Форум julijana.ru

Уважаемые форумчане, выложил первые четыре главы. Но это не все. Основное - впереди! Появиться оно, основное-то, зависит от вас.

ТЬМА В ТЕБЕ

Глава первая

Мелкий надоедливый дождь смыл прохожих с вечерних улиц. Только немногие машины проносятся мимо в тучах брызг. Одинокая фигура показывается на мгновение из-под арки и скрывается вновь. Лишь длинный черный плащ с глубоко надвинутым капюшоном блеснул в мокром отсвете фонарей.
В тихом шепоте дождя множатся эхом глухие звуки шагов. Вот кто-то показался из-за поворота на Стресненскую. Женщина. Похоже молодая. Это ее каблуки цокают по асфальту. Красный зонт, кургузый светлый плащик, светлые локоны, светлая сумка. Точнее не описать - цвета при скудном освещении смазываются. Белый у нее плащик или бежевый? Нет, не различить! А походка впечатляет! Пусть и дождь, но женщина не торопится, да еще и лужи обходит. Перепрыгивает одну и ойкает тихонько.
Заворачивает к арке, скрывается в ее мрачной пасти. Звук каблучков эхом гуляет под высоким сводом, множится дробным стуком. Вот резко застучали каблучки, будто женщина побежала. По стене дома напротив промелькнула гротескная тень. Слабый вскрик.
И шелестящая дождем тишина…

Васька Грязнов возлежал на диване. Именно – возлежал. Он любил расположиться вот так, с комфортом. С кучей подушечек под боками, в атласном стеганом халате, с длинной сигаретой в мундштуке. Не зря кликуха Сибарит пристала.
На молодом, но уже потасканном лице сияла довольная улыбка. Сегодня он, наконец, добился своего. Мечта всего курса, Тонечка Зябликова, отдалась ему прямо здесь, на этом диване. А перед этим в машине, язычком! Губками! Эх! И завтра… Завтра – продолжение. Он уже сейчас ждал этого. Жаждал!
Последняя «крепость» курса пала. И Васька вовсю тешил воображение будущими сценами. Кого бы еще из «гарема» завтра зазвать? Светку? У нее такие классные сиськи! Нет, нет, нет. Лучше эту «розовую» парочку, Дашку с Милкой. Он их на прошлой неделе сумел-таки подловить. Теперь они тоже принадлежат ему. Только ему!
Васька протянул руку за флакончиком на тумбочке. Не таблетки – а полный отпад! Ни одна тёлка не смогла устоять. Он покрутил флакончик перед глазами. Такие крохотные таблеточки, а столько удовольствия!
Тонька, это хорошо, конечно. Но хочется еще большего. Существенно большего. Он пыхнул ароматным дымом. Чёрт, как же хотелось стать богатым и знаменитым! Что бы такое… И тут его осенило. Да! Надо стать сутенером. Тоньку, как самую красивую, ее в «мадамы». Остальных – на улицы, ловить клиентов.
Васька зажмурился от предвкушений. Деньги! Эти сучки будут нести ему деньги и умолять, да-да, умолять принять. Деньги, много-много денег! И тогда…
Сладкие мечты продолжали возжигать фимиамы в его распаленной мечтами голове, когда раздался звонок домофона. Васька сразу засуетился, уронил пепел на халат и долго чертыхался нащупывая тапки. Домофон просигналил еще пару раз. Только тогда дрябловатые телеса будущего сутенера соизволили подтащиться в прихожую.
- Да?
- Василий Евгеньевич Грязнов? – раздался сосредоточенный и чуточку сердитый, но чертовски приятный женский голос.
- Да! А вы…
- Милиция. Открывайте.
Васька нажал кнопку.

