентон. Тетя молча продолжила еду.
Льюис закончил еду очень быстро, а леди продолжали неторопливо ковыряться в тарелках. Наконец, они отодвинули тарелки, оставив на них больше половины. Льюис жадными голодными глазами проводил унесённые прислугой столовые приборы, полные прекрасной вкусной еды. А он остался совсем голодным! Напоследок ему велели выпить весь травяной настой, сказав, что настой будет полезен для его здоровья.
После еды Льюиса отвели обратно в комнату, где мисс Рентон помогла ему снять одежду и надела на него атласную ночную сорочку. Сорочка была открыта у шеи и отделана кружевом на уровне груди. На груди сорочки были вытачки, будто она была рассчитана на более объёмную плоть, чем была у Льюиса, а длиной она была почти до пола.
"С этого времени вы будете носить шелковое или атласное ночное бельё. Оно намного более удобно, чем дурацкие хлопковые пижамы".
Льюис поднял руку.
"Можете говорить, Льюис".
"Я никогда не спал в одежде. В Индии было слишком жарко. И я хотел бы спать, как привык", – робко сказал Льюис, под хмурым взглядом мисс Рентон.
"Это позор! – воскликнула она. – Здесь такого не будет никогда!"
Льюис быстро кивнул. Он решил избавиться от этой дурацкой сорочки, как только гувернантка выйдет.
Мисс Рентон распустила его волосы и вычесала их.
"Если ваши волосы подвить, они будут смотреться намного лучше. Обязательно займёмся этим позже. Теперь ложитесь", – строго распорядилась она.
Мисс Рентон потушила масляные лампы и вышла, оставив Льюиса в покое наедине с собственными мыслями впервые с тех пор, как он сюда приехал. Первым делом мальчик решил избавиться от сорочки.
Льюис скинул сорочку на пол и прошёл к чемодану в углу. Чемодан оказался пуст. Пустым оказался и другой чемодан. Льюис открыл шкаф, надеясь найти свои вещи там, но не смог найти ничего из своей одежды. Только платья, юбки и снова платья.
Мальчик сильно устал и вернулся в кровать, задавая себе вопрос о судьбе своей одежды. Неужели её всю выкинули? Что он будет носить? Но усталость взяла своё, и скоро мальчик спал.


ГЛАВА 2. Плохой Мальчик

Проснувшись утром, Льюис предпринял новые поиски. Скоро его худшие опасения подтвердились – его одежды не было нигде. Льюис прошел в туалет, там оказалось прохладно. Тогда мальчик, нехотя, натянул валявшуюся на полу ночную сорочку и сел, нахохлившись, перед окном.
«Надо срочно постричься», – подумал Льюис, рассматривая в оконном стекле своё отражение со свисающими, как у девочки, вокруг лица локонами.
Солнце медленно поднималось над горизонтом. Красивый вид холмов, поросших густым лесом вызвал у Льюиса радость первооткрывателя, которому предстоит исследовать незнакомые места.
Его мечтательное состояние было нарушено звуком открывающейся позади двери. Он обернулся и увидел Элен, держащую в руках одежду. Сегодня для него приготовили детский костюмчик моряка с соломенной шляпой и шортами. Ещё там имелись белая блуза и белый шелковый жилет.
"Доброе утро, Льюис".
"Доброе утро", – обрадовался Льюис при виде девицы, которую он считал своей подругой и вообще, самым близким себе человеком.
Она подскочила к нему и погрузила ладони в его длинные волосы.
"Мне нравятся ваши волосы, особенно теперь, когда они чистые. Хотя, конечно, они слишком длинны для мальчика".
Они поболтали об их длинной совместной поездке, и счастливых временах в Индии. Элен всегда любила молодого мальчика, и очень переживала за него.
"Надеюсь, что здесь с вами не сделают ничего плохого, и что мы сможем остаться друзьями", – сказала она.
"Вы – мой единственный друг, – признался Льюис. – Пожалуйста, останьтесь добры ко мне. Не станьте похожей на мисс Рентон или мою Тетю".
"Вы знаете, что я всегда забочусь о вас, но я должна буду выполнять их приказы точно так же, как вы сами, – ответила девушка. – Но я счастлива, что мы все ещё можем быть вместе. Я думала, что нас разлучат, и довольна, что буду рядом с вами".
"Я тоже", – сказал Льюис и нежно поцеловал её в щеку.
"Мастер Льюис! – воскликнула девушка. – Вы больше не должны этого делать! Если нас поймают, нам обоим будет плохо!"
"Мне кажется, ваша талия стала намного тоньше, чем раньше. Это, наверное, больно? Иметь такую тоненькую талию?" – обеспокоено спросил Льюис.
"Ваша Тетя настаивает, чтобы все женщины в доме носили максимально затянутые корсеты, и для меня не стали делать исключения. Старшая горничная сказала, что к концу года моя талия должна быть не более 20 дюймов. Сейчас у меня 22, так что это будет довольно трудно. Но сегодня уже немного легче".
"Как вы двигаетесь? Как вы дышите? Как вы, вообще, можете что-то делать?" – снова спросил Льюис, вспомнив тоненькую талию матери.
"Это и в правду трудно, но зато моя фигура теперь намного лучше, разве вы не согласны?" – кокетливо спросила девушка. Похоже, ей нравился эффект, производимый корсетом.
"Да", – ответил Льюис, обхватывая Элен за тонкую талию и снова целуя её, на этот раз, в губы. Его член встал в сойку, что не скрылось от симпатичной девицы.
"Мастер Льюис, пожалуйста, управляйте собой", – кокетливо скорчила гримаску Элен. Очевидно, ей льстило, что, несмотря на то, что она всего лишь горничная, наследник большого состояния всё ещё к ней неравнодушен.
"Я не могу. При виде вас это выше моих сил".
"Если вы не будете сдерживаться, меня уволят", – напомнила горничная. Но, по её блестящим глазам, было очевидно, что такое внимание ей приятно.
"Я хотел бы заняться любовью с вами", – объявлял внезапно Льюис.
"Мы должны забыть об этом. И потом, вы ещё мальчик, ваш голос ещё даже не сломался", – ответила Элен. Внезапно она поцеловала его в щёку и игриво шлёпнула по заду, прикрытому ночной сорочкой.
“Пора одеваться".
Их идиллия была резко прервана появлением мисс Рентон.
"Сегодня первый день вашей учёбы. Учиться следует тщательно. Если что-то непонятно, вы должны сообщить мне. – гувернантка оглядела Льюиса и продолжила. – Любое нарушение или плохое поведение повлечёт наказание, даже самое мелкое. Ясно?"
"Да мисс Рентон", – почти прошептал Льюис.
"Умойтесь, и Элен поможет вам одеться".
Льюис быстро умылся в ванной и вышел в комнату. Женщины быстро содрали с него сорочку и приступили к одеванию. Сначала ему была предложена шёлковая, очень похожая на женскую, сорочка, затем последовала сиреневая блуза. Потом последовали «моряцкий» жилет. Снизу на него натянули шелковые панталончики и предмет одежды, очень напоминающий современную юбку-шорты.
"Почему я должен носить такую девичью одежду? Я мальчик", – возмутился Льюис.
"Кто дал вам разрешение говорить?" – закричала мисс Рентон.
"Извините", – поднял руку Льюис.
"Извинятся поздно, обувайтесь и идите со мной", – сердито проговорила молодая женщина.
Она провела его в гостиную комнату Тети, где мисс Роберта сидела, читая утреннюю газету. Она сидела прямо, ее спина не касалась спинки стула.
Мисс Рентон подождала разрешения и, дождавшись, пожаловалась на «преступление» Льюиса.
"Вы знаете, что не должны говорить, не спросив разрешения. Почему вы нарушили это правило?" – строго спросила тётя мальчика.
"Тётя Роберта, я не хотел обидеть мисс Рентон. Просто мне кажется, что эта одежда мне не подходит. Я в ней похож на девушку, но я – мальчик", – попытался оправдаться Льюис.
"Да, Льюис, вы правы. Эта одежда и в самом деле женская. Но другой у нас нет. Я боялась, что одежда, которую вы привезли из Индии содержит следы болезни, убившей ваших родителей. Поэтому, пока вам придётся ходить в этой", – спокойно объяснила мальчику тётя.
"Это будет продолжаться, пока я не смогу съездить в Эдинбург, чтобы купить другую одежду", – закончила она.
"Тётя, неужели нельзя взять на время одежду у слуг-мужчин?" – спросил Льюис.
"Одежда слуг! Я не позволю вам носить одежду слуг! – тётя, казалось, была просто шокирована предложением мальчика. – Пока я не рассердилась, идите завтракать. И во всём повинуйтесь мисс Рентон. И больше никаких глупых вопросов!"
Льюис жевал противную овсянку на воде, запивая её противным травяным настоем и размышляя, кончатся ли когда-нибудь эти оскорбления.
Скоро он узнает!


ГЛАВА 3. Обучение начинается.

После завтрака Льюиса привели в детскую, преобразованную в классную комнату со столом и стулом перед большой доской. В течение следующих трех часов Льюис слушал лекцию о Шотландии. Затем мисс Рентон проверила его навыки чтения, письма и арифметики. Мисс Рентон пришла к выводу, что, хотя мальчик был умён, его знания были неглубокими и оставляли желать лучшего.
В два часа они сделали перерыв на ланч, после чего мисс Рентон решила заняться его волосами. Она отвела его в спальню, где проинструктированная Элен сначала вымыла ему голову, а потом взялась за ножницы. Но вместо того, чтобы сделать ему нормальную мужскую причёску, она начала слегка подравнивать их концы, а потом сделала ему девичью чёлку. Льюис был потрясён! Закончив, она достала набор бигудей и тщательно накрутила на них волосы.
"Через несколько часов я их удалю", – сказала горничная, натянув на его голову сетку для волос.
Чувствуя себя несколько смущенным, Льюис вернулся в классную комнату. Все его мысли были о странных процедурах с его волосами, но мисс Рентон не давала ему времени на сторонние мысли.
Льюис то и дело возвращался к удивлению по поводу женской одежды. Как мисс Рентон могла целый день ходить в такой неудобной одежде? Сам Льюис еле терпел подвязки под коленями, поддерживающие его гольфы!
В четыре часа он вернулся в спальню, где Элен удалила бигуди. Затем она поработала гребнем, и на его голове оказались красиво вьющиеся почти девичьи локоны.
После этого мальчик был оставлен в одиночестве. Он посмотрел в окно и увидел там прекрасный тёплый солнечный вечер.
У Льюиса было несколько часов до обеда, и он решил прогуляться. Даже, несмотря, на эти дурацкие одежду и причёску. Льюис вышел из комнаты и быстро спустился по лестнице.
Он вышел из дома через боковую дверь и попал в большой декоративный сад. В стороне работало несколько мужчин. Заметив калитку в стене вокруг усадьбы, Льюис торопливо пошагал к ней по дорожке из гравия. Дверь оказалась незаперта, и мальчик вышел на свободу.
Перед ним оказалась узкая грязная дорожка. Уже начались сумерки, но Льюис решительно зашагал по ней. Было грязно, грязь скоро полностью забрызгала его гольфы.
Показался ручеёк. С юным энтузиазмом Льюис шагнул на его берег и погрузился по колено в черную торфяную грязь. Пока мальчик выбирался из коварной ловушки, он вымазался почти до головы. Вся его одежда была в вонючей чёрной грязи.
Наконец, Льюис выбрался обратно на дорожку. Возвращаться домой в таком виде было боязно, и через час должно было стемнеть. С исследованиями окрестностей следовало поторопиться.
Тем временем тётя, которой сразу же доложили об уходе Льюиса, внимательно наблюдала за его путешествием через большую подзорную трубу. Она хорошо видела, в каком он оказался затруднительном положении, но лишь злорадно усмехалась.
Льюис оглядел себя и увидел, что одежда была приведена в полную негодность! Он измазал её, залезая на деревья, он изорвал её, перелезая через забор с колючей проволокой. Его лицо и руки были грязны, но он был счастлив. Пусть его накажут – он мальчик и не страшится последствий. Мужчину нельзя запереть!
Когда солнце зашло за холмы, Льюис решил возвращаться. Может, одежду удастся очистить? Элен, наверное, поможет. Он торопливо вернулся к знакомой калитке, но она оказалась запертой. Он хотел перелезть через стену, но мало того, что она была высокой – по её верху было вмуровано битое стекло. Пришлось идти к главным воротам.
Путь вокруг ограды был долог, но через час Льюис добрался до ворот. Когда он постучал в дверь домика привратника, было уже темно. На стук открылось окошко с жующим седым мужчиной
"Извините, что я вас потревожил, но впустите меня", – сказал Льюис старику, продолжающему жевать.
"И кто же вы такой?" – спросил привратник, оглядывая грязную и изодранную гермафродитную одежду Льюиса.
"Я – будущий наследник этого состояния, сэр", – напомнил Льюис, обиженный, что привратник его не узнал.
"Понятно, – глумливо ответил привратник. – Тогда я, должно быть, ваша леди. Отойдите по-хорошему".
В этот момент момент Льюис увидел быстро приближающуюся мисс Рентон. Её лицо не предвещало ничего хорошего.
Ещё за 50 ярдов, очевидно, чтобы избежать необходимости идти до самых ворот, она крикнула:
"Привратник, немедленно впустите Луизу".
"Слушаю, мисс".
Скоро Льюис был внутри. Он шёл очень медленно, но не потому, что устал. Просто он боялся. Мисс Рентон злобно смотрела на него с руками, упёртыми в стройные бёдра. А ещё у неё был хлыст.
Не дойдя нескольких шагов, он остановился и наклонил голову, напоминая провинившуюся собаку.
"Где вы были? Вы очень непослушный ребенок, и я получила строгие инструкции о вашем наказании. Вас накажут так, что вы никогда, я повторяю, НИКОГДА, не сможете сделать ничего подобного!"
Казалось, вместо слов из её рта вылетали плевки яда.
"Что вы хотите делать? Вы не будете бить меня кнутом?" – сжался Льюис.
"Кнут для вас – слишком лёгкое наказание. Идите и ждите меня в вашей комнате. И примите горячую ванну!"
Льюис почти побежал к дому, оставив мисс Рентон далеко позади. На крыльце его ждала тётя.
"Я думаю, в ближайшее время вам предстоит много узнать о хороших манерах и об ответственности за свои поступки, – проговорила она без малейшего намека на улыбку. – Если вы думаете, что первые два дня были для вас трудными, то вы сильно ошибаетесь. Скоро вы узнаете, что такое трудности. У вас будет очень много времени, чтобы пожалеть о своём сегодняшнем поведении. Теперь марш в комнату!"


ГЛАВА 4. Наказание.

Льюис быстро вернулся в свою комнату и снял грязную одежду. Одежда была настолько грязная, что Льюис был доволен. Он был уверен, что его больше никогда не заставят надеть эти дурацкие вещи. Он бросил одежду в большую соломенную корзину и зашёл в ванную.
Там Льюис тщательно смыл грязь с тела и вымыл волосы. Закончив, он обнаружил, что Тетя и мисс Рентон, зашли в ванную и наблюдают за ним.
Льюис был смущён, но тщательно вытерся, завернулся в полотенце и прошёл вместе с обеими женщинами в спальню. Было заметно, что обе женщины сильно рассержены на Льюиса за его маленькую авантюру.
"Встаньте немедленно, Льюис, – закричала Тетя, когда он уселся на кровати. – Вы вели себя очень плохо, настолько плохо, что я не дам вам возможности повторить такое. Вам понятно?"
"Да, Тетя Роберта, – ответил Льюис пересохшим ртом. – Я сожалею".
"Вы совершенно испортили дорогую одежду. Вы исчезли неизвестно куда, не сказав никому ни слова, куда вы ушли, хотя обещали никогда так не делать. И я вижу, что в не показываете никакого раскаяния, – сказала тётя. – Мисс Рентон и я пришли к выводу, что вы должны быть приручены".
"Я сожалею. Этого никогда не повториться", – отвечал Льюис, пытаясь смягчить ситуацию, пока его Тетя поправляла дыхание, сбитое криком.
"Вы совершенно правы, что это не повторится, и, начиная с сегодняшнего дня мы позаботимся об этом. Мисс Рентон и я решили, что вы станете Луизой. Теперь, вы всегда будете одеты, как девушка, и мы позаботимся, чтобы вы действовали, как приличная девушка, до тех пор, пока не решим, что вам снова можно доверять".
Рот Льюиса широко открылся, он пробовал протестовать, но был прерван мисс Рентон.
"Вы будете мисс Луизой Хамайлтон, пока мы не передумаем".
Слова словно замёрзли во рту Льюиса. Но, когда мисс Рентон показала рукой на одежду, разложенную на кровати, Льюис завопил:
"Я не оденусь в эту одежду! Я мальчик, а не девушка! Меня зовут Льюис, а не Луиза!" – кричал он, не замечая слёзы, текущие по лицу. Задуманное этими ужасными женщинами привело его в состояние полной дезориентации и страха.
"Прекратите плакать, – сказала Тетя. – Вы ведёте себя, как маленькая девочка!"
"Пока да, но она скоро изменится", – заметила мисс Рентон, достав из вороха одежды пару шелковых панталон, которые она ловко и умело начала натягивать на ноги Льюиса.
"Луиза, Вы носили корсет?"
Льюис прохныкал:
"Нет, Тетя Роберта, никогда. Пожалуйста, не называйте меня Луизой!"
Ноздри тети Роберты задрожали, и ее губы стали еще более тонкими.
"Хорошо. Вы должны привыкнуть и к тому, что Вас будут называть Луизой, и к тому, что вы будете носить корсет все время. Это остановит ваши блуждания по окрестностям".
"Но Тетя, я мальчик, а мальчики не носит корсеты", – взмолился Льюис, заливаясь потоком слез.
"Сегодня Вы потеряли право быть мальчиком. С этого времени Вы будете моей племянницей Луизой. Вам ясно?" – спросила Тетя Роберта.
"Нет!"
Тетя взяла его за подбородок и посмотрела прямо в заплаканные глаза.
"Не нет, а ДА! Я не желаю терпеть в своём доме вонючего грязного грубого мужлана. С этого времени Вы будете обучаться одеваться и действовать, как юная леди. Не будет больше обсуждения".

С этими словами она тщательно обернула корсет вокруг его дрожащего туловища и застегнула передние планки. Затем, обе мучительницы начали дружно затягивать шнуровку сзади. Льюис был некрупным мальчиком, и его талия была всего 26 дюймов, и скоро женские усилия уменьшили его размер ещё на три дюйма.
"Это только начало, – сказала ему Тетя. – Вы будете затянуты 24 часа в день с этого времени, и это должно успокоить ваш своенравный дух. Скоро мы примемся за вашу талию всерьез, и вы сможете носить самые модные и красивые платья".
Льюис не мог ответить, корсет врезался в тело так, что он мог только судорожно дышать.
"Пожалуйста, Тетя, – выдавил он. – Я не хочу этого".
"Вы должны были думать об этом, когда решили баловаться, как глупый мальчишка. Я могу уверить вас, что эти ребяческие забавы теперь закончились навсегда. Завтра мисс Рентон начнёт давать вам уроки женского изящества".
"Тетя, я обещаю, что буду хорошо себя вести. Я никогда не сделаю такого снова", – скулил Льюис, но это не имело никакого эффекта.
"Вы совершенно правы – у вас больше не будет такой возможности! Мне жаль, Луиза, но моё решение окончательно. Вы имели свой шанс, теперь это закончено".
"Тетя, я обещаю!" – плакал Льюис, но это не имело никакого эффекта на женщин. Тогда он упал на кровать и забился в припадке истерического плача.
"Разрешите", – вопросительно сказала мисс Рентон. Тетя Льюиса кивнула, и она пошла к рыдающему ребенку.
"Встаньте, и успокойтесь. Вы плачете, как девчонка. Вы можете выйти на обед, одетая, как изящная молодая леди или как молодая девочка. Как вам больше понравится?"
"Ни то ни другое, – последовал вызывающий ответ. – Я не хочу носить женскую одежду".
"Тогда вы должны будете носить то, что мы решим", – ответила мисс Рентон, поддерживая вешалку с его первой женской одеждой.
Льюис, все еще плача, встал на ноги, и обе женщины продолжили одевать его в одежду, предназначенную для 14-летней девочки. По корсету был помещены длинные нижние юбки, затем, они достали платье. Платье было красивого коричневого с золотым отливом цвета, с вставками чёрного бархата, рукава, отделанные розовым кружевом, были пышными около плеч и сужались в узкие манжеты к запястьям. Низ платья доходил до середины икр. На ноги Льюиса натянули пару темных шелковых чулок, поддерживаемых эластичными подвязками, и девичьи ботинки с тугой шнуровкой и 2-дюймовыми каблуками.
Пара коротких узких перчаток довершала наряд. Вдобавок, на него нацепили розовый передник, туго завязанный сзади, а на голову поместили большую шляпку, украшенную цветами.
Понемногу, Льюис начал успокаиваться, было очевидно, что незнакомые ощущения от женской одежды произвели на него определённое впечатление. Он прекратил плач и угрюмо вытер глаза кружевным носовым платочком, поданным мисс Рентон.
Взяв его под руки, женщины быстро провели его к столовой, где усадили Льюиса между собой. Они дали ему тарелку бульона, и оголодавший Льюис с удовольствием принялся за еду. Скоро он обнаружил, что туго затянутый корсет не даёт ему съесть обычную порцию. Льюис пробовал глотать пищу, но она комом стояла во рту, его желудок был переполнен.
"Вы потеряли аппетит?" – поддразнила его Тетя, хорошо знающая причину потери аппетита своей «племянницы».
"Тетя, я не могу больше есть, это всё корсет. Он останавливает меня", – объяснил Льюис, тыча ручкой ложки в свой закованный в броню корсета живот.
"Вы обнаружите, что корсет поможет с вашей диетой, вам придётся есть чаще и понемногу с этого времени, – улыбнулась тётя и обратилась к сообщнице. – Я права, Джейн?"
"Да, Роберта. Скоро она узнает всё о том, как быть женщиной", – промурлыкала та в ответ, как кот над блюдечком сливок.
После обеда женщины и несчастный мальчик, прошли в гостиную, где им подали кофе и сладости. Оба женщины с развлечением наблюдали за Льюисом, ковылявшим впереди. Его платье оставляло открытыми лодыжки, но длинный корсет не давал ему активно двигать бёдрами и вынуждал делать очень маленькие шаги. Когда женщинам подали кофе, Льюису снова дали его обычный травяной чай.
"Она ходит довольно хорошо, – сказала Тетя мисс Рентон, – но я думаю, что вы должны в первую очередь заняться ходьбой и другими движениями. Я хочу, чтобы Луиза изящно перетекала и скользила, а не вышагивала, как она делает сейчас. Она должна производить впечатление, что она девушка и всегда была девушкой".
Женщины уселись, сказав Льюису стоять. В утешение, ему дали стакан лимонада. В то время, как две женщины сидели, несчастный Льюис был вынужден стоять и не мог избавиться от постоянного давления корсета на его талию.
Разговор снова сосредоточился на нём. Обе женщины внимательно смотрели, как бедолага переминался с ноги на ногу, пытаясь дать ногам отдых. Когда Льюис приподнимал одну ногу, нога успокаивалась, но зато другая, на которой он стоял всем весом, начинала болеть ещё больше.
"Я думаю, Луиза выглядела бы лучше на более высоких каблуках", – с ехидной улыбочкой заявила мисс Рентон.
"Да, пожалуй, это верно. Мы можем заказать сапожнику специальную обувь для Луизы, – согласилась тётя. – Он хорошо знает своё дело, вы согласны?"
Здесь она похвасталась своими туфлями с 3-дюймовыми каблуками.
"Как они прекрасны! – с энтузиазмом воскликнула мисс Рентон. – Мне тоже нужна новая пара!”
"Решено, завтра едем в город", – подвела итог Тетя.
Льюис поднял его руку, и ему разрешили говорить.
"Тетя, я не могу ехать в город, одетый, как девочка", – показал он на свою одежду.
"Почему? Мисс Рентон и я проведём вас по хорошим магазинам, а потом мы попьём чаю с булочками в кафе".
"Но тётя, я мальчик. Я не могу идти на улицу, как девушка. Все сразу поймут, что я переодетый девушкой мальчик".
"Не волнуйтесь, Луиза, завтра мы позаботимся о том, чтобы улучшить ваш внешний вид. Я думаю, что вы можете позаимствовать мою шляпку, она вам поможет".
Беседа женщин перешла к последнему каталогу Парижских мод, прибывшему почтой накануне.
Вскоре, Льюис был отведён обратно в спальню. Мисс Рентон помогла ему освободиться из нового наряда, удостоверившись, чтобы все вещи были аккуратно разложены и развешаны в платяном шкафе.
"Разве вы не любите красивые платья, Луиза?" – спросила мисс Рентон.
"Люблю, но на женщинах, а не на мне", – хмуро ответил Льюис.
"Мне кажется, скоро вы будете думать по-другому".
Через несколько минут он стоял в корсете и панталонах. Мисс Рентон помогла снять панталоны, и он смущённо прикрыл руками свою интимную область.
"Нет никакой нужды скрывать то, что у вас там. Я жила на ферме с четырьмя братьями, и ваш небольшой орган меня не смущает".
"Луиза, я хочу, чтобы вы выпили это прежде, чем я займусь вашими волосами и надену на вас ночной корсет. Ваш ночной корсет будет затянут слабее, но вы должны в нём спать. Вам ясно?"
"Да. А что в этом напитке?" – спросил Льюис, принимая подозрительное варево.
"Это успокаивающее, чтобы вы лучше спали".
Льюис видел, что мисс Рентон стала более мягкой. Он надеялся, что хороший сон поможет ему пройти через это испытание, и что женщины подобреют утром. Льюис проглотил варево одним большим глотком.
Скоро он был готов ко сну. Дневной корсет был заменён на более свободный ночной. Этот корсет оставлял свободными бёдра и грудь, но талия была по-прежнему зажата. По корсету на Луиса была надета мягкая и приятная на ощупь атласная ночная рубашка.
Мисс Рентон видела, как он ощупывал ткань, и улыбнулась.
"Вам нравится, Луиза? Атлас – это только один из тех приятных и красивых материалов, которые мы, девушки, носим".
Мисс Рентон укрыла Льюиса толстым стеганым одеялом, и скоро он крепко спал.
Следующим утром Льюис был разбужен лучами солнца в окне. Нестерпимо хотелось в уборную, но когда Льюис попробовал встать, дополнительное давление, созданное корсетом на мочевой пузырь, казалось, разорвало его. Тогда Льюис перевалился к краю кровати и кое как, боком, спустил ноги на землю. Опёршись о столбик спинки кровати руками, ему удалось встать на ноги, почти не сгибаясь в пояснице.
Вернувшись из уборной, Льюис попытался развязать шнуровку корсета, но как он ни дёргал за концы шнуров, ничего не получалось. Встав спиной к зеркалу, он разглядел, что шнуровка была завязана сложными узлами, развязать которые, копошась руками за спиной было невозможно. Оглянувшись по сторонам, он увидел пару ножниц на туалетном столике, схватил их и быстро перерезал шнуровку. Блаженные ощущения свободного тела переполнили его.
Внезапно, новая боль поразила его. Рёбра и талия, освобождённые от давления, расширялись, вызывая новые болезненные ощущения. Льюис кое-как дополз до кровати и упал в неё без сил, оставив испорченный корсет валяться на полу.

