Как я провел лето
Модератор: Ириша
Как я провёл лето.
"Апельсин,вкусный апельсин,бесконечно вкусный апельсин"
Старая ТВ реклама.
Старая ТВ реклама.
16. В доме одни «дамы»
…Бабушка была в столовой и как раз заканчивала завтрак. Я вошел и поцеловал ее в щеку.
– Доброе утро, милая!– сказала она, улыбаясь.– Я надеюсь, ты приятно провела ночь?
Я покраснел, понимая, что она, наверное, догадалась, куда ночью ушла Мэри. Мой румянец стал еще выразительнее, когда я вспомнил, что она и Мэри – любовницы.
… Ага, вот и она! Мэри вошла в столовую. На ней была простая желтая блузка и белая юбка, обнажавшие гладкие загорелые ноги. Она поцеловала бабушку в губы, а затем повторила такое же приветствие и со мной. Ее глаза шаловливо блестели, когда она сидела за столом. Мэри была похожа на сытую кошку, дорвавшуюся до сливок.
(И неудивительно, подумал я. Она назвала меня «счастливчиком», а сама сидела в окружении любовниц(-ков), которые смотрели на нее с обожанием!)
Бабушка закончила завтракать, но мы еще немножко поболтали о планах на день. Мэри и бабушка решали, стоит ли мне «выйти в свет», и в конце концов сошлись, что еще рановато.
– На следующей недели, милая, когда твои волосы еще немного отрастут…
Бабушка продолжала:
– Да, вот еще что. Дженни, у меня для тебя есть новость.
Я замер, ожидая пояснения.
– На самом деле, новости две. Во-первых, твоя мама передала через меня письмо. Во-вторых, скоро прибудет твоя тетя.
– Моя тетя?– в недоумении переспросил я.
Не успел я проговорить, как тут же понял – она имела в виду брата моего отца! Я вспомнил те фотографии и ее смутный намек на какую-то историю, непонятные слова о «тете-дяде»…
– Да-да, она приедет. Она не часто меня навещает, но знает о твоем папе и то, что ты здесь. Она в курсе о «Дженни» и будет очень рада познакомиться тобой. Мы думаем, что сейчас настало время примирения между твоим отцом и всей остальной родней… И твоя мама это поддерживает.
В ответ я смог только кивнуть. Потом попросил мамино письмо. Раскрыв сложенный вдвое листок, углубился в чтение. Почерк мамы нелегко разобрать, но я уже давно привык. Итак, оказалось, что отец успешно выздоравливал. Он пришел в сознание после операции и уже ощущал свои ноги. Врачи были полны оптимизма – есть надежды на полное восстановление. Но это займет немало времени, несколько месяцев, не меньше! Мама писала, что он лежит в одной из самых лучших клиник, с превосходной медслужбой и современными специалистами. «Для лечения такого ужасного перелома просто нельзя выбрать места лучше!»- писала мама.
Страховая компания оплатила все счета, включая и стоимость ее пребывания. Таким образом, она решила остаться с ним, пока папа не будет готов к переезду.
«Да, вот еще - бабушка сказала мне, что Дженни просто прекрасна. И я с нетерпением жду встречи с моей дочерью. Знаешь, между нами, думаю, что отец это тоже бы принял. Ты теперь понимаешь, что все это – часть семейной традиции. Именно это сделало твоего папу замечательным и заботливым мужем. Когда-нибудь ты тоже сможешь сделать свою избранницу столь же счастливой, как он – меня…»
Да, точно, мама действительно все знала, и одобряла!
Я знал, что я должен ответить на письмо, но это оказалось слишком трудно. Несколько неудачных попыток закончились в корзине для бумаг, и я решил отложить ответ до вечера. Возможно, к тому времени я соберусь с мыслями.
Мне разрешили прогуляться по окрестностям, хотя строго предупредили, чтобы не покидал имение. Сады были просто великолепны, хоть и сделанные в разных стилях, но так или иначе соединенные в одно гармоничное целое… Сразу возле дома начинались английские сады, с постриженными лужайками и ухоженными клумбами, украшенными распустившимися цветами. Некоторые розы цвели, и аромат был поистине небесным!
Я в наслаждении шел по песчаным дорожкам, иногда наклоняясь в какому-нибудь особенному цветку. Раньше ни за что бы не поверил, что смогу так вести себя – открыто и непринужденно. Обычный мальчишка просто не смог бы так восхищаться цветами и ароматами, даже если б и захотел! Он бы над всем этим поиздевался и высмеял. А как девчонка, я не просто наслаждался красотой, я тянулся к ней!
Подальше от дома посадки изменились, но все-таки оставались удивительно красивыми. Был, например, фруктовый сад размером почти в акр, многие деревья цвели. Особенно мне запомнился участок с несколькими прудиками, соединенными ручьями, и даже с маленьким водопадом. Большие разноцветные рыбы лениво плавали среди лилий и других водных растений. Мэри потом сказала, что это рыбки называются «кои», а некоторым из них было по десять лет.
В дальнем конце поместья я увидел растительный сад и ряд оранжерей. Там работали двое мужчин и я повернул обратно, чтобы не встретиться с ними.
…Когда я возвратился, моя тетя уже приехала. Она была в оранжерее позади дома, сидела в одном из белых плетеных стульев, и, потягивая чашку чая, беседовала о чем-то с бабушкой.
Мэри перехватила меня, когда я направлялся к своей комнате, и проводила в оранжерею. Мне очень хотелось встретиться с этим человеком, который родился мальчиком и в самом деле захотел жить, словно женщина. Я вообразил большую и даже нелепую особу, хотя фотография, которую я видел, а также собственный опыт подсказывали мне, что это не так.
