Форум julijana.ru

Название: Somethingborrowed, something blue.
Автор: Pyrite.
Источник: Fictionmania.


Пролог. Суббота 19-ого октября 2002, 14:50pm

В случившееся со мной за последние десять дней трудно поверить. Меня зовут, или звали Чарльз Грэйзон. Каждое утро, просыпаясь, я удивляюсь своему ночному кошмару, но посмотрев вокруг, убеждаюсь, что всё происходит на самом деле. И, если Каролина потерпит неудачу, я испытаю то, чего не должен испытать ни один мужчина. И самое кошмарное – я ввязался в это по своей воле!
Я очень надеюсь, что через несколько часов смогу вернуться к нормальной жизни, но я немного тороплю события. Я хочу рассказать вам о событиях, приведших к тому, что я сижу в этом огромном автомобиле, приближаясь к моменту, который определит всю мою дальнейшую жизнь.
Все началось утром после мальчишника, устроенного своим друзьям Грэмом Дрю. Хотя до свадьбы было одиннадцать дней, но он должен был уехать по делам на целую неделю, и, поэтому, устроил вечеринку так рано. Мы работали в одной фирме и, хотя я предлагал руководству заменить Грэма в поездке, мы не слишком на это надеялись.
Сначала он действительно расстроился. Но потом решил, что проще устроить мальчишник сейчас, а не в следующий четверг, как планировалось ранее.
Мы неплохо провели время сначала в пабе, потом в ночном клубе. Это был обычный мальчишник – много пива, водки и стриптизёрш.



Среда, 9-ого октября 2002, 10:30am

"О моя голова", – жаловался я Грэму, вставая с двуспальной кровати, которую мы разделили вчера вечером.
Только не подумайте ничего неправильного. В том, что мы оказались в одной кровати, не было ничего такого… о чём вы подумали. Просто его квартира была очень близко к клубу, и я решил переночевать там. Остальные разъехались на такси, но я чувствовал некоторую ответственность за своего лучшего друга и дотащил его к нему домой, да сам там и остался.
"Отстань", – раздалось в ответ.
"Знаешь, мне кажется, что устраивать мальчишник в середине недели не совсем правильно. Как все наши друзья пошли сегодня на работу?”
Он только мычал в согласии, но я продолжал ворчать, как жена, пилящая мужа.
Наконец, из-под одеяла раздалось:
“К чёрту! Пусть все они пропадут пропадом, это был их выбор".
Я решил собраться на работу. Хотя было уже поздно, но я решил доказать Грэму, что покрепче его и не собираюсь валяться весь день.
Кое-как добравшись до станции, я понял, что переоценил свои силы. Голова раскалывалась, меня всё время подташнивало. Всё равно, придя на работу, я мог бы только стонать и охать.
Я дозвонился в офис по мобильнику и извинился за нас с Грэмом. На работе были недовольны, но мы оба были на хорошем счету, и я услышал, что завтра шеф будет ожидать нас готовыми компенсировать своё сегодняшнее отсутствие.
Наконец, я открыл свою дверь, побросал одежду, закрыл занавески и рухнул на кровать
"О-о-о! больше никогда! О-о-о!" – застонал я, когда всё вокруг вдруг завращалось. Я вскочил и кое-как дополз до туалета.
В конце концов, мне удалось задремать, но тут же раздался звонок телефона. Засунув голову под подушку, я проклинал звонящего, но телефон не умолкал. После двадцатого, а может быть, тридцатого звонка я сдался и, чертыхаясь, взял трубку.
"Да", - пробубнил я в трубку.
"Чарльз, это вы?" - спросил женский голос.
Мне уже очень давно не звонила ни одна девушка, и моя личная жизнь ограничивалась пивом с приятелями. Поэтому, приятный девичий голосок вызвал у меня только раздражение.
"Да, я Чарльз. А кто вы, что вы хотите? Я не в настроении для болтовни!" – ответил я и хотел бросить трубку.
"Чарльз! Я звонила в ваш офис, но они сказали мне, что вы сегодня дома", - женский голос, казалось, был на грани слез.
Звук плачущей женщины заставил меня раскаяться в своей грубости. Наконец, я узнал голос. Звонила невеста Грэма Каролина Кеннеди.
"Каролина, это вы?" – спросил я, и услышал в ответ рыдания.
"Я так сожалею о том, что побеспокоила вас, но я не знаю что мне делать. Я должна видеть вас, мне надо поговорить с вами", - плакала она в трубку.
"Каролина, нельзя позже? Я только пришел с мальчишника, и мне довольно плохо".
"Мы никогда не виделись без Грэма, и не я выбрала вас шафером, но мне нужна ваша помощь. Нужна прямо сейчас. Поверьте мне, я никогда бы не позвонила вам, если бы не была в отчаянии!" – плакала она.
"Расскажите мне по телефону", - предложил я, надеясь отделаться от Каролины поскорее.
"Это слишком личное".
Я раздумывал. С одной стороны, мне было любопытно, с другой – мы никогда не были с Каролиной друзьями. И так болела голова!
"Чарльз, вы друг Грэма, а это очень важно и для него! Я нуждаюсь в вас. В конце концов, вы шафер моего жениха! Я всегда знала, что он зря вас выбрал!" - кричала трубка.
Это было уже слишком. Я считал себя настоящим мужчиной и не мог позволить таких обвинений.
"Ладно. Приезжайте, поговорим".
Я проиграл. Но думал я только о кровати.
"Спасибо, - плакала Каролина в трубку. - Спасибо".
Я бухнулся в кровать. Вместо сна в меня хлынули воспоминания. Каролина, казалось, ревновала к нашим близким отношениям с Грэмом и даже намекала мне, что это неестественно. Конечно, это было обычными женскими глупостями, мы дружили с тех пор, как познакомились в далёком детстве. Но что может понять в мужской дружбе женщина! Женщины, по-моему, вообще не способны на дружбу!
Наши родители тоже дружили, поэтому мы всегда были рядом. Мы учились в одной школе, сдавали одни экзамены, и теперь работали в одной компании. Мы любили друг друга, как братья, которых у нас не было. Черт, он даже спас меня однажды, когда я упал с плота в глубоком месте озера, ещё не умея плавать!
Поэтому, совершенно естественно, что Грэм выбрал шафером меня, а то, что Каролина не одобряла его выбор, сделало это предложения даже более приятным.
Но всё-таки, что хочет Каролина, и как это касается Грэма?

Всё-таки, я заснул, потому что следующее, что я услышал, был стук в дверь. Я выполз из кровати и со стонами заковылял к двери.
"Сейчас, иду!" – кричал я на ходу. Открыв, я увидел сердитую Каролину.
"Я уже думала, что вы сбежали".
"Я делаю одолжение, согласившись встретиться, поэтому, сначала я буду пить кофе", - заявил я и отправился на кухню. Надеюсь, Грэм оценит, на что я иду ради друга!
"Извините меня, Чарльз. Я немного расстроена и была груба с вами", - ответила она, садясь на диван.
Я разлил кофе по чашкам, поставил чашки на поднос и сел напротив.
"Каролина, что вы хотите? Что привело вас в такое отчаяние, и от чего я могу вас спасти?"
"Простите меня, просто я, действительно, немного ревную к вашей дружбе".
Вот только её объяснений мне сейчас не хватает. Пускай объясняется со своим Грэмом. В конце концов, это за него она собирается замуж!
Сидя напротив Каролины, я понимал, почему Грэм влюбился в нее. У неё были довольно длинные каштановые волосы, прекрасная фигура, большие глаза и пухлые губы, созданные для того, чтобы их целовать. Достаточно ли этого, чтобы жениться? Я праздно задался вопросом, какова она в кровати, но решил перейти к делу.
"Каролина. Если бы Грэм не любил вас, он не женился бы. Вы должны твёрдо и навсегда понять, что я вам не соперник и никогда им не был. Мы оба – парни, в конце концов!"
Каролина сидела, задумчиво потягивая кофе.
Я продолжил.
"Но мне кажется, что вы не для этого пришли. Или именно ради этого вы подняли меня с постели?" – резко сказал я.
Каролина довольно долго выкручивала свои руки, временами поглядывая на меня. Я молчал. Наконец, она заговорила.
"Хорошо. Чарльз, я не знаю, как сказать это, но я думаю, что не смогу… не смогу …"
"Не сможете что?" - сказал, чувствуя себя идиотом. Я уже хорошо понял, о чём говорит Каролина. О чём она может ещё говорить?
"Я о свадьбе. Я не смогу!" – зарыдала она.
Я наклонился назад. Тишина нарушалась только приглушенным плачем Каролины.
"Почему! Вы убьёте Грэма. Почему, Каролина? Почему? Вы не любите его больше? Вы нашли кого-то другого?"
"Нет! Нет! – уже рыдала Каролина. - Я люблю Грэма, но я не могу выйти за него замуж! Господи, это звучит так глупо!"
Я решил промолчать. Последняя вещь, в которой я нуждался, была возможность наблюдать женщину в истерике! Оказалось, моё решение было самой разумной тактикой, Каролина успокоилась, глотнула кофе и посмотрела на меня. Теперь она была готова говорить.
"Вам может это показаться смешным, но у меня есть фобия", - сказала она.
Она увидела мой озадаченный взгляд и продолжила.
"Это случилось, когда мне было тринадцать лет. Я училась в женской школе. Вы, мужчины, даже не представляете, какими жестокими могут быть девочки, особенно девочки в женских школах. В смешанных школах девочки сосредоточены на мальчиках, а в женских школах они не имеют этого выхода сексуальной энергии и начинают изводить друг друга, объединившись в маленькие группы. Особенно они изводят некрасивых девочек. И они более жестоки, чем любые, самые злобные мальчики!" – сказала она со слезами на глазах.
"Чарльз, Вы никогда не поняли бы этих войн. Мужчины, похоже, не замечают очень многого. Агрессия мальчиков обычно физическая, а девочки используют, как оружие, слова и умственное запугивание. И они могут быть очень эффективны против застенчивой и чувствительной девочки".
Мне было довольно трудно понять, кого Каролина именовала «застенчивой и чувствительной девочкой». Сама она всегда казалась, наоборот, слишком самоуверенной, и даже, назойливой.
"Был один случай. Мои родители переехали, и я пошла в новую школу, школу для девочек. Я была новичком в квартале, а преподаватель заставила меня встать перед целым возрастом учащихся и представиться"
"Ну и что в этом страшного?" – искренне удивился я.
"Вы смотрите на меня и видите красивую девушку с фигурой, ногами, причёской… Но так было не всегда. Вы знаете, что я ношу контактные линзы?" - спросила она. Мой недоумённый взгляд был ответом.
"Тогда я была гадким утёнком в очках, я вздрагиваю, увидев свои фотографии той поры. Я ужасно переживала и, что еще хуже, я споткнулась перед всеми девочками и упала, разбив очки. Смех девочек был слышен на расстоянии в одну милю".
"Я не вижу, причём тут свадьба!"
"Девочки долго высмеивали меня. Я стала мгновенной знаменитостью с обратным знаком, и жила в аду, пока не ушла из этой школы через полгода. Но, с тех пор я болезненно боюсь быть в центре внимания большой группы людей. Все хорошо в маленьких компаниях, но свадьба… Гости, друзья, родственники, и все, все, смотрят только на меня! Я не могу!" - зарыдала она.
Впервые я видел Каролину такой уязвимой и, честно говоря, был тронут. Я позабыл о неудобстве, которое она причинила своим приходом, подошёл и приобнял её. Я хотел ей помочь!
"Я сделал бы всё, чтобы помочь вам, Каролина, и для вашей собственной пользы и для пользы Грэма. Я не хочу видеть, как он страдает. Но я не вижу, как смогу помочь. Вы думали о регистрации в маленьком муниципальном офисе?"
"Моя семья и слышать об этом не хочет. Я единственная дочь, мои три старших брата уже женаты, и все они, и родители, и братья, хотят настоящую большую свадьбу! Они говорят, что я забиваю голову обычными предсвадебными волнениями невесты. Чарльз, это не волнение невесты, это намного глубже. Если они заставят меня, я думаю, что сбегу!" – сказала она и снова начала плакать.
Я не мог понять, чего она хотела? Как я мог решить эту проблему для нее, для них?
"Но есть одна вещь, которую вы можете сделать и для меня, и для Грэма, и именно поэтому я здесь. Вы сможете доказать, что вы не шафер Грэма, а НАШ шафер. Я хочу кое-что попросить".
Я не мог даже вообразить, о чём собиралась просить Каролина. И, даже если бы я знал, ни за что не поверил бы, куда это приведёт!
"Чарльз, вы всегда источали уверенность, и я думаю, что, если бы я могла позаимствовать маленькую часть вашей уверенности, всё было бы хорошо. Мой папа работает над очень секретным проектом. И, по его настроению, я поняла, что он добился на прошлой неделе крупного успеха. Когда я мыла тарелки на кухне, случайно подслушала его разговор с матерью. Он говорил ей о машине размером с аудиоплейер, которая может записывать воспоминания людей и переписывать их в компьютер. Я думаю, что эти воспоминания могут быть загружены и в мозг другого человека, точно так же как загружают программы в память компьютеров! "
Дальше она начала объяснять, что ее отец был ведущим ученым одной из электронных корпораций.
Её рассказ вызывал недоверие, но она настаивала на своём..
"Но здесь нужна невероятная вместимость! Как он может сделать такой прибор столь маленьким? Это не возможно!"
"Я видела прибор! Я даже знаю, что мама и папа уже испытали его друг на друге, и обменялись какими-то воспоминаниями. Мама сама сказала мне об этом. Прибор только делает запись и затем передает данные по радио на главный компьютер в подвальной лаборатории моего отца. Теперь вы будете слушать?"
Я кивнул.
"Похоже, происходит что-то, вроде обмена памятью. Мать сказала мне, что после того, как они опробовали прибор, она могла вспомнить несколько человек с работы папы, которых она никогда не встречала".
Мне стало любопытно, какие воспоминания ее отец взял от ее матери.
"Если бы я могла обменяться воспоминаниями с вами, я могла бы пройти через свадьбу", - закончила она.
Я обдумывал услышанное. Не забудьте – я все еще страдал от похмелья!
"Вы хотите взять мои воспоминания, чтобы чувствовать себя более уверенной. Это подразумевает, что я должен получить ваши в обмен?"
"Да, - улыбнулась она. – Не волнуйтесь, я дам вам хорошие воспоминания. Может, после этого вы будете лучше понимать девушек”.
"Но как вы будете управлять этим?"
"Машина захватывает мысли и чувства, которые вас волнуют, когда она включена. Вы должны думать нужные мысли, и тогда эти мысли станут моими".
Всё-таки, я понял далеко не всё. И было тревожно, но я не мог ухватить свои мысли. Я сидел очарованным, но чувствующим себя неловко.
"Вы поможете или нет? Все, чего я прошу – дать мне подходящие воспоминания! – забеспокоилась Каролина. – Вам совершенно не о чём беспокоиться. В конце концов, что вы боитесь потерять?"

ВСЁ!