ГЛАВА 5. Поездка в город

Несколько часов спустя он был разбужен Элен, смотрящей прямо ему в глаза.
"Как Вы чувствуете себя, Льюис?"
Льюис повернулся, и Элен заметила, что он снял корсет.
"Льюис, что Вы наделали! Тетя и мисс Рентон вот-вот придут!"
"Я снял корсет, и всё. Что в этом особенного? – ответил Льюис. – Я должен был избавиться от корсета, пока он не перерезал меня пополам".
"Но тётя и мисс Рентон будут очень рассержены. Быстро вставайте, мы должны снова одеть Вас".
Льюис пробовал подняться, но обнаружил, что боль в талии не исчезла.
"Я не могу. Мой живот будто горит".
"Куда Вы дели корсет?" – спросила она, ещё надеясь спасти юношу от нового наказания.
"Должно быть, валяется под кроватью".
Она достала его как раз в тот момент, когда в комнату вошли обе женщины. Обе женщины весело улыбались, пока не заметили поврежденный корсет в руках Элен.
"Что случилось?" – спросила тётя, выхватив испорченный корсет.
"Мне жаль, госпожа. Мисс Луиза сама удалила его ночью", – ответила Элен, в ужасе представляя реакцию тиранов в юбках.
"Что вы себе позволяете? – закричала мисс Рентон на Льюиса. – Кто вы такой?”
"Я Мастер Льюис Хамайлтон", – ответил Льюис спокойно и уверенно, хотя внутри испытывал только ужасные предчувствия.
Гнев мисс Рентон был неописуем, и Льюис понял, что сегодняшний проступок станет ему очень дорого.
"Вы больше не Льюис. Вы теперь – Луиза. И я хочу, чтобы Вы запомнили это. Почему Вы сняли корсет? Вам ясно сказали не делать этого".
"Я не мог спать от боли", – ответил Льюис, надеясь на сочувствие. Но вместо сочувствия, мисс Рентон подошла к шкафу и вынула более длинный корсет зловещего тёмно-красного цвета.
"Луиза, встаньте здесь. Элен, помоги мне".
Льюис медленно поднялся, и новый корсет был обёрнут вокруг его замученного туловища. Этот корсет шёл от груди до бёдер. Затянув шнуры, мисс Рентон закрыла корсет дополнительно на три маленьких замочка.
"Теперь, у вас нет никакой возможности снять корсет. Вы будете носить его в течении по крайней мере следующих 24 часов".
Льюис смотрел на свою талию, затянутую на этот раз до 22 дюймов, и пробовал отдышаться, но сжатые ребра причиняли ему реальные проблемы.
"Я чувствую себя очень усталым, я могу сесть? Пожалуйста", – спросил Льюис, все еще неблагоразумно надеющийся на сочувствие.
Ни одна из женщин не двинулась с места, пока он новым взглядом осматривал их. Теперь он по-новому оценил, чего стоили тоненькая талия и высокий бюст мисс Рентон. Ценой была стальная жесткость её корсета, препятствующая ей даже чуть-чуть изогнуться.
Льюис заметил вертикальные линии корсета и шнуровку под лифом платья Тети. Он услышал лёгкое поскрипывание корсетов женщин в такт их быстрого мелкого дыхания. Все они носили точно такие же неудобные предметы, которых он хотел избежать, разрезая шнуровку корсета.
"Луиза, это трудно. Вы поймёте, что красота и изящество требуют трудной работы. Но, постепенно вы привыкнете. Корсет – часть нашей жизни", – почти примирительно сказала мисс Рентон.
"Почему я должен носить его? Это просто не удобно. Вам удобно, Тетя?" – спросил Льюис, задохнувшись от нехватки воздуха после нескольких слов.
"Конечно, мне не удобно, – высокомерно ответила Тетя Роберта. – Это совершенно не важно. Каждая молодая леди обязана выглядеть как можно лучше, а Вы теперь – молодая леди. Корсеты и ограничивающие движение узкие юбки – необходимое требование. Если молодая леди начинает готовить себя в нужное время и должным образом, если семья заставляет ее заниматься собой, то она может достигнуть изумительных результатов. Вы сейчас как раз в нужном возрасте, чтобы всерьёз начинать заниматься вашей фигурой".
Льюис был слишком изумлен, чтобы ответить сразу. Когда самообладание вернулось, он сказал:
"Но, Тетя Роберта. Я не девочка или молодая леди. Я очень сожалею, но я не хочу носить корсет, и я совершенно не хочу быть затянутым так туго! Вспомните, что я МАЛЬЧИК".
Тетя Роберта повернулась и пошла быстрыми маленькими шагами. Ее ноги чётко, красиво и с большим изяществом двигались под узкой, обтягивающей бёдра юбкой.
Дойдя до двери, она оглянулась и сказала:
"Ваши детские желания никого не интересуют. Я ваш опекун, и, пока Вам не исполнится двадцать один год, Вы обязаны мне подчиняться. С этого времени, Вы будете учиться вести себя, как молодая девушка. В моих глазах Вы больше не мальчик. Идите со мной, Элен".
Она открыла дверь и исчезла. Льюис оглянулся на Элен, которая почтительно слушала слова тёти. Девица пожала плечами и ушла. Он посмотрел на мисс Рентон, решительно настроенную феминизировать его в максимально возможной степени. Та уже держала в руках его одежду.
"Немедленно идите сюда, Луиза".
Льюис неохотно подошёл к мучительнице.
Скоро Льюис был заключён в новое платье кремового цвета, которое достигало низа его лодыжек. Оно было украшено красными лентами и снабжено небольшим турнюром, маскирующим худой зад Льюиса. Затем, он был усажен за туалетный столик, где мисс Рентон занялась его причёской и бровями. Уложив волосы, она подщипала брови Льюиса и, наконец, добилась высоких, сужающихся дуг.
Наконец, маленькая симпатичная шляпка Тети, украшенная перьями, была закреплена к его волосам. Тонкая густая вуаль достигала подбородка. Льюис чувствовал знакомый аромат тётиных духов, шедший от вуали.
Длинные тесные светло-коричневые кожаные перчатки поднимались выше запястий, вплотную доходя до узких манжет рукавов платья на середине предплечий.
Наконец, черёд дошёл до вчерашних ботинок, и мисс Рентон помогла ему встать на ноги. Перед завтраком Льюис практиковался в том, как идти, стоять и поворачиваться. Он ходил и поворачивался до тех пор, пока мисс Рентон не была удовлетворена.
В 9:30 они пошли на завтрак, где Льюис поел овсянку и выпил травяного чая. Следующий час Льюис учился ходить вверх и вниз по лестнице, правильно подбирая юбки, чтобы не наступить на них и не обрушиться вниз в беспорядочной куче.
После 11:00 наверху лестницы показалась тётя. Одетая в модное пальто, она изящно прошла мимо него. Льюис с раскрытым ртом смотрел вслед тёте, красиво и элегантно плывшей вниз по лестнице.
"Луиза, так смотреть неприлично".
"Простите, тетя Роберта, Вы так изящно спускаетесь по лестнице".
"Выходите, нас ждёт экипаж", – ответила тётя.
Льюис и мисс Рентон приняли плащи у двух служащих в холле и прошли к двери. Льюис, с некоторым удовлетворением, отметил, что он, всё-таки, мог идти немного быстрее, чем его гувернантка, нарядившаяся в очень узкую юбку.
Они вышли на освещённое солнцем крыльцо и спустились по длинной каменной лестнице. Льюис, выполняя только что полученный урок, старательно приподымал юбки. Лакей помог трем леди забраться в экипаж, и кучер тронул лошадей. Толчок двинувшегося экипажа оказался неожидан для Льюиса, и он опрокинулся, задрав ноги в воздух. Отдача болезненно отдалась в талии, а потом и во всём теле.
"Простите, тётя, но я не ожидал. Оказывается, даже сидеть я теперь должен по-другому", – объяснил он, поправляя юбки, в надежде, что тётя не найдёт в случившемся причину для ещё одного наказания.
"Да. Вы обнаружите, что и это сильно различно, – ответила тётя, улыбнувшись неудаче мальчика, с выражением сочувствия на лице. – Вы должны теперь сидеть вертикально и не откидываться назад, и, кроме того, Вы должны сильно держаться".
В полдень они оказались в центре местного города. На главной улице были магазины местных сапожника и портнихи. Экипаж остановился, и Льюис должен был сдержать себя, чтобы не спрыгнуть на землю. Мисс Рентон напомнила, что он должен ждать, пока не подойдёт кучер и не высадит их по-очереди из экипажа.
Когда Льюис, опираясь на руку кучера, вылез из экипажа, ему показалось, что все прохожие остановились и смотрят только на него. Он смутился и покраснел, а свежий ветер подарил ему новые ощущения, забираясь под юбки и обдувая холодным воздухом ноги в тонких чулках.
Скоро они были в магазине сапожника. Тетя была, очевидно, одним из главных клиентов, потому что владелец магазина немедленно подошёл и начал показывать ей последние модные модели.
"Я сама сегодня ничего не покупаю, - остановила она владельца. – Мне нужны несколько пар для моей юной племянницы".
"Хорошо, мисс Хамайлтон. Я должен взять мерку".
Льюис сел на твердую деревянную скамью, и мужчина быстро снял его туго зашнурованные ботинки. Затем, он обмерил ноги и объявил, что может предложить несколько стилей обуви для Льюиса. Первая пара была коричневыми кожаными ботинками, мало чем отличающимся от обуви Льюиса, только шнуровка шла от пальцев до середины голени. Кроме того, их каблуки в два дюйма были очень тонкие.
Когда Льюиса обули в новые ботинки, мужчина помог симулирующей девушке встать на ноги. На тонких каблуках Льюис почувствовал себя очень неустойчиво, идти оказалось гораздо труднее. По команде тёти Льюис медленно прошёл по магазину. Он сразу почувствовал боль в сжатых пальцах и недостаток подвижности в лодыжке, плотно сжатой шнуровкой, что сделало ходьбу очень болезненной.
"Приподнимите низ платья, Луиза, я хочу лучше осмотреть ботинки", – распорядилась Тетя.
Мальчик покорно приподнял юбки.
"Как ботинки?"
"Очень тесные и неудобные", – ответил Льюис, уже начавший страдать от острой боли в пальцах ног.
"Хорошо, мы их возьмём", – сказала тётя. Льюис был в отчаянии.
"Спасибо, мисс Хамайлтон", – поблагодарил владелец магазина.
Следующая пара, которую он принес, была вечерними туфлями на высоком каблуке, снова с тесным носком и 3-дюймовыми каблуками.
"Они сделаны по последним вечерним моделям из Парижа", – сказал владелец магазина, открывая коробку. Переобув «девочку», он отошел в сторону, чтобы позволить обеим женщинам увидеть туфли на ногах Льюиса. Льюис переобутый в новую обувь, почти блаженствовал. Лёгкие туфельки сидели на ногах так удобно… пока он не встал.
Когда он попробовал идти, давление на ноги оказалось просто невыносимым, а неестественно выгнутые лодыжки начинали ныть. Маленькими шажочками Льюис дополз до стены магазина и упёрся рукой в стену. С трудом развернувшись, он вернулся к тёте и был отправлен на второй круг.
Тетя выглядела довольной.
"Мы возьмем и эти. Луиза будет носить их дома".
Льюис скорчил страдальческую мину, но возразить не посмел. Потом они подождали, пока гувернантка выбрала пару коричневых ботинок, похожих на обновку Льюиса, но с более высокой шнуровкой.
Теперь три леди отправились к портнихе. Тетя Роберта долго изучала образцы тканей и модели платьев, и, наконец, решила что «племяннице» хорошо пойдёт атлас жёлто-лимонного цвета. Тётя остановила выбор на модном платье «взрослой» длины с узкой юбкой и обшитым лентами маленьким турнюром. У платья был узкий высокий воротник до подбородка, рукава, пышные у плеч, сужались в узенькие трубочки к плотно застёгиваемым манжетам в запястье. Льюис обратил внимание, что талия была заказана всего в 20 дюймов.
"Вы можете прислать кого-нибудь снять мерку?" – спросила Тетя владелицу.
"Конечно, мисс Хамайлтон. Можно приехать прямо сегодня".
"Не стоит так торопиться. Меня вполне устроит через неделю или десять дней. Я сообщу, когда, – ответила Тетя Роберта. – Ещё я хочу три пары перчаток до локтя. У вас есть черные?"
"Да, мисс Хамайлтон", – подтвердила хозяйка и умчалась за коробкой.
"Хорошие", – одобрила Тетя Роберта, тщательно осмотрев перчатки. – Добавьте их, пожалуйста, к моему счету".
"Да, мисс Хамайлтон".
Выйдя от портнихи, они направились в кафе, где им подали чай с булочками. Вскоре Льюис почувствовал давление в мочевом пузыре.
"Тетя, мне нужно в туалет", – осторожно прошептал Льюис.
"Можете идти. Вам нужна помощь?"
"Нет, Тетя Роберта", – отказался Льюис, хотевший хоть на несколько минут избавиться от конвоя.
Он вошёл в туалет и закрыл дверь. Издав вздох облегчения, Льюис протянул все юбки вверх и понял, что будет гораздо проще сесть, как девушка, чем пытаться стоять, шатаясь на каблуках и, одновременно, воюя с юбками. Правда, из-за корсета, и сесть оказалось непросто, вдобавок оказалось сложно направить струю в нужное место – дотянуться до члена в обход вороха задранных юбок оказалось трудно, да и видно ничего не было.
В результате, внутренняя часть платья была сильно забрызгана мочой, вдобавок, он испытал серьёзные затруднения, пытаясь встать обратно. Уставшие ноги пульсировали из-за неестественной позиции.
Чтобы расправить юбки, пришлось согнуться, и корсет очень болезненно врезался в тело.
"Боже, когда это кончится!" – бормотал Льюис, растирая поясницу в бесполезных попытках уменьшить сжатие. Он уже понял, что должен будет вести себя очень хорошо, в надежде избавиться от проклятого корсета. Льюис решил, что попробует понравиться женщинам послушным поведением. Ещё его мучил вопрос, как к его новой одежде отнесётся Элен, будет ли он привлекателен для неё. Уже несколько раз он добивался от девушки физической близости, и её отношение очень волновало мальчика.
Вернувшись обратно, он застал женщин болтающими о погоде и других пустяках. Тут в кафе зашла женщина в сопровождении молодой девушки. Оглянувшись, она направилась к ним. Увидев их приближение, Льюис, с интересом рассматривавший девушку, хотел встать, чтобы поприветствовать женщин, но, получив сильный пинок по ноге от мисс Рентон, опомнился и остался сидеть.
Через мгновение его знакомили с леди Марджори Кинок и ее дочерью Розмари, севшей рядом с несчастным Льюисом. Он сразу почувствовал интерес к Розмари, которая оказалась старше Льюиса на несколько месяцев. Они жили приблизительно в 10 милях к востоку от их дома, а тётя и леди Марджори были приятельницами много лет. Розмари училась в частной школе в Англии, а сейчас приехала на каникулы.
"Могли ли бы мы дружить, пока ты здесь?" – спросил девушку Льюис со всей ласковостью, на которую был способен.
"Конечно", – ответила она. Узнав, что «Луиза» только что из Индии, девушка начала пытать об индийских модах, и носят ли индийские девушки корсеты под их сари.
"Я никогда не носила корсета, пока не приехала сюда. Мне так тяжело привыкать", – пожаловался Льюис.
"Ты уже носишь корсет? Счастливая! Мама тоже только что заказала мне первый корсет, и я не могу дождаться, когда она разрешит мне его носить. Я слышала, что это трудно сначала", – показала она на свою аккуратную 24-дюймовую талию.
"Моя Тетя хочет, чтобы моя талия стала ещё тоньше, чем сейчас, – пожаловался Льюис. – А ещё она купила мне новые ботинки с очень высокими каблуками. Я не могу ходить в них, они ужасно жмут".
"Можно посмотреть?" – заинтересовалась девушка.
"Да", – согласился Льюис, с трудом согнулся и снял ботинок.
"Я тоже хочу такие ботинки. Твоя тётя такая добрая! Тебе так повезло!" – восторженно воскликнула Розмари. Льюис испытывал совершенно противоположные чувства, но согласно улыбнулся, заметив заинтересованный взгляд мисс Рентон.
Розмари продолжила:
"Почему бы тебе не приехать к нам в гости и переночевать у меня".
Льюис подумал, что поехав в гости было бы легче сбежать из когтей Тети, и спросил мисс Рентон, возможно ли это. Она шепнула в ответ, что обсудит это с Тетей, и добавила:
"Если Вы будете слушаться и хорошо учиться, мы посмотрим".
Попив чаю, они вернулись в усадьбу. Служащие разобрали покупки и приняли шляпки, перчатки и плащи. После этого, все леди прошли наверх в свои комнаты. Льюису, с трудом ковылявшему в новой обуви, сказали отдохнуть и подойти к комнате Тети через 15 минут.
Добравшись до своей спальни, Льюис немедленно скинул ботинки и начал протирать зудящие и ноющие ноги. Корсет делал это трудным, но не невозможным. Через пять минут Элен принесла другие покупки и начала раскладывать их в платяном шкафу. Затем она достала новые вечерние туфли и начала обувать Льюиса.
"У вас есть красивые платья, с которыми эти туфли хорошо сочетаются, – одобрила она. – Вам повезло, Луиза".
Элен повернулась к Льюису и широко улыбнулась.
"Только не вы, – застонал Льюис, пытаясь лечь, чтобы разгрузить уставшую поясницу. – Вы же знаете, что меня зовут Льюис!"
"Я просто подразнила. Хотя из вас может получиться очень симпатичная и привлекательная девушка".
"Я не хочу быть привлекательной, я хочу быть мужчиной!" – с отчаянием возразил Льюис.
"Я говорила вам, что ваша Тетя очень строга, но я понятия не имела, что она придумает такое наказание", – как бы оправдывалась Элен.
"Элен, что же мне теперь делать?" – со слезами на глазах застонал Льюис, и Элен приобняла его, положив руку на плечо.
"Вы можете сделать только одно. Вы должны повиноваться ей. Она ваш опекун, и вы ничего не можете с этим поделать, потому что, она единственная ваша родственница. Я думаю, Вы должны стараться быть настолько хорошим, насколько возможно, и повиноваться каждой команде. Это самое лучшее. Возможно, тогда тётя смягчится".
Снаружи раздался крик Тети:
“Луиза! Вы подойдёте, или так и будете сплетничать с прислугой?"
"Иду, Тетя!"
Когда он торопливо ковылял к выходу, Элен тихо сказала сзади:
"Не волнуйтесь, Льюис. Я уверена, тётя захочет побыстрее избавиться от Вас, чтобы свободно продолжить отношения с мисс Рентон".
"Я буду с нетерпением ждать этого дня", – ответил Льюис.
Тетя Роберта отвела его в главную гостиную.
"Пора работать. Я наблюдала, как вы двигаетесь, и мы должны будем постараться, чтобы научить вас двигаться правильно. Садитесь".
Льюис сел.
"Неправильно, Луиза!" – воскликнула Тетя. – Когда Вы встаете или садитесь, то не должны наклоняться ни вправо, ни влево. Держите туловище прямо, плечи ровно, и медленно, медленно. Попробуйте снова и, садясь, подсуньте руки под себя, и подберите юбки".
Льюис попробовал ещё раз, потом ещё, и ещё… Поясница, сжатая ненавистным корсетом, снова заныла.
"Немного лучше", – неохотно признала Тетя, - но это все еще не достаточно хорошо. Теперь – ходьба. Идете".
Льюис медленно поковылял по гостиной комнате.
Тетя застонала:
"Я никогда не видела ничего хуже! Даже горничные ходят лучше, чем Вы! Вам срочно нужно переучиваться. Даже как мальчик, Вы не умели ходить с достоинством, а теперь, Вы должны научиться идти с элегантностью и изяществом истинной леди. Идите медленно, ставьте носки ног на одну линию, больше работайте бёдрами и делайте маленькие шаги!"
Льюис попробовал следовать указаниям, но, в результате, чуть не упал.
"Вы безнадежны, – высокомерно заявила Тетя и вызвала звонком горничную. – Ничего, мы наденем на вас по-настоящему узкую юбку. Это поможет. Вы будете сидеть дома, пока не добьётесь результата. Вы будете ходить вокруг комнаты с книгой на голове, пока не научитесь изящно двигаться, не роняя книгу. Элен!"
Она распорядилась забрать Льюиса и найти самую длинную и самую узкую юбку. Льюис поковылял к себе. Когда Элен вошла, он закрыл дверь, обнял горничную и поцеловал ее в губы.
"Луиза, мы не должны. Мы не можем сделать этого", – слабо запротестовала она.
"Называйте меня Льюисом, я могу напоминать девушку, но я мужчина для Вас", – засмеялся Льюис.
Элен поцеловал его и помогла освободиться от обуви, чулок и платья. Скоро на Льюисе остался только корсет. Элен захватила рукой его довольно небольшой вертикальный член и начала массировать. Через несколько секунд Льюис кончил.
"Элен, спасибо".
"Теперь мы должны одеться к обеду", – ответила она, прикрепляя шесть подвязок к низу корсета. Потом она достала темные хлопковые чулки, натянула их на ноги Льюиса и пристегнула к подвязкам.
Далее последовали шелковые панталоны, обильно украшенные оборками и лентами. Вокруг его талии горничная привязала маленький турнюр.
Следующими были три шуршащие узкие и длинные нижние юбки и вечернее платье кремового цвета. Его юбка была настолько узка, что идти в ней было по-настоящему трудно. Новые вечерние туфли снова оказались на его исстрадавшихся ногах.
"Элен, я не могу ходить в этом", – слабо протестовал Льюис.
"Тише, я должна заняться волосами".
Элен взяла его за руку, и отвела к туалетному столику. Она тщательно расчесала волосы, взбила волнистые локоны и искусно вплела по бокам красные ленты, закрепив плетение шпильками. Льюис был ошеломлен, когда увидел результат.
"Вы выглядите, как женщина, Луиза", – показала Элен в зеркало.
"Может, я и похож на девушку, но я все еще мальчик", – с горечью ответил Льюис.
"Ваша Тетя сказала, что Вы должны быть накрашены".
Горничная подрумянила его щёки, накрасила губы и ещё раз пощипала брови. В конце она закрепила на его ушах клипсы с камеями и приколола большую брошь камеи на шее под подбородком.
"Вы готовы. Вот ваш веер", – сказала Элен.
"Я не хочу веер. Зачем мне веер?"
"Сегодня вечером здесь будут мужчины, и Вы должны выглядеть, как подобает", – объяснила Элен.
"Мужчины! Здесь! Я не пойду, они будут смеяться надо мной!" – взволнованно воскликнул Льюис.
"Тихо, Луиза. Посмотрите на себя в зеркало, и скажите: Вы видите мальчика?"
"Нет", – тихо ответил он.
"Вы видите мальчика, одетого как девушка?"
"Нет".
"Вы видите симпатичную молодую девушку?"
"Да. Но я не хочу быть ею", – ответил Льюис честно.
"Представьте, что это игра, и мы хотим всех обмануть. Все думают, что перед ними девушка, и только несколько человек знают, что Луиза, на самом деле, мальчик. Все служащие думают, что Вы не слишком походили на мальчика, когда прибыли сюда. Даже одетый как мальчик, Вы выглядели женственно с вашими длинными волосами, высоким голосом и мягкими чертами лица. Они знают, что ваша Тетя обучает Вас быть более благовоспитанной. Возможно, когда это закончится, Вы могли бы стать актером", – сказала она с улыбкой.
"Надеюсь, не актрисой", – съязвил Льюис.
Элен предложила ему руку, и он встал, покачиваясь на тонких высоких каблуках. Ноги снова заболели, но эта боль стала уже привычной. Что оказалось новым – это юбки, плотно облепившие не только верх бёдер, но и колени. Льюис попробовал идти, но опять, чуть не упал.
"Вы должны идти очень маленькими шагами. Не пробуйте идти максимальными шагами, которые позволяет это платье, вы ещё не умеете этого", – инструктировала его Элен.
"Я не могу идти", – Льюис встал посреди комнаты с растерянным выражением лица.
"Попробуйте осторожно. Я буду идти рядом и поддерживать".
"Хорошо", – ответил Льюис. Попробовав идти маленькими шажочками, он медленно двинулся к дверям.
"Меня раздражает необходимость идти так медленно, – заметил он, дойдя до двери. – Мои шаги не больше шести дюймов".
"Я знаю, но Вы привыкнете, – ответила Элен. – Вы должны ходить изящно и медленно. Леди никогда не спешит".
"Я не хочу привыкать к этому, я хочу снова быть мальчиком", – возразил Льюис.
"Луиза, перестаньте. Вы должны слушаться тётю, если хотите, чтобы ваше наказание кончилось. Возьмите мою руку, и я помогу Вам дойти до столовой".
Льюис удивительно быстро, для своего наряда, обернулся и поймал ее врасплох с поцелуем в губы.
"Я люблю Вас. Вы придёте в мою комнату позже?"
"Нет, я не могу. Это будет плохо для нас обоих", – ответила Элен.
Скоро они входили в столовую, и Льюис был потрясен, заметив двух мужчин, стоящих у камина. Они вежливо прошли ему навстречу и ждали, пока он не предложил им руку. Впервые почувствовав, как губы мужчины поцеловали его пальцы, Льюис был дезориентирован, но, в глубине души, немного возбужден. Мужчины представились как Доктор Аласдэйр Джоунс, местный доктор, и Преподобный Джеймс Райт, местный священник.
Доктор был красив мужественной красотой здорового мужчины лет тридцати пяти. Он был чисто выбрит и не носил ни усов, ни бороды, его волосы были аккуратно пострижены. Хороший костюм свидетельствовал о достатке.
Священник был много старше. Он был одет в обычную сутану, носил густые длинные бакенбарды, его короткие волосы были седыми.
Льюис боялся, что его маскарад раскроют и, даже, обрадовался появлению мисс Рентон. Она была одета в красивое фиолетовое вечернее платье, и излучала женственность. Лиф её платья искрился в ярком свете свечей, руки играли развёрнутым веером.
Они стояли у камина и ждали Тетю Роберту, которая появилась только через десять минут.
"Господа, извините, что заставила Вас ждать. Спасибо за приезд. Надеюсь, вы не скучали в обществе двух молодых леди?"
Тётя Роберта казалась непривычно весёлой и довольной жизнью.
"Спасибо, мисс Роберта. Юные леди прекрасны. Мисс Луиза сказала, что приехала сюда, чтобы остаться с Вами", – ответил священник.
"Ее родители умерли несколько месяцев назад. Я её единственная родственница, и Луиза проведёт остаток детства здесь, с нами. Хотя, как Вы можете видеть, она больше не ребенок. Луиза очень симпатичная молодая леди", – сказала Тетя Роберта, улыбаясь Льюису.
"Вы правы, она – очень красивая молодая женщина", – согласился священник, смотря на Льюиса, поигрывающего веером.
"У Луизы пока нет здесь подруг, – сказала Тетя Роберта. – Я надеюсь, что она сможет познакомиться с ровесницами, когда пойдёт в церковь в воскресенье".
"Вы будете посещать школу?" – спросил Льюиса доктор, пристально разглядывая «девушку». Льюис прикрыл лицо веером, притворяясь, что обмахивается, спасаясь от тепла камина.
"Нет. Джейн будет её домашним учителем, она квалифицированный преподаватель и владеет всеми женскими науками вроде кулинарии, вышивки и вязания, – ответила Тетя Роберта. Льюис вздрогнул. – Кроме того, она опытная наездница, и мы надеемся, что Луиза скоро сама станет наездницей".
"Возможно, мы могли бы покататься вместе", – предложил Доктор Джоунс, похоже, заинтересовавшийся юной Луизой.
"Я хотела бы", – ответил Льюис и, снова, спрятался за веером, получив неодобрительный взгляд от Тети.
"Ей не помешают дополнительные уроки. Доктор, Вы могли бы обучить её ездить настолько, чтобы она могла выезжать на лисью охоту? – сделав паузу, сказала тётя. – Я недавно купила новые седла, а они должны использоваться, чтобы не затвердеть".
"С удовольствием. Луиза, вы будете кататься в дамском седле?" – спросил, с улыбкой, доктор.
"Конечно. Леди ездят только так", – ответила за Льюиса Тетя Роберта.
Вошёл дворецкий и сообщил, что обед готов. Тетя Роберта пошла с мисс Рентон, принявшей руку священника, а Доктор Джоунс вежливо предложил руку Льюису.
Служащие, управляемые дворецким, быстро накрыли стол, и все заняли места. Между мужчинами и двумя старшими женщинами началась беседа. Льюис отмалчивался, но, когда разговор касался дамских мод, тётя или мисс Рентон непременно спрашивали его мнение.
Как обычно, корсет не дал Льюису поесть. Вместе с другими женщинами, он мог только смотреть на мужчин, с аппетитом уписывающих мясо, цыплят, овощи и закуски.
Пообедав, все прошли в библиотеку, где всем, кроме Льюиса, подали херес и портвейн. Льюис довольствовался лимонадом и травяным настоем. Мальчик заметил, как странно доктор смотрел, как он пил этот напиток.
Наконец, Льюис был в спальне. Оказавшись внутри, мальчик скинул туфли, освободив болевшие ноги, и попытался снять платье, но, все попытки дотянуться до крючков на спине оказались напрасными. Туго затянутый корсет напоминал о себе при каждом движении. Оставалось одно – сесть и ждать, когда придёт горничная и разденет беднягу.
В ожидании, Льюис присел на стул возле кровати, но ощутил только новый дискомфорт. Турнюр на ягодицах и корсет вынуждали сидеть на краешке стула, вытянувшись в струнку, и уставшее тело, жаждавшее отдыха, не могло расслабиться. Льюис сидел на краю стула и, внезапно, ощутил сильную эрекцию. Причина была очевидна – в большом зеркале туалетного столика отражалась красивая изящная девица в модном платье.
Льюис недоверчиво уставился на красивую девушку в зеркале. Он был невероятно возбужден тем, что видел. Его мечтательное оцепенение было прервано появлением Элен.
Она сняла с Льюиса всё, кроме корсета, и повела его в ванную. Член мальчика, по-прежнему, торчал вперёд, и Элен подумала, что он салютует в её честь.
"Льюис, Вы хотите, чтобы я помогла вам с вашей проблемой?"
"Да".
"Тогда, нам сюда", – показала Элен на кровать.
Льюис улёгся на спину, и Элен, задрав юбки, сняла свои панталоны. Она начала гладить его член и облизывать языком соски мальчика. Льюис притянул горничную и поцеловал в губы.
Элен села на Льюиса и направила в себя его член. Она медленно опускалась, принимая в себя его мужественность. Когда она села полностью, двери распахнулись.
Молча, как кролики, загипнотизированные удавом, они смотрели на Тетю Роберту, входящую в комнату.
"И как понять такое поведение!" – орала она.