И все же я был очень удивлен, увидев привлекательную и ухоженную женщину, где-то чуть за тридцать, которая сидела напротив бабушки. Я вошел в комнату и замер. Бабушка представила меня:
– Лайза, моя внучка. Дженни, это – твоя тетя, Лайза.
Лайза поднялась, поставив чашку на стол, и протянула руку. Я немного помедлил, сделал быстрый реверанс и протянул собственную руку. Ростом тетя была меньше меня, но смотрелась совсем не полной, несмотря на возраст. Было несомненное семейное сходство между бабушкой и ней. Такие же синие глаза и выразительный рот…
Волосы тетя носила короткие, постриженные в ультрамодном стиле, который я видел в одном журнале моды. Ее прикид, наверное, тоже был со страниц журнала, хотя, пожалуй, другого, рассчитанного на старший возраст. Она носила бежевый жакет, юбку и еще дорогую белую шелковую блузку, достаточно открытую, чтобы я рассмотрел внушительный бюст.
Косметика была наложена безупречна, а драгоценности так и сверкали! Алмазы в тонких мочках ее ушей были такими же большими, как у моей мамы на обручальном кольце, а вот камень на левом безымянном пальце был действительно просто огромен! Я заметил – алмаз был на золотом кольце.
Я пожимал руку тете Лайзе, поражаясь, насколько она выглядела «неподдельной» женщиной. Лайза была жената. Я терялся в догадках – как же она нашла женщину, которая согласилась жить с другой «женщиной»?
Лайза немного задержала мою руку, всматриваясь в меня пристальным, но очень дружественным взглядом. Потом она отпустила мою ладонь и заключила меня в объятья.
– Ты прекрасна!– наконец произнесла она, и я вдохнул аромат ее дорогих духов…
…Бабушка была в столовой и как раз заканчивала завтрак. Я вошел и поцеловал ее в щеку.
– Доброе утро, милая!– сказала она, улыбаясь.– Я надеюсь, ты приятно провела ночь?
Я покраснел, понимая, что она, наверное, догадалась, куда ночью ушла Мэри. Мой румянец стал еще выразительнее, когда я вспомнил, что она и Мэри – любовницы.
… Ага, вот и она! Мэри вошла в столовую. На ней была простая желтая блузка и белая юбка, обнажавшие гладкие загорелые ноги. Она поцеловала бабушку в губы, а затем повторила такое же приветствие и со мной. Ее глаза шаловливо блестели, когда она сидела за столом. Мэри была похожа на сытую кошку, дорвавшуюся до сливок.
(И неудивительно, подумал я. Она назвала меня «счастливчиком», а сама сидела в окружении любовниц(-ков), которые смотрели на нее с обожанием!)
Бабушка закончила завтракать, но мы еще немножко поболтали о планах на день. Мэри и бабушка решали, стоит ли мне «выйти в свет», и в конце концов сошлись, что еще рановато.
– На следующей недели, милая, когда твои волосы еще немного отрастут…
Бабушка продолжала:
– Да, вот еще что. Дженни, у меня для тебя есть новость.
Я замер, ожидая пояснения.
– На самом деле, новости две. Во-первых, твоя мама передала через меня письмо. Во-вторых, скоро прибудет твоя тетя.
– Моя тетя?– в недоумении переспросил я.
Не успел я проговорить, как тут же понял – она имела в виду брата моего отца! Я вспомнил те фотографии и ее смутный намек на какую-то историю, непонятные слова о «тете-дяде»…
– Да-да, она приедет. Она не часто меня навещает, но знает о твоем папе и то, что ты здесь. Она в курсе о «Дженни» и будет очень рада познакомиться тобой. Мы думаем, что сейчас настало время примирения между твоим отцом и всей остальной родней… И твоя мама это поддерживает.
В ответ я смог только кивнуть. Потом попросил мамино письмо. Раскрыв сложенный вдвое листок, углубился в чтение. Почерк мамы нелегко разобрать, но я уже давно привык. Итак, оказалось, что отец успешно выздоравливал. Он пришел в сознание после операции и уже ощущал свои ноги. Врачи были полны оптимизма – есть надежды на полное восстановление. Но это займет немало времени, несколько месяцев, не меньше! Мама писала, что он лежит в одной из самых лучших клиник, с превосходной медслужбой и современными специалистами. «Для лечения такого ужасного перелома просто нельзя выбрать места лучше!»- писала мама.
Страховая компания оплатила все счета, включая и стоимость ее пребывания. Таким образом, она решила остаться с ним, пока папа не будет готов к переезду.
«Да, вот еще - бабушка сказала мне, что Дженни просто прекрасна. И я с нетерпением жду встречи с моей дочерью. Знаешь, между нами, думаю, что отец это тоже бы принял. Ты теперь понимаешь, что все это – часть семейной традиции. Именно это сделало твоего папу замечательным и заботливым мужем. Когда-нибудь ты тоже сможешь сделать свою избранницу столь же счастливой, как он – меня…»
Да, точно, мама действительно все знала, и одобряла!
Я знал, что я должен ответить на письмо, но это оказалось слишком трудно. Несколько неудачных попыток закончились в корзине для бумаг, и я решил отложить ответ до вечера. Возможно, к тому времени я соберусь с мыслями.
Мне разрешили прогуляться по окрестностям, хотя строго предупредили, чтобы не покидал имение. Сады были просто великолепны, хоть и сделанные в разных стилях, но так или иначе соединенные в одно гармоничное целое… Сразу возле дома начинались английские сады, с постриженными лужайками и ухоженными клумбами, украшенными распустившимися цветами. Некоторые розы цвели, и аромат был поистине небесным!
