Моя судьба (фетиш, транс, инцест)
Добавлено: Ср окт 25, 2006 5:30 pm
Всем привет, меня зовут Рудольф.
История, рассказанная ниже, приключилась, когда я учился в седьмом классе и, в общем, перевернула всю мою дальнейшую жизнь.
Я тогда жил вместе с родителями и сестрой. Родители, вынужденные по службе разъезжать по всей стране, частенько оставляли нас одних на день, два, а иногда и на неделю. Была, конечно, домработница и дядя, но они приходила редко, поэтому мы с сестрой Анжелой учились самостоятельности с самого раннего возраста.
Несмотря на такую свободу, я рос мальчиком тихим, послушным, делал все, что говорили родители, и старался их не огорчать выходками. Играть со своими одноклассниками-сорванцами во дворе мне не очень хотелось. Скорее меня влекло общество девочек – одни были не такие буйные. Я даже играл одно время с ними в куклы.
Хоть я и порядочный домосед, все же любил гулять со своей сестрой. Она на год старше меня. Мы часто сидели у нее в комнате, ходили в кино, обсуждали разные сплетни и отлично проводили время. Она не раз говорила мне, что если бы я не был мальчиком, лучше подруги ей просто не сыскать. Мы даже были похожи – и голосом (у меня ломка голоса началась поздно), лицом и фигурами. Все свои секреты мы делили между собой – я знал все ее радости и слезы.
Одной из излюбленных тем наших долгих бесед была мода – преимущественно женская. Я обсуждал с ней фасоны нарядов и вскоре стал разбираться в этом не хуже сестры. Она примеряла новые купленные вещи, наряды (часто даже белье) и спрашивала моих советов. Я, как мог, старался оценить каждую обновку. В свою очередь, она заботилась, как старшая сестра, о моем гардеробе.
Поскольку жили сначала мы не очень богато, родители экономили на всем, что могли. В детсаде и младших классах я часто донашивал носочки, колготки, трусики, брючки моей сестры. Но я был не в обиде – за ней вещи были почти как новые, и я с охотой их надевал. Тем более что гардероб девочек был куда красивее и ярче, чем пацанов. Вообще, мне нравились красивые одежды. Часто жалел о том, что такие чудесные и милые вещи можно носить только девочкам. Это несправедливо!
Однажды Анжеле на день рождения родители подарили довольно крупную сумму денег, и вскоре она принесла из магазина небольшой пакет. Когда сестра позвала меня, я увидел на ней очень красивый комплект, о котором она давно мечтала – трусики-стринги и небольшой бюстгальтер. Ей потрясающе шел нежно-голубой оттенок с переливом в синеву. Я даже замер в обалдении.
- Ну как, Руди? – спросила сестренка. Я выразил свое восхищение. Она попросила меня отвернуться, а сама быстро накинула что-то еще. Я обернулся – на этот раз к комплекту добавились тонкие чулки телесного цвета, туфельки и какой-то полупрозрачный халатик.
– Это пеньюар,– пояснила Анжела. Выглядела она необычайно сексуально – раньше я даже не мог представить себе, что моя родная сестренка может стать похожей на фотомодель из глянцевого журнала.
И вот тут я почувствовал, как мне страшно хочется тоже это примерить – так было все красиво. Я смотрел на сестру и внезапно разревелся. Бросился в свою комнату, заперся и сидел там, долго всхлипывая и не открывая дверь встревоженной Анжеле. Наконец, придя в себя, впустил ее и в ответ на настойчивые расспросы сказал, что тоже хочу носить такие же красивые и чудесные вещи.
Анжела, улыбаясь, твердила мне, что такое белье носят девушки, что для мальчиков нет кружевных трусиков, чулков и ночнушек. А я в ответ сердито бурчал, что наплевать, мне надоело носить грубое и некрасивое. В конце концов, сестра, видя, что я не уступлю, вздохнула и пообещала купить все, что нужно. Но при этом сказала, что носить наряд я должен только дома и нигде более! Я согласился и стал с нетерпением ждать исполнения обещаний.
И вот, когда родители опять уехали на пару дней, и мы с ней прошлись по гипермаркету, где на ранее выпрошенные мною деньги стали выбирать подходящее белье и одежду. Размеры у нас тогда были примерно одинаковыми, поэтому проблем с примеркой не было.
Вернувшись домой, моя сестра села за швейную машинку и аккуратно пристрочила ко всем девчоночьим кружевным трусикам небольшой гульфик от мальчиковых плавок нужного цвета. Остальные вещи перешивать не пришлось. Мне и так все страшно нравилось.