Ванесса отбросила роскошные волосы за ушко. Пора приступать к действиям.
- Эй, подружка, очнись! Пора вставать!
Веки Антонины задрожали. Шелк длинных ресниц дернулся раз, другой. Показалась мутноватая с долгого сна зелень глаз.
- Где я? – она оглядывала полутемную комнату с полным недоумением.
- У меня, - раздалось над ухом.
- А кто ты? – Антонина почти подпрыгнула от неожиданности и уставилась в черные завораживающие глаза.
- У-у-у, сколько вопросов! Поднимайся лучше, - черноглазка улыбнулась и поправила прядку столь же черных, как вороново крыло, волос.
Антонина все смотрела в эти глаза и не могла насмотреться и, лишь когда незнакомка отвернулась, начала подниматься с необъятной кровати. Но та заколыхалась мягкими волнами, явно не собираясь дарить пленнице свободу от мягких своих объятий. Антонина рассердилась даже и очнулась окончательно. Но слезть с кровати удалось все равно с трудом. Девушка, уже стоя, оглядела это невероятное колыхающееся чудо с нескрываемым интересом.
- В первый раз на такой? – спросила черноглазка.
- Угу! Классная кроватка!
- А то! Дерьма-с не держим-с! Пошли на кухню. Подкрепимся.
- Слушай, а как я… И ты…
- Пошли-пошли! Все объяснения за чашечкой кофе.

Кофе был великолепен. Как и кухня, как и вся квартира. Антонина держала чашку-крохотулечку двумя подрагивающими со сна руками и с любопытством оглядывалась. В кухне господствовали два цвета: белый и черный. Ну, если не считать блеска полированной стали и меди. Такой же контрастной была и хозяйка. Белоснежная кожа, густая волна иссиня-черных блестящих волос, кроваво-красные губы. А одежда! Лакированная кожа!
- Гламурный у тебя комбинезончик! – нарушила молчание Антонина.
- У меня все – лучшее! Если захочешь, то и у тебя все будет не хуже.
- Ты обещала…
- Я – не обещала! Никогда. Никому. Ничего. Не. О-бе-ща-ю! Запомни.
- Но ты же…
- Я ЗАХОТЕЛА, понимаешь, ЗАХОТЕЛА тебе рассказать. Постарайся понять разницу.
Антонина несколько раз приоткрывала рот, но не издала ни звука. «Я прям как рыба» - вспомнились ей рыбки из Пашкиного аквариума. Хозяйка плеснула Антонине в опустевшую чашку еще кофе. Только звук глотков нарушал звон тишины. Наконец, чашечка опустела.
- Ты помнишь, где ты была сегодня вечером? – нарушила молчание черноглазка.
- Я? Ну… Из института вышла в пять. Васька Грязнов меня еще хотел подкинуть… Я села к нему? Не помню…
- Сейчас – четыре утра. Покопайся в памяти, где и как ты провела вечер и ночь.
- Четыре? Но… Не… Не помню.
- Что и требовалось доказать! С тобой раньше такое бывало?
- Ни разу! Точно-точно. Ни разу!
- И ты хочешь узнать…
- Хочу! Только… Ты знаешь… Ну, где у тебя…
- Что?
- Туалет.
Хозяйка рассмеялась серебристым смехом, как будто зазвенели колокольцы клавесина.
- Пойдем, чудо!
От этого смеха по коже Антонины пробежала волна сладкой дрожи. Она… Ей… Да, впервые в жизни Зябликовой захотелось вдруг прижаться к… К женщине? Антонина облизнула внезапно высохшие губы. Ее соски напряглись под черным шелком халатика. А когда хозяйка взяла ее за руку, то девушка почувствовала, как там, под халатиком стало вдруг тепло и влажно.
- Ой, - тихонько ойкнула она.
- Пойдем. Я провожу.

Антонина сидела в ступоре. Видеозапись, что только что была на компе, ввергла ее в шок. Неужели это она вытворяла такие вещи? Не может быть! Но она не помнит, совершенно не помнит этот вечер. На экране вновь появился тупая физиономия Васьки Грязнова. Ух, как же она ненавидит эту самодовольную харю! Что он с ней… О чем это он говорит? Сигареты? Таблетки? Да-да, точно! Как будто снова в нос ударил этот сладкий и дурманящий запах дыма. Васька в машине закурил. Даже разрешения… Наркотик? Специальный наркотик? Васькин отец дал?
Она слушала бормотание Грязнова, и в душе поднималась такая буря! Мразь, подонок, он же… Кого-кого? Она слышала, как Васька перечисляет всех девчонок курса. Всех!
Сволочь!
Антонина перебирала пальцами шелк халатика и не замечала, что рвёт.
Убить! Ненависть разгоралась с каждым Васькиным словом. Похотливая свинья! Нет, убить – мало! Кастрировать, выхолостить, как выхолащивают котов! Точно, Васька и напоминает кота со своей самодовольной харей. Кастрировать и… И… Жаль, что рабства нет! Продать в рабы. В евнухи!