ГЛАВА 6. Обучение продолжается

Льюис почти не спал той ночью. Крик Тети звенел в ушах. Элен, его единственный друг во всём мире, была немедленно выгнана из комнаты, и мальчик предположил, что она уже уволена.
Тетя и мисс Рентон, прибежавшая на крик, объявили, что он будет строго наказан за секс с Элен. Льюис не знал, какое наказание придумают на этот раз, но нисколько не сомневался в плодотворности фантазии мучительниц.
Корсет врезался в туловище в любом положении. Болела кожа, болели рёбра, болели ягодицы. Льюис очень волновался о том, что ожидало его в будущем. Сегодня, разглядывая своё отражение, он внезапно поймал себя на получении удовольствия от красивой женской одежды. Льюис ненавидел и Тетю, и мисс Рентон, и отчаянно хотел вернуть свою мужественность назад.
Он снова и снова обдумывал случившееся за последние дни. Льюиса медленно феминизировали, и он не имел силы остановить это. Он был уверен, что демонстрация мужской сексуальности с Элен будет жестоко наказана.
Светало, он встал и побрёл к ванной. Ему пришлось надеть ненавистные туфли – оказалось, что без них воспаленные мускулы лодыжки болят ещё сильнее. Теперь сидеть было немного удобнее – тело, постепенно, привыкало к сжатию корсета.
Вернувшись из уборной, Льюис забылся тяжёлым сном. Его разбудила Мэри, горничная Тети, пришедшая с ещё одной девицей. Девицы вытащили Льюиса из кровати, и он оказался перед ними в корсете и панталонах, которые помогли скрыть его истинный пол.
Мэри была на несколько дюймов выше, чем Льюис. Она носила форменное длинное черное платье, накрахмаленный белой передник и форменную кружевную головную наколку и имела сильный акцент Кокни. Ее талия была около 20 дюймов, длинные волосы были собраны сверху. Другая девица, Джорджина, была маленькая, не выше, чем пять футов 2 дюйма.
"Ваша Тетя говорит, что мы можем удалить ваш корсет, мисс Луиза", – сказала Мэри.
"Правда? Как здорово!" – удивился Льюис
"Да. Но она настаивает, чтобы ваш обычный корсет был затянут до 22 дюймов, и она решила, что Вы будете носить только взрослые длинные платья", – Мэри показала на большой платяной шкаф в углу.
"Не-е-ет", – только и смог ответить Льюис.
Он был в ловушке, никакой мужской одежды, никаких мужских ботинок, никакого спасения от постоянного давления на талию.
Девица расстегнула три маленьких замка и медленно ослабила шнуровку корсета. Когда корсет сняли, Льюис понял, его тело приспосабливается к постоянному сжатию – острой боли в этот раз не было.
Мэри обернула вокруг Льюиса атласный кремовый корсет и сказала держаться за стойку кровати. Девицы начали затягивать шнуровку.
"Надо померить, – сделала перерыв Мэри. – О, уже 23. Осталось немного".
"Нет! Это слишком! Я не могу дышать!" – стонал Льюис.
"Мисс Луиза, перехватите стойку повыше", – распорядилась Мэри, не обращая внимания на стоны, и он неохотно поднял руки выше головы.
Попыхтев, девицы достигли желаемых 22 дюймов. Корсет, сжавший туловище от верха бёдер почти до сосков, выдавил слой жирка на груди вверх, создав впечатление намёка на грудки юной, только начавшей формироваться девушки. Бёдра, по контрасту с неестественно тонкой талией, стали казаться широкими. Опустив руки, Льюис начал задыхаться, голова закружилась.
"Я не могу дышать", – просипел он в панике.
"Дышите мелко и часто и поднимите руки вверх", – посоветовала Мэри, которая, тоже, дышала довольно тяжело, запыхавшись от усилий. Перехватив стойку кровати над головой, Льюис почувствовал себя лучше.
"Сядьте", – указала Мэри на кровать. Льюис осторожно сел, мелко и часто дыша через рот.
Девицы быстро прикрепили к корсету подвязки, натянули чулки, нижние юбки и достали одно из платьев, висевших в шкафу. Надев на него платье, Льюиса усадили перед туалетным столиком. Турнюр опять мешал сидеть, а руки, которые Льюис положил на талию, чувствовали под собой только твёрдый корсет. Он напоминал самому себе краба с мягкой сердцевиной и твёрдой бронёй снаружи.
Девицы натянули на его руки черные кружевные перчатки и затянули вокруг шеи соответствующую бархотку, вынудившую его держать голову строго прямо. Затем, Мэри зачесала его волосы назад, закрепив их шпильками и открыв уши. Джорджина, тем временем, достала длинную, тонкую иглу и спиртовку, разожгла огонь и сунула иглу концом в пламя.
Льюис похолодел. Через мгновение, его худшие подозрения подтвердились – ловким и сильным движением руки Джорджина проткнула мочку левого уха Льюиса.
"А-а-а! – завопил Льюис, хватаясь за уши. – Что Вы делаете?"
"Мисс Луиза, уберите ваши руки. Мы всего лишь протыкаем ваши мочки ушей. Лучше не кричите, а сядьте спокойно, Сейчас мы проткнём другое ухо", – спокойно сообщила девица.
"Но я не хочу этого", – протестовал Льюис, закрывая рукой правое ухо.
"Не будьте ребенком. Каждой девушке когда-нибудь протыкают уши. Посмотрите на нас", – показала Джорджина на свои уши, украшенные маленькими, аккуратными золотыми серёжками.
Девицы силой оторвали его руку от уха, и Льюис снова вздрогнул от короткой острой боли и запаха жжёной плоти. Льюис закрыл глаза, в отчаянии, и тут же почувствовал короткие, болезненные рывки в мочках. Открыв глаза, Льюис увидел в своих ушах серьги с длинными подвесками, свисавшими почти до плеч и раскачивавшимися при каждом, самом малейшем движении головы..
"Ваша Тетя хочет, чтобы Вы всегда носили серьги", – сказала Мэри.
Снова распустив его волосы, они начали возню с причёской, не забыв вплести в неё искусственные цветы. В заключение – немного пудры и румян и обязательная помада на губы.
"Мисс Луиза. Ваша Тетя ожидает Вас на завтрак", – сказала Мэри, закончив.
Тетя Роберта, как обычно, выглядела недовольной всем на свете.
"Вы опоздали на завтрак, поэтому, ваш завтрак будет из одного травяного чая. Для вашей фигуры будет полезно поголодать".
Льюис, вдруг, зевнул.
"Луиза, закрывайте рот рукой или веером, когда зеваете в моем присутствии. С завтрашнего дня вы будете вставать и завтракать вместе с нами. Как Вы можете видеть и мисс Рентон, и я уже позавтракали".
Льюис посмотрел на две тарелки с остатками пищи.
"Да, Тетя".
"С тех пор, как вы приехали, вы постоянно испытываете моё терпение".
"Тётя Роберта. Пожалуйста, простите меня за вчерашнее. Я, действительно, жалею о том, что случилось. Я могу спросить, что случилось с Элен?"
"Она наказана".
"Как? Что Вы сделали с ней?" – с волнением спросил Льюис, боясь за девушку.
"Ее на месяц послали работать на кухне, и она будет делать самую грязную работу. За следующий проступок она будет уволена".
Льюис получил некоторое облегчение, узнав, что его возлюбленная Элен был все еще близка. Но теперь надо было постараться, чтобы его не наказывали дальнейшим погружением в женственность. Мальчик постарался сесть так изящно, как смог, но, как любой мальчик, Льюис понятия не имел, как справиться с узкими, ограничивающими движения юбками и как использовать руки, чтобы не шлепнуться задом на сиденье.
"Неправильно! Сделайте снова, – скомандовала Тетя. – На сей раз разместите ваши руки под вашими юбками, подберите юбки и сядьте медленно. Используйте ноги, чтобы контролировать своё положение".
"Да, Тетя", – ответил Льюис.
Он сел снова, и хотя тётя снова посчитала, что он сел недостаточно изящно, мальчику было разрешено сидеть и пить свой горький напиток.
"Тетя Роберта, можно узнать, что это за напиток?"
"Это специальный травяной чай, предписанный Доктором Джоунсом. Он предназначен, чтобы очистить ваше тело от вредных веществ. Не имеет значения, что напиток неприятен, Вы не будете пить ничего другого. Доктор прописал его Вам, и я прослежу, чтобы Вы его пили".
Льюис, с отвращением, допил стакан.
"Вы можете идти, Луиза, – сказала Тетя. – Будьте здесь в 12:30 или снова останетесь голодными. Сейчас начнутся ваши занятия с Мисс Рентон".
Льюис медленно поднялся. Под внимательным взглядом тёти он медленно пошёл к двери. Выйдя, мальчик пошёл намного быстрее, со скоростью, какую позволяли узкие юбки, и, почти сразу, чуть не упал, покачнувшись на высоких каблуках.
Он вспомнил инструкции Элен, приподнял перед юбки руками и уменьшил шаги. Теперь, дело пошло лучше. Льюис дополз до спальни, шлёпнулся на стул перед туалетным столиком и заплакал. Слезы катились по накрашенному лицу, оставляя дорожки на пудре и румянах.
Льюис достал из маленького мешочка, прикреплённого к запястью, кружевной носовой платочек и мягко и осторожно вытер глаза. Снова он смотрел в зеркало и видел там девушку. Волосы, украшенные цветами, длинные подвески серег, качающиеся при каждом движении – девушка была красива. Нет, он победит в этой игре! Первый урок должен начаться через 15 минут, и Льюис настроился переиграть своих мучительниц. Больше всего на свете он хотел снова носить штаны и держать в своих руках дорогую Элен.
Он прошёл в ванную помочиться и потратил несколько минут только на то, чтобы поднять все свои узкие юбки. Он не мог стоять из страха забрызгать одежду и вынужден был присесть.
Льюис не успел закончить свои дела, когда вошла мисс Рентон.
"Леди никогда не забывает вытереть себя после туалета", – сказала она.
Поддерживая одной рукой юбки, Льюис вытер член туалетной бумагой и расправил юбки. Пора было начинать игру. Льюис поднял руку, собираясь задать вопрос, который должен был потрясти мисс Рентон. Она кивнула.
"Мисс Рентон, если я должна всегда ходить в юбках, я хотела бы узнать, как двигаться и действовать подобно леди. Я боюсь, что кто-нибудь догадается, что я мальчик".
"Вы всерьёз одумались? – обрадовалась мисс Рентон. – Хорошо, тогда пройдём в классную комнату".
Мисс Рентон с энтузиазмом начала первый урок. Сначала Льюис ходил по линии, начерченной мелом, ставя ступни друг перед другом. Было трудно, но Льюис очень старался.
Затем мисс Рентон расставила по комнате стулья и показала, как правильно и элегантно изменять направление движения и разворачиваться, не смотря на мешающие узкие юбки. Потом Льюис учился как правильно подбирать юбки на лестнице, как сидеть строго вертикально и не сутулиться (что было совсем нетрудно, благодаря корсету). Потом она положила на голову Льюиса книгу, и он, медленно и изящно, ходил по длинным коридорам и лестницам.
Затем, мисс Рентон вынула две длинных ленты и туго обвязала их вокруг юбки Льюиса на уровне колена и на середине бедра. В результате, движение Льюиса было ограничено совсем малюсенькими шагами. Это оказалось очень трудно, но мисс Рентон радостно утверждала, что этим способом походка Льюиса станет просто чудесной.
"Так будет лучше, Луиза, – сказала довольная мисс Рентон, удаляя ленты. – Юбки платьев по новым лондонским модам еще уже, чем ваши, а Вы должны быть способны наслаждаться танцем с красивым мужчиной, не говоря уже о прогулках с ним".
Льюис никогда не думал о возможности танцевать в качестве дамы, ведомой кавалером-мужчиной, и слова мисс Рентон его сильно встревожили.
"Мисс Рентон, можно мне присесть? Мои ноги сильно устали".
"Есть идея получше, – объявила мисс Рентон, выглянув в окно. – Пойдем прогуляемся по парку. Погода хорошая, и глупо не погулять в такой день".
Несмотря на боль в талии и ногах, Льюис попробовал притвориться обрадованным. Скоро они спускались по лестнице с пляжными зонтиками в руках.
Сопровождаемые Мэри, они вышли в парк. Мисс Рентон объяснила устройство парка, и они медленным шагом двинулись на лужайку с цветочными клумбами. Розы и лаванда разрослись здесь в таком изобилии, что Мэри была послана в дом за корзиной и ножницами.
Когда девица вернулась, Льюису поручили выбрать бутоны нужных расцветок. Скоро корзина была переполнена, и они продолжили прогулку. Ноги Льюиса уже горели, но он мужественно терпел и не жаловался, пока мисс Рентон не направилась в дальний конец парка.
"Мисс Рентон, у меня очень сильно болят ноги. Могли бы мы посидеть?" –спросил он в робкой и скромной манере.
"Действительно, – согласилась мисс Рентон, довольная поведением «воспитанницы». – Мэри, могли бы Вы принести кувшин лимонада и стаканы? Не забудьте принести травяной напиток Луизы".
"Да, мисс Рентон", – ответила та и умчалась к дому.
"Сегодня я довольна вами, Луиза. Это будет нелегко для Вас, но сегодня Вы показали, что готовы учиться. Ваша тётя узнает об этом за ланчем".
"Благодарю, мисс Рентон. Я хотела бы исправиться и заслужить прощение", –робко ответил Льюис, тайно надеясь, что жестокое наказание будет отменено.
"Вы ведёте себя так хорошо, что мы займемся сегодня подготовкой к вашей поездке верхом. После прошлой ночи я думала, что это вряд ли состоится, но сегодня Вы показали, что хотите исправиться. Если Вы продолжите и дальше, то узнаете, что, не считая некоторых неудобств, ваша жизнь будет намного более приятной. Я вижу, что Вы начинаете вести себя как юная леди, а не уличный хулиган, каким Вы были. Вы уже неплохо идёте в узкой юбке, а это непростое искусство!"
Прибытие Мэри остановило беседу, и мисс Рентон отлила в стакан Луизы немного настойки из синей бутылки. Долив стакан лимонадом, она подала его «девочке».
Льюис сильно хотел пить и мог выпить стакан одним махом, но, вместо этого, изящно принял стакан и сделал маленький глоточек. Мисс Рентон с улыбкой смотрела на него.
"Неплохо", – одобрила она его неторопливость.
Посидев, они медленно пошли обратно. Льюис решил захватить инициативу и спросил наставницу:
"Мисс Рентон, мне так понравилось в саду с Вами. Могли бы мы продолжить занятия здесь?"
"Нет, Луиза. Остальные ваши занятия сегодня будут с Тетей. У меня есть кое-какие дела, и она любезно согласилась позаниматься с вами у себя".
"Да, мисс Рентон", – разочарованно ответил несчастный Льюис.
Они пришли в классную комнату, куда Мэри принесла цветы и несколько ваз.
"До ланча мы можем заняться цветами", – объявила мисс Рентон.
Вазы были заполнены водой, и мисс Рентон показала Льюису, как обрезать стебли и правильно, с учётом соседства, разместить цветы по вазам. Скоро они имели три красочных букета. Льюис испытал странную гордость за результат своих трудов и надеялся, что Тетя будет впечатлена.
Горничные отнесли вазы в столовую, где их расставили среди столовых приборов. Мисс Рентон и Льюис ждали рядом со столом. Наконец, появилась Тетя.
"Как утро?" – нетерпеливо спросила она у мисс Рентон.
"Очень хорошо, – ответила та. – Мисс Луиза сегодня изменила своё отношение".
"Неужели?" – усомнилась тётя.
"Луиза очень старательно училась ходить, и её прогресс просто удивителен. Потом мы гуляли в парке и срезали цветы. Эти букеты она сделала сама".
"Превосходные букеты, – воскликнула Тетя Роберта, наклонившись вдохнуть аромат роз, и добавила, – просто замечательно, я довольна".
"У меня есть для вас новость, Луиза. – продолжила, вся сияя, тётя. – Доктор Джоунс, кажется, весьма заинтригован Вами. Он хотел бы учить вас верховой езде, и я поручу мисс Рентон сообщить ему о вашем согласии".
"Спасибо, тётя", – сказал Льюис, одновременно, испуганный и обрадованный перспективой оказаться в мужском обществе.
"Он обещает научить вас ездить на дамском седле, как первоклассную наездницу".
"Я никогда не ездила на лошади, тем более, в дамском седле", – робко сказал Льюис.
"Не волнуйтесь. Мэри уже подготовила для вас амазонку, – успокоила его Тетя Роберта. – Пора садиться за ланч, пока еда не остыла".
Льюис хлебал суп, набирая полную ложку и запивая его неизменным настоем.
"Луиза, ваши манеры за столом всё ещё ужасны", – раскритиковала его мисс Рентон.
"Что я должна сделать, чтобы измениться?" – изобразил искренний интерес Льюис.
"Берите понемногу, иначе вы рискуете пролить суп на корсаж и юбки".
Льюис опять не мог справиться с едой, а мисс Рентон снова указала «воспитаннице»:
"Не набивайте рот и хорошо прожёвывайте".
На этот раз она не командовала, её слова больше походили на совет.
"Извините меня, Тетя. Я не могу есть", – сказал Льюис, расстроенный оставленной на тарелке пищей.
"Постарайтесь поесть ещё, вашей талии это не повредит", – ответила она.
Льюис видел, что его Тетя и мисс Рентон изо всех сил пытались съесть побольше. Мисс Рентон, даже, старательно запивала каждый кусок водой, пропихивая его в себя.
После ланча Льюиса отправили к себе, сказав встретить Тетю через 15 минут в классной комнате.
В спальне Льюис нашёл на кровати дамский костюм для верховой езды. Здесь были цилиндр с вуалью, блузка с жакетом и очень широкие юбки. Посетив уборную, Льюис прошел в классную комнату.
Мальчик подошёл к окну и увидел перед домом коляску, рядом с которой разговаривали мисс Рентон и Тетя. Потом Тетя наклонилась вперед, поцеловала гувернантку в губы и помогла ей забраться в коляску.
Льюис был потрясен увиденным. Это был не вежливый женский поцелуй в щёку, это был страстный поцелуй влюблённых. Они были влюблёнными лесбиянками!
Льюис старательно сидел в очень изящной женской манере и ждал Тетю. Он пересек ноги в лодыжках, пригладил юбки, подвернул ноги под стул и закрыл глаза. Маленький турнюр предотвратил контакт с задней частью стула, и мальчик сидел, ощущая свою красивую одежду и сжатие корсета.
Его мечтательность была нарушена появлением Тети, и он немедленно поднялся так изящно, как только мог. Акт вежливости не прошел незамеченным, но Тетя тут же указала на его ошибку.
"Луиза, вы девушка. А девушки не встают, когда в комнату входят старшие или дамы. Это осталось в вашей прошлой жизни. Но, если вы стоите, от вас будут ожидать реверанс. Вам ясно?"
"Да Тетя".
"Раз вы уже встали, попробуйте реверанс. Вы должны отвести левую ногу назад и глубоко присесть, согнув под собой правое колено. Одновременно, руками надо приподымать юбки, а глаза направить вниз, почти в пол".
"Да, Тетя", – ответил Льюис, пытаясь выполнить указания.
"На первый раз неплохо, – отметила тётя его старания. – Сейчас мы снова займёмся вашими навыками".
Снова началось мучительное изучение всех деталей того, как правильно сесть, встать, сидеть, стоять, идти по ровному месту и вверх-вниз по лестнице, и всё с женственными грациозностью и изяществом. Льюис долго ходил по коридорам под постоянное ворчание Тети.
В ногах была пульсирующая боль, но он все еще боялся жаловаться, опасаясь нового наказания. Хотя, тетя казалась довольной послушанием «племянницы».
"На сегодня всё. Позовите Мэри помочь вам одеться для катания", – объявила Тетя Роберта в 3:30pm.
"Благодарю, Тетя Роберта", – ответил Льюис и помчался к двери.
"Луиза, леди не носятся, как маленькие школьницы", – тут же проявила недовольство Тетя.
"Извините, Тетя", – тут же исправился Льюис, присев в реверансе, глубоком, насколько позволили узкие юбки. Подняв глаза, он увидел довольную улыбку Тети.
"Идите".

ГЛАВА 7. Урок верховой езды.

Льюис был быстро раздет Мэри.
"О, мои бедные ноги, -- жаловался он, протирая измученные ступни. – Не могли бы Вы сделать им массаж".
Девица присела и начала протирать его ноги. Скоро ступни немного успокоились. Потом Мэри обмерила талию и подтянула корсет на пол-дюйма.
"Мэри, это невозможно. Я чувствую себя фарфоровой китайской куклой! Хрупкой и готовой сломаться".
“Распоряжение тёти, мисс Луиза, – обрезала она возражения. – Не обращайте внимания, скоро Вы привыкнете. А потом, кто знает, Вам может, даже понравится".
Льюис не стал отвечать на замечание, но, в глубине души, должен был признать, что ношение женской одежды возбуждало. Это было неправильно, но захватывающе.
Обтерев тело Льюиса влажным полотенцем, горничная начала процесс одевания. Первой была хлопковая блузка, застёгивающаяся на спине, затем, пестрый шейный платок, украшенный брошью. Следующим предметом оказался темно-синий короткий облегающий тело жакет. Снизу – пара темных хлопковых чулок и широкая темно-синяя юбка с поясом.
Обувью оказались высокие, до колена, удобные ботинки. Завершали наряд чёрные кожаные перчатки и женский цилиндр с вуалью, прикрывающей лицо до низа подбородка.
"Вам очень идёт", – сказала Мэри, подавая Льюису хлыст и прикрепляя веточку белого вереска на отвороте жакета.
"Вы думаете?" – спросил Льюис.
"Посмотрите в зеркало, если не верите".
Льюис повернулся к зеркалу и, восхищённо, замер. Особенно эффектно смотрелась чёрная вуаль, делавшая девушку в зеркале загадочной, очаровательной незнакомкой. Льюис не мог отвести глаз от своего отражения.
"Доктор Джоунс будет восхищён", – сказала Мэри.
Юбка оказалась ещё длиннее, чем юбка самого модного платья. Она волочилась по земле, и Льюису пришлось подбирать её руками. Когда Мэри вывела его к задней части дома, там уже ждал Доктор Джоунс с двумя осёдланными лошадьми. Кобыла стояла под дамским седлом.
"Добрый день, мисс Луиза", – приветствовал Льюиса доктор, сняв шляпу.
"Добрый день, Доктор Джоунс, я благодарна Вам за этот урок. Я так довольна, что отдохну от занятий", – ответил Льюис, улыбаясь сквозь вуаль.
Доктор Джоунс улыбнулся в ответ.
"Зовите меня Аласдэйром. Нам ни к чему лишние формальности. Что вы знаете о лошадях?"
"Фактически, ничего. Я знаю, что кормят с этой стороны, а навоз выходит с той", – засмеялся Льюис.
Доктор тоже засмеялся.
"Тогда начнём", – сказал доктор и начал объяснения. Он объяснил устройство дамского седла и то, как леди держится ногами за два рожка на седле ногами. Чем сильнее она сжимает свои ноги, тем увереннее её посадка.
После теоретического занятия доктор подвёл к Льюису кобылу.
"Мисс Луиза, вставьте левую ногу в стремя и поднимитесь вверх. Потом, сядьте в седло и перекиньте правую ногу через этот рожок".
"Я поняла".
"Ваша левая нога будет проходить под другим рожком и держать Вас в седле. Вы можете заставить лошадь двигаться быстрее, надавив стременем на левом ботинке на её бок", – объяснял Аласдэйр.
Льюис успешно забрался на лошадь, и скоро Аласдэйр показывал ему, как правильно прикрыть ноги юбкой, пока сам регулировал высоту стремени.
Аласдэйр вскочил в седло, взял уздечку кобылы и тронулся, ведя за собой кобылу Льюиса. Льюис сжал обе ноги, но, всё равно, чувствовал себя очень неустойчиво и держался за седло обеими руками. Он внимательно смотрел сквозь вуаль, как доктор показывал, как управлять лошадью с помощью уздечки.
Аласдэйр попросил Льюиса попробовать проехать вокруг двора и остался доволен своей «ученицей».
"Ваша кобыла хорошо выезжена и послушна. Не дёргайте так за уздечку, она послушается и так", – сказал Аласдэйр.
"Я вижу, – согласился Льюис. – Это – действительно хорошая забава".
"Я знаю. Теперь, проедемся немного. И, не забывайте сжимать ноги. Я не хочу, чтобы Вы упали".
Компаньоны тронулись. Они проехали мимо большого декоративного озера, и Льюис чувствовал себя уже более устойчиво. Корсет поддерживал спину от излишней дрожи при тряском ходе кобылы.
Приблизительно через пятнадцать минут медленной езды они достигли вершины холма, возвышающегося над усадьбой.
"Какой красивый вид", – восхитился Льюис, увидев сверху дом, окружённый парком.
"Этот вид куда хуже, чем тот, что вижу я рядом с собой", – сказал в ответ Аласдэйр.
"О чём вы?" – спросил потрясённый Льюис. Он смотрел с открытым ртом на улыбающегося Аласдэйра.
"Я знаю все, Луиза. И я очарован вашей красотой, – продолжил Аласдэйр. – Из вас получилась очень красивая женщина, особенно в верховом костюме".
"Что… Что Вы знаете?" – с глазами, широко открытыми в удивлении, переспросил Льюис.
"Я знаю все. И то, что Вы были непослушным мальчиком по имени Льюис, и то, как Вы были быстро и безжалостно преобразованы в красивую молодую девушку", – совершенно спокойно сказал Аласдэйр.
"И… Что… Что Вы думаете? Это… нелепо", – заикался Льюис, испытывая огромное чувство стыда.
"Извините, Луиза. Я не хочу, чтобы вы стыдились. Ваша Тетя рассказала мне все о Вас, и я согласен, что Вы теперь – очень привлекательная молодая леди. По крайней мере, я считаю Вас очень привлекательной", – сказал Аласдэйр. Он взял уздечку из рук Льюиса и поцеловал его руку.
"Я могу помочь Вам стать той женщиной, в которую вы обещаете превратиться. Я могу, даже, избавить вас от напоминания о вашей прошлой мужественности. Вы хотели бы это?" – спросил Аласдэйр, слезая с лошади. Он держал уздечки обеих лошадей и помог Льюису слезть.
Аласдэйр медленно приподнял вуаль Льюиса и поцеловал его. Ошеломлённый Льюис пробовал уклониться, но Аласдэйр упорствовал. Он обхватил Льюиса обоими руками, не давая мальчику вырваться, и целовал, целовал… Льюис, широко открытыми глазами, смотрел прямо в его глаза, щетина доктора слегка царапала кожу лица. Вдруг, неожиданно для себя, Льюис ответил на поцелуй. Объятие прервали лошади, потащившие парочку к высоким зарослям травы.
Льюис был благодарен за этот перерыв. Он торопливо оправил одежду и опустил вуаль на лицо.
"Присядем здесь", – показал Аласдэйр на большой валун, окружённый кустами боярышника.
"Вы знаете обо мне всё? Это вы прописали мерзкие травяные настои, и Вы целуете меня, как девушку! Меня заставили надеть эти дурацкие платья, а вам нравится, что я одет, как женщина", – заговорил Льюис, потрясённый новым поворотом событий.
"Да. Я узнал о Вас много недель назад, когда ваша Тетя рассказала мне о смерти ваших родителей, – ответил Аласдэйр. – Понимаете, ваша Тетя имеет глубокую ненависть ко всему мужскому, и она попросила меня узнать о травах, которые могли бы феминизировать вашу внешность. Смесь, которую Вы пьете, была получена в результате многих лет исследований. Женщины в некоторых странах используют её в пожилом возрасте, чтобы противодействовать утрате женственности после климакса".
"Что… Что она сделают со мной?"
"Вы разовьетесь в симпатичную молодую женщину с красивой грудью и округлыми бедрами. Пока ещё рано, но скоро вы заметите изменения".
"Пока ничего нет".
"Подождите несколько недель, и увидите".
"Нет, я не согласен. Я мальчик. Тетя не имеет никакого права делать это, и Вы не должны помогать ей".
"Наверное, вы правы. Но, когда я увидел Вас вчера, я влюбился в Вас".
Льюис заплакал.
"Это неправильно. Меня не должны были наказывать так. Я принял бы любое другое наказание, но не это. Я уже сейчас замечаю изменения. Моя талия теперь 21 дюйм, а мои ноги всё время болят. И я не могу убежать".
"Это может походить на жестокое наказание, но я думаю, что Вы приспособитесь. Травы успокоят вас, и другие процедуры тоже помогут".
"Какие процедуры?" – с тревогой спросил Льюис.
"Я не могу сказать Вам, – отказался ответить Аласдэйр, решивший, что итак сказал слишком много этому юноше, похожему на изящную юную леди из верхних слоёв общества. – Вы сами узнаете скоро".
"Пожалуйста! Скажите! Аласдэйр! Скажите, чего я могу ожидать?" – умолял Льюис, сам не замечая, как, чисто по-женски, льнул к кавалеру, улыбаясь ему сквозь вуаль.
"Именно, потому, что я люблю Вас, я не могу рассказать Вам, что случится, – ответил доктор. – Мой единственный совет – повинуйтесь своей тёте. Любое сопротивление только ухудшит ситуацию. Хотя вам не нравится происходящее, подчинитесь, или станет ещё хуже".
"Но почему они так делают? Недели не прошло, как я их увидел, а они уже ненавидят меня".
"Они ненавидят не Вас. Они – женщины , которые любят друг друга, и они не любят ни мужские вещи, ни мужчин. Они допускают меня потому, что я полезен для них".
"Значит, они хотят превратить меня в женщину? Я буду носить женскую одежду и иметь женские груди, чтобы соответствовать этой смешной талии", – закричал Льюис, показывая на талию, затянутую проклятым корсетом.
"Луиза, не боритесь. Вы пожалеете", – сказал Аласдэйр, уклонившись от прямого ответа.
"Почему Вы не сообщите в полицию или властям?" – просипел Льюис, пытаясь сдержать слезы.
"Ваша тётя кое-что знает обо мне. И, если она потеряет контроль над Вами, то сделает так, что я сильно пожалею".
Беседа остановилась, и Льюис уставился на вид перед ним. Он никак не мог прийти в себя от услышанного. Вдруг он понял, что, со стороны, он похож на изящную юную леди, встречающуюся с возлюбленным.
"Я попробую сделать, как Вы предлагаете, – сказал, подумав, Льюис. – Но обещайте, что поможете мне победить этих тиранов".
"Увы, я не могу. Я должен сделать, что они говорят, или потеряю все, что имею. Я сожалею", – ответил Аласдэйр нежным и искренним тоном.
"Ладно. По-правде, я начинаю привыкать к женской одежде, хотя корсеты и каблуки очень утомительны. И, не знаю почему, но вы мне тоже нравитесь. Аласдэйр, вы хотите снова поцеловать меня?" – спросил Льюис, поднимая вуаль. На самом деле, мальчик совсем не желал совершить акт сексуального взаимодействия, просто он решил применить женский способ вербовки союзника.
Теперь они целовались долго. Alaidair вставил язык в рот Льюиса и целовал юношу с пламенной страстью. Неожиданно, Льюис почувствовал, что сдаётся этой атаке, и поплыл в руках доктора. Было так непривычно ощущать себя целуемым и обнимаемым, откинувшись назад и опираясь спиной о сильную надёжную руку. Раньше, в своих отношениях с Элен, Льюис атаковал, теперь он сам оказался атакуемым. И это… было приятно! Очнулся Льюис, когда доктор уже нежно держал его лицо в своих руках. Завершающий поцелуй в губы, и рука доктора опустила вуаль. Солнце уже садилось среди деревьев. Аласдэйр подсадил Льюиса в седло и объяснил, как спускаться по крутому склону.
Их встретили мисс Рентон и Тетя Роберта. Мисс Рентон, выглядела просто роскошно в новой сиреневой шляпке.
"Вы хорошо провели время?" – спросила Тетя.
"Благодарю, Тетя Роберта. Было замечательно", – ответил Льюис.
"Хорошо. Теперь поездки будут наградой за хорошее поведение и прилежание в учёбе. Сегодня вы мне нравитесь, Луиза. Пройдите с мисс Рентон и оденьтесь к обеду".
"Да, Тетя Роберта", – присел в реверансе Льюис.
Уходя, Льюис увидел, как Тетя направилась к Аласдэйру. Ему было жаль, что он не может услышать их разговор. Льюис попробовал задержаться, но был потороплен мисс Рентон.
"Поторопитесь, Луиза. Нам надо подготовиться".
"Извините, мисс Рентон, – ответил Льюис и прокричал. – До свидания, Доктор Джоунс".
"До свидания? Мы увидимся за обедом", – улыбнулся Доктор.