И вот я облачился в свои новые одежды. Низкие трусики, кружевные чулки и короткая маечка-топик так отличались от моего старого белья, что я дал слово при первой же возможности выкинуть его в мусоропровод. Боже, как красиво все выглядит! Удивительно, но никакого возбуждения от созерцания дамских трусиков я почему-то не испытывал…
Было только чувство радостного удовлетворения от очень красивого и необычно удобного белья. Я вертелся перед зеркалом, стараясь все получше рассмотреть. Потом позвал сестру. Она, к моей радости, тоже оценила такой прикид, поправила мои чулки и сказала, что это мне действительно идет. Потом попросила меня подождать, вышла к себе и вскоре вернулась в таком же белье.
Ух-ты! В зеркале отражались две очень похожие фигуры. Только у правой (сестренка) были на груди две небольшие выпуклости – сестра носила лифчик самого маленького размера. Анжела улыбаясь, посмотрела на меня, потом вдруг сняла топик и расстегнула свой кружевной бюстик.
– Если тебе нравится, примерь,– сказала она, странно улыбаясь.
Бюстик был с жесткими чашечками. Я управился с непривычными застежками, потом с помощью сестры отрегулировал лямочки. И, представьте себе, не чувствовал при этом никакого смущения! Мне просто нравилось примерять красивые вещи.
Сходство, естественно, усилилось. Потом я стал примерять другие обновки – купленные небольшой домашний халатик, ночную сорочку, тапочки и другую мелочь. Так увлекся примеркой, как не заметил, что сестренка выскользнула из моей комнаты, а потом вернулась, что-то держа в руках. От созерцания меня отвлекли ее слова:
– Вот, ну-ка, надень.
Я удивленно уставился на шиньон, который она протягивала мне. А, ладно,– подумал я тогда,– если развлекаться, так по полной программе.
Анжела помогла мне закрепить парик. Я посмотрел в зеркало – нет, что-то не то… Обернулся к сестре – та опять улыбалась и неуверенно спросил:
– Не подходит?
Она отрицательно покачала головой и ответила, что меня нужно немного подкрасить, иначе будет плохо. Я поупирался для приличия, потом согласился. Интересно, что получится в итоге?
Сестра аккуратно сделал мне легкий макияж век, ресниц и губ. Цвет лица у меня был всегда отличный. Когда она закончила, я переоделся в халатик, и мы для прикола решили подойти к зеркалу задом и повернуться одновременно.
…Анжела и я изумленно смотрели в зеркало – в отражениях были красивые девчонки-сестренки! Очень похожие, кстати, почти близнецы.
– Я всегда хотела сестру!– восторженно прошептала Анжелочка.
Я любовался своим отражением и в знак благодарности поцеловал сестренку. Она тоже меня поцеловала, ее глаза при этом горели. Раскрасневшаяся Анжела вдруг сказала, что у нее есть отличная мысль, потом кинулась из комнаты и вернулась с кучей своих нарядов. Я по ее просьбе переоделся в ее джинсовую юбку и жакет, и они мне пришлись вполне по размеру!
Боже, да теперь я так походил на свою старшую сестру, что, пожалуй, даже родители могли легко нас перепутать!
– А давай играть – ты будешь мной, а я – тобой!– вдруг предложила мне сестренка.
Я тут же согласился. Она переоделась в мои вещи, смыла косметику и тоже стала похожей на меня. Вот так мы решили поиграть и немного поморочить голову своим друзьям – нам это казалось очень забавным.
А чтобы не отличаться в мелочах, потом сходили в косметический салон, где мне прокололи уши (я был переодет сестрой – и врач-косметолог ничего не заметила!). И сделали еще себе примерно одинаковые прически – такие, как мне потом сказали, в стиле унисекс. Анжела даже стала носить плотный бинт-корсет, чтобы не выделялись груди.
Вот так появились наши вторые ипостаси. Когда родители были в отъезде, я перевоплощался в Анжелу, а сестра – в меня. Я научился ходить на каблучках, вести себя, словно настоящая девочка.
Постепенно осмелев, мы продолжили с Анжелой прогулки и походы в кино. Стали вместе ходить на дискотеку и танцевать. Мне и сестре нравилось играть эти роли. Я постепенно перестал делать ошибки в окончаниях слов, даже стал(а) думать про себя в женском роде. Мы приобрели новых подруг и друзей (да и недругов тоже).