Пятница, 11-ого октября 2002, 19:30pm

Я иду к дому Каролины. Теперь, мои опасения стали гораздо определённей. Слова «ВАМ СОВЕРШЕННО НЕ О ЧЁМ БЕСПОКОИТЬСЯ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ЧТО ВЫ БОИТЕСЬ ПОТЕРЯТЬ?» всё время вертелись в голове. Я снова вспоминал её объяснения.
"Минутку, - спросил я. - Вы говорите о замене своей памяти чужой. То есть, моя память исчезнет, заменившись на вашу? Навсегда?"
"Наверно. Но у вас останутся остальные ваши воспоминания. Какой вред причинит небольшой кусочек моих?"
"Но если вы возьмёте мою уверенность, как же тогда я?"
"Мне не нужна ВСЯ ваша уверенность, мне нужен только малюсенький кусочек! Кроме того, после церемонии мы сможем вернуть всё на место!"
Несмотря на свои опасения, я согласился предпринять одну попытку. В конце концов, какой вред может причинить кусочек чужих воспоминаний?
Как я ошибался!
Здесь сильно повлияло моё отношение к Грэму. Я не хотел, чтобы фобия Каролины причинила страдания моему другу. И мое любопытство! Всё это привело к тому, что я собирался сейчас нажать на звонок у её дома. Каролина жила отдельно от родителей. Её отец был в отъезде, и она рассчитывала забраться в его лабораторию.
"Войдите, Чарльз, - поздоровалась она, открыв дверь. - Я не могу выразить вам, насколько я благодарна, что вы пришли".
"Каролина, я делаю это для вас обоих. Давай продолжим. Потому, что если вы отложите назавтра, придётся делать это рано утром. Мы с Грэмом завтра идём на футбол".
"Конечно. У меня завтра примерка, и тоже проблемы со временем. Удивляюсь, что мужчины находят в футболе, - говорила она, ведя меня по дому. - Футбол так скучен! Двадцать два мужика бегают и пинают один дурацкий мяч!"
"Не волнуйтесь об этом, Каролина. Футбол – занятие мужчин!" – ответил я, удивляясь, в свою очередь, как женщины могут так волноваться из-за каких-то платьев. Есть вещи, в которых мужчины и женщины никогда не поймут друг друга, мы слишком разные.
Войдя в её комнату, я осмотрелся. Я был здесь в первый раз и был впечатлен. Она не была слишком большой, и вы могли бы сказать, что все здесь было на своём месте. Все было по-женски опрятно и изящно. Мои глаза остановились на маленьком приборе, лежащем на столе. Рядом лежала пара наушников.
"Это он?"
"Да. Он готов, мы можем начать сразу".
Она была уже сильно возбуждена и торопливо протянула мне зелёные наушники.
"И что делать?”
"Неужели непонятно! Наденьте их на уши, а я надену свои", - ответила она, надевая желтые наушники.
"Видите, здесь есть кнопка включения и шкала с регулировкой. Если я поставлю на минимальную мощность, шкала покажет обмен всего 1 % памяти. Давайте попробуем. Думайте о чем-нибудь", - сказала она, нажимая на кнопку.
Я начал вспоминать о мальчишнике.
Первые пятнадцать секунд я не чувствовал ничего. Вдруг наушники потеплели, но тепло быстро исчезло. И, внезапно, я получил странное ощущение того, как меня целует Грэм. Ощущение было таким острым, что, на мгновение, мне показалось, что он целует и обнимает меня прямо сейчас, здесь. Невольно я задрожал. Я знал, что этого никогда не было. Значит, прибор действительно работал! Это были воспоминания Каролины! Каролина, вдруг, засмеялась, и я понял, что она смеётся над нашим мальчишником. Прибор работал!
"Каролина, это невероятно! Хотя, я обошелся бы без воспоминаний о том, как меня обнимает и целует мой лучший друг!" – воскликнул я, пытаясь казаться возмущенным.
"Но ведь это забавно. Теперь вы знаете, как хорошо целуется Грэм. А я знаю, что делают мужчины, когда сбегают от своих подружек. Та стриптизерша даже не симпатичная! - ответила она, хихикая. – Продолжим?"
Я с готовностью согласился. Всё во мне просто горело от любопытства. Теперь она поставила шкалу на 2 %. Снова появилось тепло, а затем внезапное воспоминание того, как я, маленькая девочка, еду на плечах у папы вокруг комнаты. Умом я знал, что это воспоминания Каролины и всё, но чувствовал, будто это происходит со мной! Я даже ощущал свои голые ноги, прикрытые лишь коротенькой детской юбочкой! Я заметил, что теперь «реальность» воспоминания была больше. Невольно, мне пришла мысль – что будет, если настроить прибор на 50 %? Наверное, ощущения будут совершенно невероятны!
"Ну как, Чарльз? Я не думаю, что смогу оценить основные моменты футбольного матча на прошлой неделе. По-моему, пора заняться делом. Попробуйте вспомнить, как вы выступали перед большой аудиторией, и то, как вы сумели справиться с волнением. Я думаю, этого будет достаточно. Вы готовы?"
Честно говоря, я уже немного жалел о том, во что ввязался. Я пробовал вспомнить этот футбольный матч и не мог вспомнить совершенно ничего! Я вернулся к мальчишнику. Тут было лучше. Я помнил довольно много, но стриптизёрша исчезла из памяти! Если бы не слова Каролины, я был бы уверен, что стриптизёрши не было! Вместо этого, меня целовал Грэм, а ещё я ехал на плечах папы в развевающейся юбочке!
Это было сверхъестественно. Я испугался.
"Каролина, я сомневаюсь. Я не помню ничего того, что перешло к вам. Мне это не нравится! Мы можем вернуть всё обратно?"
"Давайте попробуем. Я буду думать о стриптизерше, а вы думайте о целующемся Грэме", - предложила она.
Скоро я получил свои воспоминания обратно. Чувство опасности уменьшилось, и я согласился продолжить.
"Хорошо, что никто не видит нас вдвоём. Было бы трудно объяснить", - говорил я, наблюдая, как она поставила 10 %. 10 % показалось мне многовато, но возразить я не успел. Каролина нажала кнопку.
Вместо уже знакомого тепла, я услышал в наушниках визжащий звук, голова, словно, раскололась от боли. Я обернулся и увидел Каролину, разворачивающуюся к окну, а её палец всё ещё лежал на кнопке. Она искала источник звука. В следующую секунду мне показалось, что меня отбросило в другой конец комнаты, и я услышал странно знакомый голос, кричащий:
"Это сигнализация, она опять сломалась! Я сейчас. .. А-А-А-А!"
Я посмотрел на голос и увидел, как какой-то знакомый мне парень стоял и орал. Присмотревшись, я разглядел, что он странно походил на парня, которого я каждый день видел в зеркале. Похоже, там стоял и кричал я. Но я не там, я здесь, как это может быть? Тут я увидел на своей груди две выпуклости, обтянутые чем-то, похожим на платье Каролины.
Я могу вспомнить только свою панику. А потом, наверное, я упал в обморок.

"Чарльз, Чарльз, очнитесь", - услышал я мужской голос.
Слава богу, у меня была галлюцинация! Кто бы ни говорил со мной, он называл меня Чарльзом!
Я попробовал сесть, но почувствовал себя как-то неловко. Открыв глаза, я увидел только волосы. Откинув волосы рукой, я увидел напротив себя мое собственное лицо! Я все ещё ничего не понял, но уже понял, что что-то пошло не так!
"Слава Богу, вы очнулись. Теперь мы будем думать, что нам делать!" – сказал мужчина, похожий на меня, голосом, похожим на мой.
"Что… Что случилось... " – начал я спрашивать, но остановился, услышав звук, исходивший из моего рта. Вскинув к лицу руку, я, с ужасом, увидел покрытые лаком длинные ногти на тонких пальцах изящной женской ручки. Я всё ещё не мог ничего понять, но моё непонимание было тут же развеяно мужчиной, стоявшим передо мной.
"Чарльз, спокойнее. Это – я, Каролина! Каким-то образом, я теперь в вашем теле, а вы – в моём. Ведь вы – Чарльз?"
Конечно, это было тело Каролины, наконец понял я. Я стал ею! Я посмотрел вниз и увидел, длинные стройные ноги, едва прикрытые короткой юбкой платья, которое совсем недавно носила она. А ТЕПЕРЬ – Я! Моя рука метнулась к груди и наткнулась на мягкие холмики плоти, тоже ставшие, вдруг, моими. Я сжал ладонь и почувствовал, как они отреагировали на прикосновение. Да, я был теперь в теле Каролины.
Моя знаменитая уверенность совершенно покинула меня, когда я тихонько пролепетал:
"Как… как это случилось?"
Она подняла прибор, валявшийся на полу и показала мне шкалу. Я прочитал – 100 %.
"Я держалась за регулятор, когда заревела сигнализация, и, должно быть, неловко нажала. Эта сигнализация охраняет мою квартиру и уже ломалась, папа её чинил. Так или иначе, сигнализация вызвала сбой в электричестве, и прибор сгорел. Я боюсь, мы больше не сможем им воспользоваться", - закончила она, бросив прибор в мусорное ведро.
Я был поражен её спокойствием, лично я был на грани истерики.
"Но это… это…это означает, что мы останемся такими! Мы не сможем измениться назад!" – закричал я почти в истерике, словно Каролина два дня назад.
"Нет. У папы есть второй прибор. Правда, он увёз прибор с собой, и мы не можем вернуться в свои тела прямо сейчас", - спокойно говорила Каролина.
"Когда он должен вернуться?" – спросил я.
Я не почувствовал большого облегчения, услышав ответ.
"Через неделю, в следующую пятницу", - сказала она и села на кровати, обхватив руками голову.
"Боже, и мы останемся так неделю! Он уехал, несмотря на свадьбу?"
"Он говорил, что у него нет выбора. Судьба этого проекта зависит от этой поездки, но он обещал, что приедет к свадьбе. И раз он сказал, значит, так и сделает. Он – настоящий мужчина!"
Я сумел встать с пола и тоже присел на кровать.
"Меня не волнует ваш отец! Меня волнует только одно – я не могу быть вами целую неделю!" – завопил я.
Она молчала, а я продолжал свои вопли.
"Как это могло случиться? По-моему, мы не так договаривались! Как мы будем теперь!"
Она встала и зашагала вокруг комнаты.
"Конечно, нет. Я должна подумать, извините, Чарльз, но мне нужно время".
Каролина прошла в кухню, и я услышал, как она наливает воду в чайник. Я снова поднял руки к лицу и увидел безупречные чистенькие девичьи ладошки. Темный лак покрывал ногти без единого изъяна. Сколько времени Каролина тратит на ногти?
Ноги. Мои ноги были голыми. Я приподнял юбку и провёл пальцем по бедру. Кожа, непривычно мягкая и нежная, необычно остро отозвалась на касание. Я задрал юбку повыше, но в дверях показалась Каролина. Она принесла кофейник и чашки для кофе. У меня появилось ощущение дежа-вю: два дня назад, мужчина, похожий на меня, уже нёс кофе женщине, похожей на Каролину. Я быстро одёрнул юбку.
"Возьмите", - вручила она мой любимый черный кофе. Я был польщён – она помнит мои вкусы.
Я глотнул, но сегодня кофе показался мне невыносимо горьким.
Увидев мою гримасу, Каролина забрала мою чашку и вручила мне свою.
"Попробуйте этот. Здесь молоко и две ложки сахара, я люблю такой", - предложила она, пробуя бывшую мою чашку.
Я недоверчиво посмотрел на смесь в своей новой чашке и, осторожно, попробовал. Удивительно, но мне понравилось! Похоже, то же можно было сказать и про Каролину. Она, с видимым удовольствием, допила кофе и посмотрела на меня.
"Так и есть. У нас прежние вкусы, в смысле, мы унаследовали вкусы своих новых тел ".
Я не понял, о чём она, и Каролина продолжила:
"Мы полностью обменялись воспоминаниями. То есть, все мои воспоминания перешли в ваш мозг, а ваши – в мой. Но я не знаю, что это означает. Или я – всё-таки Чарльз Грэйзон с памятью Каролины Кеннеди, или же я – Каролина Кеннеди, душа которой перешла в тело Чарльза Грэйзона!"
Я снова пытался понять, о чём она говорит. Все произошло слишком быстро для меня. Она пробовала сказать мне, что я – Каролина, думающая, что она – Чарльз? Это пугало меня, и мои глаза начали наполняться слезами. Я лихорадочно рылся в памяти – всё, что я помнил, это то, что я Чарльз Грэйзон, двадцатишестилетний друг Грэма, и я всегда был только Чарльзом Грэйзоном, и больше никем.
Прежде, чем я успел что-нибудь сказать, Каролина вставила новое замечание:
"Я не знаю, как у вас, но я замечаю в себе ещё одно изменение – все мои мысли кажутся более ясными, быстрыми, мне кажется, что я могу спокойно думать о вещах, которые раньше не понимала. Интересно, Это ваш мозг? Даже сейчас я самостоятельно делаю выводы, до которых раньше просто бы не додумалась!"
Это испугало меня. Если это правда, значит я, обладая мозгом Каролины, наоборот поглупел? Не поймите меня неправильно, Каролина не была пустоголовой красоткой с мозгами курицы, но я с отличием окончил институт и уже превзошел многих своих ровесников в моей работе специалиста по финансам. А в этом занятии надо иметь острый ум, чтобы быть способным принимать решения в режиме реального времени. Я не думал, что Каролина могла бы так работать, значит, теперь и я не смог бы?
Пока я обдумывал эту мысль, Каролина подсела ко мне и положила свою мужественную руку на мои женственно хрупкие плечи.
"Не волнуйтесь так. Это временно, пока папа не вернулся. Хотя я думаю, что наши тела будут сильно влиять на наши мысли и действия!"
Я снова испугаться и заплакал. Плача, я понял, что как раз мой плач показывает её правоту. Я не помню, когда плакал в последний раз в своём собственном теле!
Кое-как успокоившись, я спросил, как мы будем жить до следующей пятницы.
"Я уже думаю об этом, Чарльз. Единственный способ – мы должны казаться теми, в чьих телах оказались".
"Эй, если вы думаете, что я собираюсь притворяться вами, и жить вашей жизнью, то я не согласен!" – воскликнул я с негодованием, пробуя вообразить все предсвадебные хлопоты Каролины.
"Пожалуйста, если вы можете предложить вариант получше, я слушаю. Я не думаю, что вы сможете явиться в ваш офис в таком виде! Пожалуй, вам будет трудно убедить коллег, что вы – Чарльз. Вы сейчас Каролина Кеннеди во всём, кроме воспоминаний, и давайте исходить из этого".
Она говорила совершенно спокойно и логично, как раньше говорил я, а я паниковал подобно птице, случайно залетевшей в комнату. Это было нормально для моего нового тела? Именно таким я и буду? Почему я не мог спокойно рассуждать, как она?
Несмотря на правоту Каролины, я был не в настроении признать это сразу. Перспектива провести неделю, как Каролина, пугала меня. Я и так уже вляпался по уши, не станет ли ещё хуже?
"Каролина, почему вы не хотите позвонить отцу и рассказать о случившемся? Конечно, он отложил бы свою поездку и выручил нас!" – предложил я.
Она сделала паузу на мгновение и твердо ответила:
"Есть разные причины. Например, эта разработка секретная. Крупные компании очень боятся индустриального шпионажа. Если в компании узнают о происшедшем с нами, у папы будут большие проблемы".
Объяснение Каролины было понятным, но я ему не поверил.
"Это не единственная причина? Я уверен, вы скрываете что-то. Я уверен, что отец не колебался бы, узнав, что опасность грозит его дочери!"
Она печально улыбнулась.
"Вы правы. Возможно, у вас уже заработала женская интуиция", - сказала она, заставив меня покраснеть.
"Есть другая причина. Я говорила вам о моих старших братьях, но не сказала вам, насколько они все успешны. Отец гордится тем, что его сыновья превзошли своих ровесников в том, чем они занимаются. Для него их успех – подтверждение идеи мужского превосходства. А я – всего лишь девочка, отец никогда не ждал и не ждёт от меня успехов, моё предназначение – стать женой и рожать новых мужчин, как моя мать. Так считает мой отец. И, главное, отец посчитает, что моя неудача – это совершенно нормально, что я вляпалась в глупость, которой не совершил бы ни один мужчина!"
Каролина говорила так эмоционально, что я был удивлен интенсивности ее чувств.
"Мой папа немного свысока относится к женщинам, и он всегда держал мою мать на её месте, «месте женщины», как он говорит. Я не могу позволить ему увидеть, как я наделала путаницу даже в своей собственной свадьбе. Красивая свадьба – мечта каждой девочки, и, если я испорчу даже свою свадьбу, отец только обрадуется, что его мнение о бестолковости женщин получило ещё одно подтверждение. Я не могу этого позволить!" – закончила она, глядя на меня умоляющими глазами.
Теперь я подумал, что такой папочка может и проигнорировать просьбу дочери о помощи – поделом ей, мол, глупой дуре. Пускай не суёт свой нос в дела мужчин! Надо было прекращать бесполезные обсуждения и мужественно встречать действительность.
"Ладно. Раз выбора всё равно нет, придётся жить так неделю. Но я не умею быть вами, а вы – мной. У вас есть предложения?"
Каролина облегчённо вздохнула.
"Я довольна, что вы согласились. Я думаю, для начала, мы должны привыкать к новым именам. Будет довольно странно, если вы будете называть себя Чарльзом!"
Каролина или Чарльз, как я должен был теперь к ней обращаться, это было настолько запутывающее, посмотрел на часы.
"Уже почти десять часов. Я должна… должен идти домой. Завтра утром я приду, чтобы помочь вам. Мы должны многому научить друг друга".
"Минуту, Каролина, то есть Чарльз. Что значит вы идете домой?" - начал возражать я и замолчал, вспомнив, кем я, как предполагалось, был. Требовалось привыкать.
Чарльз мог видеть, что я, наконец, понял ситуацию, и, любезно, решил не напоминать, что мне потребовалось на это куда больше времени. Возможно, мы могли разрешить эту глупую ситуацию. Здесь, мне пришло в голову, что я могу получить уникальный опыт, который поможет мне в какой-нибудь момент в моей жизни.
Я не пользовался успехом у женщин, и моя уверенность в себе нисколько не помогала. Мне пришло в голову, что уникальный опыт женской жизни поможет мне добиться успеха у женщин в будущем, когда я снова стану Чарльзом. И, конечно, я мог бы получше узнать Анжелу, будущую подружку невесты Каролины, о которой мечтал уже несколько месяцев. Я должен был часто видеть её за следующую неделю и мог замолвить несколько хороших слов о «Чарльзе». Может, это поможет мне заполучить её позже?
Мои хитрые планы были прерваны поцелуем в щеку, которым Чарльз вернул меня в действительность.
"Доброй ночи, Каролина, и спасибо за всё. Я буду завтра в девять часов".
Чарльз ушёл, оставив меня в одиночестве. Внезапная тишина была почти оглушительна, и я прошёл в ванную, чтобы помочиться. Против ожидания, в ванной всё было по-женски опрятно и аккуратно, но на полочках не стояло и не лежало огромное количество флаконов, тюбиков, баночек. В моей ванной были только бритва, крем для бритья, флакон шампуня, мыло и дезодорант, а ванная Каролины напоминала мою, за исключением чистоты. Не было обычных женских принадлежностей, вроде косметики и т.п., наверное, они были в ее спальне. Правда, здесь лежала упаковка гигиенических прокладок, увидев которые, я вздрогнул. Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы я никогда не должен был использовать такие вещи!
Я предполагаю, что осматриваясь, пытался отдалить мгновение, когда мне придётся совершить новый важный акт своей обретённой женственности. Но я знал, что затягивать долго не получиться, и задался вопросом, как поступить лучше. Надо сесть, задрав юбку и спустив трусики, или надо снять всё?
То, что я толком не знал, как правильно помочиться, испугало меня. Я понял, что это только первый пример того, как мало я знаю о жизни женщин. Я был доволен, что Каролина, то есть Чарльз, придёт утром. Я был уверен, что мне надо слишком многому учиться.
Было уже поздно, и я точно не имел никаких планов на вечер. Поэтому, я решил, что сниму платье полностью. Найдя на спине язычок молнии, я расстегнул её и, скоро, остался в, как я предположил, штуковине, которую женщины называют комбинацией. Её я тоже снял. Мне повезло, что из-за тёплой погоды Каролина не носила ни чулок, ни колготок.
Мое сердце трепетало, когда я посмотрел вниз и увидел плоскую промежность между ногами. Наконец, я стянул трусики и сел на унитаз. Немного расставив ноги и выпуская поток жидкости, я смотрел вниз на мягкие пушистые волосы, за которыми прятались атрибуты моего нового пола. Наклонив голову, я рассмотрел самое начало женской расщелины, и, в ужасе, отвернулся. ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МОИМ!
Я закончил выполнять знакомый акт, совершаемый новым, незнакомым способом, скинул трусики и бюстгальтер и почти побежал в спальню. Я был почти в шоке. Я хотел закрыть это тело и притвориться, что этого всего не было и никогда не случалось со мной. Но всё, что я нашёл – длинную хлопковую ночную рубашку. Натянув её через голову, я забрался под одеяло, умоляя и прося бога, чтобы проснуться завтра, как Чарльз.