ГЛАВА 8. Вечернее платье

По пути в его комнату, они прошли мимо двери в кухню, и Льюис с надеждой пытался высмотреть Элен. Но на кухне были только малознакомые кухарки, готовящие вечернюю пищу.
Несмотря на мешающие ходьбе юбки, он скоро оказался в своей прекрасной теплой комнате. Здесь можно было ненадолго избавиться от ненавистных юбок и обуви и дать отдохнуть уставшим ногам, но, к его огорчению, мисс Рентон не собиралась оставить Льюиса в покое. Он подошёл первым и придержал дверь, в которую мисс Рентон немедленно вступила. Льюис увидел в комнате на кровати новые пакеты и задался вопросом, что ещё ему припасли.
"Я была в Berwick днем и купила Вам новую одежду. Но, сначала, Вы должны принять ванну, Вы пахнете навозом", – сказала она с лёгкой улыбкой.
Мисс Рентон ловко раздела его сначала до белья, а затем и далее. В конечном счете, он был полностью гол. Льюис прошёл в ванную, где погрузился в глубокую, наполненную горячей мыльной водой, ванну.
"Мне нравится ванна, мисс Рентон", – сказал Льюис мучительнице.
"Ваше поведение сегодня изменилось. Я ощущаю большие перемены, с тех пор, как Вы приехали. Почему, Луиза?" – спросила мисс Рентон.
"Мне начинает нравиться, – ответил Льюис, помня слова доктора, и развил свои слова дальше. – Я привыкаю к своей новой одежде, и я нахожу удовольствие в том, чтобы вводить в заблуждение мужчин, например Аласд… я подразумеваю Доктора Джоунса".
"Ах, так Вы уже зовёте его по имени?" – спросила мисс Рентон.
"Мне кажется, мне тоже следует называть его по имени, раз он сам предложил мне это", – ответил Льюис, моя свои ноги.
"У вас на ногах волосы, Луиза. Следует от них избавиться", – сказала мисс Рентон и взяла бритву. Ловко оправив инструмент на оселке, она умело обрила все лишние волосы и, даже, аккуратно подправила волосы на лобке около члена.
Обернув Льюиса в большое хлопковое полотенце и усадив перед туалетным столиком, она начала приводить в порядок его густые брови. После долгих трудов она получила аккуратные красивые дуги, соответствующие последней моде. Затем, она заменила его простые серьги на бриллиантовые, сначала показав их сверкание при свете лампы.
"Сегодня вечером Доктор Джоунс не сможет спокойно смотреть на вас. Вы будете выглядеть настолько женственно и очаровательно, что даже ваша собственная мать, пусть Бог упокоит её душу, не узнала бы Вас".
Льюис только вздохнул и закрыл глаза, пока мисс Рентон разбиралась с новыми покупками.
"Для вашего вечернего платья нужен другой корсет, Луиза. Этот корсет, в конечном счете, сделает вашу талию изящной и тонкой. Пожалуйста, встаньте и возьмитесь руками за стойку кровати повыше. Этот корсет длиннее, чем ваш обычный корсет и очень длинен спереди. Вы видите?"
"Да, я вижу. Для чего это?" – неуверенно спросил Льюис.
"Этот корсет предназначен, чтобы не дать ногам сильно двигаться в бёдрах. Платье, которое Вы будете носить сегодня вечером – взрослое вечернее платье. Оно настолько узко в бёдрах, что ходят в нём, почти не двигая бёдрами, а от колена. Так как вы пока не привыкли к такому, мы специально приобрели корсет, который затруднит вам двигать бёдрами".
Льюис молча смотрел, как старшая женщина соединяла передние планки корсета рядом с его членом. Он заметил, как член начал подниматься и почувствовал себя смущенным.
"Мне жаль, мисс Рентон. Но ваши движения там внизу возбуждают меня, и я ничего не могу с этим поделать", – испуганно извинился Льюис.
"Я понимаю, не волнуйтесь, – ответила она. – Раз Вы теперь такая же девушка, как и я, не стоит волноваться о пустяках".
"Теперь, следует аккуратно раскатать эти шелковые чулки и прикрепить их к подвязкам".
"Теперь, сорочка и три нижних юбки. Затем, маленький турнюр на бёдра и само платье", – продолжала наставления мисс Рентон.
Платье было осторожно одето через его голову и разглажено. Мисс Рентон долго застёгивала крючки на спине (Льюис думал, что их сотни две – не меньше), и платье идеально облегло его тело. Мисс Рентон полезла в следующую коробку и извлекла большой шиньон, который она искусно закрепила на его голове, умело использовав его собственные волосы. Цвет шиньона в точности соответствовал его волосам и, в сочетании с его собственными волосами, создавал высокую и объёмную женственную причёску с красиво вьющимися локонами.
Платье было бледно-сиреневое и имело высокий воротник, плотно обхватывающий шею. Возясь с причёской Льюиса, мисс Рентон заодно закрепила маленькие кнопки изнутри задней части воротника, и Льюис, почувствовав укол, вынужден был держать шею вертикально и изящно. Он также обнаружил, что посмотреть вниз он теперь мог только глазами, не наклоняя голову, а движения головы в стороны стали невозможны без поворота всего тела.
Льюис хотел было протестовать, но быстро передумал. Он был совершенно беспомощен, оказавшись, фактически, запертым в это красивое вечернее платье.
Наконец, после опрыскивания духами, мисс Рентон обула его в тапочки и усадила в кресло. Здесь она его оставила с любовным романом и дамскими журналами, а сама пошла переодеться к обеду.
Льюис начал листать дамский журнал и нашёл рассказы о моде, воспитании детей и новых увлечениях передовых женщин, включая плавание и езду на велосипеде. Были истории о жёнах известных мужчин, о том, что эти женщины думали о месте женщин в мужском мире, и о том, что надо делать, чтобы женщины могли занять более значимое место. Были материалы, посвящённые женскому движению за избирательное право.
Полистав журналы, Льюис почувствовал потребность посетить уборную. «Это будет нелегко, – подумал он. – Это платье настолько узко, что я не смогу задрать его юбки выше коленей, не говоря уже о том, чтобы снять».
Льюис пробовал отвлечься, но обмануть природу было невозможно. Он встал и вызвал звонком горничную. Ему была нужна помощь, чтобы раздеться и одеться обратно. Скоро раздался стук в дверь.
"Пожалуйста, войдите".
Дверь открылась, за ней стояла Элен. Она была одета, как работница кухни, но и так она выглядела достаточно хорошо.
"Вы звонили, мисс Луиза?" – спросила она с широкой улыбкой.
"Элен, помогите мне, пожалуйста, раздеться, я должен сходить туалет! Быстрее, пожалуйста".
Элен быстро вызволила его из платья, и он был способен проявить внимание к своим потребностям. Затем начался трудный процесс одевания.
"Я так рад видеть Вас снова. Как ваши дела?" – спросил Льюис, когда одежда была приведена в порядок.
"Всё в порядке, но я не могу остаться. Скоро вернутся ваша Тетя или мисс Рентон. Я вернусь позже, я обещаю. Вы будете очень красивыми сегодня вечером", – сказала она, направляясь к двери.
Льюис быстро догнал её и перехватил у самых дверей.
"Я так скучал без Вас. Разрешите только один поцелуй, поцелуй девочек", – попросил он.
"Нет, не здесь, не сейчас", – испуганно ответила она, боясь быть снова пойманной.
Льюис остановил девушку и поцеловал в щеку.
"Луиза, Вы выглядите настолько женственно, и я не вижу в Вас ничего мужского. Я думаю, что мне это нравится. Пожалуйста, останьтесь такой", – сказала она и поцеловала его в ответ, на сей раз вставляя свой язык в его рот. Он ответил ей со всей страстью, на какую был способен.
"Вам нравится, что я одет, как женщина?" – потрясенно переспросил Льюис, когда они закончили.
"Да", – ответила Элен, выполняя приказ Тети.
"Вы действительно так думаете?" – настаивал Льюис, не зная, верить ей или нет.
"Да. Сейчас Вы намного более красивы и изящны, и я думаю, что ваша Тетя права, делая из вас девушку. Вам так идёт быть юной прекрасной леди. Разве можно сравнить вас сейчас и непослушного мальчика, которым Вы были раньше".
"Вы не можете так думать!"– настаивал Льюис, не желая верить услышанному.
"Я думаю, что Вы должны продолжить и стать симпатичной молодой леди, как сейчас. Вы должны остаться Луизой, – быстро проговорила Элен. – Посмотрите в зеркало. Кого вы там видите? Я вижу красивую девушку. Вы больше не Льюис, Вы – Луиза".
"Пожалуйста, только не Вы! Не Вы! Я больше не могу так жить!" – закричал он, показывая на своё такое красивое, такое модное, но такое женское платье. Льюис упал на кровать и зарыдал.
Элен подошла к юноше и начала успокаивать его.
"Луиза, я не прекращу любить Вас оттого, что вы теперь девушка. Мне кажется, что для вас гораздо лучше быть девушкой. Вы должны быть мисс Луизой Хамайлтон".
"Вы будете по-прежнему любить меня?" – спросил Льюис.
"Больше, чем когда-либо” – ответила Элен, высушивая его слезы кончиком языка.
"И как мне жить дальше?"
"Вы должны перестать сопротивляться и позволить себе измениться, дать волю своей женственности, и стать той женщиной, которой Вы должны быть, – проговорила Элен медленно и мягко в его ухо. – Сядьте, пожалуйста. Позвольте мне подготовить Вас к обеду”.
Она усадила Льюиса и быстро восстановила ущерб, вызванный плачем. Она вновь припудрила его лицо и шею, вспушила и поправила слегка растрепавшуюся причёску, подкрасила губы и провела Льюиса к зеркалу.
"Кого Вы видите?"
"Я вижу себя".
"Да. Но кто это, Льюис или Луиза?"
"Я вижу Луизу. Льюис не похож на это", – ответил он, поражаясь, как выглядели красные и нежные губы, произнёсшие последние слова.
"Кто Вы теперь?" – спросила Элен снова.
"Я предполагаю, что я должен быть мисс Луизой Хамайлтон", – ответил Льюис, вздохнув, а затем, улыбнувшись.
"Вы только предполагаете? Признайте это. Вы скоро найдете, что быть женщиной прекрасно!" – сказала Элен, улыбаясь Луизе в зеркале.
"Я не могу идти против всех моих инстинктов и привычек. Мне нравится эта красивая одежда и мою внешность, но это совершенно чуждо мне. Я хочу играть в саду, пачкаться в грязи, лазить по деревьям", – ответил Льюис.
"Луиза, забудьте об этом, ничего этого больше не будет. Вы теперь в платье навсегда. Вы больше не будете лазить по деревьям и заборам, вы будете вышивать, вязать, наряжаться, вести домашнее хозяйство и делать все прочие дела, которыми занимаются истинные леди", – очень серьёзно сказала Элен.
"Что же, раз у меня нет никакого выбора, значит, я буду Луизой", – ответила Луиза. Ее Тетя Роберта победила.


ГЛАВА 9. Обед для Луизы

Элен оглядела Луизу проверяя, готова ли та выйти к обеду. Удовлетворённая результатом, она вручила ей кружевной платок и веер. Луиза прибыла в столовую первой, и прежде, чем она могла попрощаться с Элен, та исчезла. Луиза подумала, что Элен, должно быть, возвратилась на кухню.
Луиза медленно пошла по комнате, восхищаясь старинной деревянной обшивкой и большими портретами ее предков, висевшими вокруг. Была картина одной молодой леди, которая, казалось, была на неё похожа. Она прочитала надпись и воскликнула:
"Моя бабушка!"
Именно тогда вступила, улыбаясь, мисс Рентон. Шелестя платьем, она изящно подошла к Луизе и клюнула её в щеку.
"Моя дорогая Луиза, как прекрасно Вы выглядите. Как вы очаровательны, ваши губы смотрятся восхитительно. Вы сами сделали это? – спросила мисс Рентон. – Вы делаете успехи!"
"Да, мисс Рентон. Я попробовала кое-что из ваших журналов. Вы возражаете?"
"Нет, нисколько. Я уверена, что ваша Тетя будет впечатлена, а что касается Доктора Джоунса, то он будет в восторге. Вы должны будете показать мне, как Вы делали это".
"Я буду рада показать вам, – ответила Луиза. – Мисс Рентон? Что еще припасено для меня в ващем магазине?"
"Почему Вы спрашиваете?" – подозрительно вопросила мисс Рентон.
"Просто, я хочу сотрудничать с Вами. Я думаю, что мой непослушный характер в прошлом".
"Вам предстоит долгий путь, который ещё только начинается. По крайней мере, теперь вы согласны с вашей Тети в этом вопросе?"
"Да. Теперь я не вижу никакого пути для себя, кроме полного повиновения на пути в женственность", – сказала Луиза, надеясь, что мисс Рентон будет довольна.
Прежде, чем беседа могла продолжиться, огромные двустворчатые двери открылись, и вошли Тетя Роберта и Доктор Джоунс. Он галантно вёл свою даму.
"Подойдите сюда, девочка", – подозвала Тетя Роберта Луизу.
"Да, Тетя", – Луиза быстро обошла длинный стол и присела в реверансе перед человеком, которого ненавидела больше всего в мире.
"Вы выглядите прекрасно, моя дорогая. Ваши глаза блестят, а ваши губы такие красные и приглашающие. Она сама это сделала", – похвалилась Тетя Роберта доктору.
"Я восхищён", – ответил Аласдэйр, мягко и нежно взял ладонь Луизы и прижал её к своим губам.
Луиза покраснела немного, а Аласдэйр, ведя обеих родственниц за руки, прошел во главу стола и объявил:
"Я не знаю, как вы все, но я голоден. Катание с красивой молодой леди всегда делает меня голодным. Что у нас сегодня на обед?"
Скоро первое блюдо было подано. Конечно, леди только притронулись к еде, и Луиза искренне жалела оставлять так много еды на тарелке. Вперемежку с едой, она постоянно отпивала свою травяную настойку.
Она продолжала горевать о еде, неспособная проглотить больше, чем несколько откусов от прекрасного жареного цыпленка. После еды доктор сопроводил леди в гостиную, где зажёг огромную сигару.
Они поговорили о Королеве Виктории и ее длительном правлении, о предстоящем бале, о катании Луизы и её большом прогрессе за последние дни. Мисс Рентон подошла к роялю в углу и заиграла вальс. Аласдэйр пригласил Луизу на танец.
Тетя Роберта довольно улыбалась, глядя, как танцующая пара двигалась по комнате. Аласдэйр умело и тщательно направлял новую девушку своими сильными руками. Луиза смотрела прямо вперед и в глаза Аласдэйра, пытаясь сохранить равновесие и не упасть. Доктор не раз еле успевал подхватывать её, когда она спотыкалась или теряла равновесие от слишком быстрого движения.
Физическое усилие быстрого вальса оказалось слишком трудным для Луизы, скоро она начала хватать ртом воздух. Следование за энергичными движениями Аласдэйра совершенно сбило дыхание затянутой в тугую броню корсета Луизы. Она судорожно хватала ртом воздух, но это не помогало. Наконец, не дождавшись конца музыки, Луиза попросила остановить танец, и разочарованный Аласдэйр сопроводил ее к стулу.
Однако Луизе было всё равно, сидит она или стоит. Она чувствовать себя на грани обморока, голова кружилась, она хватала ртом воздух, как рыба, вынутая из воды. Луиза чувствовала, как будто она тонула, она никак не могла получить достаточно воздуха в ее сжатые корсетом лёгкие.
"Тетя, я плохо чувствую себя", – выдавила Луиза сквозь удушье.
"Ерунда, Вы скоро привыкнете", – спокойно ответила Тетя.
"Тетя, пожалуйста, распустите мой корсет хоть чуть-чуть", – в отчаянии заплакала Луиза.
"Нет. Вы должны привыкать, – ответила та без всякой симпатии. – Все леди чувствуют головокружение и одышку после быстрого вальса, это обычная часть женской жизни. Если Вы все еще настаиваете, тогда Вы должны будете удалиться в кровать".
Луиза, только кивнула, задыхаясь, и была сопровождена в спальню.
Мисс Рентон пришла и проверила, что Луиза готова к кровати.
"Завтра, у вас будет трудный день".
Луиза, с помощью Мэри, начала торопливо раздеваться. Мэри помогла ей освободиться от одежды и натянула на Луизу ночную рубашку. Луиза погрузилась в глубокий сон.


ГЛАВА 10. Обучение корсетом продолжается.

Прошла неделя.
Луиза, как все эти дни, проснулась от боли. Опять болела спина, болели рёбра, ныла стянутая корсетом кожа. Она пробовала просунуть пальцы под корсет, но всё было бесполезно – корсет был слишком сильно затянут.
Повертевшись на кровати, она встала, накинула тёплый ночной халат и пошла в ванную. Облегчившись, Луиза встала у окна, уставившись в утренний сумрак снаружи.
В дверь постучали, и вошла Мэри.
"Мисс Луиза, я должна помочь Вам одеться", – сказала она.
"Спасибо", – без всякого энтузиазма поблагодарила Луиза.
Спросив мнение Луизы, Мэри выбрала новое утреннее платье. «Всё равно я буду носить это, – мрачно думала Луиза, рассматривая обновку. – Какая разница, сегодня или завтра».
Скоро она была одета. Луиза чувствовала, что сковывающая движения одежда уже не вызывала такого острого дискомфорта, как в первые дни, и, даже, тесная обувь на каблуках стала почти привычной. Закончив, Мэри ушла, оставив Луизу в компании дамских журналов ждать завтрака.
В восемь часов она съела лишь маленький кусочек копченой пикши и тост. Она осталась голодной, но знала, что больше ничего не получит. И, конечно, снова травяной настой. Едва она закончила, как вошли мисс Рентон и Тетя.
"Вам идёт это платье, Луиза, – сказала мисс Рентон и, приглядевшись к воспитаннице, воскликнула. – У нашей девочки уже растут грудки!"
Луиза посмотрела вниз и была поражена. Низкое декольте платья показывало что-то, напоминавшее верх юных девичьих грудок с соблазнительной ложбинкой между ними. И, хотя главную роль здесь сыграл корсет, выдавивший жирок вверх, Луизе показалось, что эти «грудки» стали больше.
"Спасибо, мисс Рентон", – вежливо поблагодарила потрясённая Луиза.
"Сегодня вы будете самостоятельны, – сказала мисс Рентон. – Ваша Тетя и я уедем по делам и не вернемся до вечера. Поэтому, вы займёте себя сами. Я оставлю Вам задания по чтению, письму и вышивке. Но, как только Вы их выполните, будете свободны. Только, пожалуйста, не выходите из дома. Ясно?"
"Да, мисс Рентон", – ответила «девочка», старательно скрывая радость. Неужели у неё появился шанс сбежать?
"Когда мы вернёмся, то проверим, чем вы занимались, – сказала Тетя Роберта. – И, кстати, около 2 часов дня приедет портной снимать мерки для ваших новых платьев. Пусть вам поможет Мэри".
"Всё-таки, я не понимаю, зачем мне новые платья. Разве их у меня недостаточно?" – очень вежливым голосочком спросила Луиза, уже обдумывая план побега.
"Поскольку, моя дорогая, ваша талия скоро уменьшится, и ваши прежние платья будут слишком свободны".
"Но Тетя, моя талия уже в 21 дюйм, неужели этого не достаточно?"
"Конечно, нет, дорогая. У вас должно быть не больше 19 дюймов, да и это многовато".
«О нет!» – ужаснулась Луиза.
Две старших женщины продолжали завтрак, болтая о предстоящей поездке, а Луиза вернулась к себе и зашла в классную комнату. Час заняла письменная работа, другой – вышивка. Закончив, она вернулась в спальню и вызвала Мэри, которая сняла с неё обувь, и Луиза прилегла, симулируя дремоту. На самом деле, она думала только о побеге. Где взять любую мужскую одежду?
После ланча оставался целый час до приезда портного, и Луиза решила исследовать особняк. Должна же где-то найтись мужская одежда, рассудила она. Большая часть дома не использовалась, мебель была закрыта чехлами. Очередная дверь открылась в гардеробную комнату с полным комплектом одежды для взрослого мужчины!
Одежда была велика для Луиза, но это неважно. Ещё там нашлись мужские рабочие ботинки на 3 размера больше, чем ее ноги, но она знала, что и это гораздо лучше для побега, чем ее модная дамская обувь. Посмотрев на часики, приколотые к корсажу платья, она решила вернуться в комнату для встречи с портным. Луиза решила не нести одежду к себе, где её могла найти Мэри, а спрятать её под столом в одной из комнат.
Скоро Мэри помогла ей освободиться от платья, и портной начал свою работу. Это был маленький мужчина с лысиной, окружённой засаленными волосами. Его брюки были в бахроме, ботинки – чиненые-перечиненые, лицо обильно покрыто прыщами, и, в целом, он был почти уродлив. Луиза с отвращением вдыхала запах его грязного тела. Ей было противно, когда его пальцы касались её, даже, сквозь бельё. Результаты измерений портной записывал на клочке бумаги огрызком карандаша.
"Ваша Тетя заказала сшить два стандартных утренних платья, два вечерних платья и одно бальное. Все с размером талии в 19 дюймов.
"Девятнадцать дюймов!" – воскликнула Луиза.
"Да, юная леди. Как раз по вашему росту".
"А в чём различия между всеми этими платьями?"
"Вечерние или бальные платья должны выгодно подчеркнуть все достоинства вашей фигуры и других женских прелестей. Они шьются из шелка или атласа и украшены самыми разными декоративными материалами. Все платья будут сшиты по образцам из самых последних дамских журналов. К каждому платью будет идти полный комплект самого модного дамского белья".
"Включая корсеты?"
"Непременно. Ваша тётя особо указала на корсеты".
Портной отбыл на своей повозке.
«19 дюймов, это намного меньше, чем сейчас» – думала Луиза, пытаясь представить такую малюсенькую талию, пока Мэри одевала её во взрослое дневное платье, поддев под низ очень узкую нижнюю юбку, сильно затруднявшую ходьбу.
"Я хотела бы побыть в покое, пока Тетя и мисс Рентон не вернутся".
"Хорошо, мисс Луиза. Только, не выходите из дома. Ваша Тетя и мисс Рентон будут очень разгневаны, если вы испачкаете ваше новое платье. Дорожки парка очень грязные после дождя".
"Не волнуйтесь", – успокоила её Луиза, садясь с дамским журналом в кресло рядом с окном.
Как только Мэри ушла убирать комнату Тети Роберты, Луиза вскочила. Ей хотелось сорвать надоевшие женские тряпки прямо сейчас, но она знала, что торопиться не следует. Порывшись в шкафу, она нашла подходящую холщовую сумку, потом прошла в столовую, где забрала столовый нож для резки мяса и помчалась к своему тайнику.
Запихав мужские вещи в сумку, Луиза быстро, насколько позволяли юбки и туфли, вышла из дома и пошагала к боковой калитке в ограде. Той самой, через которую она выходила в роковой день, когда её нарядили в платье. С колотящимся сердцем она взялась за ручку и… калитка со зловещим скрипом открылась.
Выскочив за калитку и захлопнув её за собой, Луиза схватила нож и быстро разрезала корсаж платья. Следом последовали ненавистный корсет, мерзкие подвязки и опротивевшие чулки. Добравшись до панталон, Льюис остановился.
«Это придётся оставить, у меня нет мужского белья».
Он быстро натянул грубую хлопковую рубашку, брюки и пиджак. Брюки пришлось подвязать шнуром, выдранным из корсета, иначе их 38-дюймовую талию пришлось бы держать руками. Обернув ступни кусками, оторванными от юбок, Льюис обулся. Башмаки оказались очень тяжёлыми и неудобными. И вообще, Льюису совсем не нравилась эта грубая и вонючая одежда.
Собрав изодранную женскую одежду в сумку, он быстро пошёл в сторону от поместья. Льюис наслаждался свободой, которую давала мужская одежда, он спокойно перепрыгивал через канавы, переходил лужи и грязные места. Без сомнения, не найди он мужской одежды, он бы уже застрял в какой-нибудь грязной промоине и еле тащил бы промокшие юбки.
Льюис знал, что ему следует идти на восток, где был небольшой порт. Он надеялся наняться там юнгой. Всё равно куда. И ещё, этот порт был уже в Англии, где, как надеялся Льюис, ему будет легче спрятаться от мучительницы. Льюис был совершенно уверен, что его женская жизнь окончена. Он был счастлив.
Скоро стемнело, и, вдобавок, пошёл нудный мелкий дождь. Потом дождь начал усиливаться. Льюис попробовал найти укрытие под деревьями, но это помогало плохо, он промокал всё сильнее и сильнее.
Он вспомнил, что видел, когда они ездили в город, небольшую часовню близ дороги и решил укрыться в ней. Когда он дошёл до часовни, уже лил проливной дождь. Промокший Льюис попытался открыть дверь, но тщётно. Тогда мальчик уселся под навесом на крыльце.
Несмотря на холод, мальчик задремал от усталости, но вскоре проснулся. Он совершенно продрог, у него не попадал зуб на зуб. Льюис походил, стараясь согреться, а потом снова пристроился на крыльце. Около четырех утра дождь прекратился.
Тем временем в особняке был страшный переполох. Тетя и мисс Рентон, вернувшись из поездки, не обнаружили своей «воспитанницы». Вскоре у калитки нашли следы Льюиса. Слуги-мужчины разъехались и разбежались, прочёсывая все окрестности. Женщины, подумав, решили, что Льюис должен направиться в самый близкий порт – тот самый, куда и намерен был идти Льюис.
Пока мужчины обыскивали окрестности, служанки осматривали комнаты дома. Слугам было сказано, что юную Луизу похитили. Именно этим тётя Роберта и мисс Рентон объяснили слугам исчезновение следов женской обуви и появление отпечатков огромных мужских ботинок. Элен знала, что это неправда, но промолчала. Она решила, что, если Льюиса поймают, то лучше будет, чтобы слуги оказались в неведении об истинной подоплёке случившегося.
Тем временем Льюис проснулся. Он напился из колоды для лошадей и зашагал по дороге. Он дрожал от холода, он очень устал, но всё равно был доволен. Впереди – свобода! Льюис шагал, насвистывая под нос и приветливо махая рукой встречающимся всадникам, повозкам и экипажам.
Его ноги, и без того повреждённые тесной женской обувью на высоких каблуках были, совершенно сбиты, но он старался шагать как можно быстрее. Быстрая ходьба и показавшееся солнце прогрели его влажную одежду.
Льюис был уже в пяти милях от поместья, когда сзади послышался грохот ещё одного экипажа. Погоня? Как назло, вокруг было поле, и спрятаться было негде. В стороне от дороги была огороженная площадка для скота с деревянными воротами. Льюис побежал туда. Рядом с воротами нашлась яма, полная грязи, куда Льюис почти нырнул. Осторожно выглянув, он увидел, что в экипаже сидит тётя Роберта. Кучер остановил лошадь, она привстала и внимательно оглядывалась вокруг. Потом они тронулись дальше.
Льюис выбрался из ямы в ужасном виде, но он был рад, что спасся. Подумаешь – грязь! Он зашагал дальше.
Через полчаса Льюис заметил впереди приближающегося к нему всадника, показавшегося ему знакомым. А оглянувшись назад, он увидел вдали наездницу в дамском седле. Это была мисс Рентон! Похоже, и мучительница его заметила, так как она резво прибавила аллюр. Льюис побежал в сторону от дороги, но встречный всадник поскакал ему наперерез. А вдобавок, вдали снова показался экипаж тёти.
Пробежав примерно 200 ярдов, Льюис оглянулся и узнал в приближающемся всаднике Аласдэйра. Положение было безнадёжно – ему никогда не убежать от двух всадников. Льюис, в отчаянии, сел на траву и заплакал.
Подъехавший доктор спешился и бросился к Льюису.
"Луиза! Наконец мы нашли вас! Не плачьте", – доктор достал носовой платок и начал вытирать грязное лицо мальчика.
Льюис покорно сидел, и не пытался сопротивляться, когда доктор поднял его на руки. Подъехала довольно выглядящая мисс Рентон.
"Доктор, я вижу, что мы вернули нашу юную леди?"
Тут же подъехала Тетя Роберта. Кучер удивлённо рассматривал покрытого грязью, заплаканного Льюиса на руках у доктора Аласдэйра. Несмотря на мужскую одежду, Льюис даже сейчас был похож на переодетую девушку. Особенно, с женскими серьгами в ушах, про которые Льюис совершенно забыл.
«Что теперь будет?» – думал Льюис, пока его запихивали в экипаж.
"Вы были очень плохой девушкой, – сказала Тетя без малейшего признака сочувствия к несчастному мальчику. – Боюсь, что мы не можем снова допустить ничего подобного. Вы будете ОЧЕНЬ строго наказаны!"
Льюис молчал. Как его можно наказать ЕЩЁ строже?
"Сидите прямо, как положено девушке! Где ваша одежда" – спросила Тетя, выплёвывая слова.
Льюис выпрямился и показал на сумку, лежащую на земле.
"Доктор, пожалуйста, принесите мне ту сумку", – распорядилась Тетя Роберта. Увидев разодранную одежду, тётя разъярилась ещё больше.
"Луиза, это просто ужасно! – вопила она, потрясая испорченным корсетом. – Зачем вы это сделали? Между прочим, я волновалась за вас!"
Льюис сжался в углу.
"Простите, пожалуйста, Тетя Роберта. Я больше не буду», – почти шептал он дрожащими губами.
"В этом вы можете не сомневаться! Вы больше не выйдете из дома без разрешения! Калитку уже заперли, а привратник вас не выпустит!"
"Доктор, вы с нами?" – спросила Тетя Роберта, немного успокоившись.
"Да, – ответил Аласдэйр. – Я хотел бы осмотреть Луизу. Если разрешите, я могу проехать с вами. Вы позволите мне привязать лошадь к экипажу?"
Когда доктор сел рядом с Льюисом, Тетя Роберта крикнула:
"Мисс Рентон, пожалуйста, езжайте вперед и ждите нашего возвращения".
Экипаж тронулся.
Льюис сжался в углу, слушая, как Тетя Роберта благодарила доктора за «спасение» своей «племянницы».