Я так привык к своими новым подружкам, что и не представлял дальнейшую жизнь без их телефонных разговоров, дней рождений, сплетен, сердечных историй и так далее. А Анжела вообще вдруг стала пропадать с моими друзьями-пацанами и вовсю развлекалась, участвуя в самых смелых походах, на которых у меня когда-то не хватало духа и желания. Конечно, иногда нам приходилось срочно меняться местами, например, когда надо было идти куда-нибудь к врачу или купаться. А вот в школе мы часто заменяли друг друга на занятиях. Я отлично учился и знал все ее домашние задания, а сестра мои уроки уже когда-то проходила.
Однажды, когда родители вернулись раньше срока и застали нас переодетыми, нам пришлось в таком качестве провести целый месяц! Мы очень хорошо берегли нашу тайну и почти никогда не «прокалывались».
Однако, несмотря на такие вольности, мы по-прежнему были очень привязаны друг к другу и делились самыми интимными деталями. Когда у меня начались утренние эрекции, я долго стеснялся говорить об этом сестре, пока она меня не просветила на этот счет. О, она даже показала мне свои половые органы и ответила на все-все самые откровенные вопросы.
Мы знали, что так продолжаться всегда не может, и иногда думали, что же делать дальше. Когда-то начавшаяся игра захватила нас всей душой, переросла во что-то вполне серьезное и теперь мы с сестрой стали зеркальным отражением друг друга. Я даже называл родную сестренку своим именем, а она меня – Анжелой.
Но, когда я завел себе бой-френда, а Анжела – герл-френд, волей-неволей нам пришлось выкручиваться. Целоваться мы со своими пассиями целовались, но более серьезные дела, сами понимаете, нам делать было нельзя. А меняться с сестрой для этих целей я категорически не соглашался (как и она, кстати).
Вот так мы с ней постепенно подошли до следующего шага, и как-то раз сестренка очень смущенно предложила мне с ней спать. Я долго думал, стоит ли мне заниматься с ней сексом, но другого выхода начать половую жизнь и одновременно сохранять тайну не было… К тому же я очень любил сестру и просто не мог представить, как кто-то чужой прикасается к моей ненаглядной Анжеле. Она, по-видимому, испытывала те же чувства.
Я, как и она, не имели никакого сексуального опыта. О том, как практически заниматься любовью, знали только лишь по хвастливым рассказам своих друзей и подруг, поэтому все пришлось проверять самим. Но даже услышанного и прочитанного мне было достаточно, чтобы знать – начало половой жизни девочек сопровождается сильной болью дефлорации. А я так любил свою сестру! Я предлагал Анжеле сделать это самой с помощью небольшого вибратора, но она ни в какую не соглашалась. Все время твердила, что именно брат должен сделать из сестры женщину.
И как-то поздним вечером я поддался уговорам Анжелы и лишил ее девственности. Родители, разумеется, ничего не узнали…
Вот так мы и стали жить «во грехе». Я старался доставить как можно больше радости своей любимой, и поначалу все было хорошо. Мы почти каждый день совместно исследовали мир самого лучшего секса, который только может быть между мужчиной и женщиной – мир интимных отношений сестры и брата…. Оглядываясь назад, я только сейчас понимаю, что это было самое светлое время в моей жизни. Нередко мы с сестренкой менялись ролями и в постели, и постепенно освоили когда-то запретные для нас анальный и оральный секс. Я здорово научился делать куннилингус… (Только гораздо позднее я узнал, что такое «страп-он» и «трансвестизм»). Мы просто занимались любовью, стараясь доставить максимальное наслаждение друг другу и не думали о глупых терминах и понятиях.
И пусть наши отношения на весах общественной морали оцениваются ханжеским словом «инцест», я знаю только одно – такого проникновенного и радостного общения родственных душ и тел у нас с другими мужчинами и женщинами потом больше не было! Никогда и ни с кем…
Так продолжалось около полугода. И, как это обычно случается, светлая полоса в нашей жизни неизбежно сменилась темной. Мы взрослели. У меня стал ломаться голос, Анжела уже не могла скрывать груди и округлившиеся бедра. Нам пришлось перестать исполнять роль друг друга и вернуться к «нормальной» жизни.
Потом наши родители развелись, я остался у отца, а Анжела – уехала с мамой в другой город. Я продолжил учебу в колледже, потом поступил модельером в небольшую фирму, занимающуюся разработкой и шитьем верхней женской одежды. От наших с Анжелой игр у меня осталась только неистребимая привычка носить красивое нижнее белье, переделанное из дамского.