Суббота, 12-ого октября 2002, 8:20am

Я проснулся от солнца, светившего в окно, и повернулся на другой бок, пробуя избежать света, но кое-что подсказывало мне, что было что-то неправильное. Обычно я быстро вскакивал по утрам, а сегодня я, казалось, дрейфовал между сном и пробуждением, и прошло довольно много времени, пока я начал снова узнавать мир.
Когда я проснулся, то почувствовал в глубине себя непривычное теплое, мечтательное и удобное ощущение. Оно сопровождалось нежным наращиванием напряженности, которая была и приятна и захватывающа. Наконец, я понял источник нового ощущения. Мои пальцы, скользившие по коже, осязали нежную, чувствительную кожу на груди, а простыни приятно оглаживали мои ноги. Это не встревожило меня сначала; я всегда ложился спать только в семейных трусах.
Я продолжал поглаживание, и хотя что-то явно было не так, всё равно ещё был спокоен. Интенсивность ощущений от поглаживаний груди нарастала, мне вдруг, захотелось широко раздвинуть ноги, а в промежности появилось ощущение тёплой, липкой сырости. Одновременно с этим, кожа на груди отзывалась на поглаживания всё сильнее, а соски начали твердеть. Даже теперь я ничего не понял, мой запутанный мозг был как в тумане, но, внезапно, в голове будто щелкнуло!
"Каролина!" – заорал я и вскочил на кровати. Грудь, незнакомо колыхнувшаяся от резкого движения, подтвердила жуткую правду.
Я задрал ночнушку, мои руки обхватили женские молочные желёзы, висевшие у меня на груди, и я пристально глядел на них в недоверии. Я слабо надеялся, что все еще сплю, но мои надежды были развеяны, когда руки приподняли и снова отпустили их.
"О нет! Нет!" – заплакал я, упав в кровать.
В глазах защипало, и я вспомнил, что Каролина говорила о контактных линзах. Исследовав глаза, я убедился, что они были там. Еще одна новость!
Я сумел остановить свой жалкий плач и повернул голову, чтобы посмотреть на часы. Было восемь двадцать. Чарльз должен быть через сорок минут, и я запаниковал, не зная, что сделать, чтобы подготовиться к его прибытию. Вспомнив, что он приезжает как раз, чтобы помочь мне, я немного успокоился. Меня очень беспокоило, что я всё время пугаюсь и теряюсь. Со мной никогда так раньше не было. Надо спросить об этом Чарльза. Может, это обыкновенное дело для Каролины?
Сообразив, что торопиться не следует, я немного расслабился. Я все еще не пришёл в согласие со своим новым телом и решил, что пришло время для небольшого исследования. Я был все еще гол, и не было ничего, что могло остановить меня. Набравшись храбрости, я глянул вниз, туда, где было липко и сыро, и снова запаниковал.
Я видел свой бюст, мягкими холмиками плоти возвышавшийся на груди. Мои сиськи не выглядели очень большими с этого ракурса, но, наверное, когда я встану, они покажутся намного более внушительными. Я почувствовал потрясение, когда обнаружил в глубине своего сознания ощущение гордости за эти большие сиси!
Я почувствовал дрожь, пробежавшую по телу, и увидел гусиную кожу вокруг больших красных сосков, гордо кричащих о реальном положении вещей, о моей женственности. Дальше вниз был плоский живот и темные волосы, которые я видел вчера вечером. На этот раз я раздвинул ноги и решился дотронуться до своей «обновки» пальцами. Рука наткнулась на незнакомую пустоту, я судорожно сглотнул, и моя рука двинулась дальше.
Очень трудно объяснить мои чувства в этот момент. Тому, кто привык гордиться выпуклостью, которая существовала там, начиная с рождения, покажется ужасным найти вместо неё только пустоту. По крайней мере, именно так я сначала думал о том, что было у меня между ногами. Но мои маленькие пальцы очень скоро убедились, что гладкость между моими ногами была далека от пустоты. Пройдя через мягкие волосы, они начали исследовать губы, которые защищали то, что было, как я вынужден был признать, моим влагалищем. Да, это было МОЕ СОБСТВЕННОЕ влагалище!
Я много раз читал, как женщина входит в оргазм, слегка поиграв своим клитором. Мой первый опыт показал, что это неправда. Я все еще ощущал своё утреннее возбуждение, но всё, что я почувствовал, потерев клитор пальцем – небольшую боль. Возможно, я должен был воображать что-то, решил я. Может, чтобы получить эффект не достаточно просто иметь клитор? Это заставило меня задуматься. В мужском теле было достаточно механической работы, а сейчас? Это было интересно, и я был уверен, что займусь этой проблемой попозже. У меня целая неделя впереди!
Я двинулся дальше и мягко вставил палец в своё новое отверстие. Там было тепло, а палец внутри ощущался непропорционально большим. Скоро появилось ощущение комфорта, будто моё тело приспособилось к предмету, засунутому в него. Это было чувство, совершенно незнакомое мужчине, и оно немного испугало. Как Чарльз, я был совершенно незнаком с ощущением предмета, входящего внутрь своего тела, и не был готов воспринимать это, как удовольствие, даже сейчас. Интересно, что чувствуют другие женщины? («Другие женщины» – это был первый раз, когда я подумал о себе, как о женщине!)
Мое настроение опять упало, и я прошел в ванную. Ходьба вызвала определённые трудности. Казалось, моё тело двигалось не тогда, не туда и не так, как я хотел, и требовалось значительное умственное усилие, чтобы пробовать идти нормально. Похоже, и этому придётся учиться!
Сделав свои дела на унитазе, я принял душ и направился в спальню. По пути я поймал уголком глаза своё отражение в большом зеркале сбоку и остановился. Несмотря на то, что я уже осознал случившееся, моё отражение все еще поймало меня врасплох. Это был первый раз, когда я видел мое новое тело таким способом. Я остался стоять боком и поразился прекрасным формам этого тела, особенно совершенной, каплеобразной формой грудей.
Следующей моё внимание привлекла задница, сильно удивившая меня. Как я говорил, мне не нравилась Каролина, хотя мне нравилось её сексапильная внешность. Я всегда думал, что тело Каролины совершенно, но теперь, почему-то, её (вернее мой) зад смотрелся намного больше. Я повернулся к зеркалу спиной и оглянулся через плечо. Да, задница была больше, чем мне всегда казалось. Почему? Я, озадаченно, пошел в спальню. Почему я не заметил эту задницу раньше, когда был в собственном теле, как Чарльз Грэйзон.
Всё еще обдумывая эту тайну, я открыл платяной шкаф Каролины и поискал одежду. Выбрав пару слаксов и мешковатую трикотажную футболку, я достал из одного из ящиков свежий бюстгальтер и набор трусиков. Я не знал, что они будут там, но сделал это очень уверенно. К удивлению, застегнуть лифчик на спине оказалось совсем не трудно. Трудно оказалось совсем другое – мои груди никак не хотели лезть в чашки натянувшегося бюстгальтера. Справившись, я решил, что в следующий раз попробую поместить их в чашках перед тем, как застёгивать лифчик на спине.
Трусики встали на положенное место без проблем, но познакомили меня с новым ощущением обтянутого плоского паха. Я подвигался немного и признал, что чувство трусиков на теле было, если честно, довольно хорошим. Сев на табурет, вытащенный из-под туалетного столика, я ощутил, будто сел на подушку. Я снова вспомнил о большой заднице Каролины (своей!), посмотрел вниз и увидел очередное подтверждение своего приобретения.
Едва я натянул футболку, зазвонил дверной звонок. Взглянув в глазок, я вздрогнул, увидев там мое собственное лицо. Возможно, я действительно был в глуповат в этом теле, но это было новое напоминание о реальности. Открывая дверь, чтобы впустить Каролину, то есть, напомнил я себе, ЧАРЛЬЗА, я снова задрожал, осознав, вдруг, что это мужское тело – НЕ Я. Вам трудно понять это, не побывав в такой ситуации. Мне уже трудно было осознать, что я вчера был этим человеком. Я был очень смущён этим чувством, но я ощущал, что я – здесь, я – ЭТО Я. ЭТО Я нахожусь в женском теле, а тот мужчина – ЭТО НЕ Я!
Мои перепутанные мысли были прерваны Чарльзом, с улыбкой поцеловавшим меня в щёку.
"Каролина, доброе утро. Это для вас", - сказал он, вручив мне букет цветов.
Я стоял безмолвно. Он рассматривал меня так, как мужчина мог бы рассматривать женщину!
"Всё хорошо. Только не стойте с открытым ртом. На кухне есть ваза. Отрежьте концы стеблей и поместите их в воду, так цветы простоят дольше", - распорядился он. Я повернулся и послушно выполнил его инструкции.
Когда я вошёл в комнату и поставил вазу на столик, он уже уселся в кресле.
"Цветы так же прекрасны, как вы, Каролина", - сказал он. Я покраснел и уставился на него, чувствуя себя немного сердитым.
"К чёрту эту игру, ЧАРЛЬЗ. Вы думаете, это смешно?"
Тут я заметил, как он охватил колени руками в попытке скрыть эрекцию. Это был новый удар – я отлично помнил, как много раз делал это раньше, пытаясь скрыть своё смущение. Я никогда не видел, как это выглядит со стороны, и теперь узнал, что это было очень хорошо заметно, особенно девушке. Я покраснел, вспоминая обо всех девушках, которые, видели меня в таком состоянии. Надеюсь, что они чувствовали себя польщёнными!
"Это не игра. Я всегда любил цветы и думал, что если принесу их вам, то помогу вам ощутить себя женщиной".
Он был прав. Я бессознательно посмотрел вниз на его промежность и увидел, что он заволновался ещё больше. Мы подняли глаза и встретились взглядами. Мы оба знали, что думал другой, и я не знал, как реагировать, пока он не улыбнулся.
"Вы всегда вели себя так, когда чувствовали, что назревает кое-какая неприятность, но не могли с ней справиться?" - спросил он.
Я промолчал, все еще не зная, как реагировать на такое личное утверждение. Я чувствовал себя неудобно. Возможно, это было и от того, чем я занимался менее часа назад.
"Хватит играть в скромность. Теперь у нас нет никаких физических тайн друг от друга! Когда я проснулся, меня ждало открытие, и, кажется, это открытие не собирается успокаиваться! Хотя, я уже уделил ему внимание", - усмехнулся он, выжидая мою реакцию.
Его заявление вывело меня из оцепенения.
"Что? Вы… вы подразумеваете, что вы… с МОИМ членом! Да… да как… вы смели?" – возмутился я.
"Только не говорите, что вы не играли с МОЕЙ, теперь вашей киской, потому что я не поверю этому!" - рассмеялся он в ответ.
Я вспомнил утро и мои собственные нерешительные исследования.
"Я прав? – снова засмеялся он, будто читая мои мысли. - Только намек. В ящике с трусиками есть кое-что, способное вам помочь в ваших исследованиях".
Я отвернулся, главным образом потому, что не мог смотреть ему в глаза.
"Давайте займёмся делом, - сказал он, нарушая настроение. – Надо выбрать что-нибудь приличное для вас, чтобы надеть сегодня".
"А это, это не подходит? Это ваша одежда!" – возразил я, дёргая футболку. Похоже, Чарльзу не понравился мой выбор.
"Я понимаю, почему вы выбрали именно это. Я понимаю, но Анжела не поймёт. Вы оказываетесь перед необходимостью мужественно встретить ситуацию. Вы – девушка, а девушки любят наряжаться. И, кроме того, вы идёте на подгонку моего свадебного платья! Я не могу позволить, чтобы из-за вас меня посчитали неряхой, которой наплевать на дело, очень важное для каждой девушки", - ответил Чарльз и прошёл к платяному шкафу. Порывшись, он достал просвечивающую блузку.
Я оцепенело смотрел на новое напоминание о своём текущем статусе и не сказал ни слова, когда он положил блузку на кровать. Чарльз попытался успокоить меня:
"Не надо волноваться. Вы можете надеть это позже, футболка пока подойдёт. Нам надо ещё много успеть сделать. Я помогу вам собраться, но вы должны быть внимательны – завтра вам придётся заняться всем самой”.
Он достал косметичку и расчёску и приступил к своей задаче с энергией, которая меня почти раздавила.

Утро прошло удивительно быстро. Я получил интенсивный курс «Выглядим хорошо» и теперь, сидя в такси, достал из сумочки зеркальце, щелкнул откидной крышкой и снова рассматривал своё отражение. Я должен был признать, что стараниями Чарльза действительно выглядел довольно хорошо! На маленьких дамских часиках на моём тонком запястье было без десяти два, и я ощутил тревогу. Если дорога не расчистится, я могу опоздать! Дело было не в том, что я жаждал примерить наряд невесты, просто мне совсем не хотелось объяснять своё опоздание.
Мне было отчаянно жаль, что моя обычная субботняя рутина была нарушена, и я задавался вопросом, насколько Чарльз будет наслаждаться моей жизнью. Вздыхая, я представлял, что Чарльз и Грэм делали прямо сейчас. Сначала поездка на метро к стадиону, затем сидение в пабе за обсуждением предстоящей игры, затем они пойдут на трибуны, чтобы занять места до выхода на поле команд.
Быть мужчиной это больше чем счастье, и, хотя я больше не был мужчиной, но я оставался им внутри. И, вместо того, чтобы предаваться нормальным мужским занятиям, я сидел, плотно сжав колени и ехал навстречу судьбе, худшей, чем смерть!
Я вспоминал о том, как провёл утро.

"Готово", - сказал Чарльз, повернув меня к зеркалу.
Это было странное чувство. Я смотрел на своё отражение и видел не только мое новое лицо, но и усмехающееся лицо, которое я носил только днем ранее, выглядывающее из-за моего плеча. В течение одного краткого мгновения я почти вообразил, что снова стал Чарльзом, пока он своими словами не рассеял иллюзию.
"Каролина, вы сможете сделать это самостоятельно завтра?" – спросил он, пока я рассматривал себя.
Я попробовал вспомнить последовательность его действий, и все жидкости и порошки, использованные им, и решил, что смогу повторить. Серьёзные сомнения вызывыло отсутствие необходимых навыков.
"Я.. Я думаю, что могу попробовать" – неуверенно ответил я.
"Хорошо. Тогда пробуйте прямо сейчас. Сначала я покажу, как снять косметику, а потом вы сделаете всё сами", - предложил, улыбаясь, он. Я вздрогнул при мысли о повторении этого вздорного глупого занятия.
"Вы не можете быть серьезны. Я действительно должна? – тихо спросил я. - Мне кажется, я и так выгляжу прекрасно!"
Чарльз улыбнулся и покачал головой:
"Конечно, вы должны. Я не могу позволить разрушить свою репутацию".
Двадцать минут спустя я закончил. Честно говоря, Чарльз сильно помог мне, но результат был не самым плохим. Уверен, что Каролина, бывало, выглядела и получше, но Чарльз казался относительно удовлетворенным результатами.
"Пока сойдёт. Идите и наденьте жакет, и пойдём поедим. Или мне съесть вас?" - прошутил он.
"Минутку. Я не могу идти в таком виде!"
"Не упрямьтесь. Вы не можете сидеть дома всю неделю. Вы должны слишком много сделать. Это, как предполагается, самая важная неделя моей жизни!" – воскликнул он.
"Кроме того, - продолжил он, - у вас сегодня примерка платья. Вы обязаны туда поехать!"
Мое сердце ухнуло вниз.
Он передал мне жакет, и я последовал за ним к двери.
"Вы не должны есть слишком много, я не хочу, чтобы вы набрали лишний вес, пока живёте в моём теле. А то я могу не войти в свадебное платье", - добавил он.
Затем он проинструктировал меня обо всем, что, по его мнению, я должен был знать, чтобы справиться с примеркой, а я рассказал ему все о том, что его ожидало на футболе. Но, в любом случае, я знал, что для меня предсвадебные хлопоты невесты будут куда большим испытанием, чем для него моя жизнь!