Видео кончилось. Черноглазка с трудом отцепила руки Антонины от истерзанной полы халатика.
- Ай-яй-яй! Это мой любимый был. Что ж ты так, а? Ты посмотри, что наделала?
Антонина опустила взгляд на висящую клочьями полу халатика и… разрыдалась. Ее колотило в судорожных спазмах всхлипываний. Слезы ручьем текли по щекам.
- Ну, что ты? Успокойся. Все хорошо будет, - хозяйка прижала голову Антонины к покрытому полированной кожей телу и стала гладить по светлой рыжине волос, по оголяющимся плечам, по напряженной спине.
Рыданья стали затихать. Тише, тише. Антонина подняла глаза к лицу хозяйки и всхлипнула в последний раз. Жемчужины слез все еще набухали, но уже не катились нескончаемым потоком.
- Поцелуй меня, - попросили она неожиданно для самой себя, - Поцелуй…
Две пары губ, бледная и карминно-красная встретились. Рыжие волосы перемешались с иссиня-черными. Ярость пламени переплелась с ночной тьмой. Взрывоопасное сочетание…

Глава вторая.

Антонина отмахнулась рукой. Ну, что там еще?!
А это солнечный лучик. Скользит по телу, щекочет. Что? Уже солнышко? Ох, как не хочется вставать… Собира…
Стоп! В голове мелькнули воспоминания минувшей ночи. Антонина рывком поднялась, мотнула головой. Рядом, на подушке, роскошнейшая блестящая грива иссиня-черных волос. И сразу в сердце поднялась волна всепоглощающей нежности. Ванесса! Вот только шея чуть-чуть…
Антонина соскользнула с гидро-сексодрома. Первым делом – в туалет. Ну, то там - сё. В зеркале – зеленые брызги счастливых глаз. И две маленькие точки. На шее. Что это? Когда? А-а-а, пройдет!
Из глубины квартиры – самый родной голос позвал вдруг. Туда! К этому черноглазому чуду в роскоши кровати.
- Иссочка! Проснулась, солнышко!
- Тоня, прикрой шторы плотней! Не люблю это солнце. И не называй меня так больше! Я солнце – ненавижу!
- Хорошо, Иссочка, как скажешь! – и к шторам.
В комнате воцарился чувственный полумрак. Лишь светильники с угольно-черного потолка роняли искры приглушенного света. И даже этот свет терялся, тонул в роскошной черноте шелкового одеяла. Только подушки мягко светились багрянцем. Да еще бледнело такое милое и родное лицо Ванессы с бездонными озерами черных глаз.
- Иди ко мне! – раздался зов, и Антонина нырнула к этой черноте глаз, к роскоши трепещущих полушарий плоти, к мягким контурам требующего внимания тела.
- Я люблю. Люблю! – шептала она и целовала, целовала, целовала.
Губы скользили по виноградинам набрякших соском, по впадинке шелковистого живота, по поднимающемуся в желании комочку плоти в самой дельте великолепия бедер. И симфонией награды лились мягкие стоны, - Еще! Еще!
- А-а-ах! – тело Ванессы задрожало и… обмякло.