Женился. Удачно. Моя жена – женщина довольно широких взглядов на жизнь и секс в частности, поэтому мой отредактированный рассказ о желании носить перешитые женские вещи восприняла довольно спокойно. Я был этому несказанно рад. Мы любим друг друга и вполне довольны своей жизнью.
Все это время мы с сестрой продолжали поддерживать связь, нет, не половую, конечно, – переписывались, общались по телефону, поздравляли друг друга с торжествами. Она тоже закончила университет, неплохо устроилась в одной престижной фирме, даже вышла замуж. Я был на ее свадьбе и пил за здравие молодых. Понимая по прошествии лет, что наша интимная связь бесплодна, мы взаимно согласились не ревновать своей новой жены и мужа.
Но вот с появлением Интернета мы стали чаще общаться и, тряхнув стариной, даже освоили еще один вид сексуальных отношений – виртуальный. Это, ребята, целое искусство! Плохо только, что такой секс не убавляет желания, напротив, только усиливает взаимное влечение…
Мы стали думать о том, как бы встретиться, наконец, наяву, а не в виртуале. И вот как-то раз это удалось – оба наших семейства выехали отдыхать на один и тот же курорт. Мы как бы случайно поселились в одном отеле, потом неизбежно встретились и перезнакомились. Глядя на свою повзрослевшую сестру, я чувствовал, как прежние мысли вновь переполняют меня. Судя по откровенным взглядам и не по-сестрински нежным поцелуям, моя Анжела испытывала тоже самое.
Черт побери, первая любовь не умирает! Эту простую истину мы проверили еще раз, очутившись, наконец, наедине в моем номере, когда наши дети и родственники уехали на осмотр каких-то исторических развалин. Господи, как мы целовались! Это был праздник насыщения двух изголодавшихся по старым временам людей, отнюдь не забывших, как много для каждого из них значит другой…
Признаюсь, мы занимались любовью до позднего вечера, забыв про все на свете. И, если бы мои родные вернулись раньше срока, то, пожалуй, увиденное для них было бы таким потрясением, что вся наша дальнейшая жизнь оказалась неизбежно разрушенной. Но вот этого мы с сестрой не хотели. Мы повзрослели, остепенились и исходили из принципа – худой мир хорошей войны!
(Кстати, глядя на мужа сестры, я только сейчас с удивлением понял, как он похож на меня. Анжела же, в свою очередь, утверждает, что моя жена – почти точная ее копия. В молодости. Вот так.)
А потом нам еще пару раз удавалось незаметно проделать такие же штучки. Так постепенно прошел этот незабываемый отпуск и все разъехались по домам. Курортный роман с моей ненаглядной сестренкой был закончен.
В дальнейшем и до сего времени мы с Анжелой по-прежнему, соблюдая максимальную осторожность, регулярно встречаемся в чатах и по «аське», изредка приезжаем друг к другу. Родные наши ни о чем не догадываются, мы их очень любим, я с уважением отношусь к мужу сестры, обожаю своих озорных племянников. Анжела и жена быстро нашли общие интересы и могут порой часами болтать по телефону о чем-то весьма интересном, с их точки зрения.
Но общая тайна, то незабываемое время детских проказ и первых общих шагов во взрослую жизнь связали нас с сестрой, помимо родственных уз, еще и чем-то, что пока не имеет названия. Просто «инцестом» назвать наши отношения никак нельзя – это была и есть любовь одновременно и плотская и духовная, нашедшая свой источник в родственных отношениях, но быстро переросшая их и превратившая жизнь двух людей в картину поистине удивительного единения, которая до сих пор потрясает меня. Сейчас, конечно, от этого мало что осталось – мы уже самостоятельные семейные люди, при нечастых встречах теперь больше занимаемся сексом, но все же воспоминания о тех днях, наивных и невероятно откровенных, согревает меня и пьянит не хуже выдержанного коньяка!
Иногда я жалею все остальных, тех, кому не досталось общей детской радости, понимания с полуслова и незаметного для других намека, интимных утех с любимым человеком, знающем о вас все и которого вы знаете с самого раннего детства. Прекрасно понимаю, что наш случай, видимо, достаточно редкий, и, наверно, есть на свете такая же любовь между обычными, неродственными людьми, но все же…
Мы никогда не жалели о произошедшем, и, зная о неприятии обществом таких связей, решили не соединять свои жизни, хотя любили друг друга, повторяю вам еще раз, крепко. Время показало, что это было верным шагом. А сегодня наша нечастная, но такая сладкая связь стала изюминкой, лучшим средством от той обыденности, которая незаметно может сделать невыносимой любую жизнь.