Я в наслаждении шел по песчаным дорожкам, иногда наклоняясь в какому-нибудь особенному цветку. Раньше ни за что бы не поверил, что смогу так вести себя – открыто и непринужденно. Обычный мальчишка просто не смог бы так восхищаться цветами и ароматами, даже если б и захотел! Он бы над всем этим поиздевался и высмеял. А как девчонка, я не просто наслаждался красотой, я тянулся к ней!
Подальше от дома посадки изменились, но все-таки оставались удивительно красивыми. Был, например, фруктовый сад размером почти в акр, многие деревья цвели. Особенно мне запомнился участок с несколькими прудиками, соединенными ручьями, и даже с маленьким водопадом. Большие разноцветные рыбы лениво плавали среди лилий и других водных растений. Мэри потом сказала, что это рыбки называются «кои», а некоторым из них было по десять лет.
В дальнем конце поместья я увидел растительный сад и ряд оранжерей. Там работали двое мужчин и я повернул обратно, чтобы не встретиться с ними.
…Когда я возвратился, моя тетя уже приехала. Она была в оранжерее позади дома, сидела в одном из белых плетеных стульев, и, потягивая чашку чая, беседовала о чем-то с бабушкой.
Мэри перехватила меня, когда я направлялся к своей комнате, и проводила в оранжерею. Мне очень хотелось встретиться с этим человеком, который родился мальчиком и в самом деле захотел жить, словно женщина. Я вообразил большую и даже нелепую особу, хотя фотография, которую я видел, а также собственный опыт подсказывали мне, что это не так.
И все же я был очень удивлен, увидев привлекательную и ухоженную женщину, где-то чуть за тридцать, которая сидела напротив бабушки. Я вошел в комнату и замер. Бабушка представила меня:
– Лайза, моя внучка. Дженни, это – твоя тетя, Лайза.
Лайза поднялась, поставив чашку на стол, и протянула руку. Я немного помедлил, сделал быстрый реверанс и протянул собственную руку. Ростом тетя была меньше меня, но смотрелась совсем не полной, несмотря на возраст. Было несомненное семейное сходство между бабушкой и ней. Такие же синие глаза и выразительный рот…
Волосы тетя носила короткие, постриженные в ультрамодном стиле, который я видел в одном журнале моды. Ее прикид, наверное, тоже был со страниц журнала, хотя, пожалуй, другого, рассчитанного на старший возраст. Она носила бежевый жакет, юбку и еще дорогую белую шелковую блузку, достаточно открытую, чтобы я рассмотрел внушительный бюст.
Косметика была наложена безупречна, а драгоценности так и сверкали! Алмазы в тонких мочках ее ушей были такими же большими, как у моей мамы на обручальном кольце, а вот камень на левом безымянном пальце был действительно просто огромен! Я заметил – алмаз был на золотом кольце.
Я пожимал руку тете Лайзе, поражаясь, насколько она выглядела «неподдельной» женщиной. Лайза была жената. Я терялся в догадках – как же она нашла женщину, которая согласилась жить с другой «женщиной»?
Лайза немного задержала мою руку, всматриваясь в меня пристальным, но очень дружественным взглядом. Потом она отпустила мою ладонь и заключила меня в объятья.
– Ты прекрасна!– наконец произнесла она, и я вдохнул аромат ее дорогих духов…
-
Ольга Павлова
- Сообщения: 98
- Зарегистрирован: Вс окт 07, 2007 2:48 pm
Дорогая! Я, конечно, все понимаю - у тебя дел не в проворот, а еще этот долбанный кризис, но ты бросила Дженни (и меня) на самом интересном месте. Повествование прервано буквально на полуслове... Я очень терпеливая, но любопытсво, женский порок, уже захлестывает. Каждый день, открывая сайт, бегу к тебе. И каждый день - только "аромат ее дорогих духов"... Будь милосердна - дай еще хоть чуточку грез...
Всегда ваша Оля
Всегда ваша Оля
17. Разговор по душам или кое-что новое об отце
Бабушка встала и предложила мне занять ее место. Она сказала:
– У меня еще есть кое-какие дела. Чувствую, вы должны получше познакомиться, поэтому оставляю вас здесь в полном уединении. Думаю, найдется, что обсудить…
Потом добавила, обращаясь ко мне:
– Слушай меня внимательно, Дженни. Есть много того, что ты еще не знаешь о своих родителях. Например, почему твой папа решил навсегда уехать отсюда. Даже я не знаю всех деталей, но вот Лайза постарается тебе рассказать обо всем.
Я сидел в бабушкином кресле, мои руки лежали на крепко сжатых коленях. Я внимательно посмотрел на незнакомку, который, оказывается, была очень близкой роднёй. Лайза невозмутимо выдержала мой взгляд.
Она сидела прямо, держа блюдечко в одном руке и попивая чай из фарфоровой чашки. Стенки из тончайшего фарфора были почти прозрачными.
Я молчал.
Наконец Лайза поставила чашку, прочистила горло и произнесла:
– Дженни, ты знаешь, что я родилась мальчиком. И сейчас, с точки зрения медицины, я остаюсь мужчиной, хотя, я уверена, что у меня есть и определенное женское очарование.
В ответ на мой невысказанный вопрос она показала на свою грудь.
– Мой бюст настоящий, он – этакий «плод» гормональной терапии и пластической хирургии. Мне нравится своя грудь, а мой супруг просто ее обожает.
Я было собрался спросить об этом «супруге», но она тут же остановила меня:
– Дженни, у тебя множество вопросов, и я отвечу, но только позднее… Мне есть что сказать тебе, и будет легче для нас обоих, если я продолжу. Давай так: ты пока воздержись от вопросов. О’кей?
– Да…э-э-э…
Видя мое замешательство (я не знал, как к ней обратиться), она продолжила:
– Называй меня Лайзой, милая. А то чувствую себя просто старушкой, когда меня называют «тетя»!