ГЛАВА 11. Возвращение домой.

Льюис поднимался по лестнице с очень тяжелым сердцем. Вокруг было странно пусто, не было видно ни одного слуги или горничной. Его провели в комнату, приказали раздеться и посадили в горячую ванну.
"Вы меня очень разочаровали. Я уже радовалась вашим первым успехам, а вы…" – упрекнула Льюиса мисс Рентон, наблюдая, как он сидит в ванне.
"Мы волновались всю ночь, вы испортили дорогую красивую одежду, ваша Тетя разъярена. Луиза, что мы теперь должны сделать с вами?"
"Я сожалею, простите меня, пожалуйста", – заплакал Льюис.
"Я чувствую, что вы, действительно, раскаиваетесь. Однако, я боюсь, что вашего раскаяния будет недостаточно. Вас ждёт ОЧЕНЬ серьёзное наказание".
Мисс Рентон вышла. Теперь Льюис, по крайней мере, мог насладиться ванной в одиночестве. Он вытянул натруженные сбитые ноги и погрузился в мечты. Но скоро его мечтательность была прервана ворвавшейся Тетей Робертой, раскрасневшейся от злости.
"Я очень разочарована вами, Луиза. Как вы могли так поступить? – разъярённо орала она. – Я надеялась, что последние дни вас образумили, но, вместо того, чтобы прилежно учиться, вы выкинули совершенно непростительную выходку!"
"Простите меня, Тетя Роберта", – снова заканючил Льюис в спину уходящей тёте. Продолжив мыться, он обнаружил припухлые области вокруг сосков. Это его встревожило. Появилась Элен.
"Элен, что это?" – спросил Льюис, показывая на свою грудь. Элен подошла и провела рукой вокруг его сосков.
"Похоже на то, как у меня начинала расти грудь. Такое бывает и у мальчиков. Не волнуйтесь, вам ещё не скоро понадобится поддержка. Встаньте, я вас оботру полотенцем".
"Элен, я не буду одевать эту одежду, я не буду пить этот травяной настой, я отказываюсь! Я не хочу, чтобы у меня выросла грудь! Я – мальчик. Я боюсь того, что задумала тётя! Именно поэтому я и сбегал!"
"Мисс Луиза, вы не можете так говорить".
"Могу! Я мужчина!" – показал мужской характер Льюис.
"Тогда идите в спальню, а я вызову мисс Рентон и вашу Тетю".
"Мне всё равно", – храбро ответил Льюис.
Льюис улёгся в кровати и начал потирать красные полосы, оставленные на боках корсетом. Он ясно видел, что его туловище изменилось, и его талия стала значительно уже. Он сел и начал растирать ступни, наслаждаясь свободой движений, недостижимой в жуткой клетке корсета с китовым усом. Льюис был доволен собой, он наслаждался своей свободной, не ограниченной корсетами и юбками, мужской наготой.
На улице стемнело, и Льюис ощутил голод.
Он позвонил и сказал появившейся горничной Мэри:
"Передайте моей Тете мои извинения, но я не буду выходить к обеду. Можно мне поесть в комнате?"
Мэри была поражена услышанным.
"Я передам ей", – ответила она и закрыла дверь.
Льюис забрался под одеяло и задремал. Через час он был разбужен шумом столика на колёсиках, въезжающего в дверь. Это ехал ужин.
Льюису привезли холодного цыпленка, помидоры, кусок дыни и настоящий чай. Льюис быстро поел и, вскоре, крепко заснул.

ГЛАВА 12. Мерин.

Одурманенный Льюис крепко спал, а две женщины и Доктор наблюдали за мальчиком.
"Вы уверены, что сумеете всё сделать правильно? – спросила Роберта. – Я не хочу, чтобы Луиза пострадала больше, чем необходимо".
"Не волнуйтесь. Я делала это всем молодым бычкам на нашей ферме, – ответила Джейн. – Причём, они не спали".
"Процедура простая, – подтвердил слова мисс Рентон доктор. – Несколько маленьких надрезов в основании мошонки, затем выводим яичко наружу, пережимаем сосуды и отрезаем. Точно так же, как любому мерину".
Он взял саквояж и подошёл к спящему. Лицо спящего Льюиса, выглядело личиком ангела. Пока Джейн и доктор готовились, Тетя Роберта распорядилась о горячей воде и полотенцах. Мисс Рентон вымыла руки и взяла скальпель.
Она и в самом деле оказалась опытной. Через 10 минут два маленьких яичка Льюиса лежали на блюде.
"Теперь у неё не будет мужских гормонов, и мы можем взяться за дело всерьёз. Она будет пить наши травяные настои и, медленно, становиться женственной. И, конечно, она станет намного более послушной и благовоспитанной".
Под внимательным взглядом доктора Джейн удалила почти всю пустую мошонку. Когда она закончила, доктор оценил ее работу, как удовлетворительную.
Джейн сняла перчатки, подошла к Роберте и поцеловала её в губы.
"Любимая, вы удовлетворены моей работой?"
"Очень! Надеюсь, Льюис будет теперь управляемым", – ответила Роберта.
"Луиза", – исправляла Джейн.
"Я забылась".
"Не забудься снова", – упрекнула подругу Джейн.
"Я привыкну", – улыбнулась Роберта.
В этот момент Льюис очнулся. Острая боль в паху отдавалась во всём теле. Он закричал.
В его рот тут же был помещён кляп. Мальчик широко открытыми глазами смотрел на мучителей. Он понял, что с ним случилось что-то ужасное. Он хотел встать, но новенький корсет, затянутый вокруг туловища, и боль в паху лишили его подвижности.
Доктор вколол Льюису морфий, и изуродованный мальчик притих. Потом он замычал.
"Вы интересуетесь, что мы сделали?" – «перевела» Тетя его мычание. Льюис кивнул.
"Ничего особенного. Просто вас кастрировали, как лошадь", – со смехом объявила Джейн.
"А-А-А", – заорал Льюиса и лишился чувств.
Сделав своё дело, экзекуторы вышли. В 8 утра Льюис проснулся от боли в промежности. Помучившись, он забылся беспокойным сном снова,.
Вновь он был разбужен Элен, внимательно смотревшей на него.
"Как Вы себя чувствуете, мисс Луиза?"
"Ужасно. Так же ужасно, как тогда, когда у меня была лихорадка в Индии. Что они сделали?"
"Они вас кастрировали. Вы никогда не будете способны быть отцом", – ответила Элен, нежно убирая его длинные вьющиеся золотистые волосы с лица.
"Нет! – закричал Льюис. – Зачем! За что! Почему они сделали это?"
"Потому, что ваша Тетя ненавидит мужчин, а Вы – угроза ее доминированию здесь. Вы знали, что мисс Рентон и ваша Тетя – лесбиянки-возлюбленные?"
"Я предполагал, что это так", – ответил Льюис, ощущая нарастание пожара в паху.
"Они обе – мужененавистницы. Именно поэтому они хотят преобразовать вас в девушку. Извините, но мне придётся помогать им. Иначе меня выгонят без рекомендаций".
"Элен, неужели я вёл себя так плохо, чтобы заслужить такое?" – жаловался Льюис. По его щекам текли слёзы.
"Конечно, ваш побег был глупостью. Но я не одобряю их поступка. К сожалению, это ничего не меняет, и я должна быть строга с вами в их присутствии и наказывать вас, когда это необходимо. Я знаю, что вы не хотите им подчиниться, но будет лучше, если вы согласитесь со своей судьбой", – ласково сказала Элен, вытирая кружевным платочком его лицо.
Льюис встал и медленно проковылял в ванную. Воспалённый пах заныл.
"Ваша Тетя приказывает, чтобы вы были затянуты до 21 дюйма. А когда прибудут новые корсеты, я затяну вас ещё сильнее. Скоро у вас начнут расти груди, а бедра расширятся. И голос навсегда останется высоким, как у девушки".
"Я больше не мальчик, но я и не девушка. Я непонятно кто!" – зарыдал Льюис.
"Вы скоро узнаете, что некоторые мужчины именно это и любят!" – «утешила» его Элен.
"Например, доктор", – заметил Льюис.
"Да. И он тоже", – кивнула головой Элен.
Элен сняла повязки с паха и промыла рану антисептическим раствором, вызвав новую волну боли. Скоро волна боли утихла, и Льюис был способен медленно идти в спальню.
Сидя на краю кровати, Льюис рассмотрел рану и увидел, что кроме удалённых яичек, его член был развёрнут вниз и закреплён в таком положении сшитыми остатками мошонки. Теперь он даже не сможет помочиться стоя, как мужчина. Ему придётся приседать, как женщине!
"Элен, зачем это?" – спросил он, показывая на закреплённый член.
"Милая, я не знаю. Но похоже, что они хотят подавить в вас любые напоминания о мужественности. Теперь вам придётся садиться", – ответила она, обняв Льюиса.
Корсет сделал полный осмотр трудным, но Льюис был поражён своим внешним видом. Его половые органы теперь стали спрятаны. Элен подала ему панталоны и помогла одеться, пока мальчик не был готов оказаться перед миром, как молодая девушка Луиза.
(С этого момента мы будем называть Льюиса Луизой.)
"Элен, эти женщины поступили очень жестоко. Придёт время, и я отомщу!" – заявила Луиза, когда Элен зашнуровывала её ботинки на каблуках.
"Вы правы. Но я думаю, что причиной послужило не ваше поведение. Я уверена, что у них есть какие-то планы, связанные с вами, как девушкой", – ответила горничная.
"Почему они сделали так, что у меня не будет детей? Может, потому, что став Луизой, я не могу унаследовать это состояние?" – поделилась Луиза пришедшей в голову мыслью.
"Только время покажет. Позвольте мне проводить вас к завтраку?"
"Да, я голоден", – ответила Луиза.
Подобрав длинные юбки, Луиза сидела за столом за десять минут до того, как прибыли её мучители. Луиза съела бульон и выпила травяной настой. Она пробовала отказаться и попросить настоящего чаю, но ей было отказано.
"Мисс Луиза, ваша тётя сказала, что вам можно подавать только ваш напиток", – ответила прислуживавшая ей горничная.
Мучительницы вошли счастливо глядя друг на друга. Они просто сияли и обе улыбнулись, увидев за столом Луизу.
"Как вы себя чувствуете, мисс Луиза?" – спросила Мисс Рентон.
"Рана болит, мисс Рентон", – ответила девушка.
"Это скоро пройдет. Через пару-тройку дней", – весело «успокоила» Луизу мисс Рентон.
"Боль может и пройдёт, но я никогда не буду мужчиной", – ответила Луиза со слезами на глазах.
"Это правильно. Больше нет противных мужских привычек, эрекций, жажды женщин, желания драться и конкурировать. Зато есть высокая мода, корсеты, ботинки и туфли на каблуках, платья, манеры, вышивка и многое другое".
"Но почему? Я признаю, что была глупа и сделала ошибки, но мне кажется, что наказание слишком жестоко", – возразила Луиза, собрав всё своё самообладание.
"Вы узнаете причины, когда придёт время, Луиза. А пока вам предстоит пройти серьёзное обучение. Совсем не такое, на которое вы рассчитывали, когда сюда ехали", – оборвала его Тетя.

Прошло две недели.
"Сегодня суббота, и не будет никаких уроков. Кроме того, вы уже практически поправились и завтра поедете с нами в церковь. Поэтому, отдыхайте", – объявила мисс Рентон Луизе за завтраком.
Луиза поднялась, но боль в паху заставила её замереть с гримасой на лице.
"У вас всё хорошо?" – проявила некоторое беспокойство тётя.
"У меня всё ещё временами болит, тётя Роберта. Спасибо за беспокойство".
"Позже доктор вас осмотрит. А пока я рекомендую вам полежать".
Луиза медленно доковыляла назад в свою комнату и улеглась на кровати. Ее грудь ходила ходуном от напряжения ходьбы. Через какое-то время она уснула. Разбудил её доктор. Он поздоровался и попросил её снять юбки.
После осмотра доктор объявил, что всё отлично, и рана практически зажила. Луиза оделась, доктор подставил ей локоть, и они вышли на скамейку в оранжерею.
"Луиза, я очень люблю Вас, но у меня не было возможности остановить то, что случилось. Но подумайте – может быть, это к лучшему? – сказал Аласдэйр. – Когда мы были на конной прогулке, вы выглядели настолько красиво, настолько женственно, настолько привлекательно! Я действительно думаю, что скоро вы найдете, что быть девушкой намного лучше".
"Неужели!" – ответила, с сарказмом, Луиза.
"Я знаю, как вы должны себя чувствовать сейчас, но поймите – уже ничего нельзя переделать обратно. Покоритесь, и вы найдете, что ваша новая роль в жизни намного лучше, чем старая".
"То есть, если я навсегда останусь мисс Луизой Хамайлтон?"
"Да. Конечно, если вы не продолжите упиваться своей потерей. Но поверьте мне, вы можете обладать огромной властью над мужчинами. С вашими симпатичной внешностью и изяществом… я уверен, вы станете первой красавицей нашего края! Я готов держать пари!"
"На что?" – слабо улыбнулась Луиза.
"На всё, что имею", – сказал доктор.
"И сколько это? Оба ваши шиллинга и шестипенсовик впридачу?" – Луиза улыбнулась своей шутке и, даже, впервые за долгое время, слегка засмеялась. Это было короткое и очень девичье хихиканье, вызвавшее ответную улыбку доктора.
"Вы можете увезти меня отсюда?" – спросила, вдруг, девушка, глядя прямо в глаза доктора.
"Когда-нибудь – ДА! Но не сейчас. Ваша Тетя хочет закончить вашу феминизацию, чтобы исключить любую возможность вашего возвращения к…"
Его слова были прерваны приходом слуги, объявившего, что миссис Марджори Кинок и ее дочь мисс Розмари хотят посетить мисс Луизу Хамайлтон и мисс Роберту Хамайлтон. Это не обрадовало Луизу, по-прежнему чувствующую себя довольно плохо.
Показались гостьи. Они уселись на соседней скамейке. Розмари была одета в зеленое атласное платье до лодыжек. Ее волосы были уложены в локоны, на руках были белые кружевные перчатки. На плечах шаль, весьма нелишняя в прохладную погоду.
Ее мать была одета в элегантное платье с большими круглыми плечами и рукавами. Она была затянута до 19 дюймов и слегка сморщилась, садясь на скамейку. Ее юбки были пышными и длинными, на голове была шляпка с перьями страуса.
"Где ваша Тетя, Луиза?" – спросила она, нетерпеливо оглядываясь вокруг, и улыбнувшись Доктору, которого она не знала.
Луиза поднялась, представила всех друг другу и объявила, что узнает, где Тетя.
"Я скоро вернусь. Какие вам подать напитки?" – спросила Луиза, вынужденная изображать радушную хозяйку.
"Лимонад для Розмари и херес для меня, Луиза", – ответила Марджори.
Луиза быстро повернулась и чуть не упала, так как слегка запуталась в юбках, отставших от её резкого движения. Слегка покраснев, она сохранила равновесие, отметив, что впредь следует ходить только маленькими неспешными шагами. По дороге она распорядилась подать напитки гостям, не забыв про ещё два хереса для Тети и мисс Рентон, лимонад для себя и джин для доктора.
Затем она поковыляла вверх по лестнице и нашла Тетю и мисс Рентон, как раз собирающихся спускаться.
"Меня как раз послали, чтобы вас найти", – вежливо сообщила Луиза, присев в реверансе.
"Мы сейчас будем, а вы можете показать Розмари свою комнату, моя дорогая. Я уверена, что она хотела бы её осмотреть".
"Да, Тетя. Я взяла на себя смелость распорядиться о напитках".
"Правильно, моя милая", – ответила Тетя.
Леди спустились вниз и сели. Луиза старательно подобрала руками юбку и присела рядом с Розмари. Пока она думала о чём им говорить, Розмари сама заговорила о модах и мальчиках.
"У меня нет друга, – ответила Луиза на её вопросы. – Хотя, у меня был друг в Индии".
"Расскажи о нём!" – нетерпеливо затеребила её Розмари
"Ничего особенного, – ответила Луиза. Вообще-то, она имела ввиду своего приятеля по мальчишеским забавам. – Наши родители дружили, и мы много времени проводили вместе".
"Завтра в церкви будут мальчики. Ты идёшь завтра в церковь и воскресную школу?"
"Наверное, – ответила Луиза, неуверенная в планах ее Тети на следующий день. – Последний раз я была на церковной службе в день похорон моих родителей".
"Это ужасно! Я тебе так сочувствую!"
"Да, это было ужасно. Я постоянно о них вспоминаю, – сказала Луиза. – Я тоскую без них".
"Я надеюсь, ваша Тетя хорошо заботится о вас?" – спросила новая подружка.
"Она очень строга. Они с мисс Рентон не позволяют мне никаких развлечений. Вы с мамой могли приглашать меня в гости с ночёвкой, хоть иногда?"
"Почему бы и нет. Я так и собиралась сделать. Мы похожи, я живу в большом доме, и мне не помешала бы компания подружки", – ответила Розмари, потягивая лимонад. Луиза тоже отпила напиток, отметив, что ей налили гадкий травяной настой даже сюда.
"Тогда договорились. Спроси, пожалуйста, свою маму, когда я смогу вас посетить".
"Я надеюсь, мы неплохо проведём время", – с энтузиазмом поддержала её Розмари.
"Я думаю, что мы станем хорошими подругами".
"Я тоже", – улыбнулась Розмари.
Две девушки поднялись и спросили разрешение посетить спальню Луизы. Тётя и миссис Марджори кивнули. Они преодолели длинные лестницу и коридор, и Луиза ввела гостью к себе.
"Как мне здесь нравится. Я могу сесть на кровать?" – спросила Розмари.
"Конечно", – ответила хозяйка и тоже села.
Девушки посмотрели на друг друга и улыбнулись.
"Луиза, я на самом деле хочу с тобой подружиться".
"Я тоже. Мне здесь даже поговорить не с кем. Кроме горничных".
"Доктор часто вас посещает?” – смешливо спросила Розмари.
"Да. Он дружит с моей Тетей, и он учит меня ездить верхом".
"Как это замечательно! Моя мама говорит, что настоящая леди не должна ездить верхом, но я с ней не согласна. Я так хотела бы поучиться вместе с вами".
"Надеюсь, что доктор согласится. Он, вообще, как я узнала, любит девочек", – улыбнулась Луиза.
"О чём это ты?" – с любопытством уставилась на неё Розмари.
"О том, как он снял меня с лошади а потом поцеловал в губы", – состроила кокетливую гримаску Луиза.
"Правда? – широко раскрыла глаза Розмари. – А ты? Что ты? Ты не была… против?"
"Я? Нет. По-моему, доктор красив, ты не согласна?" – поддразнила девушку Луиза.
"Так ты ему нравишься?" – спросила Розмари.
"Да, немного. Но он – взрослый мужчина, – ответила Луиза, стараясь скрыть свою заинтересованность в докторе. – Хочешь посмотреть мои платья? Некоторые сшиты по самым последним парижским и лондонским модам".
Девушки подошли к платяному шкафу.
"О-о-о! – восхищённо протянула Розмари. – Это бальное платье просто божественно!"
"Я пока ещё не носила ни одного. Думаю, надену его на бал в будущем месяце".
"Я тебе завидую. У меня нет такого красивого платья. "
"Может, здесь найдётся что-нибудь подходящее и для тебя?" – предложила Луиза. Она показала на одно из платьев, и движение снова отозвалось болью в паху.
"Я вижу, что тебе проткнули уши. Это больно?" – заинтересованно спросила Розмари.
"Мне проткнула их горничная, и это было больно. Но зато теперь я могу носить серьги. Я уже привыкла, и почти не чувствую, что у меня в ушах что-то есть", – ответила Луиза, вспомнив, как забыла вынуть серьги в день побега.
"А твоя горничная могла бы проткнуть уши и мне?"
"Думаю, могла бы. Но это очень больно", – перед глазами Луизы возникла сцена экзекуции над её ушами.
"Результат стоит того. Зато потом можно носить эти красивые серьги!" – возразила Розмари, касаясь пальцами серёжек Луизы.
"Возможно".
"Возможно! У тебя столько чудесных платьев и драгоценностей, а ты говоришь «Возможно!» – возбуждённо затараторила Розмари. – Ты такая счастливая! Я тебе так завидую! Моя мама не позволяет мне таких вещей. Я не могу дождаться, когда вырасту в женщину. Я хочу, чтобы мужчины вились вокруг меня, как пчелы вокруг горшка меда!"
Она прошла к другому шкафу и попросила Луизу показать своё дамское бельё.
"Можно мне посмотреть твои корсеты? Пожалуйста! Я так хочу носить корсеты!"
"Когда начнёшь, можешь заговорить по-другому”, – улыбнулась Луиза.
"Почему? Разве тебе не нравятся корсеты?"
"Я ношу их потому, что меня заставляет тётя. Но я считаю, что корсеты – это самое худшее, что есть в женской одежде. Я надеюсь, что когда-нибудь от них откажутся, но, к сожалению, не в ближайшие годы", – недовольно ответила Луиза.
"Почему ты так говоришь? Корсеты необходимы женщине!" – удивилась Розмари.
"Корсеты, это устройства для пытки. Как только ты начинаешь затягиваться, тебя с каждым днём затягивают всё сильнее и сильнее. И конца этому нет. Я, теперь, даже сплю в корсете", – объяснила Луиза, снова ощутив жёсткий корсет, стянувший её туловище.
"Я знаю это. Но посмотри на себя, Луиза. Ты носишь корсет меньше месяца, а у тебя уже улучшилась фигура", – с завистью в голосе возразила Розмари. Она смотрела в зеркало у туалетного столика Луизы. Два холмика плоти ходили ходуном в такт её дыханию.
"Как хорошо растут твои груди, они увеличились за те дни, что мы не виделись", – Луиза была совершенно очарована двумя манящими холмиками.
"Да? Правда?" – возбуждённо переспросила очень довольная замечанием Луизы Розмари.
"Да! Они так восхитительны!" – сказала Луиза, нежно касаясь правой груди подруги.
Розмари сначала молча смотрела на руку Луизы, гладящую её грудь, но, вдруг, начала ощущать незнакомое возбуждение.
“Что? Что ты делаешь?" – взвизгнула она.
"Ничего. Я просто восхищаюсь ими. Тебе они нравятся?"
"Конечно, почему нет?" – ответив, обеспокоенная Розмари решила перевести разговор на другую тему. – Так ты покажешь мне свои корсеты?"
Луиза открыла ящик и вынула первый корсет. Розмари тут же попросила его примерить.
"Ты и в самом деле хочешь?" – Луиза была не на шутку удивлена, что эта девушка хочет ДОБРОВОЛЬНО натянуть на себя одно из самых жутких изделий дамской моды.
"Конечно! Он красив, и у нас есть время. Помогите мне, пожалуйста, с платьем".
Скоро груди Розмари были выставлены наружу. Когда Луиза обёртывала корсет вокруг талии девушки, её соски затвердели от возбуждения.
"Ты готова? – спросила Луиза, начиная затягивать шнуровку. – Тогда подними руки и положи их на спинку кровати".
Розмари сделала, как сказано, и Луиза быстро затянула её, уменьшив её 24-дюймовую талию на три дюйма.
“Я еле дышу", – пожаловалась Розмари, но начала натягивать платье.
"Что ты делаешь?"
"Ты позволишь мне взять его? Я хочу показаться в нём матери?" – проканючила Розмари.
Луиза была довольна избавиться хотя бы от одного из своих многочисленных «орудий пытки».
"Пожалуйста. Если он тебе так нравится, носи его, пока у тебя не появятся свои собственные".
Розмари оделась, девушки поцеловали друг друга в щеку и спустились вниз. Взрослые объявили им, что завтра они увидятся в церкви и воскресной школе.
Уже почти ночью Розмари и ее мать сели в свою коляску и отправились домой. Луиза и Розмари попрощались и долго махали друг другу, дрожа от вечернего холода в своих тонких платьях.


ГЛАВА 13. Воскресная школа.