История, рассказанная ниже, приключилась, когда я учился в седьмом классе и, в общем, перевернула всю мою дальнейшую жизнь.
Я тогда жил вместе с родителями и сестрой. Родители, вынужденные по службе разъезжать по всей стране, частенько оставляли нас одних на день, два, а иногда и на неделю. Была, конечно, домработница и дядя, но они приходила редко, поэтому мы с сестрой Анжелой учились самостоятельности с самого раннего возраста.
Несмотря на такую свободу, я рос мальчиком тихим, послушным, делал все, что говорили родители, и старался их не огорчать выходками. Играть со своими одноклассниками-сорванцами во дворе мне не очень хотелось. Скорее меня влекло общество девочек – одни были не такие буйные. Я даже играл одно время с ними в куклы.
Хоть я и порядочный домосед, все же любил гулять со своей сестрой. Она на год старше меня. Мы часто сидели у нее в комнате, ходили в кино, обсуждали разные сплетни и отлично проводили время. Она не раз говорила мне, что если бы я не был мальчиком, лучше подруги ей просто не сыскать. Мы даже были похожи – и голосом (у меня ломка голоса началась поздно), лицом и фигурами. Все свои секреты мы делили между собой – я знал все ее радости и слезы.
Одной из излюбленных тем наших долгих бесед была мода – преимущественно женская. Я обсуждал с ней фасоны нарядов и вскоре стал разбираться в этом не хуже сестры. Она примеряла новые купленные вещи, наряды (часто даже белье) и спрашивала моих советов. Я, как мог, старался оценить каждую обновку. В свою очередь, она заботилась, как старшая сестра, о моем гардеробе.
Поскольку жили сначала мы не очень богато, родители экономили на всем, что могли. В детсаде и младших классах я часто донашивал носочки, колготки, трусики, брючки моей сестры. Но я был не в обиде – за ней вещи были почти как новые, и я с охотой их надевал. Тем более что гардероб девочек был куда красивее и ярче, чем пацанов. Вообще, мне нравились красивые одежды. Часто жалел о том, что такие чудесные и милые вещи можно носить только девочкам. Это несправедливо!
Однажды Анжеле на день рождения родители подарили довольно крупную сумму денег, и вскоре она принесла из магазина небольшой пакет. Когда сестра позвала меня, я увидел на ней очень красивый комплект, о котором она давно мечтала – трусики-стринги и небольшой бюстгальтер. Ей потрясающе шел нежно-голубой оттенок с переливом в синеву. Я даже замер в обалдении.
- Ну как, Руди? – спросила сестренка. Я выразил свое восхищение. Она попросила меня отвернуться, а сама быстро накинула что-то еще. Я обернулся – на этот раз к комплекту добавились тонкие чулки телесного цвета, туфельки и какой-то полупрозрачный халатик.
– Это пеньюар,– пояснила Анжела. Выглядела она необычайно сексуально – раньше я даже не мог представить себе, что моя родная сестренка может стать похожей на фотомодель из глянцевого журнала.
И вот тут я почувствовал, как мне страшно хочется тоже это примерить – так было все красиво. Я смотрел на сестру и внезапно разревелся. Бросился в свою комнату, заперся и сидел там, долго всхлипывая и не открывая дверь встревоженной Анжеле. Наконец, придя в себя, впустил ее и в ответ на настойчивые расспросы сказал, что тоже хочу носить такие же красивые и чудесные вещи.
Анжела, улыбаясь, твердила мне, что такое белье носят девушки, что для мальчиков нет кружевных трусиков, чулков и ночнушек. А я в ответ сердито бурчал, что наплевать, мне надоело носить грубое и некрасивое. В конце концов, сестра, видя, что я не уступлю, вздохнула и пообещала купить все, что нужно. Но при этом сказала, что носить наряд я должен только дома и нигде более! Я согласился и стал с нетерпением ждать исполнения обещаний.
И вот, когда родители опять уехали на пару дней, и мы с ней прошлись по гипермаркету, где на ранее выпрошенные мною деньги стали выбирать подходящее белье и одежду. Размеры у нас тогда были примерно одинаковыми, поэтому проблем с примеркой не было.
Вернувшись домой, моя сестра села за швейную машинку и аккуратно пристрочила ко всем девчоночьим кружевным трусикам небольшой гульфик от мальчиковых плавок нужного цвета. Остальные вещи перешивать не пришлось. Мне и так все страшно нравилось.