Завтракать они начали лишь через пару часов. Их голые тела еще блестели от пота. И струился еще аромат любовных игр. И губы, и руки еще соприкасались в трепетных ожиданиях продолжения, но… Но продолжения не последовало.
Ванесса вдруг отодвинулась как бы, отгородилась.
- В ванную! – скомандовала она, а в голосе остались только энергичные деловые нотки, - Потом, подберем тебе костюмчик. И – наносим визит!
- Визит? Иссочка, какой визит? – заинтересовалась Антонина.
- Узнаешь! Марш мыться!
Ванную принимали вместе. Источающая умопомрачительные ароматы ванная звала к себе, тянула остаться в теплой благоуханности пенных глубин. Но Антонина устояла. Почти устояла. Разве что позволила себе понежиться лишние пять минут. Ванесса уже вовсю наводила порядок на лице, а Антонина все никак не могла извлечь себя из пузырящейся роскоши. Но пришлось! Ведь впереди была примерка нарядов. А от такого уважающая себе женщина не откажется!
Вскоре обе девушки стояли в огромной комнате с зеркальными дверцами шкафов.
- Вау! – только и смогла выдавить Антонина.
Ванесса с нескрываемой гордостью открывала одну дверку за другой.
Десятки, сотни, а может, и тысячи нарядов. Один роскошней другого. Шелк, бархат, кожа. И даже винил с латексом! И все блестело, переливалось, звало. А обувь? Немыслимые каблуки, платформы, бесчисленные ремешки и стразы. Десятки самых вызывающих сапожек. И бельё! Огромное количество белья! Трусики и бюстики, ночнушки и боди, грации и корсеты, сотни нераспакованных пар чулочек и колготок. Уф…
Глаза Ванессы сияли гордостью, а рот Антонины распахнулся так, что не только бы ворона, целый бегемот проскользнул бы! Вот это гардероб! И что выбрать?
Примерка длилась долго. Это все, что можно сказать. Антонина вертелась перед зеркалом, как заведенная. Хотелось всего! И сразу! Как все-таки бедны возможности человеческого тела. Ну, невозможно нацепить на себя сразу десяток платьев, как ни старайся. А так хотелось…
Ванесса выбрала почти такой же наряд, что и вчера. Обтягивающий тело комбинезон. Только не из лакированной кожи, а из латекса. И усерднейшим образом отполировала его до зеркального блеска. Антонина же металась еще в выборе. Наконец, хозяйка не выдержала. Сама отобрала вещи. Гостье оставалось только подчиниться.
Антонина надела ярчайшие красные пояс, трусики и бюстгальтер. Затем последовали черные с красным отсветом чулки, которые с такой ласковой нежностью облекли икры и бедра, что девушка кончила. Это было совершенно новое и необычное ощущение. Ванесса только понимающе усмехнулась и протянула салфетки. Пришлось переодеваться. Но в идентичный наряд. Затем красное кожаное платье и корсет. И ботфорты. Тоже красные. На огромных двенадцатисантиметровых шпильках!
Антонина покрутилась у зеркальных стен. Она казалось самой себе – излучающей безудержную сексуальность. Это… Это что-то! В таком наряде любой мужик будет ползать у ее ног! Но мужики ей не нужны. Нет! Она кинула полный нежности взгляд на Ванессу. И в то же самое время ей вдруг так захотелось… Кончала же! Недавно совсем. А тут опять нестерпимый жар желания чуть не к горлу подступил.
Ванесса поняла состояние Антонины, прошлась ловкими пальчиками вдоль позвоночника и… Желание притухло. Нет, не ушло, но затаилось, готовое в любую минуту взорваться, вспыхнуть ярчайшим пламенем, пусть не сию минуту, как мгновением ранее, но… Вот, такие ощущения.
Когда девушки вышли на улицу, то солнце уже скрылось за серыми громадами панельных многоэтажек. Небо вновь начало набухать тучами.
- Ух ты. Скоро дождь. Иссочка, а что, уже вечер? Но ведь мы…
- Тоня! А ты вспомни, во сколько мы легли.
Ванесса подошла к роскошному кабриолету Ламборджини.
- Садись, подруга!
И они помчались в сияющую тысячами огней ночь.