После ужина Луизу раздели, освободили от корсета, и она улеглась, держа руку на искалеченных гениталиях. Девочка тихонько плакала и клялась отомстить. Попробовав онанировать, она обнаружила, что связанному члену очень больно, и ей пришлось прекратить своё занятие.
Утро следующего дня было солнечным, и они собрались в церковь. Посещение церкви в то время было обязательным, туда являлись со всеми членами семьи и всей прислугой. Церковь, построенная в 1720 году, стояла на маленьком холме, вокруг, как обычно, раскинулось кладбище с многочисленными могильными камнями.
Выйдя из экипажа, Луиза увидела Розмари, которая тут же познакомила её с одноклассниками по воскресной школе.
"Это Мэри Биссетт, это Анжела Хогг, а это Джим Партриддж", – говорила Розмари, пока Луиза пожимала руки новым знакомым. Девочкам было лет по 11-12.
Джим был намного выше Луизы, но очень тощ, и с огромным кадыком. Юнец был весь в прыщах и носил жесткий воротничок с галстуком-бабочкой и пиджаком. Его ботинки были в пыли. Луиза чувствовала его стеснение и заговорила с ним сама. Она узнала, что его отец арендовал часть земли Хамайлтонов. Она также узнала, что он жил на ферме в трёх милях от их усадьбы и был самым старшим мальчиком в классе.
Класс воскресной школы находился в маленькой комнате в задней части церкви. Там было пять рядов деревянных скамей и небольшая кафедра. Луиза никогда особо не верила в Бога, а после смерти родителей разочаровалась в нём окончательно. Она беззаботно сидела, почти не слушая, когда, внезапно, услышала своё имя. Ей поручили читать урок.
Луиза поднялась и медленно пошла к кафедре проповедника. Несмотря на то, что сегодня её юбка была короче обычной, она всё ещё испытывала при ходьбе затруднения. Подойдя к кафедре, она начала читать текст, старательно проговаривая слова.
Когда она закончила, все спели несколько гимнов. Затем дети были отпущены и вышли на улицу, поджидая родителей после главной службы.
"Ты можешь приехать ко мне сегодня?" – спросила Розмари.
"Я хотела бы. Если разрешит тётя. Я спрошу у неё", – ответила Луиза.
Начали выходить взрослые. Луиза спросила:
“Тетя, Розмари приглашает меня к себе. Пожалуйста, разрешите мне поехать к ней".
"Почему бы и нет, – неожиданно легко согласилась тетя. – Это было бы хорошо. Я отвезу вас после завтрака".
За ланчем Луиза уныло пила свою травяную отраву, страдая от того, что тётя нигде не хочет оставить её в покое.
"Сегодня день отдыха, но до того, как вы поедете, я хочу дать вам уроки танца. Вам надо переодеться", – объявила мисс Рентон после завтрака.
В комнате на Луизу натянули платье с очень узкими юбками. Её отвели назад в гостиную, где Тетя села за фортепьяно и начала наигрывать танцевальные мелодии, начиная от шотландских плясок до вальсов и полек.
Мисс Рентон повела Луизу вместо кавалера, девушка начала задыхаться, но старшая женщина управляла ею, как марионеткой.
"Пожалуйста, Тетя, остановитесь, – взмолилась совершенно запыхавшаяся Луиза. – Я больше не могу, мне не хватает воздуха!"
"Не говорите ерунды, вы должны привыкнуть к этому. Как вы собираетесь танцевать на балах? – парировала её жалобы тетя Роберта. – Джейн, продолжайте!"
Луиза из последних сил боролась с узкой юбкой, груди, туго перетянутой корсетом не хватало дыхания, она совершенно выбилась из сил. Наконец, мисс Рентон остановилась, уперев руки в бёдра и мелко и часто дыша.
Луиза попробовала подражать ей и нашла, это помогает. Хотя у неё слегка кружилась голова, она была способна стоять и отдышаться. По её лицу сочился пот, шёлковое платье прилипло к телу.
"Можете идти к себе. Помойтесь и переоденьтесь".
Элен быстро помогла Луизе умыться и переодела её в платье розового атласа с вышитыми по корсажу и низу юбки цветами.
Наконец Луиза села в коляску между своими мучительницами. Поездка была приятна, но скоро они проехали памятное для Луизы место, где она была поймана. Тётя показала её туда и спросила, как она чувствует себя теперь.
"Тётя, я чувствую себя намного лучше, но я не соглашаюсь с тем, что вы со мной сделали", – ответила Луиза, нервно теребя руками в тесных белых дамских перчатках букет цветов.
"Я довольна, что вы начинаете приспосабливаться к своей жизни. Старайтесь стать хорошей девушкой, у вас всё равно нет никакого выбора".
"Тетя, я могу спросить, почему вы сделали это со мной?"
"Всему своё время. Луиза, я обещаю, придёт время, когда вы будете меня благодарить. Травяные настои, которые вы пьёте, хорошо делают своё дело. Ваше лицо уже стало более девичьим, а под корсажем появилась интересная выпуклость, – тётя коснулась левой груди Луизы. – Вы должны потерпеть".
"Но зачем это?"
"Мы намереваемся закончить ваше преобразование на пути в женственность. Начало было плохое, но вы уже начинаете превращаться в красивую молодую леди. В любом случае у вас нет пути обратно, и никто больше не знает о Льюисе. Люди знают только Луизу, и они все любят ее. Разве вы не согласны?"
"Значит, я всю жизнь должна притворяться Луизой, боясь быть разоблачённой?" – горестно спросила девушка со слезами, текущими по щекам.
"Вам незачем притвориться. Вы – Луиза, и скоро вы станете одной из самых значимых леди в этих краях".
"Это слёзы радости или печали?" – спросила мисс Рентон.
"Мне не очень хорошо, – ответила несчастная Луиза, у которой, вдобавок к душевным страданиям, стал ныть от тряски пах. – Может, мне не стоит сегодня туда ехать?”
"Не надо этого притворства, мы почти приехали", – отрезала мисс Рентон.
Несколько минут спустя они подъехали к большому древнему сельскому дому. Ворот здесь не было, зато въезд внутрь ограды обозначали два огромных столба из песчаника.
Луиза не успела вылезти из коляски, как оказалась в объятиях Розмари, одетой в изящное светло-зелёное взрослое платье.
"Мама разрешила и мне носить корсеты! Это замечательно!" – хвасталась она.
Луизу, все еще не оправившуюся от приступа боли, отправили в спальню Розмари, где разрешили прилечь. К разочарованию юной хозяйки, Луиза уснула.
Два часа спустя Луиза проснулась. Вокруг не было никого, она поднялась, привычно оправила юбки и сходила в уборную. Затем она придирчиво осмотрела себя в зеркале, ещё раз расправила платье, поправила локоны, выбившиеся из причёски и заменила смявшийся цветок в волосах на свежий.
Закончив, она начала осматриваться. Комната Розмари ей понравилась. Это была очень женственная спальня, полная кукол и других игрушек, включая кукольный домик под окном.
"Как ты себя чувствуешь?" – спросила подругу появившаяся Розмари.
"Спасибо, лучше", – хотела поцеловать её в щеку Луиза. Но, вдруг, Розмари повернула голову, и поцелуй пришёлся точно в губы. Луиза немедленно воспользовалась этим и затянула сладкий поцелуй намного дольше положенного.
"Луиза! – дурашливо вскрикнула Розмари. – Остановись! Девушки не целуются… ТАК!"
"Это старая индийская традиция, и потом разве ты не сама начала?" – поддразнила её в ответ Луиза.
"Да, я начала… но девушки целуются не ТАК".
"Я знаю, просто я хотела показать, как люблю тебя… как подружку", – не очень убедительно заявила Луиза.
"Пойдём пить чай с пирожными в оранжерее".
Подружки спустились в оранжерею. Миссис Кинок тоже спросила Луизу о самочувствии.
"Намного лучше, миссис Кинок, спасибо. Извините, что доставила вам неприятности".
"У меня есть для вас новость. Ваша Тетя и мисс Рентон разрешили вам остаться сегодня у нас", – сообщила хозяйка. Луиза только после этого обратила внимание, что экипажа тёти рядом с домом уже нет.
"Неужели! Вот здорово!" – обрадовалась Луиза.
"Но Тетя настаивает, чтобы вы не забыли принимать своё лекарство. Это единственное условие – вы обе можете делать, что вам нравится".
Девушки выпили чай, съели пирожные, и любопытная Розмари продегустировала настой Луизы.
"Какая гадость! Как ты можешь это пить!"
"Моя тетя настаивает", – ответила Луиза, спокойно попивая настой. Как ни странно, но она настолько привыкла к нему, что он уже начал казаться почти вкусным.
"Зачем это?" – любопытствовала Розмари.
"Луиза пьёт это от женских болезней, – ответила за Луизу миссис Кинок. – Мисс Роберта рассказала, что Луиза тяжело болела несколько недель. Неудивительно, моя девочка, я понимаю. Дорога из Индии такая долгая и тяжёлая”.
Девушки поблагодарили за угощение и поднялись наверх. Сначала они рассматривали наряды Розмари, но это оказалось неинтересно – платья и бельё Луизы были намного изысканней и красивей. Потом они поиграли с куклами и начали собираться к ужину. Розмари переоделась в одно из своих лучших платьев, а Луиза – в одно из вечерних платьев миссис Кинок. Платье было несколько старомодно, но подошло ей превосходно. Платье очень понравилось Луизе. Её не огорчило даже то, что под это платье пришлось дополнительно и очень сильно затянуть её корсет – под целых 19 дюймов! И Луиза, всегда стонавшая по поводу корсетов, впервые была довольна тем эффектом, который корсет произвёл на её фигуру. Миссис Кинок надушила девушек, и от них исходил волнующий аромат.
Спускаясь вниз, в столовую, Луиза почувствовала себя настоящей красивой взрослой дамой! Это было так волнующе! Горячая волна возбуждения шла волнами от её паха по всему телу. Ей впервые нравилось быть одетой в красивое дамское платье и красивое дамское бельё под ним.
Отчим Розмари Джордж Кинок служил помощником управляющего в близлежащем поместье одного из герцогов. Он занимался там всеми финансовыми делами, начиная с закупки и продажи домашнего скота, и кончая выплатой заработной платы работникам.
К ужину он оделся в формальный костюм с накрахмаленными манжетами и воротником и вышел встречать женщин.
"Это мисс Луиза Хамайлтон, моя новая подруга", – представила Луизу Розмари.
"Добро пожаловать в мой дом, мисс Хамайлтон. Я надеюсь, что вы и Розмари подружитесь. Она, как и вы, единственный ребенок в семье, и я надеюсь, что вы не дадите друг другу скучать".
"Спасибо, мистер Кинок. Мы уже подружились", – ответила Луиза.
Поужинав, девушки опять поднялись в спальню. Спать им предстояло вдвоём на широкой кровати Розмари. Раздевшись, Луиза натянула ночную сорочку прямо поверх корсета.
"Ты что, спишь в корсете?" – удивилась Розмари.
"Мне не разрешают снимать корсет на ночь. Кроме того, так легче. Когда тело привыкает к корсету, то, когда его снимешь, всё начинает болеть", – постаралась впечатлить подругу ужасами ношения корсетов Луиза.
"Тогда я тоже надену корсет, – объявила Розмари, для которой корсет был таким же символом женственности, как для современной девочки лифчик. – Помоги мне".
Она решительно содрала ночнушку и осталась совершенно голой с гордо торчащими вперёд девичьими грудками.
При виде соблазнительных грудок Луиза разинула, было, рот, но спохватилась, помогла подруге надеть корсет и начала затягивать шнуровку. Остановились они на 22 дюймах. В корсете Розмари стала выглядеть намного лучше – талия тоньше, бюст больше и выше, бёдра и ягодицы, по контрасту с талией, шире и пышнее. Девушка довольно повертелась перед зеркалом.
"Ты выглядишь прекрасно, – сказала Луиза, целуя подружку в щёку. – Можно мне поцеловать тебя в губы?"
"Зачем? – Розмари возбуждённо посмотрела на Луизу. – Да. Я… тоже хочу".
Луиза не потратила время впустую, она целовала Розмари намного страстнее, чем её саму целовал доктор в день памятной верховой прогулки. Розмари закрыла глаза, и поцелуи продолжались и продолжались. Луиза почувствовала, что ее член пробует проявить активность, но его неестественное положение вызвало сильную боль. Луиза вынуждена была отпустить Розмари.
Обе девушки легли в кровать. Они пообнимались, ещё раз поцеловались и быстро заснули.


ГЛАВА 14. Разоблачение.

Когда Луиза проснулась, она услышала:
"Доброе утро, Луиза… или правильно будет Льюис? Что это у тебя между ног?"
"И что же там такого?" – спросила в ответ Луиза, протирая глаза.
"Ты не девушка, – раздражённо заявила Розмари. – Ты обманщица, ты мальчик, одетый как девушка. Зачем?"
"Это моя тётя Роберта".
"Это сделала твоя тётя? Почему?"
"Я сама не знаю, почему. Но я должна носить только женскую одежду".
"Между прочим, тебе идёт, – немного успокоилась Розмари. – Тебе нравится быть девушкой?"
"Ты и вправду думаешь, что мне идут платья? Мне тоже так кажется. Будто я ходила в платьях всю жизнь. И я уже начинаю привыкать".
"Тебе очень идёт, и у тебя красивые лицо и волосы. Тётя Роберта права, тебе лучше быть девушкой, чем мальчиком”.
"Как ты можешь! Когда я вырвусь из когтей моей Тети, я снова стану мальчиком".
"Нет, я хочу, чтобы ты осталась девочкой, мы будем подружками".
Луиза была огорошена, но воспользовалась возможностью, чтобы украсть поцелуй.
"Я останусь Луизой, если ты разрешишь мне себя целовать. Тебе нравится? – Луиза мягко поцеловала Розмари в губы. – Ты такая сладкая девочка, Розмари. Я тоже надеюсь, что мы будем друзьями".
"Нет, подругами, – возразила та. – Обещай, что ты станешь моей подружкой".
"Хорошо… подружками".
"А можно… мне посмотреть… там?"
"Зачем?"
"Мне говорили… что он должен становится большим… а у тебя…"
"Раньше он и у меня становился большим, но теперь он связан… и травы, которые я пью. Теперь мой член маленький", – с сожалением покачала головой Луиза.
"Бедная… Это так жестоко", – всплеснула руками Розмари.
"Розмари, обещай молчать об этом. Обещаешь?"
"Да, я обещаю".
"Нет! Поклянись, что не скажешь ни одной живой душе", – потребовала Луиза.
"Хорошо-хорошо", – поддразнила её в ответ Розмари.
"Поклянись, как положено", – не унималась Луиза, повалив Розмари и усевшись ей на живот.
"Я торжественно клянусь не говорить ни одной живой душе о секрете моей подруги Луизы", – хихикая, проговорила девочка.
"Спасибо", – ответила Луиза, целуя Розмари в губы. На этот раз Розмари ответила, и поцелуй затянулся. Луиза начала поглаживать соски Розмари, а та, в ответ, стала ласкать раздувающиеся соски Луизы.
Натешившись, парочка заснула. Проснулись подружки от звонка почтальона.
Девушки встали, сходили в уборную и начали одеваться. Луиза с сожалением посмотрела на понравившееся ей вечернее платье миссис Кинок и надела своё, а Розмари надела своё обычное утреннее платье.
Они снова поцеловались и отправились в столовую, пахнущую готовым завтраком. Миссис Кинок подала им яичницу с тостами и, впервые за долгое время, Луиза пила обычный чай.
Почти весь день девушки провели вместе, и лишь в четыре часа дня за Луизой пришёл экипаж.

ГЛАВА 15. Изменения

Прошло несколько недель. Утром, днём и вечером Луиза пила травяной напиток, а туго затянутые корсеты не давали ей есть. В результате такой «диеты» её тело медленно изменялось. Однажды утром, наблюдая за её одеванием, Тетя обратила внимание на появившиеся припухлости на груди.
"Луиза, у вас начали расти груди. Это замечательно!" – обрадовано заявила Тетя Роберта, наблюдавшая подгонку нового вечернего платья и корсета «племянницы». Луиза похудела на 20 фунтов и теперь могла свободно затянуться до 20 дюймов.
"Да, Тетя", – ответила Луиза, давно заметившая изменения, но державшая их в тайне. Теперь, тайна была раскрыта.
"Теперь нам следует подумать о переделке нового платья. В субботу, на праздновании вашего 15-летия вы сможете похвастаться своими новыми грудями", – продолжила Тетя.
"Зачем его переделывать? Мне оно и так кажется красивым", – пыталась возразить Луиза, ужасаясь, что ей снова придётся провести 20 часов перед зеркалом утыканной булавками, пока будут примётывать и подгонять все переделки.
"Нам нужно платье, которое покажет вашу девичью фигурку. Позвольте, я обмерю. Бюст – 34 дюйма, талия – 20, бедра – 28. Очень хорошая фигура, лучше чем у меня в вашем возрасте".
"Да?" – только и сказала Луиза счастливой Тете.
"Надо переделать платье на приоткрытый бюст и талию в 19 дюймов".
"Пожалуйста, не надо 19. 20 будет достаточно! Тетя, пожалуйста, не надо!" – заныла Луиза, всерьёз расстроенная мыслью о дополнительном дюйме.
"Это будет непросто, но это будет стоить усилий, – возразила тётя. – Мальчики и Доктор Джоунс не смогут отвести от Вас глаз".
"Тетя! Розмари тоже не отведёт от меня глаз, она знает, что я мальчик", – сообщила тёте Луиза.
"Что! Откуда она знает?" – всполошилась Тетя.
"Мы спали в одной кровати, помните? Она случайно коснулась меня, когда я проснулась", – ответила Луиза, испуганная воплем Тети.
"Надо сделать так, чтобы она не сказала родителям!"
"Я взяла с неё обещание, и она поклялась, что не скажет. Я думаю, что нравлюсь ей, и она хочет, чтобы я оставалась в их доме почаще. Она тоже начала носить корсет и видит во мне образец для подражания, – сказала Луиза. – Возможно, она забудет, когда вернётся в школу".
"Это всё? – осторожно спросила Тетя. – Я слышала, что из-за финансовых трудностей она не вернётся в частную школу. Она будет учиться в местной городской школе".
"Пока да, но только, если вы разрешите мне ночевать у неё почаще".
"Думаю, это можно устроить, – сказала Тетя, подумав. – Станьте перед зеркалом, надо наметить переделки".
За последние несколько недель Луизе дали интенсивный курс рукоделия, и она сама сшила большую часть ее нового платья. Ещё она вышила цветок на корсаже и узоры по подолу верхней юбки. Платье, играющие оттенками зелёного шёлка и атласа, радовало глаз. Единственное опасение Луизы состояло в том, что Тетя всё-таки настояла на 19-дюймовой талии.


ГЛАВА 16. Вечеринка по случаю дня рождения

Элен была назначена личной горничной Луизы. Симпатичная девушка, сама добившаяся талии в 19 дюймов, была способна получить от Луизы согласия на большее, чем любая другая женщина из обслуги.
Луиза теперь без жалоб носила тугие корсеты. Жаловалась она только в дни, когда её затягивали сильнее обычного. Сегодня, в день её рождения, она должна была носить недавно полученный корсет, к которому она привыкала уже несколько дней.
Раздев Луизу, Элен быстро приспособила специальную корсетную машину и начала поворачивать ручки. Элен была уже опытна в этих делах и, с первой попытки, затянула талию Луизы до 20 дюймов.
Луиза продышалась и сказала, что можно продолжить. Теперь они достигли 19.5". Луиза почувствовала головокружение и попросила остановиться.
"Элен, я чувствую себя ужасно, я больше не могу", – захныкала она.
"Вы должны, Луиза. Ваша Тетя настаивала, чтобы я затянула Вас не менее, чем до 19. Иначе Вы не впишетесь в новое платье", – терпеливо ответила горничная.
"Я знаю, но пожалейте меня", – просила Луиза, зная, что это бесполезно.
"Пройдитесь по комнате и представьте, как ваш доктор будет восхищён вашей тоненькой талией", – посоветовала Элен.
Луиза отдохнула, и корсет дотянули до 19 дюймов, завязав шнуры прочным двойным узлом. Корсет тихонько поскрипывал при каждом судорожном вдохе Луизы, но держал надёжно. Луиза присела на краю кровати, пытаясь отдышаться.
"Дышите мелко и часто, Луиза", – сочувственно посоветовала Элен подопечной.
Луиза пыталась последовать совету, но даже простое дыхание в этом корсете казалось тяжёлой работой.
"Элен, я этого не переживу, освободите меня, иначе Тетя меня убьёт", – потребовала Луиза.
"Луиза, никто Вас не убивает. Вы ещё растёте, ваши кости не до конца сформированы, пройдёт время, и грудная клетка приспособится. Вы уже достигли 19 дюймов. Вот увидите, через год 19 дюймов будет у вашего домашнего платья, а на выход вы будете затягиваться на 17. Ваша фигура уже сильно изменилась, вы изящны, как юная леди. Вы и двигаетесь теперь, как обычная юная леди".
Подышав, Луиза спросила.
"Это из-за этого тётя заставляет меня носить такие маленькие туфли и сапожки?"
"Да. Маленькая тесная обувь остановит рост ваших ног. Мужчины очень любят смотреть на маленькие женские ножки в изящных туфельках, мелькающие из-под юбок", – подтвердила Элен, натягивая на ноги Луизы бальные туфельки на каблучках. Присмотревшись, Луиза действительно заметила, что ступни изменились. Подъём стал значительно выше, а пальцы сжались вместе.
"Важно, чтобы Вы носили такую обувь, пока ноги не прекратят расти", – добавила Элен, закончив с туфлями.
Ступни Луизы, постоянно зажатые в дамском шестом размере, казались даже меньше, чем они были, когда она приехала из Индии. Да и рост почти остановился. Жёсткая диета и гормоны задержали её рост на пяти футах семи дюймах. Потеря веса сильно сказалась на мускулатуре, былая мальчишеская сила и ловкость исчезали, сменившись на девичью слабость.
Элен сказала Луизе встать на ноги. На её ногах теперь были изящные бальные туфельки. Они были ещё более узки, чем её обычная обувь, и каблуки были в 2,5 дюйма против обычных 2-дюймовых.
"О-о-о, – застонала Луиза. – Мои ноги словно горят, а я ещё не сделала ни шага".
“Ничего страшного. Девочки идут на многие жертвы, чтобы быть красивыми”, – «приободрила» её Элен.
Закончив с корсетом, нижними юбками и обувью, Элен занялась платьем. Луиза терпеливо стояла, пока Элен расправляла юбки. Затем пришёл черёд коротких, но узких рукавов, и Луизе показалось, что её руки скорее сломаются, чем Элен протащит их на место.
Покончив с рукавами, Элен застегнула множество крючков на спине. Лиф плотно облепил грудь, плечи и спину. Платье было очень узкое, и Луиза восхищённо смотрела на своё изящное, эффектно выглядящее в этом платье тело. Подол, волочащийся по земле, переходил сзади в небольшой шлейф, а обширное декольте позволяло видеть верх соблазнительной расщелины между грудями.
Подправив растрепавшиеся вьющиеся локоны причёски и закрепив их кое-где шпильками, Элен удовлетворённо вздохнула. Последними штрихами были белые лайковые бальные перчатки, доходившие выше локтя, почти до коротких рукавов, жемчужное ожерелье, новые рубиновые серьги и веер, закрепленный петлей вокруг запястья.
"Публика ждет, Луиза", – напутствовала Луизу Элен, открывая перед ней дверь. Луиза вышла и направилась к большой зале на первом этаже, где должно было состояться торжество.
Здесь её ждали мисс Рентон и Тетя. Подойдя к Луизе, мисс Рентон поцеловала её в губы, а Тетя нежно ткнула губами в щёку. Ее повертели вокруг себя и осмотрели.
"Луиза, Вы выглядите просто божественно", – похвалила ее Тетя.
"Спасибо", – присела Луиза в низком реверансе.
"Вы очень красивая девушка", – добавила довольно Тетя Роберта.
"Я знаю", – довольно хихикнула Луиза.
"Очевидно, что вам лучше быть девушкой", – раздался за спиной Луизы мужской голос доктора.
Луиза обернулась и немедленно протянула свою руку для поцелуя. Доктор тут же подхватил её руку, очень аристократично наклонился в талии и поцеловал.
"Могу ли я иметь ваш первый танец?" – спросил он.
"Вы помните уроки танца, Луиза?" – спросила Тетя.
"Да, Тетя".
Маленький оркестр начал играть мелодию вальса. Луиза, умело поддерживаемая партнёром, заскользила в танце. Помня, как она теряла равновесие в прошлый раз, доктор крепко держал её за талию и вел за собой, словно марионетку. Луиза чувствовала силу, с которой он управлял её движениями. Никогда ещё она не ощущала себя настолько женственно.
В эти минуты остаток мужчины в ней куда-то спрятался, Луиза расслабилась и улыбнулась. Ей, вдруг, показалось, что сегодняшний вечер может стать началом ее новой жизни – полной удовольствий жизни красивой молодой женщины. Как это было прекрасно – доверчиво позволять сильным мужским рукам вести себя в вихре вальса, какое удовольствие – блаженно таять в этих надёжных руках.
Доктор был опытным танцором и с непринужденностью вел Луизу. Луиза, обремененная юбками, крепко держалась за его плечо и руку. Она чувствовала теплоту его руки через свои перчатки.
Вальс оказался длинным, и в конце танца Луиза снова начала задыхаться и ощутила головокружение. Она попросила, чтобы доктор вывел её на улицу подышать свежим воздухом.
Доктор галантно вывел Луизу во внутренний дворик, и они остановились на песке. Стараясь избежать гнева Тети, Луиза не хотела идти дальше, боясь испачкать платье.
"Луиза, после того, как вы начали пить травы, которые я прописал, вы заметили в себе физические изменения?" – спросил доктор, нескромно уставившись прямо в декольте, открывавшее вид на её новенькие груди.
"О чём Вы?" – изобразила непонимание Луиза.
"Например, изменения в области груди?" – уточнил собеседник.
"Да. Вы сами можете это увидеть. Мои соски раздулись, а грудь сильно припухла. Иногда соски сильно болят".
"Хорошо, значит, эти травы действительно помогают".
"Помогают? В чём?" – встревожилась Луиза.
"Нет никаких причин для беспокойства, – ответил доктор. - Просто, у вас начали развиваться груди".
"Груди? – воскликнула Луиза. – и насколько они вырастут?"
"Я думаю, они полностью разовьются где-то месяцев через шесть. Скажите мне, у вашей матери был большой бюст?"
"Трудно сказать, я никогда не видела её голый, но мне кажется, у неё был довольно большой. Я всегда любила обниматься и целоваться с ней", – ответила Луиза, с нежностью вспомнив покойную мать.
"Я думаю, что ваш бюст будет приблизительно таким же, как у вашей матери", – подвёл итог доктор, указав в её декольте.
"Не надо, доктор. Пожалуйста, заставьте Тетю остановить это", – воскликнула Луиза, потрясенная мыслью о появлении этих чисто женских интимных органов на своём теле.
"Ничего не выйдет, решение вашей Тети окончательно", – ответил доктор, держа ее за руку. Он посмотрел прямо в заполнившиеся слезами глаза Луизы и продолжил:
"Я знаю, как Вам тяжело сейчас, но поверьте мне, всё это делается для вашего собственного блага".
"Моё благо! Что вы знаете о моём благе, чтобы говорить такое?" – сердито вскрикнула Луиза и вырвала руку. Во дворе появилась Розмари.
"Почему вы такие серьёзные? Сегодня – день рождения Луизы".
"Конечно", – ответил доктор.
"Пойдём смотреть подарки", – позвала Розмари Луизу.
Подружки вернулись в залу. У пирога с пятнадцатью свечами лежала целая груда подарков.
Тетя Роберта зажгла свечи и гости пропели поздравление. Луиза попыталась наклониться и набрать в лёгкие побольше воздуха, чтобы разом задуть свечи, но корсет, как всегда, не дал ей сделать ни того, ни другого. Кое-как, она всё-таки задула свечи и мило улыбнулась гостям.
"Пора открывать подарки, Луиза", – сказала мисс Рентон.
"Да, конечно", – ответила Луиза, беря верхний свёрток.
Это был маленький пакет, обернутый в толстую коричневую упаковочную бумагу и перевязанный ниткой. Луиза, которой мешали длинные ногти, тщётно боролась с узлом.
"Я помогу вам", – любезно предложил доктор, достав перочинный нож и перерезав шнур.
Луиза быстро развернула обёртку и нашла бархатную коробочку. Внутри лежали две изумрудно-зеленые сережки и маленькая открытка: "Луизе, в день её рождения. С любовью, Аласдэйр".
"Спасибо, – поблагодарила Луиза. – Какие красивые. Я их обязательно надену, когда мы поедем кататься".
Затем, Луиза открыла другие пакеты. Тётя Роберта подарила модную шляпку с перьями страуса, Розмари и миссис Кинок подарили пару из тёплой меховой муфты и наушников. "Кое-что, чтобы напомнить Вам обо мне в самый холодный Зимний день", – написала Розмари в открытке.
Мисс Рентон подарила кнут для верховой езды с ручкой из слоновой кости.
"Спасибо, мисс Рентон", – вежливо поблагодарила Луиза, пробуя кнут в руке.
"Элен, ваша горничная, тоже хочет кое-что подарить", – сказала мисс Рентон.
Элен подала Луизе маленький свёрточек. В простой упаковочной бумаге лежала брошь. Это была брошь камеи, которую Луиза сразу же узнала – брошь ей покойной матери.
"Откуда это?" – растроганно спросила Луиза
"Её отдала мне ваша мама перед смертью. Она попросила меня заботиться о Вас, но я думаю, что теперь эта брошь должна быть вашей", – ответила Элен, взяв брошь и приколов её на корсаже платья Луизы.
"Спасибо! – с искренней благодарностью сказала Луиза горничной. – Вы так добры”
Она повернулась к гостям и поблагодарила каждого кивком головы.
“Всем спасибо".