Я вылез из такси возле салона «Невесты» и увидел Анжелу. Моя подружка невесты не выглядела счастливой. Я пошел к ней, пытаясь улыбаться и выглядеть естественно. Ходьба всё ещё давалась мне нелегко, и я спрашивал себя, смогу ли научиться двигаться, как женщина, прежде чем изменюсь назад?
"Посмотри на часы! Я уже думала, что ты не приедешь!" - сказала сердито она. Можно было подумать, что это была ее свадьба!
"Движение было ужасным, я не виновата!" – возразил я, почти довольный, что пришлось слегка поругаться. Небольшая ссора помогала скрыть моё волнение.
Она потянула меня в магазин, и я был мгновенно погружен в подавляющий мир женственности. Это было место, где никогда не ступает нога настоящего мужчины, место запретное для моего пола! Я оказался среди белого, пушистого, шелковистого моря.
Остальная часть дня прошла в сумраке. Я должен был надеть свадебное платье Каролины, меня дёргали, тянули, втыкали иголки и булавки, заставляли вертеться и принимать самые изящные и женственные позы, чтобы удостовериться, что все было совершенно. Это было невыносимо, но скоро я узнал, что было и кое-что приятное. И это приятное было в том, что мы с Анжелой пользовались одной примерочной.
В перерывах между примерками, ожидая пока наши платья принесут от портних, мы сидели в нашем нижнем белье. И хотя я был застенчив сначала, Анжела была настолько непосредственна, что перестал смущаться и я.
Разглядывая её только в бюстгальтере и трусиках, я убедился, как она красива. Не раз я чувствовал, что краснею, а в трусиках появлялось ощущение влажности. Наблюдая за ней уголком глаза, я испытывал ощущения, напоминающие утренние. Всё-таки, женщине легче скрыть своё возбуждение! Окажись я здесь в прежнем теле, мой друг в штанах создал бы проблемы. Впрочем, что я говорю? В моём прежнем теле я никогда бы не вошёл в одну примерочную с Анжелой!
Наконец, всё, что возможно, было отрегулировано, мы сняли платья, и я решил, что пора использовать ситуацию в своих будущих интересах. Пора попробовать замолвить словечко за Чарльза, то есть за меня. Ведь не задаром же я должен примерять наряды чужих невест!
Случай представился быстро. Мы одевались в уличную одежду. Я носил «безопасные» слаксы, которые выбрал утром, но с блузкой, на которой настоял Чарльз. Анжела попросила меня застегнуть молнию на юбке, и я осматривал себя в зеркале, когда она присоединилась ко мне.
"Грэм счастливчик. Ты будешь такой красивой невестой” – проворковала Анжела, когда мы вышли.
"И ты, Анжела. Тебе так идёт платье подружки невесты! Я думаю, что ты и Чарльз будете удачной парой на свадьбе. Я хочу пригласить тебя и Чарльза сходить с нами куда-нибудь посидеть перед свадьбой. Это было бы своего рода благодарностью для наших двух лучших друзей в мире. У тебя найдётся время на следующей неделе?" – небрежно спросил я.
"Неплохо. Я бы предпочла завтра. Воскресенья, время от времени, бывают так скучны. Но, может, в это воскресенье у тебя другие планы?"
Я вспомнил, что Грэм собирался уехать на целую неделю, а значит, воскресенье будет единственным шансом. Я не знал о планах Чарльза, но это меня не волновало. Он мне слишком много должен, чтобы посметь отказать! А Грэм? Я не раз видел, как Каролина крутила им как хотела и когда хотела, и надеялся, что смогу продолжить эту традицию. Анжела того стоила!
"Договорились", - сказал я. Мы вышли из магазина и пошли по улице, ища такси.
"А как тебе Чарльз?" – спросил я.
Она молча поймала пустое такси, и мы забрались на задние места. Может, она не расслышала? Наконец, она ответила.
"Честно говоря, я думаю, что он слишком шумный и нахальный. И ещё, немного нечувствительный!"
"Нечувствительный!" – возмущённо воскликнул я, заставив ее удивлённо поднять брови.
"Да. Особенно, если сравнить его с твоим Грэмом. Грэм всегда так внимателен к девушке, и это так приятно! Да что я говорю – кому, как не тебе это знать! А Чарльз, он какой-то бесчувственный".
"Ах вот как!" – воскликнул я, совсем позабыв, что я – КАРОЛИНА. Мне было по-настоящему обидно быть сравненным с Грэмом таким образом.
К счастью, Анжела поняла мои слова, как ревность, и засмеялась:
"Успокойся, подружка. Я не собираюсь пробовать отбить твоего мужчину. Он слишком влюблён в тебя!"
Я, с облегчением засмеялся вместе с ней. Надо быть осторожней! Но, по крайней мере, я теперь могу попробовать изменить её мнение о Чарльзе.
Мы договорились, что созвонимся позже, и она вышла около своего дома.

Вернувшись домой, я бухнулся на кровать, испытывая огромное облегчение. Первое испытание закончилось благополучно.
Ноги болели от ходьбы даже на, как Чарльз уверил меня, совсем низеньких каблуках. Я скинул туфли и слаксы. Плоский пах под трусиками всё ещё был для меня странен.
Решив не зацикливаться на пахе, я прошёл в кухню, надеясь найти в холодильнике пиво. Проклятая диета Каролины! Я хотел есть!
Пива не было, да и еды было негусто. Слабым утешением могла послужить бутылка итальянского белого вина. Я решил попробовать его. Вино не было моим любимым напитком, но, решил я, если Каролине оно нравилось, значит, понравится и мне. По крайней мере, так показал вчерашний опыт с кофе.
По ходу, я совершил новое открытие о разнице между полами. Мужчины НАМНОГО более сильны, чем женщины.
Раньше я знал это в теории, но теперь… Этот факт продемонстрировал мне старомодный штопор, которым я пытался вытащить пробку бутылки. Не раз я проделывал это в моём собственном теле, и пробка вылетала в считанные секунды. Сегодня я потратил кучу времени на тащение и дёргание штопора, а пробка оставалась на месте. Я был на грани слез от расстройства и стыда от собственной немощи.
К счастью здравый смысл преобладал, и я успокоился. Если я не могу открыть пробку этим древним штопором, значит, и Каролина не могла. Надо поискать что-то другое. Не могла же Каролина во всём полагаться на Грэма. Она слишком современна для этого. Поискав, я нашел винтовое открывающее устройство. Бутылка была успешно открыта, я набрал горячую воду в ванну и залез туда со стаканом вина.
Лежать в горячей воде было приятно, я успокоился и расслабился, вино заставило кровь бежать быстрее. Даже мои груди, торчащие из воды, не вызывали тревогу.
Впервые я забыл о моих проблемах и наслаждался мгновением, узнавая, какое наслаждение приносила ванна моей новой более чувствительной коже. Моё расслабленное блаженство прервал телефон. Я вылез из ванны и обернулся полотенцем, проклиная того, кто прервал единственное мгновение удовольствия, которое я испытал, с тех пор, как этот беспорядок начался!
"Да!" - зашипел я в телефон, капая водой на ковёр.
"В чём дело, милая? Я просто звоню, чтобы узнать всё ли в порядке. Мы не говорили со вчерашнего дня", - произнёс голос мужчины.
Я был озадачен на мгновение. Конечно, я узнал голос, но и не узнал тоже. Я никогда не слышал, чтобы Грэм разговаривал таким тоном со мной, в смысле, с Чарльзом. Сейчас он говорил совсем по-другому! Он говорил со своей невестой, а не со своим другом!
"Привет, Грэм. Прости, но я была в ванне, и ты вытащил меня оттуда", - ответил я, стараясь звучать поласковее.
"Извини, я ненадолго тебя оторву. Я хотел узнать, выйдешь ли ты со мной сегодня вечером. Я знаю, что ты была занята платьем и прочим, но надеюсь, что мы могли бы сходить в клуб или куда-нибудь еще!"
Боже! Я не думал, что был готов провести вечер вдвоём с Грэмом – я чувствовал себя не в себе, просто разговаривая с ним по телефону! Совершенно неосознанно я приподнял полотенце повыше, закрыв груди, словно он мог их видеть.
"Прости, но мне надо сегодня отдохнуть, я не очень хорошо себя чувствую", - проговорил я в трубку, стараясь изобразить голосом страдание.
"Плохо. Надеюсь, ничего серьёзного?"
"Нет. Это женское, ну… понимаешь…", - заикался я, зная, что он не будет спрашивать подробностей. Я хорошо знал, что мужчины избегают этот предмет подобно чуме, и весьма мудро делают.
"Бедная. Я надеюсь, что тебе станет лучше. Я позвоню завтра".
"Подожди. Я подумала, было бы хорошо пригласить Анжелу и Чарльза завтра посидеть. Ну, вроде как, в благодарность им” – быстро проговорил я, прежде чем он имел шанс повесить трубку.
Он ответил немедленно.
"Хорошо, дорогая. Если ты так считаешь. Я, конечно, надеялся, что мы сходим куда-нибудь вдвоём, но это будет хороший жест. Я спрошу Чарльза. Бай, и не болей".
Я внезапно вспомнил, где они были. Удивительно, но я даже не думал о футболе. А я болел за эту команду с детства! И, сегодня, впервый раз за всю жизнь, я совершенно позабыл о игре!
Я хотел спросить счёт, но он уже положил трубку.
Это может показаться вам смешным, но именно этот момент оказался самым мрачным за первые сутки моей женской жизни. Стоило один день походить в лифчике, и мои приоритеты уже изменились? Задумавшись, я направился к ванной.
Глотнув вина, я только расслабился, как снова зазвонил телефон. Покорно потащившись назад, я снова взял трубку.
"Привет", - вздохнул я в микрофон.
"Каролина, это Чарльз. Я надеюсь, что не помешал, но мы должны встретиться. В понедельник вам на работу, и я должен помочь вам подготовиться. И, есть ещё несколько вещей. Да, как примерка? Надеюсь, вы не устроили беспорядок? Никто ничего не заподозрил?"
Он отбарабанил, как автомат, и его язык немного заплетался. Очевидно, он пил с Грэмом, точно так же, как я всегда делал.
"Примерка прошла прекрасно, и никто ничего не заметил. Что касается вас, то сегодня ничего не выйдет. Я слишком устал, приходите завтра утром. Прямо сейчас я собираюсь в третий раз забраться в ванну; допить бутылку вина, а потом – смотреть телевизор", - объявил ему я.
"Эй, не пейте слишком много вина. Мое тело не может переносить столько алкоголя!" - воскликнул он с беспокойством.
"Сейчас это МОЕ тело, и я делаю то, что МНЕ нравится. До свидания!" – раздражённо ответил я и отключил телефон.
Я подошёл к стене и вытянул телефонную вилку из розетки. Затем, я снова забрался в ванну и сделал новый большой глоток вина.
МУЖЧИНЫ – ОНИ ВЕЧНО ДУМАЮТ, ЧТО ЗНАЮТ ВСЁ!

Воскресенье, 13-ого октября 2002, 10:30am

Проклятье! Ненавижу, когда МУЖЧИНЫ правы, думал я, вылезая из кровати с раскалывающейся головой. Больше никогда не буду столько пить, по крайней мере, пока не вернусь в своё собственное тело снова!
Потребовался час и две чашки кофе, чтобы я почувствовал себя удовлетворительно. Зазвонил дверной звонок.
"Доброе утро, Каролина. Как мы себя чувствуем?" – усмехнулся он, глядя на меня.
"Замолчите и сядьте. Вы хотите кофе?" - спросил я, уже входя в кухню за чашкой. Я знал, что никогда не мог отказываться от кофе.
Я сел напротив Чарльза и посмотрел на него. Мне показалось, что наблюдение моего собственного тела со стороны уже не было таким противоестественным, как вчера. Я не знал, волноваться или радоваться этому, но рассудив рационально, это значило, что моя психика начала пытаться приспособиться к неприятной ситуации.
"Как… - пробормотал я, - как прошло у вас с Грэмом вчера? Он заметил что-то необычное?"
"Всё было прекрасно. Оказывается, мужчины относятся друг к другу совсем не так, как к своим возлюбленным. И, мне кажется, что их отношения, в чём-то, даже лучше. Он говорил то, что хотел говорить, а не то, что я хотел услышать. А раньше, я думаю, он частенько льстил и потворствовал Каролине, то есть мне. Теперь я это понял!"
Впервые с тех пор, как мы изменились, я увидел Чарльза в сомнении. Он обдумывал характер его двойных отношений с Грэмом. Я мог понять его замешательство, нечто подобное испытывал и я. Сегодня вечером я впервые встречусь с Грэмом не как мужчина-друг, а как девушка-любимая.
Он продолжал.
"Я действительно наслаждался духом товарищества, и в футбольном матче оказалось намного больше интересного, чем я ожидал. Сейчас я расскажу про первый гол…"
Кофеин помог, и я почти восстановил свои умственные способности. Похоже, Чарльз собирался начать монолог о вчерашнем матче, но, мне казалось, что есть дела и поважнее. Надо его окоротить.
"Разве вы не хотите узнать о платье?" – перебил я Чарльза. Вдруг, я ощутил настоящую обиду и возмущение, что этот мужлан даже не поинтересовался (моим? его?) свадебным платьем!
Чарльз оторопело посмотрел на меня. Сначала его лицо выразило удивление (какое такое дурацкое платье?), а затем он усмехнулся.
"Эй, не надо дуться, я хотел спросить. В конце концов, я хочу хорошо выглядеть в мой самый большой день!"
После его слов я понял, что действительно обиженно надул губы и глотнул кофе в бесполезной попытке скрыть это.
"Не чувствуйте себя виноватым. Просто вы становитесь девочкой. И это происходит намного легче и быстрее, чем мы ожидали. Я знаю по себе, сегодня мне уже не кажется таким странным, что я Чарльз. Будем надеяться, что это не зайдёт слишком далеко. Вдруг, мы не захотим вернуться назад?"
"Даже не думайте об этом!" – резко огрызнулся я. При мысли о том, что я могу остаться Каролиной навсегда, меня пробила дрожь.
"Не волнуйтесь. Там, глубоко внутри, я всё ещё девочка, и не хочу ничего иного!" – успокоил он меня, взяв мои руки в свои.
Мы провели несколько часов вместе. Он рассказал мне о своей работе, я ему – о своей. Каролина работала регистратором в большой частной медицинской клинике, и мне не показалось, что меня ждут серьёзные трудности. Похоже, моя задача состоит в том, чтобы улыбаться пациентам, заплатившим большие суммы денег для того, чтобы быть осмотренными «экспертами». Я должен давать им кофе, пока они ждут приёма, выполнять необходимую бумажную работу и показывать им тех, к кому они пришли. Как трудно!
Моя старая работа – совсем другое дело. Мне очень неприятно говорить «моя старая работа», как будто это означает, что я не собираюсь вернуться к ней. Но вы понимаете, что я имею ввиду. Я отлично понимал, что новый Чарльз не справится с такой напряженной работой без моих знаний и опыта, и не был уверен, как поступить лучше. Если он наделает ошибок, меня могут уволить! А сделать ошибку так легко! Я предложил ему взять отпуск по болезни на всю неделю. Он начал противиться. Должен признать, что отпуск тоже не самый хороший вариант, мной уже и так недовольны за пропуск на прошлой неделе. Мы так и не договорились, но я позволил себе напомнить ему, что Чарльз итак уже втравил меня в достаточную неприятность, и я не был бы счастлив, если бы он испортил и моё положение на работе!
Когда он ушел, я заскучал. До прихода Анжелы оставалось четыре часа, по телевизору ничего интересного не показывали. Я подошёл к туалетному столику Каролины и, чувствуя себя немного виноватым, начал рыться в ящиках. Почему я должен стыдиться? Я не напрашивался!
Я нашел кучу косметички, о которой не знал. Вся косметика, которую я видел раньше, лежала в сумочке. Я начал изучать найденное, и мне стало интересно, как я буду с этим выглядеть. Неожиданно для самого себя, я сел, почистил молочком лицо и начал экспериментировать.

"Неплохо. Это новый стиль для тебя, но я предпочла бы твой обычный", - сказала Анжела, когда мы рассмотрели свои отражения.
Я был доволен, что она была здесь. Проведя полдня за переодеваниями и раскрашиваниями лица, я сумел перепутать всё, что только возможно. То, что не выглядело, сложным, когда мне помогал Чарльз, оказалось неизвестной наукой, когда я остался один. Казалось бы, что тут трудного – намазать по лицу крем или тон? Но как, с одной стороны, подчеркнуть естественный здоровый цвет кожи, а с другой – выделить именно то, что я хочу?
"Я экспериментировала, - ответил я, очищая лицо. – Не поможешь ли ты мне? Я возилась с косметикой полдня, и довольно сильно устала. Кроме того, я люблю, как ты это делаешь, а мы давно уже не забавлялись, украшая друг друга!" – предложил я, рассудив, что такие подруги, как Каролина и Анжела должны были забавляться этим девичьим способом.
"Хорошо, но мы должны поторопиться. Если опоздаем – мальчики снова будут стонать и жаловаться".
Я должен был признать, что мальчики имели причину жаловаться! Я все еще не перешёл в мыслях на женскую сторону, и хорошо помнил, как я, в смысле Чарльз, считал бесполезно убегавшие минуты короткого вечера, ожидая свою опаздывающую даму. Но сегодня ботинки или каблуки были на другой ноге, и было забавно максимально это использовать.
"Пускай. Они всё равно будут стонать, так что дадим им для этого причину – пусть стонут не зря!" – с усмешкой возразил я, ступив обеими ногами во вражеский женский лагерь.
Наконец, я был наряжен в маленькое черное платье, которое Чарльз сказал мне надеть, и мы опоздали в ресторан всего на каких-то двадцать минут. Парни сидели в баре с пивом и не выглядели слишком обеспокоенными, когда мы присоединились к ним.