И вот я облачился в свои новые одежды. Низкие трусики, кружевные чулки и короткая маечка-топик так отличались от моего старого белья, что я дал слово при первой же возможности выкинуть его в мусоропровод. Боже, как красиво все выглядит! Удивительно, но никакого возбуждения от созерцания дамских трусиков я почему-то не испытывал…
Было только чувство радостного удовлетворения от очень красивого и необычно удобного белья. Я вертелся перед зеркалом, стараясь все получше рассмотреть. Потом позвал сестру. Она, к моей радости, тоже оценила такой прикид, поправила мои чулки и сказала, что это мне действительно идет. Потом попросила меня подождать, вышла к себе и вскоре вернулась в таком же белье.
Ух-ты! В зеркале отражались две очень похожие фигуры. Только у правой (сестренка) были на груди две небольшие выпуклости – сестра носила лифчик самого маленького размера. Анжела улыбаясь, посмотрела на меня, потом вдруг сняла топик и расстегнула свой кружевной бюстик.
– Если тебе нравится, примерь,– сказала она, странно улыбаясь.
Бюстик был с жесткими чашечками. Я управился с непривычными застежками, потом с помощью сестры отрегулировал лямочки. И, представьте себе, не чувствовал при этом никакого смущения! Мне просто нравилось примерять красивые вещи.
Сходство, естественно, усилилось. Потом я стал примерять другие обновки – купленные небольшой домашний халатик, ночную сорочку, тапочки и другую мелочь. Так увлекся примеркой, как не заметил, что сестренка выскользнула из моей комнаты, а потом вернулась, что-то держа в руках. От созерцания меня отвлекли ее слова:
– Вот, ну-ка, надень.
Я удивленно уставился на шиньон, который она протягивала мне. А, ладно,– подумал я тогда,– если развлекаться, так по полной программе.
Анжела помогла мне закрепить парик. Я посмотрел в зеркало – нет, что-то не то… Обернулся к сестре – та опять улыбалась и неуверенно спросил:
– Не подходит?
Она отрицательно покачала головой и ответила, что меня нужно немного подкрасить, иначе будет плохо. Я поупирался для приличия, потом согласился. Интересно, что получится в итоге?
Сестра аккуратно сделал мне легкий макияж век, ресниц и губ. Цвет лица у меня был всегда отличный. Когда она закончила, я переоделся в халатик, и мы для прикола решили подойти к зеркалу задом и повернуться одновременно.
…Анжела и я изумленно смотрели в зеркало – в отражениях были красивые девчонки-сестренки! Очень похожие, кстати, почти близнецы.
– Я всегда хотела сестру!– восторженно прошептала Анжелочка.
Я любовался своим отражением и в знак благодарности поцеловал сестренку. Она тоже меня поцеловала, ее глаза при этом горели. Раскрасневшаяся Анжела вдруг сказала, что у нее есть отличная мысль, потом кинулась из комнаты и вернулась с кучей своих нарядов. Я по ее просьбе переоделся в ее джинсовую юбку и жакет, и они мне пришлись вполне по размеру!
Боже, да теперь я так походил на свою старшую сестру, что, пожалуй, даже родители могли легко нас перепутать!
– А давай играть – ты будешь мной, а я – тобой!– вдруг предложила мне сестренка.
Я тут же согласился. Она переоделась в мои вещи, смыла косметику и тоже стала похожей на меня. Вот так мы решили поиграть и немного поморочить голову своим друзьям – нам это казалось очень забавным.
А чтобы не отличаться в мелочах, потом сходили в косметический салон, где мне прокололи уши (я был переодет сестрой – и врач-косметолог ничего не заметила!). И сделали еще себе примерно одинаковые прически – такие, как мне потом сказали, в стиле унисекс. Анжела даже стала носить плотный бинт-корсет, чтобы не выделялись груди.
Вот так появились наши вторые ипостаси. Когда родители были в отъезде, я перевоплощался в Анжелу, а сестра – в меня. Я научился ходить на каблучках, вести себя, словно настоящая девочка.
Постепенно осмелев, мы продолжили с Анжелой прогулки и походы в кино. Стали вместе ходить на дискотеку и танцевать. Мне и сестре нравилось играть эти роли. Я постепенно перестал делать ошибки в окончаниях слов, даже стал(а) думать про себя в женском роде. Мы приобрели новых подруг и друзей (да и недругов тоже).