В квартире Васьки Грязнова царила тьма. Ванесса щелкнула выключателем в прихожей и сбросила с плеча приличных размеров хозяйственную сумку. Антонина потянулась, было по въевшейся привычке, под подол к молнии сапожка, но прохладная рука подруги на плече остановила.
- Ты что? – удивилась Ванесса, - Не хватало еще стриптиз здесь устроить!
Антонина хотела ответить, но промолчала смущенно. Она почувствовала себя немного не в своей тарелке. Как же так? В обуви по квартире? Ведь прямо в грязную лужу вступила. Нечаянно. Да и в подъезде! Кошки, наверное. Вон, пахнет как. И вообще - она же воспитанная девушка… Но у нее тут же мелькнула мысль: «Ванесса знает лучше!» И она успокоилась.
То, что квартира принадлежала Грязнову, она еще не поняла. Свой единственный визит сюда она не помнила. А видео… Разве по нему поймешь толком?
В комнате раздалось какое-то невнятное бубнение. Ванесса щелкнула очередным выключателем. У дивана на полу лежал пестрый постанывающий сверток. Его сплошь избороздили многочисленные ленты серебристого скотча.
- Ну, подруга, держи, - Ванесса протянула ножницы, - Голова у этой твари с того конца.

Антонина аккуратно взрезала одну полоску скотча, другую… А потом, потом показалась всклокоченная Васькина голова с заклеенным ртом. Его выпученные глаза смотрели на девушек с таким ужасом, да еще и запашок поплыл специфический.
- Что, обосрался, скотина? – Антонина склонилась над извивающимся парнем и рассмеялась в испуганные глаза, - Ха-ха-ха! Вонючка!