"Поболтаем, – предложила Розмари. – Мы не виделись уже почти две недели".
Подружки взяли по стакану имбирного пива и присели.
"Как дела? – спросила Розмари. - Я думала о тебе всё время".
"Да? – деланно удивилась Луиза. – Почему?"
"Разве это не очевидно?"
"Ничто не очевидно, Розмари. Тебе идёт новое платье, ты выглядишь совсем взрослой, – похвалила наряд Розмари Луиза. – И талия уже лучше. Уже, наверное, 21 дюйм, не больше?"
"Спасибо, действительно 21, – подтвердила Розмари. – Я думаю о тебе, потому что я считаю тебя моей самой близкой подругой".
"Даже с моей небольшой тайной?"
"Особенно с этой небольшой тайной. Меня так возбуждает, что ты должна притворяться девушкой".
"Почему?"
"Потому, что я всегда любила всё женское, женственное, и я не люблю мужественность. Мужчины, как мой отчим, агрессивны, стараются всем командовать. Моя бедная мама живёт в постоянном страхе перед ним. А твоя мужская сущность подавлена и подчинена. Мне это нравится".
"Значит, тебе нравится, что я одета, как девушка?"
"Конечно. И я хочу помочь тебе стать ещё женственнее", – ответила Розмари. Она говорила вещи, которые Луизе совсем не хотелось слышать.
"Я тебе нравлюсь, как женоподобный мальчик, или как мальчик, вынужденный изображать девушку?"
"Я люблю то, что я вижу, – улыбнулась Розмари. – Я просто хочу, чтобы мы были близкими подругами. Сможешь ночевать у меня в следующий уикэнд? Мне нужны твои советы по поводу одежды и обуви. Будет моя кузина Сикилай, она рада будет познакомиться".
"Я спрошу Тетю. Она знает, что ты знаешь обо мне, и я думаю, что она могла бы позволить".
Снова заиграл оркестр, и мисс Рентон пошла танцевать с доктором.
За вечер Луиза еще несколько раз танцевала с доктором, и каждый раз она заканчивала танец побледневшей, еле дышащей, со слегка кружащейся головой.
“Тетя хочет добиться 17 дюймов, а я едва живая уже при 19. Я не верю, что смогу сделать это", – жаловалась Луиза доктору, судорожно пытаясь отдышаться после очередного танца.
"Вы будете очень удивлены, Луиза, но даже ваша Тетя может затянуться до 17 дюймов, хотя она начала носить корсет позже вас", – ответил доктор, возвращая Луизу к ее месту около Розмари.
Луиза выпила немного кларета, поела пирог и села, обдумывая, что её надежда сбежать с помощью Розмари, очевидно, провалилась. «Если бы Розмари думала по-другому, то, возможно, мне удалось бы уговорить её дать мне одежду её отца и скрыть мой побег хоть на какое-то время. Но теперь это вряд ли получится, а в этих красивых, но неудобных юбках далеко не убежишь», – размышляла она.
«Я соглашаюсь с тем, что произошло, или продолжаю искать способ убежать? – спрашивала она себя. – Нет, я должен попробовать сбежать и снова стать мужчиной. Жаль, Розмари могла бы очень помочь мне. Проклятье!»
«Значит, единственный способ сбежать – использовать конную прогулку. Если бы я мог хоть как-то переодеться, то можно было бы добраться до побережья, а там купить нормальную одежду. Я должен сбежать прежде, чем будет слишком поздно», – думала Луиза, вспомнив недавние слова доктора о её бюсте. Эти воспоминания вызвали у неё дрожь.
Мысли Луизы были прерваны подошедшей Тетей.
"Надеюсь, Вы не обдумываете ничего плохого? Мне кажется, я уже достаточно наказала Вас. Если Вы будете прилежно изучать всё, чему мы вас учим, вы сможете быть свободны в день, когда вам исполнится 21 год".
"Еще шесть лет этого!" – закричала Луиза, но опомнившись, немедленно извинилась за вспышку.
"Да. И будьте благодарны, что я отпущу вас хотя бы в 21. Если вы посмеете так кричать, я могу передумать".
"Тетя Роберта, пожалуйста, простите мне", – взмолилась Луиза.
"Ваше извинение принято. Идите за мной".
Тетя Роберта провела Луизу наверх к таинственной запертой комнате. Здесь Тетя достала ключ, висевший на цепочке вокруг шеи.
Это была узкая тёмная комната, и глазам Луизы понадобилось время, чтобы приспособиться к тусклому свету. Тетя Роберта прошла мимо больших сундуков и коробок и открыла бархатные занавески, чтобы впустить тусклый вечерний свет.
"Это моя секретная комната. Здесь всё, что я считаю ценным, и я надеюсь, что когда-нибудь этот ключ перейдёт вам. Здесь мои драгоценности, письма от вашего отца из Индии, одежда и украшения, картины и портреты ваших предков. Здесь же подробные бухгалтерские книги, касающиеся управления Гамильтонским владением".
Луиза рассматривала картины на стене. Везде были женщины, не было ни одного портрета мужчины. Странно, подумала она, что здесь только женщины. Большинство женщин были очень красивы, но внешность некоторых была довольно мужеподобной.
"Почему вы показываете мне это?"
"Потому, что однажды все это станет вашим. Вы имеете право знать, что унаследуете. Но это станет вашим, только если Вы будете слушаться меня и прилежно учиться. Ясно?"
"Да", – ответила испуганная строгостью тёти, Луиза.
Они вернулись назад. Доктор болтал с Розмари, Луиза понаблюдала, как Розмари флиртовала с доктором, и немедленно присоединилась к паре.
"Доктор, могли бы Вы взять меня кататься снова?" – спросила Луиза, слегка трепеща ресницами.
"С удовольствием. Когда Вы сможете поехать?" – ответил доктор, ощутив настоящее волнение сердца от картины, стоявшей перед его глазами.
"Завтра?" – попросила Луиза, решившая бороться за своё мужское будущее.
"Хорошо. Я попрошу у вашей Тети разрешения на 3 часа дня".
Их прервала Розмари:
"А я могла бы поехать с вами?"
"Я спрошу. У вас есть платье для верховой езды?"
"Да. Я могу взять у мамы", – ответила Розмари.
Вернувшись, Доктор объявил:
"Кажется, я буду кататься в компании четырех леди. Мисс Рентон и ваша Тетя захотели присоединиться к нам".
Луиза почувствовала себя больной. Мало ей Розмари, ещё и домучительницы! Луиза надеялась использовать поездку, чтобы наедине выпытать у явно неравнодушного к ней доктора подробности о планах тёти. Теперь это было невозможно.
Тем временем танцы закончились, и прекрасные дамы разошлись по комнатам переодеться к обеду.
Элен ждала Луизу в спальне.
"Пожалуйста, помогите мне побыстрее переодеться", – резко приказала горничной Луиза.
"Я приготовила платье, позвольте мне освежить вас перед обедом", – как ни в чём не бывало ответила та. Она быстро раздела Луизу и протерла её тело влажными полотенцами.
Луиза повернулась к симпатичной девице и обхватила её за талию.
"Вы знаете, что меня ожидает? Расскажите мне, если знаете".
"Извините, мисс Луиза, но я не знаю", – солгала Элен.
Луиза обхватила горничную и прижала к себе. Две женщины стояли и смотрели глаза в глаза. Затем, их губы встретились, и они целовались, пока не упали вдвоём на кровать.
Здесь девушки начали смеяться.
"Похоже, мы не просто горничная и её хозяйка", – любезно сказала Луиза.
"Луиза, если нас поймают, я буду уволена. Пожалуйста, позвольте мне встать", – попросила Элен.
"Всё равно мы не можем ничего, кроме поцелуев и объятий", – ответила Луиза, отпустив горничную.
Элен увидела слёзы в глазах Луизы и тоже заплакала.
"Элен. Я люблю вас. Пожалуйста, помогите мне сбежать", – просила Луиза сквозь слёзы.
"Я тоже люблю Вас, но не могу помочь. Только ваша Тетя решает, что для вас лучше".
"Почему Вы не хотите помочь мне?" – спросила Луиза, вытирая слезы со щек Элен.
"Потому, что я не могу изменить вашу судьбу. Ваша судьба – быть молодой леди. Вытрите слёзы, позвольте себе быть счастливой", – ответила плачущая Элен.
"Мне кажется, Вы знаете больше, чем говорите, – сказала Луиза – Но я не буду больше спрашивать. Я остался один, но если у меня будет шанс, я сбегу".
"Это было бы глупо. Вы всё равно не сможете избежать вашей судьбы. Вот ваша судьба", – показала Элен сначала на красивое вечернее платье, висящее на двери платяного шкафа, а затем на Луизу, указывая ей, что она заключена в платья навсегда.
"Не если я не хочу".
"Я боюсь, ваше желание не имеет никакого значения, – категорически отрезала Элен. – Послушайте меня, Луиза, прекратите борьбу. Всем будет лучше, если вы покоритесь. Я не могу сказать больше, но поверьте мне".
Элен начала обёртывать вокруг Луизы другой корсет.
"Не будьте так угрюмы, Луиза. У Луизы много друзей и поклонников, а Льюис был неотесанным и непопулярным юнцом. Через год число ваших друзей удвоится. Люди тянутся к красивым молодым леди, и я не обманываю вас, когда говорю, что вы теперь леди".
"Это правда, у Луизы намного лучше получается заводить друзей, чем у Льюиса", – согласилась Луиза, сидя перед туалетным столиком, пока Элен наносила последние штрихи на её лицо, готовя подопечную к обеду.


ГЛАВА 17. Время идёт

Несмотря на обещание, данное Луизой себе в день её рождения, она не смогла спастись от навязанной ей женственности. Надежды на побег не сбылись. Бдительные тётя и мисс Рентон ни на минуту не оставляли Луизу без чьего-нибудь присмотра. А время шло. Гормональная терапия без выработки собственных мужских гормонов верно делала своё дело. Её груди, лишь подающие надежды в ее день рождения, хорошо развились шесть месяцев спустя. В те дни ещё не было бюстгальтеров, и Луиза вынуждена была изменить своё отрицательное отношение к корсетам, они стали необходимы.
В субботу вечером в конце марта 1899 Луиза стояла перед зеркалом в ванной. Она внимательно изучала себя. Ее пышные вьющиеся золотистые волосы теперь доходили до середины спины. На лице не было никаких признаков волос, брови были тщательно и умело сформированы в красивые женственные дуги.
Она взяла себя за талию и отметила, что предсказание Тети о 18-ти дюймах сбылось. Бёдра, наоборот, прибавили в размере несколько дюймов и, в сочетании с тонкой талией и грудью, её фигура стала классической фигурой молодой девушки.
Небольшой член, заключённый в складки пустой мошонки, стал всего лишь отверстием для выхода мочи. Никаких эрекций уже давно не было.
За последние шесть месяцев она почти не выросла в высоту, а ее ноги теперь выглядели длинными и стройными. Она теперь совершенно свободно ходила только на высоких каблуках, а тесная обувь остановила рост ступней, комфортно чувствовавших себя в туфлях и сапожках шестого размера.
В ушах она носила изумрудные серьги, подаренные Доктором, а на левой руке – кольцо невесты. Да, Луиза уже была обручена, она согласилась выйти замуж за доктора, когда он сделал ей предложение во время бала после традиционной осенней охоты на лис. Когда доктор сделал ей предложение, она размышляла недолго. Выбор был невелик – стать женой доктора или остаться пленницей ненавистных тёти и мисс Рентон как минимум, пока Луизе не исполнится двадцать один.

Дав согласие, Луиза проплакала всю ночь. Невеста, будущая жена. Женщина. О таком ли она мечтала полтора года назад, отплывая в далёкую Англию. Тогда она думала, что перед ней откроется весь мир, что она вступит в права на наследство и станет свободным в своих поступках и желаниях, богатым, уважаемым, независимым мужчиной, завидным женихом. Но злобная тётя перевернула её мир с ног на голову, и, вместо того, чтобы стать богатым наследником, Луиза стала девушкой под опекой злой опекунши. В те времена женщина даже в передовой Англии была практически бесправной собственностью мужчины, обитающей в маленьком мирке, ограниченном домом, покидать который она могла только с разрешения мужа, отца, опекуна. Замужество означало лишь изменение повелителя и собственника. Сначала – отец, потом – муж. У сирот отцов заменяли опекуны, имеющие практически такие же права на опекаемую. Любая девушка с детства приучалась матерью жить в полном подчинении сначала семьи, а потом – будущего мужа, поэтому, большинство женщин находили такой порядок естественным, но как приспособится к этому подчинённому положению Луиза, совсем недавно гордо осознававшая себя, как будущего мужчину? Луиза, которой предстояло совершить именно такой, совершенно противоестественный для её прежней мужской жизни переход из одних рук в другие, став женой мужчины, его собственностью, не имеющей почти никаких прав, но зато имеющей большую обязанность – беспрекословно подчиняться мужу. Но даже это казалось лучшей участью, чем жизнь под гнётом тёти и мисс Рентон.
Доброжелательное и уважительное отношение доктора постепенно делали своё дело. Его общество было таким контрастом по сравнению с вечной тиранией домомучительниц, что Луиза стала получать всё большее удовольствие от их общения. С доктором она могла быть самой собой, могла не бояться сделать какую-нибудь роковую ошибку, за которой последует жестокое наказание. Время, навязанный мучительницами образ жизни и отсутствие мужских гормонов всё более смазывали коротенький опыт мужского прошлого.
Луиза не могла не думать о плотской части предстоящего ей замужества. 14-летний Льюис имел довольно богатый для своего возраста сексуальный опыт, и Луиза очень остро ощущала утрату, понесённую от рук экзекуторов. Исполнение прежней, активной, мужской сексуальной роли было больше невозможно, но разбуженная сексуальность не желала примириться с потерей и требовала выхода. Сначала Луиза лишь пассивно, словно неумелая девственница, позволяла жениху обнимать и целовать себя, но постепенно, в её голову стали приходить новые мысли. И, если год назад, такие мысли могли вызвать у Льюиса, гордого своей мужской ролью, только отвращение, то теперь… Новый образ жизни снял былые нравственные запреты, и теперь Луиза уже изнывала от желания, единственной надеждой удовлетворить которое было принятие женской сексуальной роли. В отличие от многих девственных невест той эпохи, Луиза довольно хорошо представляла, как это будет происходить технически, но её очень беспокоило, получит ли она удовольствие, или для неё это будет всего лишь механическим процессом, одной их обязанностей жены, безропотно подчиняющейся своему мужу. И, хотя Луизе уже нравилось быть обнимаемой и целуемой доктором, и она испытывала к нему искреннюю симпатию, беспокойство не убывало.
Они решили пожениться, как только невесте исполнится 16 лет. Сейчас ей следовало приготовиться к встрече с женихом.
"Я должна подготовиться быстро", – сказала она Элен, которая теперь была её личной горничной.
Начались приготовления. Сначала Луиза уселась перед туалетным столиком, и Элен уложила волосы в красивое плетение завитых локонов, добавив в причёску маленькие искусственные цветы. Затем настал черёд корсета. Луиза была теперь способна затянуться так, что её талия казалась осиной. Конечно, это было по-прежнему неудобно, но с тоненькой талией Луизы, это было совсем не так страшно, как год назад.
Талия платья, которое она собиралась надеть сегодня, была рассчитана на 18 дюймов. Теперь Луиза чувствовала себя в таких платьях почти удобно. Даже её подруга Розмари была полнее, и пока добилась талии только в 19,5 дюймов.
Луиза вела себя очень хорошо со дня ее 15-летия и была поощряема во всех женских вещах. Шелковые чулки, приятно облегшие ноги, были прикреплены к подвязкам корсета, затем последовали ботики на привычных 3-дюймовых каблуках. Последним шло платье. За зиму мода изменилась, в отделке корсажа были обширно использованы атлас и кружева, а юбки заметно удлинились и почти волочились по земле. Теперь Луизе придётся приподымать юбки руками, чтобы не испачкать их в весенней грязи на улице. Наконец, Луиза была готова.
"Как я выгляжу?" – улыбнулась Луиза Элен.
"Доктор будет в большом затруднении, чтобы не схватить вас обоими руками", – ответила Элен.
"Он должен будет держать его руки подальше от меня, пока я не достигла совершеннолетия", – ответила Луиза, натягивая тесные кожаные перчатки.
"Ваш Доктор – джентльмен. У вас нет причин бояться его".
"Да что вы говорите! Мне ли не знать, кто такие мужчины! Доктор – мужчина, а у всех мужчин лишь одно на уме, – возразила Луиза и продолжила. – Как ваш Джон?"
"У нас всё прекрасно", – ответила Элен. Дело касалось её начавшегося романа с дворецким.
"Я рада, что Вы нашли себе мужчину", – сказала Луиза, пробуя идти в новом платье. Юбка оказалась очень длинной, и Луиза немедленно подобрала её руками.
"Вы двигаетесь так естественно и изящно", – похвалила Элен, наблюдая за ее манипуляциями.
"У меня хорошие преподаватели", – улыбнулась Луиза, в последний раз оценивая себя в зеркале. Модная шляпка с вуалью и широкими полями была закреплена булавками. Луиза снова довольно улыбнулась, повернулась к Элен и слегка обняла ее.
"Спасибо, Элен".
"Один момент", – задержала её Элен, приподняла вуаль и добавила румян на щеках Луизы.
Луиза стремительно сбежала по лестнице. Сама она так теперь никогда не делала, но сегодня внизу её ловили руки доктора. Они поцеловались, затем он помог ей надеть тёплый, подбитый мехом уличный жакет, и она завязала ленты шляпки под подбородком.
Держась за руки, они пошли к экипажу, стоявшему на подъездной дорожке. Когда, опираясь на руку жениха, Луиза забиралась в экипаж, она была уверена, что заметила женщину в окне детской.


ГЛАВА 18. Домохозяйка

Экипаж остановился у маленького дома на главной улице местного города. Доктор выпрыгнул и помог Луизе, спуститься на землю. Это был обычный каменный дом без архитектурных излишеств. Снаружи была недавно установленная табличка: "Амбулатория".
Аласдэйр ввел Луизу в дом и провёл небольшую экскурсию. В доме были три спальни, скромная кухня, две общие и одна частная комната, за домом располагался небольшой сад.
"Добро пожаловать в мою новую амбулаторию, Луиза. Здесь я скоро буду практиковать, как городской доктор. Как вам нравится? Здесь мы будем жить как муж и жена".
"Я думаю, здесь мило, но нужна подготовка", – ответила Луиза, осматривая спартанскую обстановку.
"Я согласен. Вы поможете мне сделать это нашим домом?" – спросил доктор.
"Что я могу сделать?"
"Вы можете следить за оформлением, выбрать мебель и прочую обстановку. Это заняло бы вас и придало бы женский домашний уют дому, где долгие годы жил одинокий старый джентльмен".
"Вы подразумеваете, что Вы только что купили этот дом? – спросила Луиза, внезапно заинтересовавшись его словами. – Вы хотите, чтобы я помогла Вам с оформлением дома?"
Луиза чисто по-женски засыпала жениха вопросами прежде, чем он успевал отвечать.
"Да, да", – только и успевал доктор.
"Я не знаю, с чего начать", – засомневалась Луиза. На самом деле, она была в восторге, что в её жизни появится новое, почти мужское, дело, но не поломаться было не по-девичьи.
"Я помогу. В вашем распоряжении будет несколько сотен фунтов. И вы сами должны будете планировать все расходы, – предложил Аласдэйр. – Что Вы думаете?"
"Что я думаю? Мне очень льстят, что Вы решаетесь поручить мне такое серьёзное дело. Конечно, я хочу помочь", – Луиза потянулась вперёд и поцеловала жениха в губы.
"Вы почувствуете разницу после беззаботного проживания в большом доме. Для молодой жены доктора здесь найдётся множество занятий кроме домашнего хозяйства. Хранение лекарств, учёт пациентов и назначений. Принятие сообщений и выдача лекарств. Вы согласны?"
"Я согласна, я хочу попробовать, – новые слова жениха обрадовали Луизу ещё больше. Всё-таки, скучно провести всю жизнь за вышивкой. – Я хочу, чтобы наш дом был счастливым домом в отличие от дома Тети Роберты. Элен может остаться со мной, пока я занимаюсь здесь?"
"Да я попрошу вашу Тетю. Вы закончите с домом до свадьбы?"
“Да”.
"Вот бумага и карандаш. Составьте список необходимых изменений. Если будет нужно, вы сможете отправиться за покупками даже в Эдинбург или Лондон".
Глаза Луизы оживлённо стрельнули при упоминании о двух больших городах. Казалось, вот она возможность сбежать. Только… Слишком много произошло со дня её 15-летия. Луиза уже почти приняла своё положение, у неё проснулась искренняя симпатия к доктору, и она была взволнована его любовью к ней.
"Я уверена, что справлюсь вовремя", – улыбнулась она.
Внезапно, настроение Луизы изменилось, она потупила глаза и проговорила:
"Аласдэйр, Вы говорите, что любите меня. Это правда?”
“Конечно, любимая”, – ответил доктор.
“Почему же вы только обнимаете и целуете меня? Сейчас мы одни, я в вашей власти, и вы могли бы овладеть мной полностью".
"Я хочу этого больше всего на свете, Луиза, – улыбнулся в ответ Аласдэйр, – но…"
"Что но?"
"Но Вы еще слишком молоды, и я не буду иметь близости с Вами, пока мы не поженимся", – твёрдо ответил он.
Луиза была разочарована. До свадьбы ещё так долго, а ей так хотелось узнать ответ на вопрос, занимавший её очаровательную головку.
"Но мы можем, хотя бы, целоваться?" – хитро взглянула Луиза на жениха.
"Конечно", – ответил доктор и начал целовать невесту. Луиза обмякла в его руках, а затем взлетела в воздух и обнаружила себя лежащей медицинской кушетке.
"Луиза, как я хочу вас, но мои внутренние запреты не дают мне сделать это до свадьбы, – сказал Аласдэйр, глядя прямо в её глаза. – Нам придётся ждать".
"Но я же не против, милый. Конечно, истинная леди не должна поощрять мужчину, но я так хочу почувствовать себя вашей. Я хочу узнать, какого это – быть женой, вашей женой", – гладила жениха по волосам Луиза.
"Я очень хочу этого, но я не должен. Нам осталось недолго ждать, и тогда мы сможем сделать это", – ответил доктор и снова начал целовать и обнимать невесту.
Влюблённые продолжали свои ласки. Как ни странно, Луиза, ненавидевшая тётю и мисс Рентон, не переносила неприязненные чувства на человека, в чьих объятиях она была сейчас. Ей нравилось быть обнимаемой и целуемой, она млела, когда руки доктора, превратившие Льюиса в Луизу, оглаживали её тело. Руки, которые это тело создали.
"Аласдэйр, я давно хочу спросить. Вы могли жениться почти на любой девушке в округе, почему вы выбрали меня?” – спросила Луиза, поправляя одежду.
"Потому, что я влюбился в Вас в тот день, когда встретил Вас впервые. Я гомосексуалист, я и раньше имел дело с мужчинами. Но, возможно вы знаете, что гомосексуализм уголовно наказуем, и я должен был быть очень осторожен. Иначе – тюрьма".
Теперь Луиза поняла, как Тетя заставила сотрудничать Аласдэйра.
"Моя Тетя знает о вашей склонности?" – спросила она, потрясенная новым открывшимся ей поворотом событий.
"Да. Я имел дело с молодым лакеем по имени Дэвид из её поместья, и она узнала об этом. Она сказала, что не будет сообщать обо мне, но поставила условие, что я окажу ей помощь, когда она потребует. Когда вы приехали, она призвала меня. Я не был счастлив, делая с вами то, что мне приказала ваша тётя. Этически и нравственно это было неправильно. Но теперь я думаю, что всё к лучшему".
"Значит, она принуждала Вас против вашего желания. И что ещё у неё припасено для нас?"
"Вы узнаете это в ваш день рождения, – ответил он. – Не спрашивайте меня больше".
"Раз Вы говорите, что любите меня, Вы должны сказать мне все. Никаких тайн больше".
"Я не могу. Я испытываю крайне неприятное чувство, но я не могу. Ваша Тетя посадит меня в тюрьму", – несчастно ответил доктор.
"Понимаю, – сказала Луиза. – И я вижу причину вашего увлечения мной. Вы хотите иметь отношения с мужчиной, но не можете рисковать позором и тюрьмой. Так как я одеваюсь и веду себя, как женщина, наша свадьба даст Вам то, чего Вы давно жаждете. Я права?" – требовала ответа Луиза.
"Частично, – возразил Аласдэйр. – Это возбуждало меня сначала, но не теперь. Вы больше не мальчик в платье. Вы – женщина с некоторыми особенностями. Я сделаю все, чтобы выполнить каждое ваше желание. Вы не найдёте лучшего супруга".
"Я надеюсь, что Вы будете часто любить меня, – улыбнулась Луиза. – Я не желаю, чтобы Вы встречались с другими мужчинами. Я – единственная, вы поняли?"
"Да, моя Луиза", – счастливо сказал Аласдэйр.
"Теперь Вы можете отвести меня домой, но сначала я хочу увидеть мою подругу Розмари", – распорядилась Луиза. Аласдэйр запер дом и помог Луизе забраться в экипаж.
"Зачем нам надо к Розмари?" – справился доктор, тронув лошадь.
"Я собираюсь просить, чтобы она была моей подружкой невесты", – ответила Луиза, улыбаясь под вуалью.
"Я задавался вопросом, кого Вы выберете. Я попросил бы моего друга, священника, но он проводит церемонию. Я написал товарищу, хирургу в Эдинбурге, спрашивая, не согласится ли он быть моим шафером, – сообщил Аласдэйр. – Когда он приедет, я попрошу, чтобы он исследовал Вас и посоветовал, что может быть сделано с остатком от вашей бывшей мужественности".
"Вы не сделаете этого, Аласдэйр, – ответила категорически Луиза, не желающая слышать о дополнительных «усовершенствованиях» своего тела. – Если я могу жить и так, зачем это Вам?"
"Я хочу сказать, что он настолько квалифицирован, что он мог бы вылепить женский вход между вашими ногами".
"Нет. И конец обсуждению", – топнула ногой Луиза, заставив заволноваться лошадь.
"Хорошо", – несколько разочарованно согласился Аласдэйр.
На пути назад домой Луиза была в более счастливом настроении, зная, что Розмари с радостью приняла приглашение быть подружкой невесты. Теперь, следовало снабдить Розмари красивым платьем, чтобы соответствовать платью Луизы.