– Да, Лайза.
Она уселась поудобней в кресле.
– То, что я собираюсь рассказать, может тебя смутить или даже… потрясти. Обычно я в таких случаях стараюсь немного смягчить слова, говорю более обтекаемо и дипломатично, но… Мэри сообщила, что ты вполне зрелая особа, и мне не следует «лакировать» словами факты.
Я кивнул, предчувствуя что-то особенное.
– Твой отец на два года старше меня. Я всегда брала пример с него, в школе или дома. Как ты знаешь, мы учились и проводили много времени в школе-интернате, где были просто мальчишками. Но вот дома…
Она сделала паузу, и прикрыла глаза, будто мысленно погружаясь в то время.
– Эта традиция «феминизации» юношей была распространена когда-то гораздо шире среди определенной (и весьма обеспеченной) прослойки общества. Идея – мужчины должны стать более воспитанными. Большинство семей семей «держало» сыновей в юбках только до половой зрелости, но вот несколько домов (в том числе и наш) упрямо держались максимы: сыновья должны носить женское платье до самого брака! Вот так…
Она продолжала:
– А сами браки заключались между молодыми людьми из той же социальной среды, и много молодых женщин выросли, играя вместе с будущими мужьями, одетыми как девочки. Хм, отдельные семьи требовали еще большей женственности от мужчин в юбках! Представляешь, на каком конце «спектра» была наша семья?
– Ну, в наши дни эта практика уже не используется, – подытожила Лайза.– Наверное, из-за либерализации и стирания границ между классами. К тому же, сыграла роль и борьба за равноправие женщин…
– Именно поэтому у нас было очень немного друзей, которые тоже «разделяли» с нами такое обучение. Твоя мама – из одного такого же семейства, однако у ее родителей не было мальчиков… Она много времени играла с нами, когда мы были маленькими. И любой посетитель мог видеть трех очаровательных девочек, увлеченных играми!
– Когда мы немного повзрослели, стало видно, что твоя мама и папа влюбились и однажды обязательно поженятся. Твой отец очень любил ее и продолжает любить. Однако… Однако эта старая традиция и тут вмешалась, изменяя жизнь твоего отца, да и мою тоже, надо признаться… За год до свадьбы твоя мама уехала на полгода в кругосветный круиз вместе с родителями. С весны до осени.
Я сидел, увлеченный ее рассказом о семействе, и думал, когда же речь зайдет о совсем «взрослых» вещах.
Ответа долго не было.
– Я думаю… думаю, что твои родители были в интимных отношениях до ее отъезда. Твой папа был и все еще остается весьма сексуально активным мужчиной.
Она смотрела на меня и захихикала:
– Я знаю, сладкая, трудно думать так о родителях, но если бы они были сейчас здесь!..
Лайза возобновила рассказ:
– Итак, после того, как она уехала, твой отец, который учился выглядеть и действовать как молодая женщина, стал просто ужасно тосковать! Я думаю, что он в ней нуждался, как в интимном партнере. А без нее росло желание, но удовлетворения не было… И вот, готово, начались неприятности.
Ты должен понимать, что мы почти во всем были похожи на сестер, а не на братьев. И мы даже разговаривали между собой как сестренки-девчонки! Вот так однажды она и сообщила мне, что стал встречаться с Джо…
Я порывисто выпрямился. Мой отец бегал на свиданки с мужчиной! Черт возьми!
Тетя Лайза подняла руку, предупреждая мои вопросы. Она медленно поставила чашечку с чаем на стол и снова продолжила:
– Не надо… быть слишком строгим, Дженни. И не спеши с выводами. Мы часто использовали женское местоимение, когда были одеты так же, как ты.
Итак, Джо был сыном нашего садовника. Ему было, наверное, двадцать лет. Он был большой, сильный молодой человек, этакий «мачо». С выраженным животным началом самца. Мы видели его много раз, когда гуляли в садах. А в том году было очень жарко, и он часто трудился, обнаженным по пояс. У него были крепкие мускулы, широкие плечи, мускулистая грудь и поистине дьявольская улыбка!
Она поглядела на меня, словно ожидая оценить реакцию на описание достоинств Джо. И я снова ощутил приятное покалывание внизу живота. Конечно, такой брутальный портрет должен был вызвать только отвращение, но… нет. Я был очарован.
– Джо и его отец знали о нас все… Эта семья работала для нашего семейства уже нескольких поколений и, ты знаешь, проблем никогда не возникало. Но Джо, оказывается, был геем… В то время его назвали бы чудиком, странным. Он любил твоего отца. Он знал, что за женской внешностью скрывается тело молодого человека. И поступал Джо только так, как хотел сам.
О нет, Джо не нарушал закон. Не было даже и намека на насилие с его стороны. Джо стал вызываться на работы близко к особняку, и каждый раз видел твоего отца, выходящего из дому. Он приносил ему цветы, будто хотел спросить совета, куда их поставить: в оранжерею или в гостиную комнату. Твой отец говорил мне, что Джо заставил его взглянуть на мир по-другому и почувствовать, что возможны даже совершенно невообразимые вещи! Брат увидел желание в глазах Джо. Он почувствовал «голод» Джо, ощутил, что такое быть желанным.
– Дженни, а вот Мэри говорила, что ты тоже знаешь про умение нравиться мужчинам, не так ли?