Глава третья

Васька был каким-то вареным. Что с ним сделала Ванесса, Антонина не поняла. Но парень словно в робота превратился. Он ничего не делал сам, только выполнял приказы девушек. Когда сняли с него покрывало, то не дернулся. И сейчас, после ванной, стоял недвижим. Только многочисленные капельки воды в свете торшера поблескивали.
- Эй ты, быдло волосатое! Сюда ползи. На четвереньках! – каким-то шипящим голосом приказала Ванесса. И Васька пополз, пополз, пока носом не ткнулся в носок сапога Антонины.
- Лижи, скот! Чтобы сапоги блестели! – вновь прошипела Ванесса.
Васька с полузакрытыми глазами принялся вылизывать сапог. Языком! Антонина смотрела на унижение обидчика с полуоткрытым ртом. Вот бы и ей так! Она бы…
Васькин язык тщательно слизывал полузасохшую грязь с сапога, оставляя за собой блестящие дорожки слюны. А потом по каблучку. Прямо по вонючим следам кошачьего безобразия. И ведь ни малейших следов неудовольствия на лице! Только глупая улыбка проглядывала порой, когда облизывался. Антонину передернуло от отвращения.
Вот же – дебил! И это ничтожество смело её насиловать! Носок сапога въехал несчастному Ваське по ребрам. Тот хрюкнул и опять потянулся языком к сапогу. Антонина дала себе волю и начала пинать своего обидчика. По ребрам, по рукам, по волосатым жирным бедрам. Только по лицу старалась не попадать. Парень подхрюкивал от каждого удара и тянулся, тянулся языком в тщетном усилии.
Ванесса сидела в уютном кресле, положив ногу на ногу, и улыбалась.
А Антонина разошлась. Пинала и пинала. А потом подскочила к парню сзади и, со всего размаха, засадила несколько раз промеж ног, прямо по волосатым катышкам яиц.
- На, ублюдок! Запинаю, сволочь! Ты, ты меня… - наконец, выдохлась, села на диван.
- Неплохо. Для начала, - Ванесса покинула объятья кресла и возвышалась над стонущим Васькой блестящей черной статуей, - Но просто избить – мало. У тебя есть идеи?
Антонина покачала головой. Идей у нее не было. Хотя…
- А можно, чтобы он сам испытал ту гадость, что со мной… Ну, ты понимаешь?
- Изнасиловать его? Да без проблем! Тащи сумку из прихожей.
Ванесса рылась в сумке недолго. Она извлекла пару черных латексных трусиков с нелепо торчащими стержнями. Потом – коробку. В гнездах коробки глянцевито поблескивала дюжина муляжей пенисов. Самых разнообразных форм и размеров.
- Выбирай, подруга, которым трахать будешь!
Антонина смотрела на всю эту амуницию раскрыв рот. Она, конечно, слышала о таком. И даже видела разок у девчонок на кассете. Но вживую? Ей никогда и в голову такая мысль не приходила, чтобы оттрахать парня! Или приходила? Антонина водила по этим блестящим поверхностям с отпечатками вен пальцем и оттопырила губу в полном недоумении. Потом вопросительно взглянула на Ванессу. Та кивнула. И снова палец продолжил свой путь по красавцам в гнездах черного бархата. Какой же, какой выбрать?
Антонина опустила взор на стонущую фигуру на полу. Сволочь! И… выбрала. Но не самый длинный или самый толстый. Она вытащила из гнезда чуть ли не самый маленький. Зато с задорно изогнутой головкой!
Ванесса покачала головой.
- Жалеешь эту мразь? Зря. Вспомни, что он хотел сделать с тобой. Вспомни про «мадам».
- Я… Я, просто… Я еще никогда… - мямлила Антонина.
- Ладно, успокойся. Ночь еще только началась. Во вкус успеешь войти! – Ванесса ловко вдела муляж на стержень трусиков, - На, одень!
Антонина неловко взяла в руки эту необычный предмет одежды.
- Чего боишься? Смелее! – Ванесса смотрела на подругу с улыбкой, - Давай!
Удержать равновесие на здоровенных шпильках оказалось непросто. Ванесса подхватила подругу под локоть. И вот трусики плотно обхватили бедра. Черная головка члена вызывающе торчала через разрез, собрав кожу платья многочисленными алыми волнами. Антонина посмотрела на себя в зеркало и даже глаза чуть прикрыла от подступившей к сердцу волны сексуальной силы. Никогда еще не представляла она себя вот так – с торчащим отростком. Теперь… Да, теперь она могла быть на другом конце качелей! Ей внезапно захотелось всадить этот член в жадно хлюпающую Васькину задницу.
Ванесса тоже выбрала. Но из ее промежности торчал монстр. Сантиметров двадцать пять в длину и добрый пяток в диаметре. Антонина даже сглотнула слюну от волнения. Она не представляла себе, насколько сексуально может выглядеть девушка с торчащим членом. А тут! Ей захотелось вдруг, чтобы член Ванессы нашел путь не к заднице Васьки Грязнова, нет. А к жадно источавшей влагу щелочке, что покоилась между ее, Антонины, бедрами.
- М-м-м! – простонала она.
- Что, Тоня, хочешь? Вижу, что хочешь! И получишь! Могу тебя уверить в этом. Но – не сейчас. Сейчас у нас другая задача. Сделать из этого сукина сына голодную шлюху. Он еще просить нас будет! Уверяю тебя. Это самое сладкое, что можно получить от ублюдка. Дай мне во-о-он тот флакончик.
Ванесса ловко надела на муляж презерватив, нацепила на руку тонкую резиновую перчатку, выдавила из флакончика студенисто поблескивающую массу и принялась обильно смазывать свой член. Потом повторила процедуру и с членом Ванессы. Теперь обе они были готовы к роли похитительниц Васькиной анальной девственности.

Васька подмахивал как бешеный. Даже порыкивал в страстном стремлении поглубже насадиться на член Антонины. Он раздвигал свои волосатые ягодицы такими же волосатыми пальцами. Он был ненасытен в своем стремлении получить удовольствие. А спереди его атаковал монстр Ванессы. Чуть не на всю длину входил в широко открытую глотку и долбил, долбил, долбил.
Антонина кончала раз за разом. Не от прямого сексуального контакта, но от самого процесса наблюдения за диким сексуальным актом. Ее просто переполняло чувство неизбывного превосходства над этой волосатой шлюхой. Чувство силы и беспредельных возможностей.
А потом Васька задергался, забрызгал слюной, из извивающегося в диких спазмах члена брызнула на сапоги Антонины струя спермы. Девушки вытащили из заходящегося в посторгазмических конвульсиях тела свои члены. А Ваську продолжала корежить еще добрых тридцать секунд. И сперма брызгала и брызгала толчками, усеивая ковер, Васькины живот и бедра мутными блестящими каплями. Наконец, последний утробный рык, и парень затих, сжался на ковре в позе младенца у ног своих повелительниц.
Ванесса разглядывала Ваську несколько секунд, потом подняла глаза на Антонину и улыбнулась.
- Как тебе?
- Это было непередаваемо!
- Еще станешь?
- И ты спрашиваешь? Да это, это… Но с тобой лучше. Правда! Только по другому. У нас – нежность и тепло. Здесь – грязь! Но сила, мощь! Стану, только бы возможность была.
- Хэ! За возможностью дело не станет. Видишь, какая у нас теперь шлюшка, - Ванесса пошевелили острым носком сапога притихшее тело, - Трахай и трахай!
Антонина с сомнением осмотрела забрызганные спермой сапожки.
- Слушай, а он, как грязь прежде, будет?
- Спрашиваешь! Еще как будет. Эта свинья еще и похрюкает от удовольствия.
- Знаешь, Иссочка, никогда не думала, что Васька голубой.
- А он и не голубой. Не обольщайся. Ко мне вернемся – объясню. А пока… Ты, шлюха волосатая, тащи свою гребаную задницу в ванну. Хотя, вылижи сначала госпоже Антонине сапоги. Да поторопись, у нас не особо много времени.
- Вау! Я – госпожа. А что? Мне нравится.