Это была моя первая встреча с Грэмом начиная с несчастного случая.
"Девочки! – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку. - Мы думали, что вы уже никогда не появитесь, но теперь должен признать, что ваша красота полностью искупила потраченное время".
"Вы же знаете, как у нас, девочек, - игриво промурлыкала Анжела. – Всегда в последнюю минуту надо сделать кое-что, чтобы выглядеть красивыми для наших мужчин!"
"И это время не было потрачено впустую", - поднял бокал Чарльз, поприветствовав нас и вызвав удивленную улыбку у Анжелы.
Множество мыслей одновременно пронеслось в моей голове, но самая явная из них – каким большим и высоким оказался Грэм с перспективы моего нового тела! Я никогда не считал его высоким, мы всегда были одного роста, но теперь он возвышался надо мной, как башня, и я чувствовал себя совсем крошечным.
Конечно, я уже знал о его поцелуях, но другим открытием оказалось его отношение ко мне. Я ждал, что оно будет отличаться, но совсем не был готов к тому, что мне открылось. Я видел по его глазам, что он был опьянен Каролиной, или МНОЙ, и все в нём излучало обаяние. Черт, я знал его всю жизнь, мы вместе пьянствовали, распутничали, играли и дрались. Мы пережили всё, что могут пережить лучшие друзья, но это было совсем другое. Он заставлял меня чувствовать себя особенным, и я не был уверен, как реагировать. Когда я пытался понять свои ощущения, то осознал, что чувство, которое я испытывал под его взглядом, было не просто особенным, это было приятное женственное ощущение!
Я позволил ему вести себя. Он подвёл меня к стойке, и я, как смог изящно, уселся. Рядом сели Анжела с Чарльзом. Хотя я был занят Грэмом, но заметил, что Чарльз и Анжела, казалось, тоже неплохо начали вечер. Грэм купил напитки и передал мне джин с тоником вместо привычной пинты пива. Я, нервно, отпил. Раньше я плохо переносил даже запах этого напитка, но теперь он оказался, даже, приятным!
Поболтав, мы прошли к столику, где я сел рядом с Грэмом, а Чарльз рядом с Анжелой сели напротив нас.
Анжела, постепенно, всё больше внимания уделяла Чарльзу. Я не особенно следил за ними, разговаривая с Грэмом, но, похоже, Чарльз преуспевал.
Принесли заказ. Вечер шёл довольно успешно, без крупных ляпов с моей стороны, хотя я и был очень напряжён и почувствовал сильное облегчение, когда официант поставил передо мной кофе. Слегка расслабившись, я уже предвкушал возвращение домой, когда, вдруг, рука Грэма опустилась на моё бедро выше колена. Я судорожно вздохнул и замер, ощутив сквозь тонкий нейлон колготок нежные и мягкие касания чужих пальцев. Наверное, Грэм не раз ласкал так Каролину, но теперь, сегодня, он ласкал не Каролину, он ласкал МЕНЯ! МЕНЯ ВПЕРВЫЕ КОСНУЛСЯ МУЖЧИНА! Я снова напрягся, это, казалось бы, незначительное событие вновь напомнило о том, КТО Я. Я ощутил себя совершенно незащищённым от новой стороны моей жизни, познакомиться с которой совсем не хотелось.
Моя кожа, казалось, горела, пальцы Грэма мягко поглаживали бедро и медленно двигались всё выше и выше. Мне казалось, я сейчас задохнусь, хотя, похоже, со стороны всё выглядело совершенно нормально. Никто не обращал внимания, что мне, человеку, всего два дня назад бывшему нормальным мужчиной, вот-вот ЗАЛЕЗУТ ПОД ЮБКУ!
В конце концов, я сумел успокоить себя, и взял ситуацию под свой контроль, вспомнив, как поступали в подобной ситуации девушки со мной. Наклонившись к Грэму, я шепнул в ухо:
"Милый, на нас смотрят, потерпи немного".
Он шепнул в ответ:
"Знаю, моё солнышко. Скоро моя ледяная дева растает. Тебе нравится?"
Ледяная дева! О чем он говорил? Я должен расспросить Чарльза.
Прежде, чем я мог ответить, заиграла музыка. Грэм захватил мою руку, и, спустя мгновение, я оказался на ногах.
"Кажется, мы засиделись. Пора размяться, давай потанцуем!"
Даже в мужском теле я никогда не был хорошим танцором, чего же ожидать сейчас – на каблуках! Пусть они были «всего» в два дюйма, но и их хватало, чтобы создавать проблемы даже в ходьбе. А танцевать!
"Ты прав, - услышал я голос Чарльза. – Анжела, вы идёте?"
Анжела, с готовностью, кивнула и подала ему руку. Я был почти возмущён. Чарльз, вместо того, чтобы помогать МНЕ, во всю приударяет за МОЕЙ Анжелой. О чем он думает?
Когда мы вышли на танцпол, заиграла медленная музыка. Это меня больше устраивало, но я перепутался и, когда Грэм обхватил меня за талию, попытался было обхватить за талию его также. Но, вовремя вспомнив про свою роль, я положил голову ему на грудь, обхватив руками вокруг его шеи, как делают девушки.
Вся остальная часть вечера была заполнена «мелочами», подчёркивающими мой новый статус. Конечно, «большие изменения» тоже никуда не делись, но нельзя всё время изумляться: «Куда делся мой член?» или «Откуда у меня эти большие сиси?» Хотя, честно говоря, это изумление никуда не исчезло. Нет, я говорю о другом. Например, я был одет, но женская вечерняя одежда давала мне ощущение, что я почти голый.
Мои голые и тонкие руки лежали на мужском пиджаке Грэма. Я никогда не думал раньше, что ткань, из которой шьют мужские костюмы, грубая, но новая более чувствительная кожа голых рук ощущала небольшое раздражение. Потом, совершенно новое чувство мягких, ласкающе скользящих касаний лёгкой юбки к затянутым в тонкий нейлон ногам. Если говорить честно, это было очень приятное и волнующее чувство, и мне было жаль, что став снова Чарльзом, я его лишусь. В тот момент, мне даже казалось, что это приятное чувство стоит того, чтобы остаться Каролиной навсегда!
Затем, я остро ощущал свою уязвимость. Сильные руки Грэма крепко держали меня, и, при желании, могли заставить меня сделать всё, что угодно, а я, даже, не буду способен реально сопротивляться. Хотя я знал, что Грэм не будет делать ничего плохого, но чувство, что он может, если захочет, было совершенно непривычным. Теперь я лучше понимал, почему женщина хочет чувствовать себя защищённой.
Несмотря на смятение, оказалось, что танцевать в роли подруги совсем нетрудно. Грэм крепко держал меня, и всё, что требовалось – это спокойно подчиняться. Я спрятал лицо в его плечо, не считая возможным смотреть ему в глаза. Вскоре, в ухе раздался голос:
"Кэрри, у тебя всё нормально? Ты какая-то не такая сегодня?"
Мое сердце забилось, я оторвал голову от его плеча и посмотрел на Грэма, придумывая, что сказать.
"Всё хорошо, мне хорошо, Грэм. Наверное, это предсвадебные волнения", - улыбнулся я в ответ.
"Я буду скучать по тебе всю следующую неделю. Знаешь, я, вдруг, подумал, что увижу тебя в следующий раз, когда ты пойдёшь по проходу!" – немного грустно сказал Грэм.
Боже, как я надеюсь, что Грэм увидит НЕ МЕНЯ! Я, конечно, люблю Грэма, но не до такой степени, чтобы стать ему женой! Вместо того, чтобы отвечать, я затрепетал опущенными ресницами, замечая эффект, произведённый на Грэма. Я играл с огнём!.
"Грэм. Ты знаешь, как я жду наш большой день. Я никогда не подведу тебя", - я говорил правду, только мой Грэм совсем не понимал, ЧТО Я ИМЕЮ ВВИДУ.
"Моя Кэрри. Я волнуюсь, потому что очень люблю тебя" – сказал он, притягивая меня поближе, а затем… поцеловал меня прямо в губы!
Он застал меня врасплох, но я должен был ожидать подобного. Если вы играете с огнём, то, в конце концов, вас обязательно обожжёт! Возможно, я настолько боялся его поцелуев, что даже не допускал мысленно такую возможность, а когда его язык вошёл в мой рот, было слишком поздно пытаться изменить случившееся, и мне ничего не оставалось, как подчиниться. Он обнял меня ещё сильнее, и я получил новый удар по своему мужскому эго.
Заметил я это не сразу, слишком отвлекали руки Грэма, гладящие мою новенькую пухленькую задницу, но, вдруг, в мой живот упёрлось что-то твёрдое. Может, вам это покажется забавным, но я не сразу сообразил, что это за «предмет». Но вспомните, я не рос, как девочка, я не обсуждал мальчиков с подружками, и жизнь не готовила меня к такой встрече. Согласитесь, что нормальный парень нечасто позволяет другому парню целовать себя и тискать свою задницу!
Потребовалось несколько секунд, пока я понял ЧТО ЭТО. А когда он крепче прижал меня к себе, сомнения исчезли окончательно. В мой живот упирался вставший в стойку МУЖСКОЙ ЧЛЕН! И теперь, только моё тело, прижатое к телу Грэма, прятало от окружающих свидетельство его страсти КО МНЕ!
Мысли пошли кувырком, первыми чувствами были отвращение и паника, но одновременно, к собственному стыду, в глубине души было какое-то особенное любопытство к этому «предмету». Я искал выход из затруднительного положения, но на помощь мне пришёл ансамбль, сделавший перерыв в игре. Грэм приотпустил меня и сказал, смотря прямо мне в глаза:
"Немного отлично от обычного, но хорошо. Я не могу дождаться следующей субботней ночи. Малышка, я уверен, ты будешь довольна”.
Это было уже слишком. Я опустил голову и, невольно, остановил взгляд на оттопырившемся в брюках свидетельстве его интереса во мне.
"Извини, Грэм. Мне надо в дамскую комнату", - сказал я, высвобождаясь из его рук, и помчался в уборную.
Не оборачиваясь, я ворвался в дверь дамской комнаты и только внутри издал вздох облегчения. Едва я повернулся к зеркалу, чтобы изучить ущерб, причинённый Грэмом, как ворвалась Анжела.
"Эй, что такое! – воскликнула она в раздражении. – Ты нарушаешь правила!"
Я ошеломленно стоял, не понимая, что сделал не так.
"Что?"
"Что с тобой? Ты не заболела? Ты забыла, что девочки не ходят сюда поодиночке? Раз мы пришли вдвоём, то и сюда ходим вдвоём. Где ещё можно без помех обсудить наших мальчиков!"
Теперь я понял, чем она была возмущена. Прежде, чем я придумал оправдание, она встала рядом со мной, и начала изучать своё отражение.
"Каролина, я признаю, что была неправа о Чарльзе", - сказала она, вынув тушь и подкрашивая ресницы.
"Ты о чём?" – заинтересованно спросил я.
"Ты помнишь, я говорила, что он самоуверенный бесчувственный нахал. Сегодня он был совершенным джентльменом; он был остроумен, очарователен и заставил меня почувствовать себя довольно возбуждённой", - восторженно щебетала она.
Когда она сказала это, я понял, что тоже был «довольно возбуждённым» от действий Грэма. Я вошел в кабинку и начал утомительный процесс обнажения своих нижних областей перед присаживанием на туалетное место. Анжела все еще болтала о Чарльзе, но мне было достаточно хмыкать и ахать в нужных местах, чтобы делать видимость беседы. Я раздвинул ноги и огладил пальцами раздувшиеся и повлажневшие влагалищные губы. Это было наглядное свидетельство того, что Грэм произвел некоторый эффект на меня, и я чувствовал себя несколько встревоженным.
Может, я становлюсь голубым? Но что значит быть голубым в МОЕЙ ситуации? Это, который к мальчикам, или наоборот, который к девочкам? Ничего не понятно.
Пока я размышлял, Анжела продолжала болтать. По-моему, она сказала что-то о её следующем свидании с Чарльзом, но детали я прослушал. Меня слишком занимали собственные проблемы. Затем Анжела вошла в соседнюю кабинку, потом мы помыли руки, причесались, подправили губы и вышли к мальчикам.
Остальная часть вечера не принесла ничего нового. В одиннадцать вечера Грэм высадил меня из такси у дома. Прощальный поцелуй теперь не был для меня неожиданностью, я просто подставил свои губы и, не особенно стараясь, изобразил ответ.
Попрощавшись, я прошёл наверх и закрыл за собой дверь. Несмотря на усталость, предстояло ещё почистить лицо, и забрался в постель я только в полночь. Снилось ли мне что-то, не помню.


Среда, 16-ого октября 2002, 10:30am

Вернувшись с работы домой, я скинул с утомлённых ног туфли, пустил воду в ванну и налил большой бокал Шабли, полюбившегося мне за последние дни. Скинув блузку, расстегнув молнию на юбке и позволив ей упасть на пол, я переступил через неё и прошёл к кровати, на ходу сбрасывая с плеч бретели комбинации. Настал черёд лифчика, и я, с удовольствием, почувствовал, как освобождённые груди упали книзу и закачались.
Время признания: мне действительно нравились мои красивые чувственные груди, хотя именно они, в первую очередь, напоминали о реальном положении вещей. Чувство раскачивающихся грудей было очень эротично, и я часто специально шевелю плечами, чтобы ощутить их колебание.
Сняв колготки и трусики, я прошел в ванную и проверил воду. Она была довольно горяча, но именно так я и любил, и, с бокалом вина в руке, немедленно погрузился в воду.
Я лежал в воде, все еще очарованный видом грудей, напоминавших два маленьких острова посреди моря. Мне было хорошо лежать в ванне, я был доволен и, даже, горд. Я знал, что хорошо справился с ролью женщины. Жизнь в качестве Каролины Кеннеди была интересным опытом. Теперь я воочию убедился, какая пропасть разделяет мужчин и женщин, и, благодаря последней неделе, я имел возможность изучить этот вопрос в совершенно уникальной ситуации. Я с нетерпением ждал, как мы с Чарльзом (в смысле – Каролиной) поделимся впечатлениями, вернувшись назад в свои тела. Наверное, он испытывает похожие чувства.
Несмотря на удовлетворение, я, по-прежнему, хотел вернуть свою прежнюю нормальную жизнь. Я никогда не был бы способен вообразить, что окажусь в положении, бесконечно далёком от моей нормальной жизни, но, по правде, жить, как женщина оказалось не так трудно, как я думал вначале. Я глотнул вина, вспоминая события недели.
Я был так возбужден, что к тому времени, когда настало утро понедельника, был уверен, что не сомкнул глаз всю ночь. По крайней мере, именно так я себя чувствовал. Я помнил все инструкции Чарльза, но одно дело – выслушивать инструкции, а совсем другое – использовать их в реальности.
Зазвенел будильник – пришла пора опробовать ещё один кусочек новой жизни. Я выполз из кровати и потянулся. Первое, что я увидел – свои груди, колыхающиеся под тонкой тканью ночной рубашки. Умывшись и позавтракав, я сел перед туалетным столиком и начал тщательно наносить макияж.
Одевшись в одежду, о которой проинструктировал Чарльз, я тщательно исследовал себя в зеркале.
Я просто стоял и смотрел на мое отражение, затем двигался налево и направо, потом повернулся спиной и оглянулся через плечо. Я был очень удивлен тем, что видел, и знал, что прошёл длинный путь всего за три коротких дня. Я был безупречен и напоминал обычную женщину, работающую в офисе. Это придало мне немного больше уверенности, я перекинул сумочку на длинном ремешке через плечо и отправился на станцию метро. Спустя тридцать минут я вошел в клинику и осмотрелся. По описанию Чарльза я примерно так всё и представлял. Неожиданно, раздался голос, едва не заставивший меня подпрыгнуть от испуга:
"Не зевай, девочка. Иди и поставь чайник, я нуждаюсь в чашке чая!"
Обернувшись, я увидел молодую симпатичную девушку приблизительно двадцати лет со слишком угрюмым выражением лица, сильно портившим её. Она пронеслась мимо меня и вошла в раздевалку, где повесила свой жакет на вешалку. Я последовал за нею и сделал то же самое. Она поправляла волосы, глядя в маленькое зеркало на стене. Я изучал ее спину и праздно оценил длину ее юбки, одобряя, как этот фасон подчёркивает её тоненькую фигуру, когда она обернулась и, немного озадаченно, посмотрела на меня.
"Что с тобой сегодня? Ты будто в трансе! Приводи себя в порядок, я сама займусь чаем", - предложила она и застучала каблучками к ещё одной двери, где, как я предположил со слов Чарльза, была маленькая кухня.
До начала работы было еще пятнадцать минут, и мы с Дениз, как я понял из описания Чарльза, уселись за столик с чаем. Глотнув чаю, она явно расслабилась.
"Извини, Каролина, я была слишком резка. Начались мои месячные, и я чувствую себя подобно дерьму. Я могла бы обойтись сегодня без этих, ты знаешь: «Дениз, сделайте то, Дениз, сделайте это, Дениз, сделайте ещё!" – рычала она. Я осторожно молчал.
"Мне жаль, что наш начальник – не женщина, по крайней мере, она могла бы понять, что мы испытываем каждый месяц. А этот Гарольд, он типичный мужчина. Я сомневаюсь, замечает ли он вообще, когда у нас месячные. Мне жаль, что они не могут испытать наши ощущения – все эти судороги, головная боль, тошнота и прочее. Может, тогда мужчины проявляли бы больше сочувствия и понимания. Большинство мужчин знает о менструациях, что это дни, когда женщину нельзя трахать, и всё!"
Я молча сидел, поражённый. Я никогда не думал, что кто-то мог настолько откровенно говорить о таких интимных вещах. Собеседница, казалось, совсем не нуждалась в моих ответах, а я думал об иронии того, что она только что сказала – интересно, как бы она среагировала, узнав, что всего три дня назад я был одним из «типичных мужчин»! Однако, одновременно, это было ещё одним откровением женской жизни. Раньше, я никогда не задумывался о том, что испытывают женщины, и как повезло мужчинам, что они этого лишены. Слава богу, что мне не придётся испытать эти «прелести» женственности на себе – Чарльз, тогда Каролина, прошёл через цикл незадолго до нашего обмена.
После этого грубого введения в профессиональную жизнь Каролины, настало время открытия клиники, и я уселся за столиком регистратора. Изучив своё рабочее место, я решил, что трудностей не будет, и скоро появился первый клиент.
Работа действительно была очень проста. Как я и ожидал, всё, что от меня требовалось – улыбаться, вежливо говорить и тому подобное. Это оказалось таким контрастом в сравнении с нервной и напряжённой работой Чарльза, что я получал настоящее удовольствие, избавившись от необходимости постоянно думать о сложных вещах.
Вторник был повторением понедельника, кроме времени, когда я вышел с одной из девушек на завтрак. Впервые я стал активным участником «разговора девушек», и мы перемывали косточки Дениз, ставшей слишком раздражительной в последнее время. Мы даже посплетничали о том, встречается ли она с нашим боссом Гарольдом! Это было забавно, и, впервые с прошлой пятницы, я искренне смеялся и расслабился, найдя хоть что-то приятное в случившемся!
Следующий день был таким же. Сегодня я уже чувствовал себя совершенно естественно, я был просто одной из обычных девушек, работающих в регистратуре. Единственное, что нарушало спокойную установившуюся жизнь – ночные телефонные разговоры с Грэмом. Он звонил мне, чтобы узнать, как у меня дела и… всё такое прочее. Я заметил, что каждый следующий вечер мне всё легче разговаривать с ним. Странным способом я всё больше попадал под влияние того интереса и влечения, которые он показывал ко мне. Наши разговоры совсем не походили на короткие телефонные разговоры Чарльза и Грэма, наши разговоры были… В общем, мне было жаль, что я потеряю это, снова став Чарльзом. Временами, мне приходилось напоминать себе, что Грэм говорит не со мной, своим лучшим другом, а с Каролиной, своей невестой, и что скоро всё вернётся к «нормальному».
Наверное, вам покажется, что моя женская жизнь давалась мне слишком легко, но реальность была далека от лёгкости, и я был совершенно запутан и смущен. Мне пришлось изображать женщину по необходимости, у меня не было другого выхода, но, вдруг, выяснилось, что у женской жизни есть свои приятные стороны, и более того, я почти преуспевал в этом невероятном повороте своей жизни. Фактически, эта неделя оказалась замечательным приключением, когда я жил совершенно чуждой мне изначально жизнью.
Перебирая переживания последнего дня, я вспомнил очень важный момент, случившийся именно сегодня. Это произошло, когда я неспешным шагом прогуливался от станции метро до места, которое я называл эти дни домом. Внезапно, я осознал, что не контролирую свою походку и свои «женские» манеры. Я просто иду. Иду, как ходят девушки – просто и естественно женственно! До этого я всегда напряжённо следил за собой, чтобы не сделать ошибку, а теперь, впервые, я просто шёл.
Похоже, я приспосабливался слишком хорошо!
Я снова глотнул вина и криво усмехнулся. Просто одна из обычных девушек; сплетни и смех над ними, «разговоры девушек» и прогулка от метро, как обычная женщина.
Я начинал приспосабливаться. Женская жизнь стремительно становилась удобной и нормальной, «быть Каролиной» почти стало моей второй сущностью.
Хорошо, что мне осталось всего два дня этой жизни, иначе… Боюсь, мне было бы трудно снова стать Чарльзом. Если я вообще захочу им стать!