Мой голос слегка охрип от долгого молчания, но я сумел выдавить слова подтверждения. Тетя продолжила:
– Вот поэтому ты должна понять своего отца. Он не сдался сразу. Прошло больше месяца, прежде чем Джо впервые его поцеловал. И именно тот поцелуй разрушил последнюю внутреннюю преграду в его душе. Брат знал, что должен отвергать все знаки внимания со стороны Джо, даже когда он просил о помощи, но… не смог. И тогда Джо понял, что победил! Твой отец стал ему отвечать. Он стал приносить Джо лимонад, а однажды я видел, как он, стоя на цыпочках, вытирал пот со лба Джо, а тот смотрел на моего брата с триумфом!
Одно шло к другому, и хотя брат перестал мне все рассказывать, наверное, и это было точным признаком, что они вступили в интимные отношения. Мать никогда не говорила, но скоро стало ясно, что и она что-то подозревает.
…И вот однажды она взяла меня в город, якобы до вечера. Но это была уловка. Мы ушли не больше, чем на два часа, и возвратились в дом очень тихо. Мать приказала мне оставаться внизу, но я прокрался за нею, оставаясь незамеченным.
Она почти бесшумно шла по коридору к нашей с братом спальне. Но звуки, которые доносились изнутри, заглушали все – словом, ни один из обитателей комнаты не услышал бы и приближения целой банды!
Мать бросилась открывать двери. Наверное, будь твой отец благоразумнее, он бы предварительно запер комнатную дверь, хотя конец был бы тем же, ну, может, не столь драматичным…
Я к тому времени поспешно шел по коридору. И не видел всего, что наблюдала мать, но и этого было достаточно.
…Твой отец стоял на четвереньках, Джо стоял на коленях позади. Пах Джо был прижат к ягодицам твоего отца, а большие и сильные руки обвивали его талию!
Бабушка встала и предложила мне занять ее место. Она сказала:
– У меня еще есть кое-какие дела. Чувствую, вы должны получше познакомиться, поэтому оставляю вас здесь в полном уединении. Думаю, найдется, что обсудить…
Потом добавила, обращаясь ко мне:
– Слушай меня внимательно, Дженни. Есть много того, что ты еще не знаешь о своих родителях. Например, почему твой папа решил навсегда уехать отсюда. Даже я не знаю всех деталей, но вот Лайза постарается тебе рассказать обо всем.
Я сидел в бабушкином кресле, мои руки лежали на крепко сжатых коленях. Я внимательно посмотрел на незнакомку, который, оказывается, была очень близкой роднёй. Лайза невозмутимо выдержала мой взгляд.
Она сидела прямо, держа блюдечко в одном руке и попивая чай из фарфоровой чашки. Стенки из тончайшего фарфора были почти прозрачными.
Я молчал.
Наконец Лайза поставила чашку, прочистила горло и произнесла:
– Дженни, ты знаешь, что я родилась мальчиком. И сейчас, с точки зрения медицины, я остаюсь мужчиной, хотя, я уверена, что у меня есть и определенное женское очарование.
В ответ на мой невысказанный вопрос она показала на свою грудь.
– Мой бюст настоящий, он – этакий «плод» гормональной терапии и пластической хирургии. Мне нравится своя грудь, а мой супруг просто ее обожает.
Я было собрался спросить об этом «супруге», но она тут же остановила меня:
– Дженни, у тебя множество вопросов, и я отвечу, но только позднее… Мне есть что сказать тебе, и будет легче для нас обоих, если я продолжу. Давай так: ты пока воздержись от вопросов. О’кей?
– Да…э-э-э…
Видя мое замешательство (я не знал, как к ней обратиться), она продолжила:
– Называй меня Лайзой, милая. А то чувствую себя просто старушкой, когда меня называют «тетя»!
– Да, Лайза.
Она уселась поудобней в кресле.
– То, что я собираюсь рассказать, может тебя смутить или даже… потрясти. Обычно я в таких случаях стараюсь немного смягчить слова, говорю более обтекаемо и дипломатично, но… Мэри сообщила, что ты вполне зрелая особа, и мне не следует «лакировать» словами факты.
Я кивнул, предчувствуя что-то особенное.
– Твой отец на два года старше меня. Я всегда брала пример с него, в школе или дома. Как ты знаешь, мы учились и проводили много времени в школе-интернате, где были просто мальчишками. Но вот дома…
Она сделала паузу, и прикрыла глаза, будто мысленно погружаясь в то время.
– Эта традиция «феминизации» юношей была распространена когда-то гораздо шире среди определенной (и весьма обеспеченной) прослойки общества. Идея – мужчины должны стать более воспитанными. Большинство семей семей «держало» сыновей в юбках только до половой зрелости, но вот несколько домов (в том числе и наш) упрямо держались максимы: сыновья должны носить женское платье до самого брака! Вот так…
Она продолжала:
– А сами браки заключались между молодыми людьми из той же социальной среды, и много молодых женщин выросли, играя вместе с будущими мужьями, одетыми как девочки. Хм, отдельные семьи требовали еще большей женственности от мужчин в юбках! Представляешь, на каком конце «спектра» была наша семья?
– Ну, в наши дни эта практика уже не используется, – подытожила Лайза.– Наверное, из-за либерализации и стирания границ между классами. К тому же, сыграла роль и борьба за равноправие женщин…
– Именно поэтому у нас было очень немного друзей, которые тоже «разделяли» с нами такое обучение. Твоя мама – из одного такого же семейства, однако у ее родителей не было мальчиков… Она много времени играла с нами, когда мы были маленькими. И любой посетитель мог видеть трех очаровательных девочек, увлеченных играми!
– Когда мы немного повзрослели, стало видно, что твоя мама и папа влюбились и однажды обязательно поженятся. Твой отец очень любил ее и продолжает любить. Однако… Однако эта старая традиция и тут вмешалась, изменяя жизнь твоего отца, да и мою тоже, надо признаться… За год до свадьбы твоя мама уехала на полгода в кругосветный круиз вместе с родителями. С весны до осени.