ГЛАВА 19. Свадьба

Был холодный и ветреный день. Луиза была одета в самую прекрасную, самую женственную женскую одежду – платье невесты. Луиза изящно вступила в проход, чтобы медленным шагом, под звуки торжественного свадебного марша дойти до алтаря, где её ждал волнующийся жених. С улыбкой она оглядывала собравшихся сквозь почти невесомую паутину белой свадебной фаты. Идя по проходу под звуки свадебного марша, Луиза искренне отвечала на улыбки мисс Рентон, Тети и гостей. Луиза на самом деле была рада, что, став женой Аласдэйра, наконец, избавится от контроля родственницы и её компаньонки. Жаль только, что она сама до сих пор не поняла, что её радует больше – то, что она станет женой, или то, что сбежит от тёти. Иногда она опускала глаза вниз, чтобы посмотреть на мамину брошь камеи, приколотую на груди. Она почти не волновалась, предсвадебные переживания остались позади. Никто больше не узнал бы в краснеющей невесте мальчика Льюиса. Сегодня к алтарю шла очаровательная леди, прекрасная в своей юной цветущей женственности. Луиза дошла до алтаря, отдала букет Розмари и подала руку жениху. Во время церемонии жених держал ее руку, и Луиза пообещала быть покорной и послушной женой. Потом, муж поднял фату невесты и поцеловал свою жену в губы.
Все последние месяцы обучение под контролем Тети успешно продолжалось. Луиза приобрела навыки разговора, поведения, языка тела и жестов воспитанной леди. Она проводила долгие часы за вышивкой, она подбирала и покупала мебель для ее нового дома, следила за его оформлением.
Чтобы купить то, что было необходимо, она не раз ездила без сопровождения в Эдинбург, чем вызвала восхищение Аласдэйра. Во время первой поездки она всерьёз обдумывала возможность побега, но быстро поняла полную бесполезность попыток скрыться. Это было бы бессмысленно. Её превратили в молодую женщину, и она больше не могла быть никем иным. Кем она станет, сбежав? Что в ней осталось от Льюиса? И каким мужчиной она сможет стать? Время ушло, было уже слишком поздно, и не было обратной дороги, её мужская жизнь полностью уничтожена. Она больше никогда не станет мужчиной, её удел – быть женой мужчины, и никакого другого будущего у неё больше нет.
Луиза заняла себя созданием дома для своей будущей семьи, для будущего мужа. Она столкнулась с некоторыми проблемами вроде непоставки краски, но справлялась с ними эффективно и быстро. Их дом был готов принять двух молодожёнов. Или трёх?
Розмари, поймавшая букет Луизы и встречавшаяся с красивым Джимом Партридджем, провела несколько ночей с Луизой. Они быстро стали любовницами. Луиза предпочитала женскую мягкость Розмари твёрдому мужскому телу Аласдэйра.
Скоро две девушки имели очевидное обязательство любви друг между другом.
Свадебная процессия возвращалась в поместье для свадебного банкета. Множество экипажей торопилось отправиться, пока погода не испортилась совершенно. Перед отправлением молодая пара традиционно разбрасывала мелочь в маленькую толпу детей, собравшуюся у церковных ворот. Когда Аласдэйр разбрасывал мелочь, Луиза выглядела совершенно счастливой, она взвизгивала и хлопала в ладоши, пока дети набивали карманы, оттопырившиеся от медных монет.
Поездка назад к дому была беспрецедентна. Луиза видела в окно экипажа флаги, вывешенные в честь ее свадьбы. Как нелепо, что её самый счастливый день в этом доме – это её последний день.
Она вышла из экипажа под аплодисменты собравшихся служащих. Молодая жена выглядела сияющим пятнышком среди мрака надвигающейся бури. Несмотря на помехи, создаваемые узкой нижней юбкой под пышным свадебным платьем, Луиза быстро вошла в дом, где она и Аласдэйр поприветствовали каждого гостя.
Наконец, все формальности были выполнены, и молодые супруги начали свой первый танец. Аласдэйр умело вел Луизу, просто таявшую в сильных руках мужа. В конце танца, под аплодисменты сотни гостей, молодожёны слились в долгом, страстном поцелуе.
"Я люблю Вас, Аласдэйр. Я счастлива стать вашей женой", – сказала Луиза на ухо мужу, пока гости аплодировали молодой паре.
Аласдэйр полблагодарил гостей и пригласил их на свадебный обед с танцами. Луиза и Аласдэйр смешались с гостями, и Луиза скоро поняла, каково это, быть целуемой невестой. Каждый гость и гостья непременно целовали её кто в щёку, а кто и в губы.
Луиза заметила Тетю Роберту, направляющуюся к ней. Она хотела избежать встречи с тётей, но, понимая тщетность такой попытки, сделала шаг навстречу.
"Я знаю, что сегодня ваш свадебный день, который должен стать самым счастливым днём вашей жизни, но я хотела бы, чтобы Вы последовали за мной в библиотеку. Есть серьёзный разговор", – сказала Тетя.
Когда Луиза предупредила мужа о своём временном отсутствии, она ощутила, что муж не удивлён, что так и было запланировано.
Две женщины прошли в библиотеку. Войдя, Тетя Роберта заперла дверь. Теперь тётя и «племянница» стояли наедине друг перед другом, и Луиза почувствовала, что сейчас произойдёт что-то очень важное для неё.
"Луиза, я очень сожалею", – сказала, наконец, Тетя Роберта.
"Сожалеете? О чём, Тетя?" – переспросила Луиза.
"Да, я сожалею о том, что было сделано с Вами. Но это было необходимо".
"Почему Вы сделали это, если вы сожалеете?"
"Сядьте, и я расскажу Вам всё", – ответила Тетя, затем она сделала паузу и глубоко вздохнула. Она смотрела на полки, на книги, на стол, на кресла, на окна, только не на Луизу. Луизе показалось, что на её глазах выступили слезинки.
"Приблизительно триста пятьдесят лет назад, шотландская армия понесла самое большое поражение от Англичан в сражении при Flodden. Лучшая знать и самые сильные рыцари страны погибли в этот день. Это была резня. Тысячи были убиты".
"Я знаю. Мисс Рентон давала мне урок истории об этом несколько недель назад".
"Когда Король Джеймс сбежал с поля сражения, он преследовался английскими солдатами и должен был маскироваться, чтобы избежать захвата. Королю помогла ваш предок Кэтрин Хамайлтон. Она переодела короля, несколько женоподобного по своей природе, в женское платье и спрятала у себя в доме. Когда появились солдаты, они увидели только двух женщин, стирающих в лохани бельё. Английские солдаты торопились настичь Короля Шотландцев и только мельком осмотрели двух женщин, занимающихся обычными хозяйственными работами. Позже Король дал ей это 3000-акровое владение, где мы живем. Но у подарка было одно необычное условие", – Тетя Роберта сделала паузу.
"Да, Тетя?"
"Король пожелал, что, раз именно женщина спасла его жизнь, то наследовать владение должна только старшая дочь, иначе владение автоматически вернётся назад к короне. Если бы в каком-то поколении не оказалось дочери, всё это было бы потеряно", – развела руками вокруг Тетя Роберта.
Луиза начала понимать, куда все это ведёт. Но открытия продолжились.
"Наши предки были трудолюбивыми людьми, они упорно трудились и создали процветающий сельскохозяйственный бизнес. Этот дом и всё вокруг – результат их труда. Никто не хотел потерять этого из-за прихоти давно умершего короля. Многие поколения старшие дочери наследовали состояние, а мужчины уезжали пытать счастье в колонии. Муж наследницы должен был принять её фамилию", – тётя сделала паузу и обошла комнату.
"Прежде, чем я продолжу, я скажу, что меня зовут Роберт, а не Роберта", – вдруг заявила Тетя.
Челюсть Луизы отвисла от удивления.
"Вы подразумеваете, что Вы похожи на меня? Мужчина, который одевается как женщина?”
"Да, я такой же, как Вы. Чтобы удержать владение, мне пришлось стать женщиной 20 лет назад".
"Почему?”
"35 лет назад родился ваш отец. Мой маленький брат Александр или моя сестра Александра, в зависимости от того, какое свидетельство о рождении смотреть. Роды прошли неудачно, и моя мать, и ваша бабушка, была больше неспособна иметь детей".
"Тогда было решено, что ваш отец с раннего детства будет выращен и воспитан, как девочка. И так было сделано. Он никогда не ходил в мужской одежде и не лазил по деревьям, вместо этого он чинно ходил в платьях, вышивал и играл в куклы. Но, в 16 лет, он встретил в церкви вашу мать. Он полюбил её и открыл ей правду, и они решили убежать. Брату удалось вступить в армию. Беглецы были удовлетворены друг другом, и ваш отец никогда не вернулся сюда. Когда они умерли в Индии, вы остались единственным, кто мог унаследовать родовое состоянии, но для этого вы должны были стать девушкой".
"Ваш отец написал мне о вашем рождении. Я посоветовала ему сделать для вас второе свидетельство о рождении, где вы будете указаны девочкой. Поэтому, здесь сейчас вы официальная женщина, наследник этого состояния. Теперь Вы поняли причину случившегося с Вами?"
"Тетя, почему Вы не сказали мне все это раньше?"
"Я чувствовала, что Вы повторите поступок своего отца, сбежите, и владение будет потеряно после моей смерти".
"Почему Вы нарядились женщиной?"
"Мой отец, на всякий случай, приготовил для меня второе свидетельство о рождении, где я была объявлена девочкой. Когда ваш отец сбежал, надо было подстраховаться на случай, если он не вернётся. Все служащие были уволены, дом был закрыт, и мы переехали в Лондон, где нас никто не знал. Там я стала дочерью, и мы жили на доход от этого владения. Ваш Дедушка приезжал сюда проверить дела, но не задерживался больше, чем на несколько дней. Мы жили так много лет, пока их здоровье не пошатнулось пять лет назад. Они очень хотели вернуться умирать домой. Я была заботливой дочерью и привёзла их сюда. Вскоре, они умерли, и оба похоронены на местном кладбище. Вы, возможно, заметили, что все наши служащие не местные. Я наняла их в Лондоне. Никто из них не знал прежнего весёлого Роберта, они знают только тирана Роберту".
"Мисс Рентон и Доктор. Какая их роль в этом?" – спросила Луиза, очарованная открытостью обычно угрюмой женщины.
"Вы знаете всё. Я надеюсь, что ваш брак с Доктором будет удачным, и Вы сделаете его действительно счастливым. Но Вы не можете забеременеть. Моя дорогая Джейн согласилась быть суррогатной матерью. Я знаю, что Аласдэйр полностью очарован Вами, Луиза, он любит Вас всей душой, и я думаю, что он будет хорошим мужем. Джейн поедет в Лондон, а Вы будете симулировать беременность. Перед «родами» Вы съездите в Лондон и обменяете вашу подушку или водяной мешок на ребенка Джейн".
"Вы вернётесь с ребенком, и династия Хамайлтонов продолжит. Я не хочу потерять этот дом и землю, где наша семья трудилась десять поколений", – подвела итог Тетя Роберта.
"Значит, я стану приёмной матерью ребенка мисс Джейн и доктора?" – спросила Луиза, осознав услышанное.
"Да. Джейн вернётся через несколько лет, как гувернантка ребенка, если ребенок будет девочкой", – ответила Тетя Роберта.
"А если мальчик?" – с беспокойством спросила Луиза.
"Мы будем его любить, но повторим снова, и будем повторять, пока у нас не будет девочки".
Раздался стук в дверь, и Тетя Роберта открыла. Вошли Джейн с Аласдэйром, доктор быстро подошёл к Луизе и взял ее за руку.
"Дорогая, теперь Вы знаете историю Хамайлтонов и причину обмана, в котором Вы должны помочь. Мы все заинтересованы в сохранении состояния, и, благодаря вам, это удастся, – сказал доктор. – Моё имя в профессиональных кругах Аласдэйр Джоунс, но наше свадебное свидетельство показывает, что я принял вашу фамилию Хамайлтон".
"Ваши смеси дали то, что вы хотели. Любой, кто видит меня, думает, что я красивая молодая девушка, – ответила Луиза. – Но как быть с тем, что прислуга видела, как я приехала мальчиком, и с Розмари?"
"Прислуге сразу сказали, что ваш багаж был потерян, и что Вы вынужденно оделись мальчиком. Помогло и то, что Ваши волосы были слишком длинны для мальчика, поэтому, никто не удивился, увидев вас в платье. Элен, вашей горничной, увеличили жалование и пообещали продвижение по службе. Позже, она станет нянькой малыша за очень хорошее жалование", – сказала тётя Роберта.
"Что с Розмари?"
"Это труднее, но она увлечена Вами, её возбуждает, что ваш настоящий пол не тот, который виден снаружи. Она очарована Вами, и она может быть вашей близкой подругой, как я и мисс Джейн. Как подруги-лесбиянки. Но вам придётся самой постараться, чтобы она стала вашей подругой и не сделала ничего, травмирующего Вас".
"Мне придётся рассказать ей всё?"
"Не стоит, просто станьте той подругой, в которой она нуждается. Мы предложим ей получать уроки манер, женских занятий, верховой езды и поможем обзавестись красивой одеждой. Её отчим скуп на всё это, и она с благодарностью ответит на вашу дружбу", – объяснила Тетя.
"Мне всё понятно, – подытожила Луиза. – Даже если я очень захочу, то никогда не смогу стать мужчиной и всегда буду похожа на женщину. Я уже давно поняла это и буду преданной матерью и домохозяйкой. Если я чего-то пока не умею, то научусь, как научилась носить корсеты и платья".
"Вы всё ещё недовольны платьями?" – спросила Джейн.
"Женские платья красивы, но я не могу сказать, что этого достаточно для счастья".
"Но теперь вы не только одеты, как женщина. У вас есть мужчина, который любит Вас, и мы с вашей Тетей будем вас любить, и, конечно же, ваши Элен и Розмари останутся с вами", – сказала мисс Джейн.
Аласдэйр, тихо стоявший до этого, обнял Луизу:
"Я всегда буду лелеять и холить Вас".
"Я знаю”, – ответила мужу Луиза, и молодожёны поцеловались. Мисс Рентон и Тетя подошли к ним.
"Приветствуем Луизу Хамайлтон, наследницу состояния", – и трое присутствующих поздравили ее с поцелуями в губы и щеки.


ГЛАВА 20. Замужем.

Тетя сняла с левой руки кольцо и надела его на палец Луизы.
"Это кольцо означает, что Вы законная наследница этого состояния, – сказала Тетя. – Я надеюсь, что Вы будете достойно продолжать семейную традицию, когда придёт время".
"Я обещаю", – ответила Луиза, и две женщины снова поцеловались.
На левой руке Луизы теперь были кольцо помолвки, обручальное кольцо и кольцо наследницы.
"Мы должны поднять тост за нашу новую наследницу", – предложила Джейн, выглядевшая более счастливой, чем когда-либо.
Они снова появились среди гостей, и скоро молодожёны танцевали шотландский танец. Луиза сияла, как должна сиять счастливая удачным замужеством молодая девушка.
Около 10:00 вечера Луиза пошла наверх. С помощью Элен она быстро сняла свадебное платье и начала переодеваться.
Переодеваясь, Луиза обдумывала услышанное. Сегодня мир для неё полностью изменился. Ещё утром всё было ясно – злая тётя, несчастные, рано умершие родители и добрый, старающийся облегчить её участь Аласдэйр. На самом деле всё оказалось не так.
“Элен, скажите мне, что сказала мама, передавая вам брошь?”
“Миссис Луиза, я уже говорила вам, в день вашего пятнадцатилетия”, – ответила Элен, застёгивая крючки платья Луизы.
“Элен, прошу, вспомните точно”.
Элен задумалась.
“Ваша мама сказала: «Позаботьтесь о моём сыне и возьмите эту брошь. Я носила её в день свадьбы. Обещайте передать брошь Льюису, если увидите, что этому пришло время». Но, миссис Луиза, поверьте, я ничего тогда не знала. А про последние слова я подумала, что она оговорилась в болезни”.
“Понятно. Не волнуйтесь, Элен. Всё хорошо”.
Теперь всё становилось на свои места.
Льюис был обречён в тот день, десять лет назад, когда его мама родила мёртвую девочку и больше не смогла забеременеть. Теперь Луиза вспомнила, что незадолго до смертельной болезни отец начал поговаривать, что хочет отправить её (тогда ещё – его) с мамой к тёте, а через год-полтора и сам или возьмёт годовой отпуск, или выйдет в отставку.
Значит, уже тогда его преобразование планировалось собственными родителями. Льюис ещё бегал по улицам английского посёлка в Калькутте, а его любящая мама уже снимала с сына мерки для платьев и корсетов, в то время, как заботливый папа готовил документы, объявлявшие сына дочерью.
Если бы родители не умерли, почти ничего бы не изменилось. Разве что, мама сама обучала бы сына носить юбки и своими руками приколола бы на корсаж его свадебного платья свою брошь. А папа приехал бы из Индии как раз вовремя, чтобы отдать своего сына будущему мужу. Папа не хотел сам участвовать в превращении своего сына в невесту, но сам привёз бы его к церкви, чтобы обречь на судьбу, от которой сбежал двадцать лет назад.
Значит, решила Луиза, незачем жалеть о случившемся. Это её судьба. Да и о чём теперь жалеть? Она уже замужем, и пора идти к мужу. К ЕЁ МУЖУ!
Молодая жена спустилась вниз, где встретила Аласдэйра.
Пара попрощалась с гостями и вышла к экипажу, ожидавшему молодожёнов.
Луиза понятия не имела о планах мужа и сидела на мягких подушках роскошной кареты с Аласдэйром, целующим её руки.
"Луиза, я хочу сделать Вас счастливой, – говорил он. – Вы будете довольны, что стали моей женой".
"Я не могла желать себе лучшего мужчины быть моим мужем, – ответила молодая жена. – Куда мы едем?"
"Это наш с тётей сюрприз".
Кучер щёлкнул кнутом, и карета выехала из ворот. Используя дорогу, неизвестную Луизе, карета подъехала к маленькому каменному дому, где кучер разгрузил багаж. Супруги вошли внутрь, в доме было тепло и уютно, в камине горел огонь.
"Здесь мы проведём медовый месяц".
"Очень мило", – согласилась Луиза, осмотревшись. Она была удивлена запасами изысканной пищи и лакомств, обнаруженных ею.
"Мы могли бы жить здесь в течение многих недель и не голодать", – заметил муж.
"Надеюсь так. Но я хочу в наш собственный дом, где я буду хозяйкой. Там ещё много чего надо сделать".
"Вы ещё успеете заняться нашим домом, дорогая. Но, сначала другое”, – игриво сказал Аласдэйр, прижимая жену к себе.
"Мой Аласдэйр, похоже, вы задумали кое-что интересное, – засмеялась Луиза. – Вы уверены, что ваши намерения законны?"
"Я не волнуюсь о законности, – воскликнул молодожён. – Я хочу заняться любовью с Вами и надеюсь, что Вы хотите того же".
Он поднял Луизу своими сильными руками и понес к спальне. Луиза пинком ноги распахнула дверь и вскоре лежала на большой широкой кровати.
Доктор расстегнул штаны и, вскоре, Луиза впервые рассматривала его напряжённый член. Размеры члена её поразили, и, в первое мгновение, Луиза даже почувствовала лёгкую ревность к своему мужчине – член Льюиса был чуть ли не в два раза меньше. Луиза уже много раз представляла себе этот момент, и теперь, без колебаний, обхватила этот член своими пальчиками и начала его протирать. Член стал ещё жёстче.
"Подождите", – сказал Аласдэйр и достал склянку с вазелином, которым он обмазал свой «инструмент».
Луиза встала, наклонилась и уперлась руками в кровать. Скоро её юбки поехали вверх, панталоны были спущены. Её попка эффектно торчала из вороха кружевных нижних юбок, закинутых ей на спину, а длинные, стройные ноги в туфлях на высоком каблуке, обтянутые шёлковыми чулками, добавляли этой картине изрядную пикантность. Доктор с торчащим членом приблизился к ней вплотную, а перед Луизой в очередной раз промелькнули все события последних полутора лет, в результате которых она стоит с задранными юбками перед своим мужем, готовясь принять в себя чужой член во имя любви. Мог ли Льюис даже подумать о таком?
Мама, папа, вы действительно этого хотели? Ваша мечта сбылась!
Зад Луизы был сильно напряжен, но доктор был опытным любовником и терпеливо делал своё дело. Через 15 минут усилий и ласковых уговоров член Аласдэйра был там, где положено, Луиза судорожно дышала, но признала себе, что всё оказалось гораздо лучше, чем она опасалась. С каждым толчком мужа Луиза становилась все более возбуждённой новым опытом. Скоро она поймала правильный ритм и начала довольно ловко для начинающей подмахивать движениям своего супруга.
Это продолжалось в течение десяти минут. Обе стороны начали потеть и стонать. Удивительно, но девственная Луиза кончила первой, всё её тело пробила сладкая дрожь, и она утонула в волне удовольствия. Секунды спустя она впервые почувствовала мужское семя, брызнувшее в её внутренности. Это было новое подтверждение её статуса, и это было приятно. Луиза решила, что ей понравилось быть женой. Аласдэйр вытащил обмякший член, повернул жену к себе и поцеловал.
“Спасибо, любимая. Вам было хорошо?”
“Да, муж мой!” – благодарно ответила Луиза.
Затем Аласдэйр помог Луизе освободиться от платья, корсета и нижнего белья. Теперь она была полностью голой, и Аласдэйр поразился ее женским формам. Ее красивые каплеобразные груди лишь слегка обвисали без поддержки, а талия даже без корсета была не больше 20 дюймы. Ее бедра были довольно широки, а стройные ноги были приятной, красивой полноты.
Луиза надела атласную ночную рубашку и начала вычёсывать волосы, сидя перед зеркалом. Муж, лежащий на кровати, смотрел на неё и возбуждался всё сильнее. Луиза чувствовала возбуждение мужа и, дразня его, старалась вычёсывать волосы всё медленнее и изящнее. Вскоре, Аласдэйр не вытерпел, подхватил жену и потащил её на кровать. Сначала он ласкал её груди, поглаживал тело, целовал, потом положил на спину и закинул её ноги себе на плечи. В этот раз Луиза приняла его член легче.
Затем муж исследовал остатки члена Луизы, уменьшившегося до полутора дюймов, и убедился, что тот больше никогда не будет функционировать. Не было никакого видимого эякулята, её член больше не был способен к эрекции.
"Луиза, ваш мужской сексуальный орган превратился в отверстие для мочи. Мне кажется, Вам было бы удобнее без него. Я хорошо знаю главного хирурга Королевской Больницы в Эдинбурге. Он мог бы убрать ваш член и сделать вместо него женское влагалище".
"Это больно?" – спросила Луиза.
"Да, но я буду снимать боль морфием, пока Вы не поправитесь".
"Я не уверена, что это необходимо, Аласдэйр, – ответила Луиза. – Меня вполне устраивает то, что есть сейчас. До сегодняшнего вечера я очень волновалась, смогу ли получать сексуальное удовольствие, но Вы показали, что это возможно".
"Да, Луиза, но Вы моя жена, и я хотел бы дать Вам возможность испытать секс, как женщина, – возразил Доктор. – Я недавно получил от этого хирурга письмо и узнал, что он недавно выполнил успешную операцию на гермафродите".
"Гермафродит? Кто это?" – не поняла Луиза
"Человек с двумя наборами сексуальных органов", – пояснил Аласдэйр.
"И что хирург сделал?" – спросила Луиза, поправляя ночную рубашку.
"Мужские органы были удалены".
"Я не хочу торопиться", – ответила Луиза.
"Если Вы когда-нибудь передумаете, сообщите мне", – зевая, закончил разговор Аласдэйр.
Скоро молодожёны обнялись и уснули. Луиза спала, счастливая, что вырвалась из когтей Тети Роберты.
НО КАКОЙ ЦЕНОЙ!

Финальные картинки

Читая Vasin'ы рассказы, я задаюсь вопросом: а что будет с "обычным" пацаном, лет тринадцати - четырнадцати, если его феминизировать вот так, или так, как в рассказе Обреченный на юбки - 2? Возможно ли, будучи обычным гетеросексуалом, "принять свою женскую долю", при такой активной, бескомпромисной, и жесткой феминизации?

Вообще рассказ производит двойственные чувства: в конце, конечно, отрадно, что у героев все "хорошо" сложилось, но в начале рассказа и вправду хочется вместо героя закатить истерику и устроить массакр с ножом в руке. Прибить тётю, её подружку и ещё кого нибудь впридачу.

Хотя это и перевод, но мне кажется, сцена завершающая неудавшийся побег, описана так, словно поимали собаку Aibo. Чёрт, до последнего вздоха, до последней капли силы, бежать..., бежать так, как никогда не бежал. А если поймали, -- рвать, метать, кусать, и дико орать пугая лошадей, и не давая схватить себя. Снова автор, сделал пасс всемогущей рукой, и герой оказался в клещах феминизации, из которых не выбраться.

Хочется воздать должное упорству и трудолюбию переводчика! Полагаю, только большой объем проделанной работы не позволил ему более тщательно пригладить шероховатости первоначального электронного перевода. Спасибо!
Что касается рассказа... У него довольно традиционный для "костюмированных" рассказов сюжет и стиль, что, впрочем, не лишает его "тематической" привлекательности. Тщательность воссоздания обстановки, выдержанный до конца стиль - еще один плюс для меня. Конечно, соглашусь с Гизмычем, некоторая неестественная покорность мальчика заметна, но этим страдают почти все рассказы по теме "Принудительная феминизация".
Еще раз спасибо за перевод!
С уважением...

Начну с того, что сомневаюсь, что у героев в их дальнейшей жизни сложилось «хорошо». Какая бы у «Луизы» ни была «влюблённость» в своего «спасителя», «она», всего лишь, аналог шестнадцатилетней девочки. А вы можете поверить в долговременную любовь шестнадцатилетней девочки? Особы этого возраста влюбляются не в реального мужчину, а в образ, нарисованный их пылким воображением. Конечно, это присутствует и у взрослых, зрелых женщин, но эти, хотя бы, пытаются оценить своего избранника критически.
Думаю, через два-три года, максимум, через пять, когда Луизе исполнился двадцать один год, и она стала совершеннолетней, началась раздача «всем сёстрам по серьгам». И педриле-доктору мало не показалось, и дяде-тёте с его любовницей.
Что касается покорности героя, то куда ему было деваться? Исходя из реалий того времени? Герой провёл всю жизнь в уютном домашнем мирке своих родителей и совершенно не готов противостоять откровенному и бескомпромиссному насилию. Он не член уличной банды, выходящий на другую банду с арматурой в одной руке и мотоциклетной цепью в другой, он обычный домашний мальчик. Которому, вдобавок, оттяпали яйца, отрезав путь к мужской жизни.
Даже, если бы он сбежал снова и приник к «священной руке закона», его просто-напросто, вернули бы обратно. Действие рассказа происходит в Шотландии конца 19 века. А в тогдашней Шотландии и Англии (как, кстати, и в России) крупный землевладелец был местным царьком, на фактическом содержании которого находились местная администрация, полиция и суд. И на шалости таких господ местные власти не обращали никакого внимания. Как шутливо говорит один мой приятель, для того, чтобы попасть под «карающую руку закона», такому царьку надо было «ходить по улицам и просто так стрелять по прохожим».
Даже местного депутата в парламент Шотландии наверняка «выбирали» дядя-тётя Роберта на пару с лордом, в поместье которого трудился отчим Розмари.

Теперь о возможности успешной «практической» феминизации мальчика тринадцати-четырнадцати лет.
Начну с другого. В сети есть книга под названием то ли «Средний пол», то ли «Третий пол». Автора, к сожалению, не помню, но он советско-российский медик, десятилетия занимающийся различными сексопаталогиями. В его книге описан реальный случай, когда у парнишки-призывника на медкомиссии обнаружили редкую паталогию мужского аппарата. Паренёк был гетеросексуален и с детства мечтал служить танкистом.
В чём его патология состояла конкретно, автор не сообщил, но сообщил, что врачи РЕКОМЕНДОВАЛИ бедняге сменить пол по МЕДИЦИНСКИМ показаниям.
В дальнейшем бывший парень стал нормальной женой и приёмной матерью, отлично вписавшись в женскую роль.
Не скажу где и когда, но мне лично показывали такого же бедолагу. Точно такая же история – военкомат, призывная комиссия и «знаешь, парень, тебе, пожалуй, стоит стать девочкой».
В то время, когда мне «её» показали, «она» замужем ещё не была, и о «её» дальнейшей жизни не имею ни малейшего понятия.
Такие дела. В реальной жизни.

Теперь о возможности опрессовки.
Тот, кто познал на своей шкуре прелести неуставных отношений в нашей армии, отлично знает, что некоторая часть «духов» в условиях достаточно дозированного, но ПОСТОЯННОГО насилия приходит в совершенно скотоподобное состояние, абсолютно утрачивая способность к физическому и моральному сопротивлению. На примере этих «духов» отлично видно, что со значительной частью мужчин, применяя насилие, можно сотворить ВСЁ! В том числе и заставить изначально гетеросексуального мужчину принять женскую роль в сексе и социальной жизни.
Между прочим, в некоторых частях нашей доблестной армии «кто-то кое-где у нас порой» и в зад «кое-кого» из духов имеет. В нашей части до такого скотства не доходило, но ребята, служившие в других местах, делились впечатлениями. И, по их рассказам, кое-кто из этих «гетеросексуалов» входил во вкус и с удовольствием «принимал свою женскую долю».
Аналогичный процесс проходит в исправительных заведениях всех стран и континентов. Везде есть «опущенные» и «петухи», которые работают ртом и задом. И в США, и в Канаде и в Германии.
А транспроституция? Думаю, количество транспроституток в современном мире измеряется сотнями тысяч и очень сомневаюсь, что преступным кланам, контролирующим эту «отрасль», удалось укомплектовать её исключительно «добровольцами».
Жил себе паренёк в глухом городишке штата Огайо, повздорил с родителями и сбежал в поисках лучшей жизни в Лос-Анжелес, в Голливуд. Да и попал там под опрессовку местной «братвы». Не согласен ходить в лифчике? «Бык» попинал неделю-другую, и юбку паренёк натянул и в жопу давать научился. Стоит теперь паренёк у обочины в коротеньком платьице с обширным декольте, показывающем сиськи пятого размера (сиськи, кстати, «братва» сделала в долг, и этот долг надо отрабатывать, а проценты бешеные), и ловит клиентов, отдавая половину выручки сутенёру. Домой он, естественно, в таком виде возвращаться не желает.
К слову, в Штатах ежегодно пропадает несколько тысяч детей и подростков. Вопрос, КУДА они пропадают? Не ТУДА ли?

Что касается героев моих опусов, то здесь ситуация несколько другая. Как правило, к ним применён метод «кнута и пряника». То есть, в «обмен» на потерю мужской жизни они получают резкое, совершенно недостижимое в прежней жизни повышение социального статуса и, соответственно, уровня жизни.
И тут возникает вопрос!
Глядя на помойку, в которую превратилась современная Москва, когда представители богемы открыто обвиняют друг друга в гомосексуальности и торговле своими задами из карьеристских соображений, у меня возникает следующая уверенность.
Если кое-кому из современных «гетеросексуальных мальчуганов», мечтающих о БОЛЬШИХ деньгах и о прочем, что к БОЛЬШИМ деньгам прилагается, ВСЕРЬЁЗ предложат стать женой ОЧЕНЬ богатого мужчины, то найдутся такие, которые согласятся. Добровольно!
Естественно, важно не только согласие мальчугана «выйти замуж за деньги», но и его физический типаж. А подходящие типажи попадаются. Сам видел.

Так что, при определённых исходных условиях и наличии заинтересованного заказчика в современном мире вполне найдутся исполнители, способные опрессовать мальчонку так, что замужество он за счастье посчитает. Женой быть намного лучше, чем уличной проституткой, которую избивает сутенёр.
Более того. Думаю, если провести настоящую «зачистку» подмосковных поселений типа знаменитой Рублёвки, там такое найдут, по сравнению с чем мальчики-жёны покажутся детскими играми в песочнице.

На этом всё, спасибо за внимание.