Пятница, 18-ого октября 2002, 11:24am

Боже, опять! Вчера вечером я опять выпил слишком много, слишком много для этого тела во всяком случае, и теперь платил за это!
Все началось, когда я собирал вещи, чтобы уйти с работы в последний раз. Я знал, что это будет последний раз для меня, но не знал, что Каролина собиралась оставить работу после свадьбы. Она планировала стать домохозяйкой.
"Эй, Каролина! Ты собираешься удрать так просто?" – услышал я вопрос Дениз, когда пошёл к двери.
Я обернулся, чтобы увидеть компанию усмехающихся девиц, с которыми проработал четыре дня. Не зная, что сказать, я стоял, разевая рот, как рыба, вытащенная из воды.
"У тебя час или полтора, чтобы попасть домой и принарядиться, и мы все выходим в город. Мы не собираемся выслушивать отговорки. Сегодня у нас «девишник»!”
Слегка попротестовав, я сел в заказанное девочками такси и скоро был дома. Надо было подготовиться к вечеру. У меня не было времени даже чтобы принять душ, не говоря уже о мытье волос, но я должен был накраситься и нарядиться по-вечернему. Порывшись в журналах, я нашёл подходящий «вечерний» стиль и, несмотря на спешку, снова садился в такси, выглядя очень привлекательно, если не сказать более!
Сидя в такси, я несколько расслабился и был просто поражён, осознав сделанное мной за последний час. Всего неделю назад было невозможно представить, что я смогу самостоятельно накраситься и выбрать женский наряд для вечера. Мной был совершён очередной скачок в женственность, и я начинал чувствовать себя слишком легко в моей новой жизни.
Я обнаружил, что расстроился, узнав, что Каролина оставляет работу, но одновременно, ощущал, что моё расстройство совершенно иррационально и бессмысленно. Возможно, что мне действительно понравилась её работа, но, напомнил я себе, после свадьбы я буду Чарльзом. Это не я, а Каролина выйдет замуж и станет домохозяйкой. Для меня не имеет никакого значения, оставит Каролина работу или нет! Но мне всё равно было жаль. Её работа нравилась мне всё больше, и я, даже, начал пересматривать свою прежнюю систему ценностей. Работа Чарльза теперь казалась мне всего лишь мелкими финансовыми спекуляциями, не нужными никому.
Когда я уходил, мне сказали, что я могу вернуться на работу после свадьбы. Мне было приятно, и, возможно, я смогу убедить Каролину остаться. Сидеть всё время дома так скучно.
Я забеспокоился, что это тело Каролины заставляло меня чувствовать себя именно так. Если быть справедливым, она, не имела такого интеллекта, как Чарльз. Это влияло на меня?
Я мысленно вернулся к своей старой работе и попробовал сделать в уме кое-какие обычные вычисления. Хотелось проверить, смогу ли я повторить те упражнения, которыми тренировал свой мозг раньше, когда ехал на работу. Первые два относительно легких упражнения удалось выполнить почти как прежде, но дальше дело пошло хуже. Добравшись до седьмого упражнения, я бросил попытки, решив прекратить бесполезные мучения.
Да, я явно поглупел! Мой новый мозг определённо работает куда хуже, чем мозг Чарльза. Наверное, это должно сказываться и на чувствах.
Я расстроился, было, но такси уже привезло меня к бару поблизости от клиники. Когда я вошёл, гулянье было в разгаре, и скоро я начал узнавать, как могут вести себя пьяные девочки, когда с ними нет их мальчиков! Для меня это оказалось настоящим потрясением, и я не раз краснел, когда они обсуждали «детали гинекологии» или начинали сравнивать физические параметры своих друзей или мужей. Однажды они зацепили даже меня с Грэмом. Конечно, я не раз видел «оборудование» Грэма в мужской раздевалке, и мог кое-как удовлетворить их любопытство. Что было хуже всего – это моя собственная реакция на вопросы о Грэме. Вспоминая об «оборудовании» моего лучшего друга… я вспоминал его поцелуй и… мне было интересно, каким будет член Грэма в эрекции! И ещё хуже – вспомнив о его члене, я начал самым натуральным образом «мокнуть»! Что со мной?
Эти мысли не оставляли меня весь вечер. Даже появление стриптизёра не остановило их. Даже, когда я был вынужден доставать мой ключ от дома оттуда, где его спрятали девочки – а спрятали они его в тесных шортах стриптизёра.
Вечеринка закончилась вручением мне небольших подарков, некоторые из которых долго потом заставляли меня краснеть. Я добрался домой и упал в кровать, даже не удалив косметику. Сон пришёл не сразу, сначала я долго парил между сном и явью. Даже не осознавая свои действия, я начал поглаживать себя, потом больше, дальше. Совершенно не помню, как в моих руках оказалась секретная игрушка Каролины, спрятанная в бельевом ящике под трусиками. Последнее, что я помню – это мощная кульминация, во время которой в моём воображении были только мой лучший друг Грэм и его эрегированный член, которые…
Алкоголь победил, и я провалился в сон.

Следующим утром я был в ужасе. Мало того, что я довёл себя до оргазма, но то, что я думал о Грэме! Это очень встревожило меня. Смогу ли я относиться к Грэму по-прежнему? Я всегда был нормальным мужчиной в любом смысле и, хотя любил Грэма, любил его как брата, а не как возлюбленного! Смогу ли я думать о нём, как о брате теперь?
Я начал себя ощупывать. Ночная рубашка оказалась задрана до талии, а ниже были улики вчерашнего ночного разгула – следы высохших влагалищных выделений и слипшиеся и перепутанные лобковые волосы. Встав, я увидел валяющуюся на полу «игрушку» и немедленно побежал блевать к унитазу, не уверенный, от чего блюю – от чрезмерного винопития или от стыда за свои сексуальные фантазии с участием Грэма.
Душ и пинта свежевыдавленного апельсинового сока снова сделали меня человеком. Ночное грехопадение всё ещё угнетало мои мысли, но, в конце концов, сегодня – последний день в роли Каролины. Уже вечером я снова стану Чарльзом! Я отдёрнул занавески и лениво потянулся, чувствуя себя почти что кошечкой, наслаждающейся солнечным теплом.
Пора было одеваться. Сегодня днём должен приехать мой «отец», и я не хотел оставаться Каролиной ни минуту дольше, чем необходимо. Я привычно натянул трусики, колготки и бюстгальтер, накинул халатик и присел перед туалетным столиком, взяв в руки тушь, когда телефон зазвонил.
"Привет, говорит Каролина Кеннеди" – почти без запинки назвался я.
"Каролина, это Чарльз. Как вы?"
"Прекрасно, хотя я не получала известий от вас уже несколько дней, и начинаю беспокоиться, хотите ли вы сами быть невестой в ваш большой день!"
Я пробовал позвонить ему из бара вчера вечером, но отвечал его автоответчик. Между прочим, Анжела тоже пропала, и я кое-что начал подозревать! Мое беспокойство исчезло, когда я услышал смех.
"Не волнуйтесь. Я хочу быть тем, кто идёт по проходу, а не тем, кто ждёт у алтаря. Я ещё девочка внутри!"
"Я рад слышать это. Кстати, всю неделю не могу связаться с вашей подружкой невесты. Может, вы знаете, где она?” - спросил я, подозревая, что они проводят время вместе.
Последовала короткая пауза, но мне было достаточно. Теперь я совершенно точно знал – Чарльз и МОЯ Анжела были вместе!
"Хорошо, я был с нею, - подтвердил он. – Вчера мы встречались с ней второй раз".
"Второй раз! - почти завопил я. – Второй раз! Значит, был ещё и первый! Вы мне ничего не говорили!"
"Я думал, что у вас достаточно своих проблем. И потом, я решил, что для вашей же пользы будет, если я подготовлю Анжелу. Представьте, что вы вернётесь в своё тело и найдёте Анжелу, с нетерпением ждущую вашего свидания. Должен признать, что теперь я воспринимаю Анжелу совсем по-другому, эффект, который она производит на меня, довольно неожидан. Никогда не понимал прежде, как здорово целовать девушку".
Я был поражён! И как далеко зашёл «Чарльз» в процессе «подготовки» Анжелы для меня?
"Вы… У вас… Было…" – нервно заикаясь, начал я.
"Нет, ничего подобного. Я только разогрел ее, а главное оставил вам", - засмеялся он в ответ.
Я не знал, что сказать. Со мной говорил мужчина, прежде бывший девушкой, в теле которой я был в настоящее время. Несмотря на факт, что мы были совершенно нормальными до нашего «несчастного случая», он теперь фактически совращал свою лучшую подругу, чтобы я мог получить своё, когда мы изменимся назад. Это превосходило все мои ожидания!
Я присел, пытаясь найти слова.
"Каролина, Каролина, вы все еще там?" - сказал голос из трубки.
"Да, я здесь. Почему вы позвонили?"
"Я просто хотел напомнить, что «папа» возвращается домой сегодня. Было бы неплохо, если бы вы съездили к «вашим» родителям, чтобы поприветствовать его и попробовать разузнать, где другой прибор. И, желательно, поскорее".
“Я помню!" – ответил я, с намеком сарказма в голосе. Затем мы договорились о встрече попозже.
Повесив трубку, я присел, обдумывая услышанное. Похоже, Чарльз неплохо провёл время и вполне доволен неделей, прожитой в мужском теле. И ещё – пока мы говорили, он ни разу не спросил о Грэме!
Единственным утешением, было то, что он внял моему совету и взял неделю отпуска по болезни. По крайней мере, на моей работе он не напортачил.
У меня было очень неудобное ощущение, что Чарльз получал слишком большое удовольствие от своей новой жизни. А я?

Около полудня я был около дома «родителей». Наверное, «папа» уже приехал. Наш план, разработанный Чарльзом, был планом отчаяния, но Чарльз уверял, что всё будет нормально. По плану, «папа» должен был спрятать прибор в сейфе лаборатории и улечься отдохнуть после восьмичасового перелёта. Мне предстояло проникнуть в лабораторию и подменить на время его прибор нашим, сожжённым. Чарльз подробно проинструктировал меня, как попасть в лабораторию и сообщил код сейфа. Главное – проделать всё быстро.
Открыв дверь своим ключом, я вошёл в дом и присвистнул от удивления. Холл при входе оказался больше, чем моя квартира! Похоже, «папа» действительно преуспевал! Сначала я прошёл на кухню, где встретил незнакомую мне женщину. Это была моя «мама», моющая посуду.
Какое странное мгновение! Я никогда не видел эту женщину, но должен вести себя так, будто она один из самых дорогих мне людей в мире. Я поздоровался и поцеловал её в щёку.
"Ничего себе! – сказала «мама». – Я уже не помню, когда такое было в последний раз. Наверное, предстоящее замужество смягчило тебя".
Я позабыл все, что Каролина рассказала, когда просила о помощи, но теперь я вспомнил о её напряженных отношениях с родителями, и озадачился, не сделал ли ошибку своим жестом. А как было поступить правильно? Не было смысла раздумывать, я только пожал плечами и беспечно продолжил:
"Вернулся папа?"
Я старался выглядеть спокойным, будто всего лишь соскучился по «папочке».
"Я собиралась позвонить тебе позже. Его рейс сильно задерживается. Были какие-то проблемы с самолётом, и они сели то ли в Бангоре, то ли ещё в какой-то дыре".
Мое сердце запрыгало в груди. Я едва смог задать следующий вопрос:
"Когда он вернётся? Надеюсь, сегодня вечером?"
«Мама» снисходительно улыбнулась, подошла ко мне и обняла вокруг плеч.
"Не волнуйся, дорогая. Папа ни за что не пропустит день, когда он отдаст свою маленькую девочку. Они должны ждать другой самолет, и он будет здесь завтра рано утром".
"Завтра утром! - воскликнул я в ужасе. - Но ... "
"Я сказала тебе не волноваться. Он будет здесь и отвезёт тебя в церковь, как запланировано".
"М… Но я хочу увидеть его перед свадьбой. Я приду сюда утром!" – в отчаянии предложил я.
"Не веди себя, как глупая девчонка. Я действительно тронута, что ты так сильно соскучилась по папе, но завтра утром ты идёшь в салон красоты. А потом, надо успеть одеться. Ты не сможешь спокойно присесть даже на минутку, тем более, что папе тоже надо успеть сполоснуться и переодеться".
Похоже, сама судьба была против меня, и мне придётся получить по полной всё, что только возможно. Сам виноват! Соблазнился участием в дурацком эксперименте. Это же надо: "Вам совершенно не о чём беспокоиться. В конце концов, что вы боитесь потерять?" Похоже, дело идёт к тому, что я должен беспокоиться о всё большем. Одно дело – побыть Каролиной предсвадебную неделю, но совсем другое – ехать, как невеста, в церковь. ЕСЛИ ТАК ПРОДОЛЖИТСЯ И ДАЛЬШЕ, ТО ЭТО Я МОГУ ОКАЗАТЬСЯ ЖЕНОЙ ГРЭМА! Бог запрещает!
Попытки убедить «мать» изменить план, составленный самой Каролиной, ни к чему не привели. Я покинул дом в полной прострации и не помню, как добрался к себе. Теперь я сидел, нервно выкручивая свои руки, и ждал Чарльза.
С каким нетерпением я ждал вечера пятницы, думая, что выйду из этой квартиры, как Чарльз Грэйзон, помахав рукой настоящей Каролине. Вместо этого, я сам буду провожать Чарльза и своё собственное тело. Время моей епитимии продолжилось.
Вечером прибыл Чарльз, уверенный, что прибор у меня. Я открыл дверь и увидел его улыбающееся лицо, смотрящее на меня сверху. Чарльз был единственным человеком, с которым я мог разделить своё бремя. Я почувствовал невольное удовлетворение под его взглядом. Без сомнения, он с нетерпением ждал, когда снова станет гордым обладателем этого красивого тела. Придётся его разочаровать.
"Получилось?" – нетерпеливо спросил он с рвением сверхвосторженного щенка.
"Не совсем".
Я объяснил, что случилось с «папой», Чарльз почти упал рядом со мной и присоединился ко мне в моем отчаянии.
"Тогда надо сделать это завтра", - предложил он попозже.
"Завтра?"
"Или мы должны проделать это завтра, или вы будете идти к Грэму по проходу и бросать букет невесты вместо меня. Только сохраняйте спокойствие – я думаю".
Я покорно сделал, как он сказал. Чарльз был в лучшем состоянии, и надежда была только на него. Мое терпение, казалось, было вознаграждено, когда Чарльз, наконец, встал.
"Каролина, у нас есть шанс, но это будет трудно!" – воскликнул он.
Без сомнения, он мог видеть мое отчаяние и постарался заверить меня в выполнимости своего нового плана.
"Я знаю, что это трудно, но это единственный способ, который я могу придумать, и если мы будем удачливы, то сделаем это".
"Вы меня изводите, Чарльз. Говорите скорее, что вы предлагаете, мы обязаны сделать это, иначе… Только меньше драматичности, пожалуйста, я не выдержу больше!" – я начал походить на женщину в истерике и, с трудом, остановился.
"Хорошо, хорошо. Успокойтесь. О боже – эти женщины! Как здорово, что мы, мужчины, можем быть с холодной головой в любом кризисе!" – ехидно поддел он меня, потом увернулся от запущенной мной подушки и продолжил:
"Если папа вернётся домой утром, не будет никакого способа добраться до прибора раньше, чем вы отправляетесь в церковь. Я думаю, он запрёт прибор в сейф прежде, чем вы с ним поедете в церковь, и тогда я смогу достать прибор".
"Церковь! Вы серьезно ожидаете, что я оденусь, как невеста, в ваш свадебный наряд и поеду в церковь!" – истошно завопил я в ответ.
"Я не вижу, что еще вы сможете сделать, если действительно хотите выйти из этого. Конечно, может быть, вы уже и не против того, чтобы стать же…"
Его прервала подушка, снова брошенная мной в его ухмыляющееся лицо.
"Что ты делаешь! – завопил он. – Я же шутил. Позвольте мне закончить. Если вы дадите мне ключ от их дома, я подожду, когда и вы, и ваши родственники уедут, пройду в лабораторию и достану прибор. Это будет единственное время, когда дом будет оставлен без присмотра. После этого я буду у церкви. Вы можете внезапно захотеть в уборную, я тоже что-нибудь придумаю, и мы сможем сделать изменение перед церемонией. Это займёт совсем немного времени".
Как ни глупо и фарсово это все звучало, я знал, что других вариантов просто нет. После очередного звонка Грэма я долго не спал и хныкал над своей идиотской выходкой, привёдшей к такому финалу.
Так или иначе, завтрашний день должен был стать самым важным днем моей жизни.