В квартиру Ванессы возвращались втроем. Васька, проехавшийся в тесном багажнике, покорно тащился сзади девушек. Только тонкий халат прикрывал его телеса. Да еще ботинки. А так…
Но самое интересное еще только начиналось. И Антонина чувствовала это. Она столько открыла в себе нового и неизведанного! Но хотела еще. Хотела страстно и неудержимо. А еще… Еще она хотела всегда оставаться возле Ванессы.
Прошлая жизнь подернулась для нее дымкой скуки и невыразительности. С Ванессой все стало ярким, привлекательным, заиграло красками и энергией. Антонине нравилась новая жизнь. И она готова была к новым приключениям!

Глава четвертая

- Тоня, что ты думаешь о вечности?
Странный вопрос при не менее странных обстоятельствах. Они стояли в «игровой» комнате. Даже такая имелась в этой квартире. Антонину все подмывало спросить, сколько же всего комнат у Ванессы, но не спрашивала она. Может, в силу деликатности, может… И фиг с ними, с этими комнатами. Успеется еще!
А пока две затянутые в экзотичные наряды девушки занимались делом. Дряблые Васькины телеса оказались распяты на черном столе. Оставались последние штрихи – закрепить голову как следует. Ванесса как раз шнуровала на затылке Грязнова маску с многочисленными стальными колечками, когда задала вопрос.
- Э-э-э, я как-то… Ну, не думала еще. Мы же молодые?
- Только за себя говори, только за себя!
- Так тебе же двадцать, ну, двадцать два – от силы! – Антонина удивленно уставилась на хозяйку.
- Не гадай. Бесполезно. Запомни, умная женщина всегда будет выглядеть молодо!
- Ну-у-у, - затянула Антонина.
- Не нукай! Лучше подай тот шнур. Нет, с красными полосками. Ага, спасибо! Хочешь остаться молодой? Насегда!
- Кто ж откажется? Таких дураков…
- Есть! – Ванесса затянула, наконец, шнурок. – Уф, давай теперь его к столу примотаем. А дураки такие – есть! Люди, вообще, в большинстве своем дураки. Или негодяи. Как этот Васька.
Васька замычал что-то протестующее под гладкой поверхностью маски. Что он там мычит, было непонятно. Дырок ни для рта, ни для глаз у маски не предусматривалось. Только трубочки для ноздрей.
- Заткнись, дурак! – Ванесса зажала эти трубочки между пальцев.
Васька задергался на столе. Но привязан он был намертво. Потому и не сдвинулся ни на йоту. Ванесса еще секунд десять зажимала трубки. Потом отпустила. Антонина услышала судорожный Васькин вздох.
- Так что, Тоня, про молодость?
- Иссочка, я… я готова. Только, что делать надо?
- Все просто. Ты должна стать такой, как я.
- Не поняла. Как это – такой, как ты?
- Вечно молодой! Богатой! Счастливой! Хочешь?
Ваську упаковали полностью. Девушки стояли напротив друг друга, разделенные распятым Грязновым. Их взгляды, казалось, вели неспешный разговор. Вот бровь Ванессы приподнялась чуть насмешливым вопросом. Вот зеленые глаза рыжеволосой Антонины стрельнули украдкой в угол, где висели всякие плети, кнуты, наручники, вернулись назад, распахнулись в недоумении и прикрылись в молчаливом согласии.
- Не будем тянуть! Прямо сейчас и приступим. Точнее, почти сейчас. Сначала – ванная.
- Иссочка, ты прелесть! – взвизгнула от восторга Антонина. Ее тело тут же покрылось мурашками предвкушения. – Ванная – это здорово!