Я сидел, увлеченный ее рассказом о семействе, и думал, когда же речь зайдет о совсем «взрослых» вещах.
Ответа долго не было.
– Я думаю… думаю, что твои родители были в интимных отношениях до ее отъезда. Твой папа был и все еще остается весьма сексуально активным мужчиной.
Она смотрела на меня и захихикала:
– Я знаю, сладкая, трудно думать так о родителях, но если бы они были сейчас здесь!..
Лайза возобновила рассказ:
– Итак, после того, как она уехала, твой отец, который учился выглядеть и действовать как молодая женщина, стал просто ужасно тосковать! Я думаю, что он в ней нуждался, как в интимном партнере. А без нее росло желание, но удовлетворения не было… И вот, готово, начались неприятности.
Ты должен понимать, что мы почти во всем были похожи на сестер, а не на братьев. И мы даже разговаривали между собой как сестренки-девчонки! Вот так однажды она и сообщила мне, что стал встречаться с Джо…
Я порывисто выпрямился. Мой отец бегал на свиданки с мужчиной! Черт возьми!
Тетя Лайза подняла руку, предупреждая мои вопросы. Она медленно поставила чашечку с чаем на стол и снова продолжила:
– Не надо… быть слишком строгим, Дженни. И не спеши с выводами. Мы часто использовали женское местоимение, когда были одеты так же, как ты.
Итак, Джо был сыном нашего садовника. Ему было, наверное, двадцать лет. Он был большой, сильный молодой человек, этакий «мачо». С выраженным животным началом самца. Мы видели его много раз, когда гуляли в садах. А в том году было очень жарко, и он часто трудился, обнаженным по пояс. У него были крепкие мускулы, широкие плечи, мускулистая грудь и поистине дьявольская улыбка!
Она поглядела на меня, словно ожидая оценить реакцию на описание достоинств Джо. И я снова ощутил приятное покалывание внизу живота. Конечно, такой брутальный портрет должен был вызвать только отвращение, но… нет. Я был очарован.
– Джо и его отец знали о нас все… Эта семья работала для нашего семейства уже нескольких поколений и, ты знаешь, проблем никогда не возникало. Но Джо, оказывается, был геем… В то время его назвали бы чудиком, странным. Он любил твоего отца. Он знал, что за женской внешностью скрывается тело молодого человека. И поступал Джо только так, как хотел сам.
О нет, Джо не нарушал закон. Не было даже и намека на насилие с его стороны. Джо стал вызываться на работы близко к особняку, и каждый раз видел твоего отца, выходящего из дому. Он приносил ему цветы, будто хотел спросить совета, куда их поставить: в оранжерею или в гостиную комнату. Твой отец говорил мне, что Джо заставил его взглянуть на мир по-другому и почувствовать, что возможны даже совершенно невообразимые вещи! Брат увидел желание в глазах Джо. Он почувствовал «голод» Джо, ощутил, что такое быть желанным.
– Дженни, а вот Мэри говорила, что ты тоже знаешь про умение нравиться мужчинам, не так ли?
Мой голос слегка охрип от долгого молчания, но я сумел выдавить слова подтверждения. Тетя продолжила:
– Вот поэтому ты должна понять своего отца. Он не сдался сразу. Прошло больше месяца, прежде чем Джо впервые его поцеловал. И именно тот поцелуй разрушил последнюю внутреннюю преграду в его душе. Брат знал, что должен отвергать все знаки внимания со стороны Джо, даже когда он просил о помощи, но… не смог. И тогда Джо понял, что победил! Твой отец стал ему отвечать. Он стал приносить Джо лимонад, а однажды я видел, как он, стоя на цыпочках, вытирал пот со лба Джо, а тот смотрел на моего брата с триумфом!
Одно шло к другому, и хотя брат перестал мне все рассказывать, наверное, и это было точным признаком, что они вступили в интимные отношения. Мать никогда не говорила, но скоро стало ясно, что и она что-то подозревает.
…И вот однажды она взяла меня в город, якобы до вечера. Но это была уловка. Мы ушли не больше, чем на два часа, и возвратились в дом очень тихо. Мать приказала мне оставаться внизу, но я прокрался за нею, оставаясь незамеченным.
Она почти бесшумно шла по коридору к нашей с братом спальне. Но звуки, которые доносились изнутри, заглушали все – словом, ни один из обитателей комнаты не услышал бы и приближения целой банды!
Мать бросилась открывать двери. Наверное, будь твой отец благоразумнее, он бы предварительно запер комнатную дверь, хотя конец был бы тем же, ну, может, не столь драматичным…
Я к тому времени поспешно шел по коридору. И не видел всего, что наблюдала мать, но и этого было достаточно.
…Твой отец стоял на четвереньках, Джо стоял на коленях позади. Пах Джо был прижат к ягодицам твоего отца, а большие и сильные руки обвивали его талию!
Благодарность
Класс!!!
А дальше???
А дальше???
18. Лайза заканчивает свой рассказ
- Оба любовника уставились на твою бабушку, и лица их был, словно бумага! Помада на губах отца была основательно размазана, тушь потекла, а его потное тело так же блестело, как и Джо. Они тяжело дышали.
Мать была настолько разгневана, что потеряла дар речи и только молча смотрела на происходящее. Она была в ярости! Что касается меня... у меня на все это было две реакции. Первая - мне вдруг все показалось невероятно смешным, и я захохотала!
Услышав мой смех, мать еще больше вышла из себя. Она, наконец, восстановила голос и заорала на меня, чтобы я поскорей ушел отсюда. Я повернулась и убежала, поэтому не видела и не знаю того, что было в комнате дальше. А моей второй реакцией было невероятное возбуждение!