Суббота 19-ого октября 2002, 14:59pm

День, которого я так боялся, наступил. После завтрака я обнаружил, что все было организовано для меня с военной точностью.
Парикмахерская и салон красоты заняли время до ланча, после которого, началось моё одевание. Сначала я полностью разделся и уставился на принадлежности невесты, разложенные на кровати. Здесь было всё от белья до фаты. Мать и портниха ждали снаружи, ожидая, пока я надену бельё.
Я пока носил только своё, вернее Каролины, обычное нижнее белье, даже когда примерял свадебное платье. Поэтому, сегодня я надену такое впервые.
Я испытывал двойственные чувства. С одной стороны, я ужасался предстоящему, а с другой… Другая моя сторона, появившаяся в последнюю неделю, находилась в радостном возбуждении.
С трепетом я взял в руки атласный, отделанный белым кружевом, пояс с подвязками и начал вертеть его в руках. Никакого опыта обращения с такими штучками у меня не было.
Разобравшись с устройством этой женственно-нежной штучки, я нацепил её на себя, поправил, сел на стул и начал аккуратно раскатывать по ногам пару прозрачных белых чулок, приятно обтянувших нежную гладкую кожу ног. С застёжками на подвязках пришлось, с непривычки, повозиться, но скоро я аккуратно оправлял широкий белый кружевной верх чулок. Далее последовали полупрозрачные белые шелковые трусики, с кружевной вставкой спереди, мягко ласкавшие кожу. Настал черёд бюстье. В который раз я убедился в гибкости этого тела. Я сумел сам, совершенно свободно застегнуть все застёжки на спине!
Обувшись в открытые белые туфли на трёхдюймовых шпильках, я подошёл к зеркалу и нервно оглядел отражавшуюся там красотку в дорогом, украшенном кружевами, белом свадебном бельё, пробуя вообразить, какой эффект, она произведёт на Грэма. Я очень надеялся, что насладиться этим придётся уже самой Каролине.
Выглядел я очень сексуально и, несмотря на дикость ситуации, почувствовал возбуждение. Именно такой я всегда представлял невесту на собственной свадьбе. Что же, мои мечты почти сбылись! С небольшой разницей. Вместо того, чтобы в день своей свадьбы снимать бельё невесты со своей молодой жены, мне пришлось надеть его САМОМУ. Я почувствовал лёгкий шок, осознав, что стал воплощением собственных фантазий эпохи юношеского онанизма!
Похоже, сегодня вечером Грэм будет удачливым мужчиной, подумал я. Я завидую ему! А себе?
Стук в дверь спальни остановил мои мысли, я открыл дверь, за которой стояли «мать» и портниха.
"Дочка, - ворчала «мама», - если ты не поторопишься, мы опоздаем на собственную свадьбу".
Они вошли, следом появилась Анжела.
"Ты великолепна!" – завосхищалась моя «подружка».
«Мать» подошла ко мне и повесила мне на шею медальон на цепочке.
"Он принадлежал твоей бабушке и был передан мне в день моей свадьбы. Я надеюсь, ты так же передашь его своей дочери. Это твоё «старое»".
"Чудесно! – захлопала в ладони Анжела. – А вот тебе «голубое», или, оно может быть «новым»".
Она показала мне голубую кружевную подвязку, которую тут же помогла надеть на бедро.
Портниха не могла остаться равнодушной:
"Я надеюсь, «чужое» у вас тоже уже есть?" – довольно засмеялась она. Если бы она только могла представить, ЧТО У МЕНЯ БЫЛО «ЧУЖИМ»!
"Скоро шаловливые руки Грэма доберутся до этой подвязки!" – весело воскликнула Анжела, заставив меня покраснеть.
"Не надо, Анжела", – целомудренно сказала «мама», что вызвало у Анжелы только смех.
Через тридцать минут я тупо смотрел в зеркало, в котором отражалась прекрасная невеста в полном свадебном великолепии. Вид, открывшийся передо мной, мягко говоря, шокировал. Весь мой предыдущий жизненный опыт совсем не подготовил меня к тому, чтобы взглянуть на мир сквозь СВАДЕБНУЮ ФАТУ НЕВЕСТЫ.
Как говорится, у нас есть две новости:
Первая, хорошая: невеста Грэма, действительно, прекрасна.
Вторая, не очень хорошая: эта невеста – Я.

Именно с этого момента я начал свой рассказ. Я сижу в Роллс-Ройсе вместе с «папой», успевшим приехать сегодня утром. Я сижу в очень красивом белом свадебном платье и под фатой рядом с «папой», гордо смотрящим на свою любимую «дочь» в её самый главный день.
Он был в довольно мрачном настроении, но, так как я никогда не встречал его прежде, то не могу сказать, было ли это необычно. Хотя, когда мы подъезжали к церкви он, казалось, смягчился и прервал мои мысли:
"У тебя всё хорошо? Ты кажешься чем-то озабоченной", - услышал я, как он сказал немного виноватым голосом.
Я повернулся к нему и слабо улыбнулся.
"Я просто возбуждена. Я никогда не думала, что этот день настанет", - вздохнул я жалея, что он никогда не узнает, насколько правдивыми были мои слова.
"Я уверен, что ты делаешь правильно", - ответил «отец», а я отвернулся от него, выглядывая в окно. Я совсем не был уверен, что происходящее правильно.
Несколько минут спустя мы достигли церкви. Снаружи стояли друзья Грэма. Один из них подошёл и спросил:
"Вы не видели Чарльза? Он опаздывает".
"Ну и шафер у вас, - язвительно заметил «отец». – Я слыхал, чтобы опаздывала невеста, но шафер! "
Пока они о чём-то советовались, мой рассудок погрузился в оцепенение. Что опять случилось? «Отец» закрыл окно, и автомобиль тронулся.
"Куда мы идем?" – очнулся я.
"Покатаемся вокруг квартала, может ваш шафер найдётся. Я дал им десять минут, и если он не обнаружился, мы найдем другого, кто сделает эту работу".
Ну что, что опять случилось?
Я почувствовал, как слеза поползла по щеке, и очень аккуратно вытер её платочком. Я совсем не хотел размазать тушь.
"Каролина, любимая, все получится. Ты увидишь!" – утешал меня «отец».
Если бы только он знал! Если бы только он был прав!
Минуты шли в напряженной тишине. Наконец, «отец» сказал водителю возвращаться к церкви. Теперь, как и положено, опаздывала невеста. Выйдя из машины, я увидел Чарльза, выглядящего взволнованным. Поглядывая на него, я рассчитывал получить знак о том, был ли он успешен. Но, похоже, Чарльз был испуган присутствием отца, потому что, он вошёл в церковь, избегая моего пристального взгляда.
Внезапно, я осознал, что мы, в любом случае, не сможем измениться перед церемонией! «Отец» уже вел меня к церковному крыльцу, и я слышал музыку органа, игравшего внутри. Это был свадебный марш, и «отец» вёл меня к алтарю!
У меня было два варианта действий. Или пройти через церемонию в надежде, что план Чарльза оказался удачен, и мы сможем измениться позже, или я мог уехать прямо сейчас, вызвав большой скандал и разбив сердце Грэма. Грэма было жалко, и, пока я думал, что делать, оказалось уже поздно – «папа» протащил меня по проходу, и я оказался перед священником рядом с Грэмом.
Во время церемонии я был словно приморожен к месту и неспособен к любому самостоятельному действию. Всё происходящее было словно во сне. Вдруг, я услышал голос Грэма, произносящего свадебные клятвы жениха, а затем, я, словно безвольная марионетка, произнёс свадебные клятвы невесты. Это было, как будто я смотрел фильм, где кто-то, играющий мою роль, обещал любить, соблюдать и повиноваться. Вдруг, раздались слова:
"Я объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту!"
Немедленно сильные руки Грэма легли на мою талию, развернули к нему лицом и обняли. Следом моя фата поднялась, и наши губы встретились. Грэм целовал мои губы более, чем страстно, и я, совершенно ошеломлённый произошедшим, машинально ответил на его поцелуй. Потом мы прошли в ризницу подписать документы. Только там, подписывая бумаги, я полностью осознал случившееся. В глазах Бога я вышел замуж за Грэма. Я на самом деле вышел замуж за своего лучшего друга, и я был его женой!
Для Бога не имело значение, что внутри я мужчина. Это именно Я, Чарльз Грэйзон, произнёс свадебные клятвы, и это именно Я был тем, кто вышел замуж за Грэма!
Меня фотографировали сначала у алтаря, потом снаружи церкви, и я, послушной марионеткой, выполнял указания фотографа. Я всё ещё не мог до конца осознать происшедшее! Лишь на мгновение я оказался рядом с Чарльзом.
"Что опять случилось?" – прошипел я через улыбающиеся зубы, проходя мимо него.
"Нам надо поговорить во время приема, и я расскажу вам все", - двусмысленно ответил он, оставив меня в тревожном недоумении. Что значит – он расскажет?
"И как это понять? Знаете ли, раньше я представлял себе свою свадьбу немного по-другому! Я никогда не думал, что это мне придётся носить белое!" – возмутился я.
"Не думайте, что только у вас есть проблемы, – прошипел он назад. – Мне придётся выступить с речью шафера, и это совсем не то, чем я ожидала заняться на этой свадьбе!"
Мне удалось поймать его взгляд лишь на мгновение, но я был уже уверен, что он что-то скрывает. Я отчётливо видел это в его глазах.
"Чарльз, - умоляюще спросил я, задержав его рукой. – Только скажите мне, что мы сможем измениться назад сегодня. Только скажите мне!"
Я умолял и просил, когда кто-то захватил мою руку и потащил меня к фотографу.
Сфотографировавшись, мы прошли в банкетный зал, где все поели, выслушали обязательные речи (включая речь Чарльза), и я станцевал первый танец с Грэмом. Это было новым опытом, я никогда раньше не был ведомой женщиной. Но, если я и ошибался, всё списали на волнение счастливой молодой жены.
Все это время я ждал только одного – возможности поговорить с Чарльзом. Когда он пригласил меня на второй танец, я получил эту возможность.
"Поздравляю, миссис Дрю. - сказал он, обняв меня рукой вокруг талии, - Совсем, как мы планировали, да?"
"Совсем, как мы не планировали! Это даже слишком легко сказано! – возмутился я. – Чарльз, когда я согласился на вашу просьбу, вы забыли предупредить, чем это закончится! Вам не кажется, что сделать из меня краснеющую невесту – это уже слишком? В конце концов, вы добыли прибор?"
"Слишком? Хм! Придётся вас разочаровать, но вам, похоже, придётся пойти гораздо дальше, чем вы рассчитывали когда-либо в своей жизни. Все было, как я предполагал. Как только вы с отцом отъехали, я вошёл в дом и спустился в лабораторию".
"И вы нашли прибор?"
"Да, прибор лежал на его рабочем столе".
"О Боже! - воскликнул я с облегчением. - Давайте думать, как нам исчезнуть на несколько минут. Скорее изменимся назад, и наслаждайтесь своим самым счастливым днём сами!"
"Я не думаю, что главному украшению сегодняшнего праздника, на которое постоянно смотрит добрая сотня глаз, легко будет исчезнуть. Впрочем, я ещё не закончил рассказ".
"Тогда поторопитесь, песня сейчас закончится, и нам придётся прерваться".
"То что я нашёл, и правда было другим таким же прибором, но взяв его в руки я заметил, что он не в порядке. Я открыл корпус и увидел, что и этот прибор сожжён, как и наш".
"T.. тогда… это… означает ... "
"Точно, - прервал он мой лепет. - Именно это!"
"Не-е-ет, не-е-е-е-ет... Этого не может бы-ы-ыть! Не-е-ет!"
Музыка кончилась. Но Чарльз не отпустил меня, а провёл в угол зала и усадил на стул.
“Только без истерик. Не хватает, чтобы вы упали в обморок на глазах у всех гостей”.
“Но… – лепетал я заплетающимся языком. – Но…”
“Каролина, послушайте. Давайте найдём в случившемся приятное. В конце концов, ведь это ВАШ ГРЭМ. Это тот самый Грэм, которого вы, как вы сами пытались мне не раз объяснить, любили с детства. Просто, теперь вы будете ещё ближе, и сможете полюбить его новым способом”, - по-мужски рассудительно объяснял он мне.
“Я… – лепетал снова я. – Я… Не могу…”
“Не можете? Сомневаюсь! – заявил, вдруг, Чарльз, резко сменив тон. – Недаром мне всегда не нравились ваши отношения! Я, будто, чувствовала, чем всё это закончится! Это же надо – у меня отбили жениха! И кто? Его лучший друг!”
Его заявление меня ошарашило. Можно было подумать, что я специально предложил Каролине поменяться памятью, чтобы завладеть её Грэмом!
“Послушайте, – начал возражать я. – Ведь это вы придумали!”
“Конечно! У вас, у мужчин, всегда во всём виновата женщина! – прервал меня Чарльз. – Могли бы меня отговорить! Или, просто, не соглашаться! Или, развернуться и уехать! А вместо этого? Может быть, это я шла сегодня по проходу? Или, это я произносила свадебные клятвы и целовалась с женихом? НЕВЕСТА! Признайтесь, вы ВСЕГДА мечтали об этом? Стать женой ВАШЕГО ОБОЖАЕМОГО ГРЭМА?”
Похоже, даже мой мужской мозг совершенно не мешал Чарльзу демонстрировать классический образец стервозной женской логики по типу «женщина всегда права». Ему не мешало даже то, что теперь именно я был женщиной!
“Ну что же! Должно быть, СЕГОДНЯ ваша мечта, наконец, ИСПОЛНИЛАСЬ! Наслаждайтесь своим самым большим днём, МИССИС КАРОЛИНА ДРЮ. Идите и хорошо подготовьтесь к ВАШЕЙ свадебной ночи с ВАШИМ ЛЮБИМЫМ ГРЭМОМ! Я больше на него не претендую. Теперь он – ВАШ МУЖ! А я займусь Анжелой. По крайней мере, МЕНЯ она готова полюбить, в отличие от ВАС! И не пытайтесь позже прийти ко мне с жалобами, что вы передумали – мне не нужны ЧУЖИЕ ПОДЕРЖАННЫЕ МУЖЬЯ! А теперь – спокойно. ВАШ папа идёт сюда", – сказал он и ушел.
Всё плыло перед моими глазами, я привстал и упал бы, если бы «папа» не подхватил свою новую дочь.
"Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? Ты белее своего платья!" – спросил он меня с волнением на лице.
"Я… Мне нужно присесть… Я… Это волнение…", - заикался я, пока он вёл меня к моему месту, где Грэм был занят в беседе со своей матерью. Вдруг я сделал новое открытие – теперь это больше не мама Грэма, кормившая меня в детстве пирожками, теперь это моя свекровь!
"Папа, - успел я спросить по дороге. – Прости меня, я даже не спросила, как твоя командировка. Я знаю, как она была важна для тебя!"
Я хватался за последнюю соломинку надежды. Вдруг, он скажет, что есть ещё один прибор, о котором Чарльз не знал, или случится какое-то спасительное чудо.
"Ерунда. Сегодня, твой день, и я хочу, чтобы ты была счастливой. Не стоит волноваться о моих деловых проблемах".
Я использовал весь свой опыт, нажитый за прошлую неделю. В конце концов, я его маленькая любимая девочка, и я должен использовать любые способы, которыми женщина может выманить у мужчины желаемое.
"Но папа, я буду волноваться, и это будет портить мой свадебный день. Я переживаю за моего любимого папочку. Мне не надо многого, просто я хочу знать, что у моего папочки всё хорошо!" – подлизывался я.
Он посмотрел на меня.
"Хорошо. Поездка была неудачной. Я не могу рассказывать подробности, но речь шла о результате шести лет упорной работы. Но на демонстрации прибор вышел из строя. И, хотя причина отказа была не в моих разработках, меня просто подвела техника, мои планы теперь придётся серьёзно пересмотреть".
"Как это ужасно! Но, папочка, ведь ты можешь сделать новый, ты у меня такой умный!" – хитро перевёл я разговор на предмет, интересовавший меня больше всего на свете.
"Это не легко. Потребуются месяцы только для того, чтобы заказать и получить главные комплектующие, даже, если мне отпустят на это деньги, в чём я, теперь, сомневаюсь. К счастью, дома есть второй экземпляр, и я могу повторить встречу через две недели. Если бы не это, я, наверное, не стал бы и думать о продолжении работы, слишком трудно заново пройти весь путь сначала. Но, мне кажется, малышка, хватит говорить о проблемах. Твой муж уже посматривает на нас, иди к своему любимому".
Если бы в этот момент он не подвёл меня к стулу, я бы, просто, упал от ужаса. Перед глазами стояла картина сломанного прибора, летящего в мусорную корзину. Мы с Каролиной испортили запасной прибор! Мы обречены жить в этих телах, как минимум, долгие месяцы, если не всю жизнь! Пути назад не было! Я навсегда останусь Каролиной!
"Красавица, улыбнись", - услышал я голос «мужа». Или, просто МУЖА?
Я сумел улыбнуться и позволил ему притянуть меня к себе. Снова начались страстные поцелуи. Я закрыл глаза, изображая женскую покорность. Поцелуи – это пустяки. Но, похоже, сегодня мне предстоит оценить не только поцелуи! Грэм начал протирать мне спину, его рука нашарила язычок молнии на моей спине, и я познакомился с ещё одним совершенно новым чисто женским ощущением. Как часто теперь мужская рука будет играть с молнией на спине моего платья или с застёжкой моего лифчика? В ухе раздался шёпот:
“Я уже не могу дождаться вечера, моя крошка. Надеюсь, ты хорошо выспалась накануне – сегодня тебе спать не придётся, - здесь он взял меня за руку и, пользуясь, что мы прикрыты столом, прижал мою вспотевшую ладонь к своей разбухшей промежности. – Мой лучший друг не даст тебе сегодня заснуть”.
Он крепко держал мою руку, и я, впервые в жизни, ощутил под СВОЕЙ РУКОЙ твёрдый, как палка, разбухший член ДРУГОГО МУЖЧИНЫ. Может это глупо, но только теперь, я осознал по-настоящему, что сегодня мне предстоит совсем не такая свадебная ночь, какую я мог планировать раньше. И хотя рядом со мной по-прежнему сидел мой лучший друг Грэм, но я больше не был его лучшим другом Чарльзом – я был его законной женой Каролиной, которую он сегодня ТРАХНЕТ. Грэм был так возбуждён, что готов был наброситься на меня прямо сейчас, и не было никакого сомнения, как он поведёт себя, когда мы останемся наедине.
Я попытался успокоить своего МУЖА. МУЖА!!! О, Боже! У меня есть МУЖ! Я – ЖЕНА! Я – ЗАМУЖЕМ!
"Грэм, спокойнее, на нас смотрят", - прошептал я ему на ухо.
"Знаю, любимая. И я буду терпеть. Пока", - усмехнулся Грэм.
Боже, спаси! МЕНЯ СЕГОДНЯ ТРАХНУТ!
В этот момент я вспомнил, как, напившись на «девичнике», облизывал «игрушку» из ящика с трусиками. Похоже, я «тренировался» не зря. Попытавшись представить, как МОЯ губная помада оставляет следы на ЧЛЕНЕ Грэма, я весь содрогнулся. Снова началась волна паники.
Остальная часть празднования прошла быстро, слишком быстро. Я сумел немного отвлечься от мрачных ожиданий и, даже, получил некоторое удовольствие. В конце концов, я всегда был несколько фаталистичен в своём отношении к жизни. Что же, пытался здраво рассуждать я, раз ты теперь миссис Каролина Дрю, значит, такова судьба. Я даже попытался согласиться со словами Чарльза и найти в этом что-то приятное – могло быть и хуже, по крайней мере Грэм и в самом деле был моим самым близким другом! Может, стать ему женой не так уж и плохо?
Настало время подвязки и букета. Сначала меня посадили на стул, все гости собрались вокруг, Грэм залез рукой мне под юбки и довольно быстро добрался до подвязки, не забыв по дороге залезть в трусики и облапать мои бёдра. Достав под аплодисменты подвязку, он швырнул её в холостяков, где Чарльз, ухмыляясь, поймал её и, многозначительно посмотрев на меня, провёл ей по лицу и спрятал в карман. Бросая букет, я постарался, чтобы его поймала Анжела. Поймав букет, она вся покраснела и искоса посмотрела на Чарльза, не отходившего от неё весь вечер.
"Вы будете следующими!" – засмеялись другие девицы.
По тому, как она смотрела на Чарльза, я понял, что она согласна!
Пора было уезжать. Стоя под руку с Грэмом, я в последний раз взглянул на Чарльза. Он грустно улыбнулся и прошептал:
“Удачи”.