Я так привык к своими новым подружкам, что и не представлял дальнейшую жизнь без их телефонных разговоров, дней рождений, сплетен, сердечных историй и так далее. А Анжела вообще вдруг стала пропадать с моими друзьями-пацанами и вовсю развлекалась, участвуя в самых смелых походах, на которых у меня когда-то не хватало духа и желания. Конечно, иногда нам приходилось срочно меняться местами, например, когда надо было идти куда-нибудь к врачу или купаться. А вот в школе мы часто заменяли друг друга на занятиях. Я отлично учился и знал все ее домашние задания, а сестра мои уроки уже когда-то проходила.
Однажды, когда родители вернулись раньше срока и застали нас переодетыми, нам пришлось в таком качестве провести целый месяц! Мы очень хорошо берегли нашу тайну и почти никогда не «прокалывались».
Однако, несмотря на такие вольности, мы по-прежнему были очень привязаны друг к другу и делились самыми интимными деталями. Когда у меня начались утренние эрекции, я долго стеснялся говорить об этом сестре, пока она меня не просветила на этот счет. О, она даже показала мне свои половые органы и ответила на все-все самые откровенные вопросы.
Мы знали, что так продолжаться всегда не может, и иногда думали, что же делать дальше. Когда-то начавшаяся игра захватила нас всей душой, переросла во что-то вполне серьезное и теперь мы с сестрой стали зеркальным отражением друг друга. Я даже называл родную сестренку своим именем, а она меня – Анжелой.
Но, когда я завел себе бой-френда, а Анжела – герл-френд, волей-неволей нам пришлось выкручиваться. Целоваться мы со своими пассиями целовались, но более серьезные дела, сами понимаете, нам делать было нельзя. А меняться с сестрой для этих целей я категорически не соглашался (как и она, кстати).
Вот так мы с ней постепенно подошли до следующего шага, и как-то раз сестренка очень смущенно предложила мне с ней спать. Я долго думал, стоит ли мне заниматься с ней сексом, но другого выхода начать половую жизнь и одновременно сохранять тайну не было… К тому же я очень любил сестру и просто не мог представить, как кто-то чужой прикасается к моей ненаглядной Анжеле. Она, по-видимому, испытывала те же чувства.
Я, как и она, не имели никакого сексуального опыта. О том, как практически заниматься любовью, знали только лишь по хвастливым рассказам своих друзей и подруг, поэтому все пришлось проверять самим. Но даже услышанного и прочитанного мне было достаточно, чтобы знать – начало половой жизни девочек сопровождается сильной болью дефлорации. А я так любил свою сестру! Я предлагал Анжеле сделать это самой с помощью небольшого вибратора, но она ни в какую не соглашалась. Все время твердила, что именно брат должен сделать из сестры женщину.
И как-то поздним вечером я поддался уговорам Анжелы и лишил ее девственности. Родители, разумеется, ничего не узнали…
Вот так мы и стали жить «во грехе». Я старался доставить как можно больше радости своей любимой, и поначалу все было хорошо. Мы почти каждый день совместно исследовали мир самого лучшего секса, который только может быть между мужчиной и женщиной – мир интимных отношений сестры и брата…. Оглядываясь назад, я только сейчас понимаю, что это было самое светлое время в моей жизни. Нередко мы с сестренкой менялись ролями и в постели, и постепенно освоили когда-то запретные для нас анальный и оральный секс. Я здорово научился делать куннилингус… (Только гораздо позднее я узнал, что такое «страп-он» и «трансвестизм»). Мы просто занимались любовью, стараясь доставить максимальное наслаждение друг другу и не думали о глупых терминах и понятиях.
И пусть наши отношения на весах общественной морали оцениваются ханжеским словом «инцест», я знаю только одно – такого проникновенного и радостного общения родственных душ и тел у нас с другими мужчинами и женщинами потом больше не было! Никогда и ни с кем…
Так продолжалось около полугода. И, как это обычно случается, светлая полоса в нашей жизни неизбежно сменилась темной. Мы взрослели. У меня стал ломаться голос, Анжела уже не могла скрывать груди и округлившиеся бедра. Нам пришлось перестать исполнять роль друг друга и вернуться к «нормальной» жизни.
Потом наши родители развелись, я остался у отца, а Анжела – уехала с мамой в другой город. Я продолжил учебу в колледже, потом поступил модельером в небольшую фирму, занимающуюся разработкой и шитьем верхней женской одежды. От наших с Анжелой игр у меня осталась только неистребимая привычка носить красивое нижнее белье, переделанное из дамского.