Тут Лайза остановилась и поерзала на стуле:
- Ты знаешь, этот рассказ пробудил во мне воспоминания!
Она постепенно успокоилась.
- Тот день изменил многое. Твой отец был отправлен к кузенам, и провел у них остаток лета и осень, пока не вернулась твоя мама.
Я спросил:
- А что же случилось с Джо?
Она улыбнулась:
- Это другая история, которую я тебе сейчас расскажу. Мать в конце концов уволила Джо. Я думаю - она хотела избежать скандала, который бы случился, если бы все это предали огласке. Она думала, что, отсылая твоего отца, проблема будет закрыта. Но... она забыла про меня! Ведь я узнала, что меня тянет на секс с другими мужчинами! Вот так я и начала флиртовать с Джо.
Он сначала отказывался, опасаясь хозяйки, но я была настойчива, хороша собой и продолжала заигрывать с ним. Я думала тогда, раз моя сестра столько времен наслаждалась близостью с Джо, то чем я хуже? Я тоже хотела новых ощущений. Я хотела быть девушкой Джо!
Да, ради любви мы готовы в юности на любые безумства! Джо скоро сдался, но наши свидания длились недолго... Я должна была осенью возвратиться в школу как обычный мальчик, а потом мама продала имение и переехала сюда. После я никогда не видела Джо.
И только спустя годы я поняла, что на самом деле мать пошла навстречу мне. Она этого никогда не говорила мне, потому что поняла - я отличалась от своей "сестры". Твой отец в основном гетеросексуален, и она хотела, чтобы он женился на твоей маме, и таким образом избавила его от искушения.
Что касается меня, то мать видела, что я предпочитаю мужчин. Но она - настоящая леди из узкого круга весьма состоятельных семейств. Она не хотела моего супружества с Джо! Вместо этого она следующим летом решила познакомить меня с сыном своего старого друга, Дональдом. Дональд слегка огорчал своих родителей, потому что легкомысленно относился к необходимости жениться. Они боялись, что он - гей. Ведь в те времена это было предосудительно, не то, что сейчас!
Мать думала, что наше знакомство смогло бы сразу "убить двух зайцев". Тут она не ошиблась - именно так и произошло. Дональд был застенчивым и даже робким. Его семья не участвовала в феминизации в течение нескольких поколений, он думал, что я - просто девчонка. Но, когда я показала некоторые мои школьных фотографии, на которых я была одета мальчиком, он просто обалдел! И я всегда буду помнить его глаза, которым он тогда смотрел на меня!
Она замолкла, устремляя мечтательный взгляд куда-то вдаль... Я осторожно кашлянул - она встрепенулась и протянула мне левую руку, показывая кольцо на пальце.
- Дональд и я женаты уже пятнадцать лет!
Она посмотрела на меня.
- Какие-нибудь вопросы, Дженни?- улыбнулась Лайза, прекрасно зная, что она сказала мне очень много из того, что невозможно переварить за несколько минут.
Я смотрел на нее, поражаясь, насколько же уверенно она держалась. Ни малейшего намека на мужской пол и манеры! Я знал, что она - мужчина, но она любит мужчину и живет с ним, как его жена! Я уже слышал о таких же парнях,- об этом шептались в нашей школе. И любой пацан, говоря о таких случаях, тут же делал гримасу и сплевывал от отвращения. И я так делал! Но... но все же я... чувствовал рядом с ней вполне комфортно. Ни малейшего отвращения она мне не внушала.
- Прошу прощения, но у вас все еще есть пе... - я не смог закончить вопрос.
- Член? Да, Дженни, у меня все еще есть пенис. Как Дональду, так и мне нравится мой член, так же, как вы с Мэри наслаждаетесь твоим!
Кажется, все, что я делаю в этом доме - так это краснею! Но тут весьма кстати раздался стук в дверь, и я был спасен. Вернулась бабушка, и ее появление закончило обсуждение былого, хотя еще множество вопросов теснились в у меня в голове несколько часов.
...Этим вечером я сумел написать маме так, чтобы не затронуть Джо. Я описал встречу с Лайзой, которая на обеде сказала мне, что она и мама поддерживали отношения, несмотря на все неприятие отцом семьи бабушки.
"Я без нее ужасно скучаю!"- сказала тогда Лайза и добавила, что надеется на восстановление дружбы после этого несчастного случая.
"Семья - это все, что у нас есть. Я имею в виду, что и супруги и добрые старые друзья - тоже семья. Плохо, что твой отец разорвал все связи просто из-за ложного чувства стыда."
"Почему же это случилось?"- спросил я.
"Так полагает твоя мама. Насколько я знаю, она никогда не интересовалась, что же было тем летом, но я знаю, что она что-то подозревает. Она пару раз была очень близка к выяснению истины, но, полагаю, всегда останавливалась из уважения к твоему отцу. Она сказала мне, что он однажды все ей расскажет. Возможно, это имеет некоторое отношение к тому, что ты была направлена именно сюда, Дженни!"
Письмо, которое я написал, было более открыто, честно, чем я, пожалуй, написал бы без моего здешнего опыта, даже при том, что я должен быть осторожным в описании всего нового. Мои глаза наполняли слезы, когда я подписал письмо: "Любящая тебя дочь Дженни и сын Джонни".
Черт побери, но я действительно ощущал себя в тот момент и мальчиком и девочкой!
- Оба любовника уставились на твою бабушку, и лица их был, словно бумага! Помада на губах отца была основательно размазана, тушь потекла, а его потное тело так же блестело, как и Джо. Они тяжело дышали.
Мать была настолько разгневана, что потеряла дар речи и только молча смотрела на происходящее. Она была в ярости! Что касается меня... у меня на все это было две реакции. Первая - мне вдруг все показалось невероятно смешным, и я захохотала!