Поездка в шикарную гостиницу в Хитроу было короткой. Грэм всю дорогу целовал меня и мял руками мои груди, спину и бёдра, но одежда пока спасала от более серьёзных посягательств. Зато, это ясно показало мне, чего ждать дальше. Шансов на спасение не было! Временами, в моей голове всплывала ужасная картина голово Грэма, набрасывающегося на меня со своим… а потом… Я не хотел даже думать об этом! Но забыться в объятиях мужа было невозможно.
“Скоро моя малышка станет женщиной, – возбуждённо шептал, облизывая моё ухо, Грэм. – Моя девочка всегда хотела много маленьких детишек!”
От его слов мне чуть не стало дурно. Дети! Ещё на прошлой неделе дети для меня были чем-то совсем абстрактным. Я, конечно, знал, что когда-нибудь женюсь, но знал, что дети будут не моей проблемой. А теперь, вдруг, до меня дошло, что в НАШЕЙ СЕМЬЕ дети будут МОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ! И, если я забеременею, то МОЙ ребёнок будет сосать МОЮ грудь!
Как только мы приехали, Грэм потащил меня в номер для новобрачных. Его руки крепко держали мою задницу, даже на ходу успевая её мять и тискать, а я крепко обхватил его руками за шею. Так мы пересекли порог, и он, забыв про поцелуй, бросил меня на кровать и полез сверху.
"Грэм, ты порвёшь платье!" – закричал я, пока он дрожащими от возбуждения руками возился с молнией на моей спине. Конечно, мне было наплевать на платье. Я просто пытался оттянуть неизбежное хотя бы на несколько минут.
"Тогда, сними его сама. И, ради всех святых, поскорее! Скорее, дорогая!"
Он отпустил меня. Я очень резко соскочил с кровати и почти бегом направился из спальни. Грэм обеспокоено смотрел вслед. Тогда я обернулся и мило улыбнулся расстроенным мальчикам, в смысле, Грэму и его члену:
"Грэм. Девочке надо для начала посетить ванную. Праздник был длинным, и мне надо…понимаешь..."
Грэм немного успокоился.
"Только не очень долго, любимая. Я так хочу сделать тебя женщиной!"
Его последние слова громом прозвучали в моих ушах. Я закрыл за собой дверь и сел на унитазе. Неужели всё происходящее – не страшный, слишком затянувшийся кошмар? Неужели это происходит на самом деле?
Я оказался здесь не только из-за Грэма, мне действительно очень хотелось помочиться. Посмотрев вниз, на вороха атласа и кружев, в которые было обёрнуто моё тело, я проклял участь моего нового пола. Всего восемь дней назад мне достаточно было расстегнуть ширинку, достать мужественность и готово. А сейчас! Даже помочиться в этом красивом и сексуальном наряде было тяжёлой работой.
Я решил вообще снять платье и, несколько минут спустя, с облегчением спустил свои красивые трусики.
"Моя любовь, не задерживайся!" – услышал я голос нетерпеливого мужа.
"Не будь таким нетерпеливым. Девочка должна сделать то, что девочка должна сделать!" – ответил я, стараясь придать голосу сексуальную игривость, и уселся на унитаз. Настало блаженное чувство освобождения мочевого пузыря.
Несколько мгновений я наслаждался облегчением, которое принёс этот процесс, но потом в голову опять полезли мысли о скором будущем, ждавшим за дверью. Правда, пока, я условился сам с собой думать только о ближайших двух неделях свадебного путешествия. О дальнейшем я старался не вспоминать. Это было нелегко. В голову всё время лезли слова дурацкой песенки:

– …Ты беременна,
Это временно…

Я – БЕРЕМЕННЫЙ! Мог ли я представить такое всего десять дней назад! Было что-то символичное, что я думал о будущем, сидя на унитазе и мочась, как женщина. Как будто, я использовал эту естественную функцию, чтобы определиться, кем я был и кем я буду.
Кто я? Мне срочно нужно было ответить самому себе на этот вопрос. Каждое воспоминание, кроме последней недели, утверждало, что я Чарльз Грэйзон, молодой мужчина и лучший друг жениха. Как я могу это отрицать? Я вспоминал слова другого Чарльза, бывшего тогда Каролиной, как работает прибор. Всё, что делал прибор, это переписывал воспоминания с одного носителя на другой. Не было никакого физического переноса, и, хотя мои воспоминания были воспоминаниями Чарльза, каждая нервная клетка и нервное окончание в моем теле, включая мой мозг, по-прежнему принадлежало Каролине. Можно ли это трактовать, что я – Каролина, вообразившая себя Чарльзом?
Моя голова пошла кругом. Я больше не был уверен ни в чём. У меня была память Чарльза, но могу ли я считать себя Чарльзом, может ли у меня быть душа Чарльза, если ни одна клетка моего тела никогда не принадлежала Чарльзу. Как это могло быть?
"Любимая, я страдаю в одиночестве. Ты надолго меня покинула, жена моя?” – снова раздался голос нетерпеливого Грэма.
Я уже знал, что я должен сделать. Моё мнение, что я Чарльз, не имело никакого значения, так как в это никто бы никогда не поверил. И, даже, если бы поверили, что тогда? Я все равно заперт в это восхитительное женское тело. Нет, это было бесполезно, поэтому я должен от Чарльза избавиться. Чтобы остаться нормальным, я должен осознать себя женщиной.
Я должен душою стать тем, кем я кажусь внешне. Не сделать этого, значит сойти с ума. И, кроме того, я не мог избежать моих брачных обязанностей.
Я – миссис Каролина Дрю, временно считающая себя мистером Чарльзом Грэйзоном! Только так я смогу избавиться от безумия и принять мою женскую судьбу. И, кто знает, может, мне понравиться?
Я встал, вытер промежность туалетной бумагой и решительно натянул трусики. Подойдя к зеркалу, я достал косметичку и, применив свои новые навыки, тщательно подправил глаза и губы и поправил причёску. Я всё еще не чувствовал себя естественным, но, послав отражению воздушный поцелуй, открыл дверь ванной и вышел наружу.
"Ну что вы, женщины там…" – началось ворчание мужа и прервалось, когда я встал пред ним в белье невесты.
Я очень хорошо видел эффект, который произвело на мужа это зрелище. Ещё совсем недавно я отреагировал бы точно так же.
"У твоей девочки есть свои девичьи секреты, про которые тебе знать не положено", – ответил загадочно я, идя к нему и воочию наблюдая, как его член, с каждым моим шагом, становился всё больше и больше.
Придерживая рукой фату, я наклонился к нему и легонько поцеловал в губы. Он поймал меня, посадил на колени и впился в мой рот. Я ощутил член, упёршийся в ягодицы, но уже через несколько мгновений оказался лежащим на животе на кровати, а рука Грэма проворно расправлялась с застёжками бюстье. Освобождённые груди закачались. Но я не успел сосредоточиться на грудях – мои трусики уже были сдёрнуты, и пальцы Грэма начали оглаживать влагалище.
Затем я был перевёрнут на спину, и Грэм навис надо мной. Теперь его язык гулял внутри моего рта, палец одной руки вошёл среди складок моей новенькой женственности, а другая рука вовсю занялась моими грудями.
На мгновение я почувствовал себя, как пловец, стоящий на краю незнакомого водоема, робко пробуя воду и боясь броситься в неизвестность. Снова вспомнились рассуждения в ванной. Именно сейчас я должен стать Каролиной. Справлюсь ли я? Смогу ли я стать женой Грэма и матерью наших детей?
Эти мгновения показались мне часами. Я смогу принять становление женщиной?
Я смотрел в глаза Грэма и видел в них любовь. Я посмотрел на его нависшее тело, перевёл взгляд вниз и увидел вертикальный член, нетерпеливо ожидающий меня. Я чувствовал липкую сырость в своей промежности. Был только один выбор. Я начал понимать, что всегда любил Грэма, и всегда делал для него всё, что мог. Просто, с сегодняшнего дня, я смогу выразить свою любовь новым способом!
"Не бойся, девочка. Остался последний шаг!" – мысленно сказал я, раздвигая ноги ещё шире и притягивая ими Грэма.
Я чувствовал, как его твердый член коснулся внешней стороны моего влагалища, мягко раздвигая складки половых губ. Я сплёл ноги вокруг спины Грэма и решительно натянул его на себя. Абстрактная часть моего рассудка сравнила мои действия с прыжком пловца в холодную воду. Ведь, можно долго стоять на берегу, а можно – прыгнуть, разом оставив позади все страхи. Я решил прыгнуть!

Честно говоря, я ни разу не достигла оргазма в ту ночь. Было много новых чувств и ощущений, и я должна была разобраться со своим новым местом в мире. Но, это уже не имело значения.
Этой ночью я стала Каролиной Дрю. Этой ночью я стала женщиной.

Суббота 18-ого октября 2003, 16:00pm

Сегодня у меня опять не будет ни минуты свободного времени. В который раз я убедилась в верности пословицы: «Работа женщины никогда не кончается». Я не жалуюсь, просто это факт жизни.
Например, сегодня. Я встала, приняла душ, приготовила завтрак и начала краситься, а Грэм всё ещё валялся в кровати. Когда он встал, я уже одевалась, а когда он начал завтракать, я уже садилась в такси. Я провела весь день, помогая Анжеле выбрать свадебное платье, а теперь я еду домой, чтобы успеть приготовить ужин. И, когда Грэм вернётся с футбола, куда он пошёл с Чарльзом, любящая жена будет уже готова его накормить.
Я сижу в такси, везущем меня домой, и вспоминаю последний год. Забавно, но, с тех пор, как я стала Каролиной, я успеваю думать о чём-то только в такси и в кровати. Завтра – наша первая годовщина. В этот день все подводят первые итоги семейной жизни, а у меня есть особые причины делать это.
Я вспоминаю свои чувства во время свадебной церемонии. Я вспоминаю свой страх и растерянность, и то, как в свадебную ночь я поняла, что быть женщиной не так уж плохо.
Но теперь я так уже не думаю. Быть женщиной – не неплохо, быть женщиной – это счастье. И я ни за что не соглашусь снова стать мужчиной. Как я говорила раньше, я всегда, с самого детства, любила Грэма. Но любить, как друг, и любить, как жена, это разные вещи. Грэм, своей любовью, дал мне такое счастье, какого никогда мог узнать Чарльз!
Конечно, были и ссоры. Например, когда мы вернулись из свадебного путешествия, я стала настаивать, что не хочу жить, как простая домохозяйка. Возможно, это устраивало прежнюю Каролину, но не устраивало меня. Я захотела вернуться на работу снова. Мне сказали, что место ещё не занято, но когда я сообщила об этом Грэму, он сильно расстроился и начал возражать:
"Ты говорила, что будешь заниматься домом и воспитывать наших детей. Я зарабатываю достаточно для нас обоих, и мы можем обойтись без твоей работы".
Бедный парень. Он думал переспорить свою жену! Это был наш первый настоящий конфликт, и, конечно, я получила желаемое (и, с тех пор, я узнала, что женщина может почти ВСЕГДА добиться чего хочет, конечно, когда она действительно хочет). Тогда я ещё только училась быть женщиной и нуждалась в постоянной женской компании, которая помогла бы мне освоиться в женской жизни. Те несколько дней до свадьбы, которые я проработала в медицинском центре, очень помогли мне на первых порах, и я знала, что общение с выращенными женщинами будет неоценимо для продолжения вхождения в жизнь женщины. Правда, сейчас я уже подумываю оставить работу, наверное, тело старой Каролины всё-таки побеждает, и жизнь домохозяйки кажется мне всё привлекательнее.
Я хочу приготовить сегодня праздничный ужин, потому, что у меня для Грэма важная новость. Сегодня утром я сделала тест, и он показал, что Грэм скоро будет папой. Он будет счастлив, а для меня, похоже, действительно настало время заниматься домом, мужем и детьми. Подумать только, я буду МАМОЙ! Надеюсь, Грэм не придёт домой слишком выпившим и не испортит наш семейный праздник. Такое бывало уже не раз, и будет очень обидно, если такое опять случится именно сегодня!
Лишь встречи с Чарльзом, заставляют меня вспоминать, что всего год назад я была мужчиной, прежняя жизнь – словно полустёршийся в памяти сон. Правда, вижу я Чарльза редко, да и Грэм встречается с ним нечасто, так как Чарльз всерьёз увлечён Анжелой. Мне кажется, и он доволен своей новой жизнью.
Чарльз давно оставил мою старую работу. Несмотря на мой старый ум, он не имел моего образования и опыта и наделал слишком много ошибок. Он не стал ждать увольнения, а ушёл сам и, совершенно неожиданно для всех, открыл своё собственное кафе. Его внезапное решение удивило многих, но новый бизнес оказался удачным. Все были удивлены, когда у Чарльза открылись способности к кулинарии, но лишь я и он знаем секрет их происхождения. Я думаю, Чарльз будет зарабатывать вполне достаточно, чтобы хорошо содержать Анжелу и детей.
В конце концов, всё оказалось к лучшему, и даже факт, что папа снова начал свои исследования, не беспокоит меня. Если папа и сделает новый прибор, ни мне, ни Чарльзу он больше не нужен.
Да, работа женщины никогда не кончается, но я люблю эту работу.

Рассказ мне понравился.Хотя и были несовпадения поповоду памяти,т.е. при замене 100% у них осталась и собственная память.

Рассказ здоровский! Переводчику - респект! Прочитал, - словно посмотрел отличный фильм, - фильм, который всегда хотел посмотреть.
Спасибо!

P.S. Картинки, вот, маленькие и мало их .

Рассказ - бомба! А перевод отличный

Рассказ супер. Побольше бы таких рассказов. Особенно прикалывает психологические изменения сознания человека когда его превращают в женщину. Как бы мне хотелось оказаться на месте Чарльза

Великолепно. Не могу даже подобрать слова, чтобы описать как мне понравилось произведение. По больше бы таких.

Самое интересное, это то что я ещё несколько лет назад подумала "вот было бы классно так поменяться с кем нибудь сознанием!", глядя на мужеподобных женщин, которые гордятся и кичатся своёй мужественностью.
И эта мысль периодически меня утомительно посещает, ведь на мой взгляд - это самый лёгкий способ превращения (по большому счёту), не надо делать ни каких операций, ни каких гормонов и т.д. ...
Огромное спасибо автору и переводчику за наслаждение полученное от прочтения этого рассказа! Прочитала на одном дыхании!
Суперский рассказ!!!

Девчата а ведь и правда в природе возможно, если верить Тибетской религии можно поменяться телами. Девушки, кто хочет быть мужчиной могу одолжить свое тело на всегда.Оно хорошее не пожалеете.