Женился. Удачно. Моя жена – женщина довольно широких взглядов на жизнь и секс в частности, поэтому мой отредактированный рассказ о желании носить перешитые женские вещи восприняла довольно спокойно. Я был этому несказанно рад. Мы любим друг друга и вполне довольны своей жизнью.
Все это время мы с сестрой продолжали поддерживать связь, нет, не половую, конечно, – переписывались, общались по телефону, поздравляли друг друга с торжествами. Она тоже закончила университет, неплохо устроилась в одной престижной фирме, даже вышла замуж. Я был на ее свадьбе и пил за здравие молодых. Понимая по прошествии лет, что наша интимная связь бесплодна, мы взаимно согласились не ревновать своей новой жены и мужа.
Но вот с появлением Интернета мы стали чаще общаться и, тряхнув стариной, даже освоили еще один вид сексуальных отношений – виртуальный. Это, ребята, целое искусство! Плохо только, что такой секс не убавляет желания, напротив, только усиливает взаимное влечение…
Мы стали думать о том, как бы встретиться, наконец, наяву, а не в виртуале. И вот как-то раз это удалось – оба наших семейства выехали отдыхать на один и тот же курорт. Мы как бы случайно поселились в одном отеле, потом неизбежно встретились и перезнакомились. Глядя на свою повзрослевшую сестру, я чувствовал, как прежние мысли вновь переполняют меня. Судя по откровенным взглядам и не по-сестрински нежным поцелуям, моя Анжела испытывала тоже самое.
Черт побери, первая любовь не умирает! Эту простую истину мы проверили еще раз, очутившись, наконец, наедине в моем номере, когда наши дети и родственники уехали на осмотр каких-то исторических развалин. Господи, как мы целовались! Это был праздник насыщения двух изголодавшихся по старым временам людей, отнюдь не забывших, как много для каждого из них значит другой…
Признаюсь, мы занимались любовью до позднего вечера, забыв про все на свете. И, если бы мои родные вернулись раньше срока, то, пожалуй, увиденное для них было бы таким потрясением, что вся наша дальнейшая жизнь оказалась неизбежно разрушенной. Но вот этого мы с сестрой не хотели. Мы повзрослели, остепенились и исходили из принципа – худой мир хорошей войны!
(Кстати, глядя на мужа сестры, я только сейчас с удивлением понял, как он похож на меня. Анжела же, в свою очередь, утверждает, что моя жена – почти точная ее копия. В молодости. Вот так.)
А потом нам еще пару раз удавалось незаметно проделать такие же штучки. Так постепенно прошел этот незабываемый отпуск и все разъехались по домам. Курортный роман с моей ненаглядной сестренкой был закончен.
В дальнейшем и до сего времени мы с Анжелой по-прежнему, соблюдая максимальную осторожность, регулярно встречаемся в чатах и по «аське», изредка приезжаем друг к другу. Родные наши ни о чем не догадываются, мы их очень любим, я с уважением отношусь к мужу сестры, обожаю своих озорных племянников. Анжела и жена быстро нашли общие интересы и могут порой часами болтать по телефону о чем-то весьма интересном, с их точки зрения.
Но общая тайна, то незабываемое время детских проказ и первых общих шагов во взрослую жизнь связали нас с сестрой, помимо родственных уз, еще и чем-то, что пока не имеет названия. Просто «инцестом» назвать наши отношения никак нельзя – это была и есть любовь одновременно и плотская и духовная, нашедшая свой источник в родственных отношениях, но быстро переросшая их и превратившая жизнь двух людей в картину поистине удивительного единения, которая до сих пор потрясает меня. Сейчас, конечно, от этого мало что осталось – мы уже самостоятельные семейные люди, при нечастых встречах теперь больше занимаемся сексом, но все же воспоминания о тех днях, наивных и невероятно откровенных, согревает меня и пьянит не хуже выдержанного коньяка!
Иногда я жалею все остальных, тех, кому не досталось общей детской радости, понимания с полуслова и незаметного для других намека, интимных утех с любимым человеком, знающем о вас все и которого вы знаете с самого раннего детства. Прекрасно понимаю, что наш случай, видимо, достаточно редкий, и, наверно, есть на свете такая же любовь между обычными, неродственными людьми, но все же…
Мы никогда не жалели о произошедшем, и, зная о неприятии обществом таких связей, решили не соединять свои жизни, хотя любили друг друга, повторяю вам еще раз, крепко. Время показало, что это было верным шагом. А сегодня наша нечастная, но такая сладкая связь стала изюминкой, лучшим средством от той обыденности, которая незаметно может сделать невыносимой любую жизнь.