Услышав мой смех, мать еще больше вышла из себя. Она, наконец, восстановила голос и заорала на меня, чтобы я поскорей ушел отсюда. Я повернулась и убежала, поэтому не видела и не знаю того, что было в комнате дальше. А моей второй реакцией было невероятное возбуждение!
Тут Лайза остановилась и поерзала на стуле:
- Ты знаешь, этот рассказ пробудил во мне воспоминания!
Она постепенно успокоилась.
- Тот день изменил многое. Твой отец был отправлен к кузенам, и провел у них остаток лета и осень, пока не вернулась твоя мама.
Я спросил:
- А что же случилось с Джо?
Она улыбнулась:
- Это другая история, которую я тебе сейчас расскажу. Мать в конце концов уволила Джо. Я думаю - она хотела избежать скандала, который бы случился, если бы все это предали огласке. Она думала, что, отсылая твоего отца, проблема будет закрыта. Но... она забыла про меня! Ведь я узнала, что меня тянет на секс с другими мужчинами! Вот так я и начала флиртовать с Джо.
Он сначала отказывался, опасаясь хозяйки, но я была настойчива, хороша собой и продолжала заигрывать с ним. Я думала тогда, раз моя сестра столько времен наслаждалась близостью с Джо, то чем я хуже? Я тоже хотела новых ощущений. Я хотела быть девушкой Джо!
Да, ради любви мы готовы в юности на любые безумства! Джо скоро сдался, но наши свидания длились недолго... Я должна была осенью возвратиться в школу как обычный мальчик, а потом мама продала имение и переехала сюда. После я никогда не видела Джо.
И только спустя годы я поняла, что на самом деле мать пошла навстречу мне. Она этого никогда не говорила мне, потому что поняла - я отличалась от своей "сестры". Твой отец в основном гетеросексуален, и она хотела, чтобы он женился на твоей маме, и таким образом избавила его от искушения.
Что касается меня, то мать видела, что я предпочитаю мужчин. Но она - настоящая леди из узкого круга весьма состоятельных семейств. Она не хотела моего супружества с Джо! Вместо этого она следующим летом решила познакомить меня с сыном своего старого друга, Дональдом. Дональд слегка огорчал своих родителей, потому что легкомысленно относился к необходимости жениться. Они боялись, что он - гей. Ведь в те времена это было предосудительно, не то, что сейчас!
Мать думала, что наше знакомство смогло бы сразу "убить двух зайцев". Тут она не ошиблась - именно так и произошло. Дональд был застенчивым и даже робким. Его семья не участвовала в феминизации в течение нескольких поколений, он думал, что я - просто девчонка. Но, когда я показала некоторые мои школьных фотографии, на которых я была одета мальчиком, он просто обалдел! И я всегда буду помнить его глаза, которым он тогда смотрел на меня!
Она замолкла, устремляя мечтательный взгляд куда-то вдаль... Я осторожно кашлянул - она встрепенулась и протянула мне левую руку, показывая кольцо на пальце.
- Дональд и я женаты уже пятнадцать лет!
Она посмотрела на меня.
- Какие-нибудь вопросы, Дженни?- улыбнулась Лайза, прекрасно зная, что она сказала мне очень много из того, что невозможно переварить за несколько минут.
Я смотрел на нее, поражаясь, насколько же уверенно она держалась. Ни малейшего намека на мужской пол и манеры! Я знал, что она - мужчина, но она любит мужчину и живет с ним, как его жена! Я уже слышал о таких же парнях,- об этом шептались в нашей школе. И любой пацан, говоря о таких случаях, тут же делал гримасу и сплевывал от отвращения. И я так делал! Но... но все же я... чувствовал рядом с ней вполне комфортно. Ни малейшего отвращения она мне не внушала.
- Прошу прощения, но у вас все еще есть пе... - я не смог закончить вопрос.
- Член? Да, Дженни, у меня все еще есть пенис. Как Дональду, так и мне нравится мой член, так же, как вы с Мэри наслаждаетесь твоим!
Кажется, все, что я делаю в этом доме - так это краснею! Но тут весьма кстати раздался стук в дверь, и я был спасен. Вернулась бабушка, и ее появление закончило обсуждение былого, хотя еще множество вопросов теснились в у меня в голове несколько часов.
...Этим вечером я сумел написать маме так, чтобы не затронуть Джо. Я описал встречу с Лайзой, которая на обеде сказала мне, что она и мама поддерживали отношения, несмотря на все неприятие отцом семьи бабушки.
"Я без нее ужасно скучаю!"- сказала тогда Лайза и добавила, что надеется на восстановление дружбы после этого несчастного случая.
"Семья - это все, что у нас есть. Я имею в виду, что и супруги и добрые старые друзья - тоже семья. Плохо, что твой отец разорвал все связи просто из-за ложного чувства стыда."
"Почему же это случилось?"- спросил я.
"Так полагает твоя мама. Насколько я знаю, она никогда не интересовалась, что же было тем летом, но я знаю, что она что-то подозревает. Она пару раз была очень близка к выяснению истины, но, полагаю, всегда останавливалась из уважения к твоему отцу. Она сказала мне, что он однажды все ей расскажет. Возможно, это имеет некоторое отношение к тому, что ты была направлена именно сюда, Дженни!"
Письмо, которое я написал, было более открыто, честно, чем я, пожалуй, написал бы без моего здешнего опыта, даже при том, что я должен быть осторожным в описании всего нового. Мои глаза наполняли слезы, когда я подписал письмо: "Любящая тебя дочь Дженни и сын Джонни".
Черт побери, но я действительно ощущал себя в тот момент и мальчиком и девочкой!