- Приступим? Или перекусим сначала?
- Нет-нет! Чего ждать? Иссочка, я быстрей хочу. Вот как подумаю, что с каждой секундой морщинки углубляются! Ты же видишь, тут вот и тут. А у рта – прямо, как у тридцатилетней старухи! Когда смеюсь… Давай, не будем перекусывать!
Ванесса потащила Антонину в спальню. Там девушки плюхнулись на кровать, и та пошла гулять волнами. Ванесса потянулась к тумбочке и достала диковинный скальпель.
- Ты… ты… - испуганно дернулась Антонина.
- Успокойся! Клинок тебя не коснется. Он – для меня, - хозяйка попробовала остроту лезвия пальцем и тут же потащила этот палец в рот. – Порезалась… Иди ко мне.
Глаза Ванессы полыхнули черно-фиолетовым пламенем. Антонина вытянулась всем телом и раскрыла губы в ожидании поцелуя.
А потом, потом началась фантастика. Такого неописуемого удовольствия Антонина никогда не чувствовала! Это было… это был… Взрыв! Удовольствие и боль. Удовольствие перетекало в боль, а боль становилась удовольствием. И еще. И еще. Вместо крови по жилам заструилось жидкое пламя. И вновь, и вновь! И привкус соленой меди на губах…
Они еще долго лежали в нежный объятьях постели. Голова Ванессы на бедрах Антонины. И бледнеющий розовый шрамик на запястье Иссы. Вот и совсем исчез. А был ли он?

- Иссочка! Смотри, а у меня тоже кожа побледнела. Совсем как у тебя! А почему глаза не изме… Ой, смотри, а они ведь ярче… У-у-у! А губы, губы… Мне теперь и помада не нужна, да?
- Ты только еще на дороге к изменению. Полное превращение – будет на следующую ночь.
- Превращение? А это как? И в кого же я… Подожди… Этот вкус на губах. Это же кровь, да? Так ты…
- Вампир, - голос Ванессы звучал равнодушно-буднично.
- Но я… Но ты… Это же…
- Успокойся. Я понимаю, чего ты боишься. Сейчас для тебя кровь – ужас. Но завтра! Завтра! Ты узнаешь, что такое настоящее удовольствие. И ты полюбишь это! Это дает все! Любовь, деньги, власть! Главное – власть. А теперь – спи, спи, спи…
Глаза Антонины закрылись. Дыхание выровнялось, стало тише, тише… Пропало.
Ванесса с усмешкой смотрела на впавшую в последнюю жизненную кому жертву. Игрушка! Просто новая игрушка. Интересно – на долго ли?
Ладно. Игрушки на месте. Да и ночь еще не кончилась. Пора на охоту!
Ванесса подошла к окну, распахнула штору. Лунный свет высеребрил ее профиль, чуть напрягшиеся соски, вставшие дыбом волосы паха. Мгновение, и только порыв ветра взметнул занавеску. Девушка исчезла.

Что ж, судя по отсутствию откликов, тексты стоит удалить. Пару деньков еще подожду. А потом...

я бы не спешила удалять.
Интересно, но только начало...
Жду продолжения...

Ждем продолжения!
Начало отличное

Интересно... Завязка хорошая, жду продолжения

Красивое начало. Можно по разному повернуть сюжет. Особенно историю с Васей. Хотя смущает одно довольно быстро Тоня привыкла к лесбийскому сексу.

Все хорошо,интересный рассказ.Одно плохо:ГДЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ???